Измена. Без права на дочь (СИ)

Глава 45

— Почему ты так со мной? — сдавленно выдохнула я, ощущая на своих губах пресный привкус дождя.

— Потому что любовь жестока, а я в тебя влюбился слишком сильно… — Илья отпустил мои запястья, понимая, что держать нет смысла. — Почему за его ошибки плачу я? Почему после его предательства ты не веришь мне?

Я сделала шаг назад. Дождевые струи летели в асфальт, разбрызгиваясь веером.

Город тонет. Или только я?

— Я не верю никому, — тихо, сквозь шум воды, летящей с неба, призналась я. — Я же говорила.

— Так мне поверь, — Илья шагнул ко мне и перехватил вновь мои руки, поднес к губам, поцеловал. — Ты даже не пробовала быть со мной. Но уже считаешь что и я предам…

— Все предают, поэтому я…

Тяжёлые слова, которые надо произнести, чтобы быть честной с Ильей, потому что он прав, не его вина, что я не могу забыть предательство. И эта его правота заслуживает правды.

— Я лучше буду одна… — слова утопали в шуме дождя, но мне казалось, Илья по губам прочитал все. Он замер, его пальцы похолодели, и я ощутила непомерную пропасть, что разворачивается между нами, оставляя нас по разные стороны. Несмелый шаг к Илье, и я привстала на цыпочки, чтобы коснуться своими губами его губ, в последний раз ощутить сочный аромат коктейля из ласки, желания и… любви. Но сейчас вместо сладковатого вкуса счастья поцелуй больше напоминал горечь полыни. Отчаяния.

— Я тебя отвезу, — шёпотом сказал Илья, но я отрицательно покачала головой, разрывая объятия, которые согревали, чтобы шагнуть назад, споткнуться и снова покачать головой. Илья хотел пойти за мной, но я не прекращала отказываться от его компании, потому что одной тоже больно, но это моя боль, а не принесенная им.

Я все ещё смотрела на Илью, не понимая, что натворила, что сама своими руками вырезала счастье из сердца. Похоронила в безымянной могиле любовь.

И я бежала до остановки, чтобы запрыгнуть в ближайший автобус, в котором душно пахло сыростью. Хотела забыться, глядя на проезжающие мимо машины в слезах дождя. Заморозить себе все внутри лидокаином, чтобы не ощущать бездонную пустоту, которая утягивала сердце в свои глубины, навеки упокаивая его там.

Слишком быстротечный роман, слишком много разочарования, чтобы можно было рискнуть. И будь я одна, я бы рискнула, но проверять реальность чувств вместе с ребёнком это в высшей степени глупо. И я не хочу даже представить, что Илья мог бы оказаться предателем, потому что это больно — наступать на одни и те же грабли дважды.

Сердце билось слишком рвано, словно кровь застыла в венах и ему приходилось прикладывать все свои силы, которых и так немного, чтобы просто, хотя бы рывками, заставить циркуляцию не прекращаться.

До коммуналки я добралась ближе к девяти и долго стояла в подъезде, отжимая волосы и поправляя промокшее платье. Сырой город вытащил из меня всю жизнь, вложив внутрь обрывки разговоров незнакомцев, соль на губах от слез и одиночество.

Я не могла отрешиться и стереть из памяти вопрос Ильи: «Ты не хочешь быть со мной или хочешь быть с ним?». Он словно та старая кассета с зажёванной пленкой звучал, звучал… И я не могла нажать на «стоп».

В дверях меня встретила Валерия Ивановна. Она долго сетовала, что я себя совсе не берегу и как вообще в такую погоду можно без зонта. Но я его просто забыла в машине Ильи. Ида пристально рассматривала меня в такси и ничего не говорила, прижимала Барби к себе и временами наблюдала за дорогой. В квартире Влада все слишком сильно напоминаемо о нем, и я решила, что пора это все прекращать. Не стоило вообще подпускать его к Аделаиде, но обстоятельства, которые играли не в мою пользу, вынудили поступить так.

Или это я сама?

Сама я, которая так устала все тянуть на себе, просто позволила передышку — пусть и сомнительную помощь Влада.

Сердце продолжало биться в груди, но я слишком механическими движениями для живого человека раздевалась, отогревалась в ванной, хотя больше просто плакала, опустившись на колени под горячими струями воды. А мочалкой хотела содрать с себя кожу, которая пропиталась прикосновениями Ильи. Ида пару раз несмело заглядывала ко мне, но в эти моменты я делала счастливое лицо, чтобы не расстраивать дочь, хотя она чувствовала мое настроение и тоже была излишне тихой. А может, просто расстраивалась, что Влад сегодня не приехал. Аделаида таскала за собой плющевого зайца, который был одного с ней размера, поэтому периодически длинные уши его волочились по полу.

А на ужин был вчерашний плов. Аделаида выковыривала из него барбарис и складывала на салфетку, а после, тяжело вздохнув, попросила компота.

Все в этот вечер было слишком печально. Даже мой чай, который призван был успокоить, ни черта не помогал, а ещё я все никак не могла согреться. Стояла, смотрела в затянутое рыхлыми облаками окно, в котором не рассмотреть было города, умытого дождем и укутанного туманом. Где-то там, внизу, я знала, что лужи разбиваются кляксами от проезжающих по ним машин, а люди, которые спешат домой, стараются как можно быстрее пересечь проспект и не оказаться облитыми грязной водой. Возможно, даже кому-то нравился этот дождь. Он звал укрыться в теплом доме, вытащить из закромов старый женский роман и насладиться меланхолией.

Решения всегда давались мне с большим трудом. Те, что касались личной жизни. В заварнике наконец-то распустится цветок зелёного чая, и я дрожащими руками налила напиток в чашку.

Взяла телефон, который молчал.

Набрала знакомый номер.

— Алло, Влад…