Как по книге

Глава 21

ЧИТАТЕЛЬ, Я ВЫШЛА ЗА НЕГО ЗАМУЖ.

Шучу. Я почти слышу, как Ларри стонет: «Это такое клише!».

Как бы нам обоим ни хотелось, мы не могли просто убежать в здание суда — не в этот раз. Ларри никогда мне этого не простит. Как и мать Адама. Ему нужно было уведомить Совет попечителей и сообщить им, что в особняк президента переезжает новый резидент. Официальное объявление о помолвке должно было выйти осенью. И, кроме того, Ларри возмущался, кто теперь женится после быстрой помолвки? Это была не «свадьба по залету». Нужно было, по крайней мере, бронировать место, нанимать поставщиков и покупать платье к большому дню. Я позволила себе представить свадьбу, которая венчала все мои любимые романы, с цветами и тортом, и свадебным завтраком для всех моих друзей.

Адам и я провели лето в Фэрфаксе, совершая долгие прогулки по кампусу, наблюдая за ремонтом библиотеки и тихо проводя время вместе в нашей личной библиотеке, читая и сочиняя. Когда кампус опустел на лето, мы наслаждались степенью уединения, которая никогда не была бы возможна в течение учебного года. Мы воспользовались этим в полной мере, зная, что как только осенью начнутся занятия, мы станем объектом повышенного любопытства и пристального внимания. Даже Пэм еще не знала о нас, отбыв в семейный круиз, как только закончился семестр. Я могу только представить ее шок, когда она, наконец, услышит эту новость. Скорее всего, она закричит, а потом возьмется за телефонную трубку.

В июле Ларри переслал мне статью о Рике, на которую наткнулся в сети. Оказалось, что мой бывший также сфабриковал некоторые эпизоды своей биографии, начиная с пребывания в Ираке и заканчивая тайными исследовательскими миссиями. Ближе всего к Фаллудже он был в Дубае, где сочинял свои статьи на роскошном курорте у бассейна. Его рассказы о мучительных тайных миссиях и почти обезглавливаниях были взяты из эпизодов сериала «Родина».

— Ух ты, — с иронией сказала я. — А я думала, что страдаю синдромом самозванца.

— Он привносит новый смысл во фразу: «Притворяйся, пока это не станет истиной», — сухо сказал Ларри. — Держу пари, он даже не англичанин.

В конце концов, Рик снова объявился в Бруклине и готовился издавать искупительную книгу-мемуары под названием "Все ради любви". Репортер нашел рукопись и обнаружил еще больше случаев плагиата, в том числе, как я поняла с шоком узнавания, и из моей собственной книги. Я написала: «Шарлотта Бронте нашла утешение в писательстве, направляя свои безответные чувства в свое литературное произведение «Джейн Эйр»». В своей же рукописи Рик написал: «Я нашел утешение в писательстве, направляя свои безответные чувства в этот литературный мемуар о любви, потере и втором шансе». Я старалась не сильно смеяться. Чуть позже я узнала, что Рик продал свои мемуары за шестизначную сумму.

Моя собственная книга уже была в печати, когда я с ужасом вспомнила, что упомянула Рика в разделе благодарностей. В панике я позвонила своему редактору Урсуле Бертон. Мы никогда не встречались и переписывались только по электронной почте, поэтому я вздрогнула, когда впервые услышала в трубке ее резкий английский акцент. Она сказала мне, что уже слишком поздно вносить изменения, любая правка на этом этапе будет стоить довольно дорого.

— Послушайте, — выпалила я. — Я знаю, что Вы дружите с Риком Чейзеном, но у нас был очень неприятный разрыв, и это долгая история, но я заплачу за изменения.

— О чем Вы говорите? — Удивилась Урсула. — Кто такой Рик Чейзен?

— Ричард Форбс Чейзен? Романист? Он сказал мне, что Вы были хорошими друзьями в Университете.

— Тот самый плагиатор? Я никогда в жизни не встречала этого человека.

— Разве это не он посодействовал с изданием моей книги?

— Боже мой, нет. Какой абсурд! Я сама принимаю редакторские решения. — Она помолчала немного и сказала: — Ричард Форбс Чейзен, говорите? Ну, мы же не можем позволить, чтобы кто-то вроде такого человека получил незаслуженное внимание, не так ли?

Она тут же вычеркнула его имя из книги. Чик-чик. Я почувствовала облегчение от того, что ничем не обязана Рику, что это достижение принадлежит только мне.

Несколько месяцев спустя я уже входила в дом президента, когда Адам крикнул мне сверху.

— Тебе принесли коробку, я отнес ее в библиотеку.

На одном из столов лежала тяжелая картонная коробка, на обеих сторонах которой было напечатано «ОКСФОРД ЮНИВЕРСИТИ ПРЕСС».

— Адам! — позвала я. — Спускайся вниз!

Я с нетерпением принялся разрезать ленту. Адам вошел и встал немного позади меня, положив руку мне на бедро.

— Думаю, это от моего редактора, — сообщила я, открывая коробку. — Это мои авторские копии.

Внутри лежала записка, написанная от руки.

Добро пожаловать в ряды женщин-писательниц.

Урсула

Я вытащила из коробки том в твердом переплете. На обложке книги был изображен силуэт женщины девятнадцатого века, вставленный в овальную рамку, как камея. Заголовок «Башня из слоновой кости: женщины-писательницы девятнадцатого века и литературная фантазия» шел вдоль верхней части рамки, а ниже было мое имя, Энн Кори.

Я молча коснулась обложки, провела пальцами по имени и сморгнула слезы.

— Ты сделала это, — сказал Адам, потянувшись, чтобы сжать мою руку.

— Открой, — попросила я, протягивая ему книгу. Адам вопросительно посмотрел на меня и взял томик. Некоторое время он изучал обложку, затем позволил книге раскрыться на странице с посвящением.

«Адаму Мартинесу, — гласила надпись. — Besos»

— Как ты?.. — удивился он, недоверчиво глядя на свое имя на странице.

— Урсула разрешила мне добавить посвящение в последнюю минуту, — объяснила я.

Адам выглядел потрясенным. Он закрыл книгу и притянул меня к себе для поцелуя. Затем он положил мою книгу на полку в библиотеке нашей мечты.