Катастрофа в академии магии (СИ)

Глава 18

Алан, оторвавшись от бумаг (кажется, это было романтическое письмо жене, а не деловая переписка), поднял на меня взгляд.

— Бытовой факультет? — поднял он брови.

— Раз уж мне все равно нельзя отходить далеко от Гринс, проще делать это, когда мы вместе учимся.

Алан просиял. Потом просиял сильнее. Еще сильнее.

— Молчи.

— Кайден…

— Просил же.

— Молчу-молчу! Как я рад, что ты взялся за ум! — Он разулыбался. — Бытовой факультет — отлично! Первый мужчина на бытовом факультете!

Он радости Алана хотелось зажмуриться.

Еще бы. Счастлив, что нерадивый приемный отпрыск завязал с пьянками, вечеринками, девушками и “саморазрушительным поведением”, как он это называл, даже не думает бунтовать против навязанных артефактом правил и прилежно занимается с Гринс. Мечта просто.

Еще и женился! На катастрофе — это минус. Но то, что у меня теперь не получается гулять, — плюс.

По правде говоря, мне ничего не стоило бы игнорировать артефакт, проверяя его границы и надеясь, что моей магии хватит на то, чтобы перебороть вложенную в артефакт силу. Уверен, ее бы хватило. Я бы испытывал определенные неудобства — но свобода того стоит.

Ради предков, да неужели я не придумал бы, куда деть Гринс на то время, что хочу остаться с привлекательной девушкой наедине? Придумал бы.

Но мне не хотелось.

К тому же — хватало дел поважнее.

С катастрофой было что-то не то, я нутром чуял. Нужно было с этим разобраться. К тому же меня не покидало ощущение, что она от меня что-то скрывает.

— Ты знаешь, что это может быть?

Я постучал кончиком пальца по серебряному кругляшу.

Алан нахмурился, беря его в руки.

— Какой-то… артефакт?

— Можно как-то узнать, как он действует и кто его изготовил?

Алан покачал головой.

— Понятия не имею. Покажи Кевину? Он явно лучше меня разбирается в артефакторике. Где ты его нашел?

Я покрутил кругляш в руках.

— В земле рядом с кусачим папоротником, который взбесился и бросился на Гринс.

Алан поднял бровь, откидываясь на спинку кресла.

— Думаешь, это не просто так? Мне стоит вмешаться?

Я пожал плечами и встал.

— Не думаю. Покажу это Кевину. Спасибо!

— Кайден! — в спину мне крикнул Алан. — Ты собираешься появиться сегодня на заседании тайного совета? Рассматривается закон о…

— Слишком занят с катастрофой! — откликнулся я, выходя за дверь. — Ни минуты свободной!

Про себя я хмыкнул: знал, что так будет, еще до того, как постучал в дверь кабинета ректора.

Посчитав, что справился с моим “саморазрушительным поведением”, Алан решил взять грифона за шкирку, пойти дальше и тут же, не теряя времени, наставить меня на путь истинный: вернуть в политику.

Как глава дома Греев, я имел множество связанных с этим обязанностей. С удовольствием передал бы их кому-то — но увы. Только если глава рода погибает, не оставив ни одного наследника, его обязанности могут перейти к другому роду, так называемому “роду второй очереди”.

Я множество раз говорил Алану, что он, как кронпринц, мог бы педалировать изменение этих дурацких правил, а Алан убеждал меня, что я безалаберно отношусь к своим обязанностям и не ценю ту власть, которую держу в руках.

Возможно.

Но войти в совет — значило окончательно признать, что мои отец и брат погибли.

К такому я пока не был готов и выбирал старый добрый способ игнорирования проблем.

Дядя Кевин тоже ничего не смог сказать об артефакте. Он надел монокль, нахмурился так, что на невозмутимом обычно лице проступили разом все морщины. Повертел кругляш в руках.

— Не имею понятия, — наконец сказал он. — Вообще не уверен, что это артефакт.

— Но здесь же написаны формулы. — Я ткнул пальцем в длинную взять расчетов, сделанную на каком-то непонятном языке. — Вот тут — похоже на радиус действия.

Дядя Кевин прищурился.

— Это еще не делает кусок металла артефактом, и уж тем более — не делает его работающим артефактом. Я пока вообще не вижу, на что он может быть направлен. Может, это чья-то нерабочая заготовка, может — что-то более серьезное. Магии я здесь не чувствую.

Я кивнул. Я тоже ничего не чувствовал. Но существовали артефакты разового действия, которые после единственной активации превращались в бесполезный кусок металла или дерева.

— А что ты можешь сказать об этом? — я показал дяде Кевину портальный артефакт, который одолжил у Гринс.

— Мне рассказать тебе о портальных артефактах? — выгнул бровь дядя Кевин.

Я закатил глаза.

Однажды он не язвил целых десять минут и мир перевернулся.

Отец считал, что дурным характером и впечатляющей карьерой артефактора дядя Кевин компенсировал то, что как маг он исключительно слаб. Мой брат считал, что отец слишком много внимания уделяет магическому потенциалу, а мир — давно изменился, и сейчас это уже не главное. Я обычно уходил из комнаты во время их занудных дискуссий.

— Конкретно об этом. Ты можешь сказать, кто его сделал?

И откуда он взялся у бедной, как мышь, Гринс. Вернее, у ее отца.

Но это, разумеется, бесполезно спрашивать, раз уж сама Гринс не знает.

— Как ты думаешь, может ли быть такое, чтобы эти два артефакта сделал один и тот же человек? — поторопил я дядю Кевина спустя несколько минут.

Тот, прибавив к моноклю лупу, крутил артефакт в руках.

— Может. А может и нет. Кайден, я не джинн и не ясновидящий. Стиль похож, почерк, в остальном… — Дядя Кевин пожал плечами.

— А что за буквы? “К.Г.”?

Несколько секунд дядя Кевин буравил меня взглядом.

— Подпись владельца или мастера.

— Ты его знаешь?

— Впервые вижу. Можешь оставить мне, я попробую выяснить что-нибудь среди знакомых. Но это дело небыстрое.

— Не нужно, — вздохнул я. — Спасибо.

— Подожди. Дай я… попробую все-таки чем-нибудь помочь.

Дядя Кевин старательно перенес на бумагу надписи на кругляше и на портальном артефакте Гринс.

— Последний вопрос, — уже стоя у двери, спросил я. — Ты что-нибудь знаешь о том, почему магия может проснуться только в восемнадцать?

— Ты об адептке Гринс? — поднял брови дядя Кевин. — В ее случае — ничего. Она не из магического рода. Магия в ней вовсе не должна была проснуться. Уникум. — Его глаза вдруг блеснули исследовательским интересом. — Кстати, как работает ее изобретение? Ты что-нибудь чувствуешь? Можешь подробно описать действие артефакта? Вы в самом деле не можете разлучиться? Что будет, если один из вас пострадает? Я подготовил для вас двоих анкету, здесь всего семьдесят вопросов…

В общем, от дяди Кевина я едва смог унести ноги, пообещав, что обязательно отправлю к нему катастрофу.

Когда я вышел из его кабинета, Гринс ждала меня, злобно притопывая ногой.

— Идем! Кайден, уже пять вечера! Мы опаздываем!

— Таверна от тебя никуда не убежит, катастрофа. И вообще, нам с тобой хорошо бы позаниматься и не тратить время на ерунду.

— Это не ерунда! — отрезала Гринс. — Там сегодня пирог с потрохами! Народу будет — толпа!

Я почувствовал, что меня со всех сторон сжимает ее магия.

— Урок номер два, Гринс. Всегда помни, какой силой ты обладаешь. Будь на моем месте кто-то другой — его бы расплющило. — Гринс побледнела, и я поспешил ее успокоить: — Ты привыкнешь со временем. Относись к себе примерно как к неразумному ребенку, который легко может поднять кувалду и расколотить ею все, что попадется под руку. Идем.

В этот раз Гринс не заставила меня ждать под дверями таверны (хотя ей явно хотелось, по глазам видел).

— И помни, Грей, — наставляла она меня, стоя на крыльце. — Мы с тобой не друзья и не знакомые. Уж точно не муж и жена! Ты просто посетитель. Я закончу около полуночи.

— Полуночи? Гринс, у меня есть дела поинтереснее, чем до полуночи торчать в этой дыре!

— А у меня есть места для сна получше, чем твоя комната! Мы договорились, Грей.

Я вздохнул. На долгое мучительно прекрасное мгновение я представил себе, как посылаю все это грифону в задницу, иду в центр и возвращаюсь в академию с чудесной, согласной на все девушкой. Может, даже не одной. А потом мы проводим отличную ночь. На следующий день я повторяю процедуру. И на следующий за ним. И потом.

Я вздохнул снова. Угораздило же. У всех жены как жены. А у меня — Гринс.

— Ладно. После тебя, катастрофа. — Я отвесил ей насмешливый поклон. — Имей в виду, следующий вечер — мой. Нам нужно заниматься.

Она кивнула.

Я в самом деле торчал в таверне почти до полуночи, изображая из себя посетителя и старательно маскируя приметный драконий ореол: он сам по себе в таких местах был приманкой для любопытных.

К счастью, никто не обратил на меня внимания — кроме хозяйки таверны, кудрявой и хромой на правую ногу женщины в длинной цветастой юбке, чем-то неуловимо похожей на Гринс. Она буравила меня взглядом, а потом поставила передо мной дополнительный кусок пирога “за счет заведения”.

Я услышал, как Гринс называет ее “тетушкой”, ворчит, чтобы та не выходила в зал, спрашивает о больной ноге, и все более-менее начало становиться на свои места. Тяжелые мысли, от которых в последние дни не получалось прятаться в бутылке или в объятиях хорошенькой девушки, снова начали возвращаться, гудя, как рой мух.

Ночью, когда мы с Гринс наконец устроились на разных кроватях — спасибо Алану за расторопность, — мне впервые за долгое время приснился кошмар. Сумрачные твари. Отец. Брат. Иви. Пожар. Грохот рухнувшей крыши.

Проснулся я от того, что Гринс трясет меня за плечо.

— Кайден! Кайден!

Открыв глаза, я увидел перед собой перепуганное лицо катастрофы. Моргнул.

Кажется, это уже было.

Я обхватил ее за пояс, перевернул нас и прижал ее к кровати.

— Кайден! Кайден!

Открыв глаза, я увидел перед собой перепуганное лицо катастрофы. Моргнул.

Кажется, это уже было.

Я обхватил ее за пояс, перевернул нас и прижал ее к кровати. Наклонился ниже. Это точно уже случалось. Огромные карие глаза, теплое свечение силы — сейчас намного более яркое, чем тогда, буквально ослепляющее, — и… И…

— Кайден! Кайден, мать твою, Грей! — пробился сквозь туман сна злобный голос катастрофы. — Если ты сейчас меня не отпустишь, я уроню на тебя стену!

Я моргнул. Сон медленно развеивался, остались только я, катастрофа Гринс и комната, освещенная скудным ночным светом кристаллов.

— Не трогай мою мать, Гринс, — проворчал я, садясь на кровать. — Как ты здесь оказалась вообще? Ты должна быть в противоположном конце комнаты, на своей кровати.

Гринс фыркнула и села, поправляя свою ночную сорочку. Та была такой просторной и такой длинной, что даже форма адептки казалась более откровенной. Жаль.

— Ох, ну прости. В следующий раз, когда ты будешь кричать так, как будто тебя убивают, я просто перевернусь на другой бок и закрою ухо подушкой.

Язва.

— Хотя нет! — тем временем продолжила Гринс. — Я лучше тебе закрою подушкой. Но не ухо, а нос и рот!

Я уставился на нее в немом восхищении. Тем временем Гринс встала и, снова поправив слишком целомудренную (как жаль!) ночнушку, подошла к своей кровати.

— Доброй ночи, Грей. Когда тебе в следующий раз будет сниться кошмар — постарайся меня не будить.

Она улеглась на кровать и отвернулась к стене. Я вздохнул и оглядел комнату. Меня до сих пор потряхивало, я сжал в кулаки руки.

— Гринс.

Она не отреагировала, так что после паузы я продолжил:

— Спасибо.

Прошло несколько секунд — ночью время всегда текло или слишком медленно, или слишком быстро, — потом Гринс обернулась.

— Часто так бывает?

Каждую ночь, если сплю один.

Еще не хватало на это жаловаться.

— Доброй ночи, Гринс, — хмыкнул я, вставая и открывая настежь окно. Свежий ночной воздух ударил в лицо. Внизу расстилался тренировочный полигон, напротив — высокая крепостная стена. Не та ее часть, которую в прошлом году обвалила Гринс, а противоположная. Которая отлично сохранилась. Пока что. Рано радоваться, Гринс все-таки еще не доучилась.

Хмыкнув, я закрыл окно и вернулся в кровать.

Девушка у меня в комнате — а мы лежим в разных кроватях, как друзья-товарищи. А дальше что? Может, я и дружить с девушками начну?

Ужас.

— Послушай… — прозвучал у меня за спиной нерешительный голос. — Если хочешь, можешь мне рассказать…

Что я там думал о дружбе? Ошибся! Теперь, судя по голосу, Гринс меня жалеет. Докатился.

— Еще немного, катастрофа, и я подумаю, что ты хочешь скрасить мое одиночество! Подумай дважды, прежде чем продолжать.

— Придурок, — проворчала Гринс, щелчком пальцев гася свет.

Я хмыкнул, глядя в темноту.

Спустя несколько секунд Гринс за моей спиной назвала меня, кажется, еще и упрямым куском грифоньего де… Не будем углубляться, как она меня там обозвала.

ЛОРИ

Появление Кайдена Грея на бытовом факультете произвело настоящий фурор.

Особенно учитывая то, что на следующий день первым занятием у нас стояли “Основы семейной жизни”. Да-да, пока целители два года изучали строение тела человека, умение магическими потоками лечить и диагностировать, некроманты занимались хм… раскопками и тренировались упокаивать темных тварей, боевики готовились защищать безопасность страны, девушки на бытовом факультете… да. В числе прочего изучали основы семейной жизни.

“Факультет хороших жен” — как называли это между собой адепты. Практические занятия здесь тоже были, конечно, но от основ семейной жизни это не спасало. В целом, я была рада любому предмету, где не нужно колдовать.

— Грей, ты с ума сошел, — пробормотала я, когда этот… гриб ядовитый с сияющей улыбкой потащился вслед за мной в аудиторию.

— Ни на каплю, Гринс. Мы теперь на одном факультете. С сегодняшнего дня. Надеюсь, ты рада.

Безмерно.

— А как же боевой факультет?

Я улыбнулась Селии, которая уже уселась на первом ряду и убрала стоящую рядом с ней сумку, освобождая для меня место. Когда она увидела Грея, ее глаза расширились.

Грей пожал плечами.

— По правде говоря, давно хотел попробовать что-нибудь новое.

— Не боишься пропустить важные знания, пока будешь пробовать? Как потом наверстывать будешь?

— Я уже ветеран, Гринс, — легкомысленно заявил Грей, усаживаясь справа от меня за длинным рядом парт. — Сомневаюсь, что на боевом факультете мне расскажут что-то, чего я не знаю. Селия! Доброе утро. Выглядишь сегодня невероятно.

Он ухмыльнулся, доставая из сумки переплетенную черной кожей тетрадь, которую вместо конспекта носил на все занятия.

Я опустила взгляд, потому что внезапно вспомнила, как Грей отчаянно метался по кровати и кричал вчера ночью — до того, как я его разбудила. Он выглядел как загнанный в ловушку зверь — у меня сердце сжималось, когда я про это вспоминала. Хотелось помочь, но…

Ладно.

Это, в конце концов, проблемы Грея, не мои. Он ясно дал понять, что ни моя помощь, но мое сочувствие ему не нужны.

— Это что? — спросила Селия.

— Наш новый однокашник, — проворчала я.

Я беспомощно посмотрела на Селию, и та пожала плечами. Только в этот момент я заметила, что выглядит она подавленно.

— Ты в порядке? — прошептала я.

Селия дернула плечом и решительно кивнула.

Точно не в порядке.

Ладно. Поговорим позже, когда рядом не будет лишних ушей.

Я окинула взглядом аудиторию. На Грея все пялились. Весь второй курс бытового факультета, почти пятьдесят адепток, включая девушек-драконов.

— Кайден, ты не заблудился? — выкрикнул кто-то.

— Нет! — лучезарно улыбнулся Грей. — Я теперь учусь с вами. Вы рады?

По аудитории прокатились смешки, а затем дверь хлопнула: вошла, окутанная облаком духов, профессор Вивиана, светловолосая женщина лет пятидесяти со стройной фигурой и мечтательной улыбкой. Говорили, она неплохо разбирается в боевых чарах, даже отличилась в молодости на службе у его величества, одновременно получая профессорскую степень. А потом вышла замуж, родила детей и, когда те подросли, пришла в академию — учить “Основам семейной жизни” в свободное от семьи время.

— Доброе утро, девочки! — глубоким грудным голосом поздоровалась она, подходя к преподавательскому столу. — Рассаживаемся. Я профессор Урид, но лучше называйте меня профессор Вивиана. Рада вас видеть, постепенно мы с вами познакомимся поближе и, надеюсь, подружимся. Сегодня мы начинаем наш обязательный для бытового факультета факультатив “Основы семейной жизни”. Вы все — будущие хозяйки, но уют в доме создается не только с помощью очищающей магии и умения подогреть обед до нужной температуры. Уют — это еще и семейное тепло, за которое отвечает в доме, конечно же, жена. Именно на ваши хрупкие плечи ляжет эта бремя. — Подойдя к доске, она крупными буквами написала “ЖЕНА”. — Итак, разберемся. Что же сделает именно вас хорошей женой?

— Мать его, — ругнулся сидящий справа от меня Кайден Грей.

Мы с Селией уставились на него — Грей, на удивление, прилежно пытался писать конспект. Я впервые видела его с открытым конспектом! Вот только зачарованное перо явно сломалось и не оставляло на бумаге ни следа чернил.

— Молодой человек, вы не заблудились? — вежливо спросила профессор Вивиана. — У нас здесь факультатив бытового факультета, а не боевого.

— Не-не, я на бытовом! А пера ни у кого нет запасного? — девушка, сидящая позади, протянула перо Кайдену через плечо. — О, спасибо! Теперь могу писать. — Он выпрямился и с величайшим вниманием уставился на доску. — Как вы сказали? “Что сделает меня хорошей женой”? Записал.

Аудитория грохнула от смеха, даже профессор разулыбалась. Я закатила глаза. Есть хоть какое-то оружие против обаяния Грея? И почему никто, кроме меня, не замечает, какой он невыносимый? Вопрос риторический.

Наконец занятие закончилось. Мы узнали, что от жены в первую очередь требуются мудрость, покорность и умение закрывать глаза на недостатки своего мужа — и это основа основ семейной жизни. Я закатывала глаза так сильно, что они разболелись, а Грей старательно конспектировал и с крайне сосредоточенным видом задавал вопросы:

— Извините, а что именно вы имеете в виду под покорностью? Слушаться воли мужа? Ага… А вот когда речь о недостатках… Какие именно? Катастрофа, ты вообще записываешь?! Важные вещи говорят!

Убила бы.

Когда мы вышли из аудитории, он вдруг сжал мой локоть. От смешливой расслабленности не осталось и следа, Грей выглядел собранным и сосредоточенным.

— Стой. Гринс, а ты ничего не забыла?