Измена. Ты разбил мне сердце

Глава 11

**Елена**

Звонок мамы застает меня за подготовкой к обходу. Я как раз просматриваю карты маленьких пациентов, когда телефон начинает настойчиво вибрировать. Вижу мамино имя на экране и сразу же чувствую тревогу — она редко звонит в рабочее время.

— Мам, привет, — отвечаю я, продолжая листать медицинские документы. — Что случилось?

— Леночка, дорогая, — голос мамы звучит устало, с нотками раздражения, которые она пытается скрыть. — Ты не знаешь, где Вика? Я пытаюсь дозвониться до нее уже второй день.

Откладываю карты, полностью переключаясь на разговор. В мамином тоне есть что-то такое, что заставляет меня насторожиться.

— Не знаю, мам. А что случилось? У тебя все в порядке?

— У меня-то да, — мама вздыхает тяжело. — А вот с Викой я не понимаю, что происходит. Она уже четвертый раз за месяц оставляет мне Макара на несколько дней и исчезает. То командировка срочная, то важная встреча, то еще что-то. Лена, мне уже тяжело. Семьдесят лет все-таки, а он такой активный.

Сердце сжимается. Я знаю, что у Вики бывают рабочие поездки — она работает в рекламном агентстве, но чтобы так часто подкидывать ребенка бабушке...

— Сейчас Макар у тебя? — спрашиваю я, чувствуя, как внутри закипает возмущение.

— Да, с позавчерашнего вечера. И знаешь что самое обидное? — в мамином голосе появляется горечь. — Она даже толком не предупредила. Привезла в восемь вечера, сказала, что завтра рано утром улетает в командировку, и всё. А у меня ничего не подготовлено — даже еды детской нет.

Я закрываю глаза, ощущая приступ злости.

Что с ней творится?

Макар — ее сын, ее ответственность. Конечно, всем работающим родителям нужна помощь, но так использовать пожилую маму...

— Мам, ты держишься? Чем могу помочь?

— Леночка, а ты не могла бы съездить с ним к врачу? — мама говорит с нескрываемым облегчением. — Вика сказала, у него плановый осмотр и прививка по графику, записаны на завтра. А мне с моими ногами тяжело таскаться по поликлинике, стоять в очередях.

— Конечно, мам, — отвечаю я без колебаний. — Завтра утром заеду за ним, и мы сходим в их поликлинику. Не переживай.

— Спасибо тебе, дорогая, — мама буквально выдыхает эти слова. — Не знаю, что бы я без тебя делала. Вика совсем от рук отбилась. Раньше вроде была ответственная мама. А теперь...

Мама не договаривает, но я понимаю.

Что происходит с Викой? Может, новый мужчина? Проблемы на работе? Или она просто устала от материнства и пытается урвать кусочки свободы любой ценой?

После разговора я долго сижу в кабинете, размышляя.

Три года назад, когда всё рухнуло, мы с Викой приняли молчаливое решение не говорить маме всю правду. Она и так тяжело переживала мой развод с Кириллом. Узнать, что её младшая дочь разрушила брак старшей... это могло бы ее убить.

Я сказала только, что развожусь с Кириллом из-за несовместимости характеров. А Макар изначально был представлен Викой как результат случайной связи.

На следующее утро я приезжаю к маме раньше обычного. Она встречает меня в дверях, и я вижу, как она действительно устала. Под глазами темные круги, движения медленнее, чем обычно.

— Макар еще спит, — шепчет она, пропуская меня в квартиру. — Вчера до позднего не мог уснуть, все спрашивал, когда мама вернется. Не знаю, что ему отвечать, Лена.

Сердце болит — и за маму, и за Макара.

— Не переживай. Сегодня мы сходим к врачу, а потом, может, погуляем где-нибудь. Развлеку его немного.

Мама благодарно улыбается. Я заглядываю в комнату, которую мама специально обустроила для внука. Он спит, раскинув руки, одеяло сбилось к ногам. Темные кудрявые волосы растрепаны, на щеках румянец. Красивый мальчик.

Через полчаса Макар просыпается, видит меня и радостно кричит:

— Тетя Лена! А мы куда-то идем?

— Идем, малыш. Сначала к доктору на осмотр, а потом посмотрим. Может, в парк сходим или мороженое купим.

Его глаза загораются, и он быстро завтракает, собирается. Мама дает мне документы.

— Не спешите, — говорит она на прощание. — Погуляйте где-нибудь, я отдохну немного.

Мы едем в районную поликлинику, где Макар наблюдается с рождения. По дороге он болтает без умолку, рассказывает про детский сад, друзей, новые игры. Я слушаю его щебетание, улыбаюсь, но часть меня думает о Вике. Что с ней происходит? Почему она так отстранилась от собственного ребенка?

В поликлинике, как всегда, очередь. Мы регистрируемся, получаем талон к педиатру и садимся ждать. Макар рассматривает плакаты на стенах, спрашивает про каждую картинку. Я терпеливо объясняю, что показано на рисунках о здоровье и гигиене.

Наша очередь подходит через двадцать минут. Заходим в кабинет к доктору Петровой.

— Ох, Макарушка! — врач улыбается мальчику. — Как же ты вырос! А это кто с тобой?

— Это тетя Лена, — важно отвечает Макар. — Она врач, как вы!

Доктор Петрова смотрит на меня с интересом:

— Коллега, значит? А мама где?

— Я сестра мамы, — отвечаю я. — Она в командировке, а бабушке тяжело с ним ездить по врачам, у меня есть согласие.

— Понятно, — кивает врач и приступает к осмотру.

Макар ведет себя образцово — дает послушать сердце, дышит, как просят, открывает рот, измеряет рост и вес. Доктор Петрова записывает все показатели в карту, задает вопросы о самочувствии, аппетите, сне.

— Мальчик здоров, — заключает она. — Развивается по возрасту. Теперь нужно сделать плановые прививки. Вот направление в процедурный кабинет, — она заполняет бумаги и протягивает мне карточку. — Там очередь может быть, но ничего страшного.

Мы выходим из кабинета и направляемся к процедурной. Действительно, там уже сидят несколько родителей с детьми. Занимаем очередь и садимся ждать. Макар немного нервничает — он помнит прошлые уколы.

— Тетя Лена, а это будет больно? — спрашивает он, прижимаясь ко мне.

— Совсем чуть-чуть, — успокаиваю я его. — Как комарик укусит.

Пока мы ждем, я открываю его медицинскую карточку, чтобы еще раз проверить, все ли документы на месте. Листаю страницы: данные о рождении, прививки, результаты анализов, записи врачей. Вика действительно следила за его здоровьем — все обследования сделаны вовремя.

Дохожу до первой страницы с основными данными: фамилия, имя, дата рождения, адрес регистрации, данные родителей...

И тут мой взгляд останавливается на одной строчке: «Группа крови: A (II), резус-фактор положительный».

Мир вокруг на секунду замирает.

A. Вторая группа крови.

Я смотрю на эти буквы и цифры, и мозг отказывается обрабатывать информацию.

Не может быть.

Это невозможно.

У Кирилла третья группа крови, В(III). Я это абсолютно точно знаю — он был донором крови, когда мы были женаты, у него справка лежала в домашних документах. У Вики первая, O(I) — это я помню еще со школьных времён.

А у детей от родителей с первой и третьей группами крови может быть только первая или третья группа. Это основы генетики, которые я изучала в школе на биологии, а потом в медицинском институте. При группе крови О у одного родителя и В у другого невозможно появление второй группы у ребёнка.

Никогда. Это генетически исключено.

Если у Макара вторая группа крови, то Кирилл не может быть его биологическим отцом.

Руки начинают дрожать.

Карточка дрожит у меня в руках.

Я перечитываю запись еще раз, потом еще.

Может, я ошиблась, неправильно прочитала?

Нет. A (II). Четко, ясно написано.

— Тетя Лена, ты чего такая испуганная? — голосок Макара возвращает меня к реальности.

— Ничего, малыш, — с трудом выдавливаю я. — Просто... устала немного.

Но внутри всё переворачивается с ног на голову.

Кирилл не отец Макара?

Нет, стоп. Может быть, есть объяснение. Может, ошибка в записи? Может, где-то перепутали анализы? Но нет, группу крови определяют сразу после рождения, это стандартная процедура. И ошибки в таких анализах крайне редки.

Значит... значит, отец Макара — кто-то другой.

Не Кирилл.

Но тогда почему Вика молчала все эти годы? Почему Кирилл принял на себя отцовство? Почему он платил алименты? Неужели он не делал тест ДНК? Сразу поверил Вике?

Голова идет кругом от вопросов без ответов.

Измена Кирилла с Викой всё равно была. Он сам в этом признался. Значит, секс между ними точно происходил. Но ребенок оказался не от него?

Получается, у Вики в то время был другой партнёр? И она, забеременев от него, решила повесить отцовство на другого? На моего мужа?

Но это чудовищно!

Или... или она и сама не знала, кто настоящий отец?