Катастрофа в академии магии (СИ)

Глава 23

Я покачал головой, отчаянно тоскуя по старым временам, добрачным, когда девушки, с которыми я просыпался, реагировали на меня так, как надо.

Гринс тем временем продолжала пялиться.

— Катастрофа, если ты продолжишь так смотреть — то я решу, что таинство первой брачной ночи ты хочешь изучить на практике, а не в теории.

— Придурок! — моментально вспыхнула Гринс и вымелась в коридор, громко хлопнув дверью.

Бессердечная!

Мне ничего не оставалось, кроме как пойти в ванную.

Сегодня кошмары мне не снились — это плюс. Гринс никак не желала выходить из моей головы — это минус.

В этот день у бытового факультета было запланировано всего пару практических занятий. Я не мог поверить в то, что у них есть предмет “Очищающие чары” до того момента, как своими глазами это ни увидел.

Серьезно? Целый предмет? Посвященный очищающим чарам? Почему у боевиков тогда нет занятий, когда нас учат правильно травить байки у костра?

Нет, безусловно, любой вид магии заслуживает уважения, но… целый предмет?

Вела его сухая, как старая стиральная доска, профессор Бурбон. Держала она себя, как будто учила по меньшей мере отбиваться от сумрачных тварей или залечивать смертельные раны.

— Сегодня мы проходим заклинания, которые помогут вам очистить пятна с деревянных поверхностей, — окидывая аудиторию высокомерным взглядом, заявила она. — И в ваших интересах быть внимательными. Каждая ваша оценка — влияет на ваше будущее.

Ради предков, не хочу обесценивать никакой вид магии, но — никто не умрет от того, что на деревянном столе появилось пятно. Или если, ни дай предки, после очищающего заклинания на нем останется небольшой след.

Но у профессора Бурбон (стоило прикладывать усилия, чтобы не шутить над ее фамилией), кажется, было иное мнение. Сидящая рядом со мной катастрофа вела себя странно: старательно записывала за профессором Бурбон, прятала глаза и вздрагивала каждый раз, когда та повышала голос.

— Глаза на доску! Гринс, вас тоже касается!

Это еще что такое? У меня к катастрофе тоже было много претензий, но сейчас-то она ничего не сделала, наоборот, была прилежной, как никогда.

Профессор Бурбон принялась чертить на доске схемы для очищающих дерево заклинаний, рассказывать про их сходства и различия, и я подумал, что “Основы семейной жизни” как-то поинтереснее. Там хотя бы рассказывают как идеальная жена должна себя вести.

Гринс не слушает, конечно, но мало ли — вдруг в голове что-то отложится. А пятна на дереве меня мало волнуют.

— А теперь перейдем к практике, — объявила профессор Бурбон, и я приободрился. Профессор Бурбон поправила очки, обвела взглядом аудиторию и произнесла: — Лорейн Гринс.

Катастрофа вздрогнула и встала.

— Выйдите к нам. Прошу вас.

Мне показалось, или в тоне профессора была издевка?

Опустив глаза, катастрофа обошла меня со спины и двинулась вниз по лестнице, к доске. У меня по спине пополз ледяной страх, и понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: это Гринс боится до паники.

Почему?

— Вот змея, — пробормотала Селия, сжимая перо.

— А в чем тут дело? — наклонился к ней я.

Сплетни, обожаю!

Внутри поднималась злость, но пока мне удавалось ее сдерживать.

И не думать о том, почему мне так хочется порвать на кусочки каждого, кто обижает катастрофу.

За следующие пару секунд Селия быстро-быстро пересказала мне историю давней неприязни профессора Бурбон к катастрофе: видите ли, на первом практическом занятии катастрофа уничтожила ее очки и доску.

Всего-то?

Подумаешь! Алану катастрофа фреску, часовню и полстены снесла — и тот как-то посдержаннее себя ведет. Ну, в основном.

— Профессор Бурбон очень… придирчивая, — пробормотала Селия, пряча взгляд. — И злопамятная. Пообещала, что Лори не сдаст ее экзамен.

Интересно.

Я окинул взглядом высокую худощавую фигуру преподавательницы, уговаривая себя сидеть тихо и не делать глупостей, пока во всем не разберусь.

— Прошу вас, адептка Гринс. Перед вами пятно, — профессор Бурбон черкнула мелом по столу, — уберите его.

Катастрофа втянула голову в плечи — и меня как будто по голове ударило ее испугом.

— Профессор Бурбон, я… я могу рассказать.

— Я же ясно сказала — продемонстрируйте! — рявкнула профессор Бурбон. — Или вы высокомерно считаете себя в праве оспаривать мои задания?

Я нахмурился.

— Я не… — Катастрофа прокашлялась и продолжила уже увереннее, — профессор, моя магия зачастую ведет себя непредсказуемо — наверняка вы об этом слышали. И видели. — В аудитории зазвучали смешки. — Потому я бы не хотела ее использовать. Может, я могу написать реферат вместо того, чтобы участвовать в практических заданиях?

— Может, — ядовито начала профессор Бурбон, — вы не будете учить меня вести занятия и наконец возьмете себя в руки, адептка Гринс? Или по вам плачет сумасшедший дом? Если вы думаете, что я хоть на секунду поверю в то, что вы…

— Адептка Гринс проходит специальную программу обучения, которая одобрена ректором, — заявил я, вставая и пробираясь к ведущей к доске лестнице мимо ряда парт.

— Адепт Грей, — смерила меня взглядом профессор Бурбон, — кто вам дал право вмешиваться в учебный процесс?

— Ректор Эрхард, — дружелюбно ответил я, подходя к ней. — А также он поручил мне курировать адептку Гринс в том, что касается ее обучения.

— Вздор, — выплюнула профессор Бурбон. — А вам, адепт Грей, вовсе нечего делать на моих занятиях. Дракон на бытовом факультете? Ха!

Интересно, если бы у нее внутри находился настоящий бурбон — это как-то исправило бы стервозный характер?

И вообще, что за дискриминация? Может, я в душе идеальная жена и на бытовом факультете мне самое место.

— Все вопросы к ректору Эрхарду. Давайте я займусь пятном.

— Но…

— Я займусь. Хочу попросить вас объяснить мне особенности третьего варианта плетения заклинания.

Мне многого стоило сдержать поднимающуюся изнутри злость.

Кажется, у меня появилось много вопросов к Алану.

Почему никого из преподавателей до сих пор, хотя катастрофа уже перешла на второй курс, не волнует, что она в самом деле не может сдерживаться? Почему до сих пор ее и не пытались учить? Почему позволяют себе над ней издеваться? Нет, я тоже, конечно, хорош, но…

Алан вообще в курсе?

Сегодня в любом случае узнает.

После занятия, когда катастрофа и ее подружка Селия о чем-то болтали у окна, ко мне со спины подкралась Виктория. Я узнал ее по резкому лимонному запаху духов.

— Ты так трогательно носишься с этой мышкой, Кайден, — проворковала она мне в ухо. — Интересно, когда тебе уже надоест?

Как всегда — нежнее змеи и деликатнее жабы.

— Виктория. Давно не виделись.

Она усмехнулась, откинув меня тяжелым и дружелюбным, как ей казалось взглядом. Откинула на спину прядь тяжелых темных волос.

— Кайден, — проговорила она мне в ухо, — я тут подумала: а не встретиться ли нам у меня? Скажем, после отбоя? Сегодня? Отлично проведем время.

Даже если бы Виктория осталась последней девушкой в королевстве — я бы предпочел руку. Стоило вспомнить, как она и ее подруги довели до слез катастрофу, всерьез пытаясь ей навредить, чтобы, видимо, убрать из состязания на звание леди Грей, как руки сжимались в кулаки. Виктория и остальные — просто не знают, как им повезло. Катастрофа их могла бы просто удавить. Буквально. И даже бы не запыхалась.

— Думаешь, это хорошая идея? — светским тоном спросил я, не отрывая взгляда от Лори, к которой снова приблизился этот Денни, чтоб его грифон потоптал. — Я, как ты верно заметила, ношусь с этой мышкой.

Виктория хмыкнула и проследила за моим взглядом.

— Ерунда. Ты с ней наиграешься — когда? Через неделю? Месяц? Да брось, Грей. Я тебя знаю.

— Откуда? — Я обернулся к ней, скрестив руки.

— Наблюдала за тобой, — пожала плечами Виктория, и ее глаза по-драконьи блеснули. — Давай начистоту, Кайден. Однажды мы поженимся.

Ничего себе.

— Думаешь?

— Конечно. Смотри, ты — Грей, я — старшая Оуэнс. Наши роды — два самых могущественных, не считая королевского. Но кронпринц Эрхард отпадает, его брат — тоже, а сестра пока слишком мала. Итог — мы друг для друга лучшая партия. После того, как… случились все те неприятности. Ну ты понял.

Она слегка поморщилась, намекая, видимо, на нападение сумрачных тварей, гибель моей невесты и моего старшего брата. Изящно она назвала это “неприятностями”. Виктория, как и ее семья, сразу после того, как появились сумрачные твари, сбежали в поместье подальше от столицы, объяснив это тем, что будут охранять “западные рубежи”. Удачно, что там-то как раз никаких тварей не было.

Возможно, они просто эффективно охраняли.

— Звучит логично, — кивнул я.

— Разумеется. Так что я наблюдала за тобой, Грей. И — сам подумай, мы друг для друга лучший выбор.

— Хм.

— Именно. Я смогу закрывать глаза на твои похождения — слова не скажу. Меня это мало интересует. А ты — ты закроешь глаза на мои.

Она провела кончиком пальца по моей щеке, и я поморщился.

— Нет, — преувеличенно серьезно откликнулся я, продолжая одним глазом наблюдать за катастрофой. Денни, стоящему с ней рядом, хотелось своими руками шею свернуть. — Может, я против похождений после свадьбы. Это как-то неинтересно.

Виктория засмеялась.

— Кайден, кого ты обманываешь? Я уже год за тобой наблюдаю — сколько девушек у тебя было за это время? Ты каждой из них хранил верность? Как долго? Весь день? — Она произнесла это с непередаваемым сарказмом. — Брось, я все про тебя знаю. И готова поддержать. Мы драконы — берем то, что захотим.

— Может, я хочу жениться на Гринс — и у меня любовь? М?

Сам не знаю, зачем я это сказал. Это было не так.

Ведь не так?..

Я об этом… пока не думал.

— Не говори ерунды. Ты не способен любить.

Почему-то от ее слов закололо где-то в груди.

Я ухмыльнулся.

— Думаешь?

— Конечно. Сейчас Гринс тебя чем-то зацепила — но надолго ли? Ты с ней поиграешь, потом — станет неинтересно. И знаешь почему? Потому что Гринс — скучная простушка, в которой нет ни ума, ни утонченности. Сейчас она кажется тебе интересной, может, даже экзотичной — определенно, не лишенной привлекательности. Но потом? Ты можешь, конечно, сделать ей предложение, даже объявить о помолвке — вот это будет скандал! А потом тебе станет скучно, и ты не будешь знать, как от нее избавиться.

— Ты, кажется, все знаешь наперед.

— А разве я не права? Сколько таких историй видел свет? Потом ты все-таки ее бросишь — и она вернется обратно в ту же дыру, откуда выползла. А ты — ты вернешься к тому, что действительно твое.

— И что же, по-твоему, мое?

— Удовольствия, — проговорила мне в ухо Виктория. — И я не собираюсь тебя в них ограничивать. Подумай. И разбивай бедняжке сердце как-нибудь поделикатнее, она с тебя глаз не сводит, уже наверняка мысленно рожает от тебя третьего мальчика. Наивная дурочка.

— Почему же?

Может, я не против того, чтобы катастрофа родила мне парочку катастрофических детей. Правда, для этого нам неплохо бы дойти до постели, потому что пока у нас там сплошное “ой”.

— Я предупреждала тебя, Кайден: простолюдинки не умеют играть по нашим правилам. Потому с ними не стоит играть на равных. Ими нужно просто… просто пользоваться. Но ты, кажется, не понимаешь, что делаешь. Ты подумал, что будет после того, как тебе надоест с ней возится? Как обидно ей будет снова стать… никем?

В этот момент Лори обернулась и вопросительно уставилась мне в глаза. Почувствовала что-то?

Например, то, что я очень хочу оторвать кое-кому голову?

Я кивнул и снова перевел взгляд на сладко улыбающуюся Викторию.

— Ты можешь выбрать любую, Кайден. Каждая девушка в королевстве будет рада твоему вниманию. А можешь… — Она положила когтистую ладонь мне на плечо и потянулась губами к моему уху, шепча: — Со мной сможешь не выбирать.

Виктория одарила меня очередным дружелюбным и игривым — как ей казалось — взглядом, а затем пошла вперед, виляя бедрами так, что чересчур короткая клетчатая юбка показывала мне чересчур много.

— Подумай, стоит ли размениваться на всякий… мусор. Когда рядом кое-что поинтереснее. Хорошего дня, Гринс! Прическа у тебя сегодня — просто блеск!

Лори, которая успела утром только собрать волосы в огромный пучок и крайне из-за этого переживала, тут же залилась краской.

Проводив Викторию глазами, я посмотрел вперед и тут же поймал взгляд этого Денни. От него буквально фонило темнотой — даже для некроманта слишком сильно. И смотрел он на меня так, как будто мечтал где-нибудь закопать, а потом раскопать, оживить и снова закопать.

Кивнув ему, я подошел к катастрофе.

— Лори, можно тебя на минутку?

Иррационально хотелось отвести ее подальше — от этого Денни. Пока я не думал, чем вызвано такое желание. Он же не может быть в самом деле опасным? Но чем-то таким от него тянуло… Вся моя интуиция, которая обострилась за время охоты на сумрачных тварей, сейчас заставила меня подобраться и утащить катастрофу в сторону.

“Разбивай сердце бедняжке как-нибудь поделикатнее”.

Я поморщился.

Что эта дура вбила себе в голову? Гринс — ужасная заноза в заднице и неоднократно говорила, что терпеть меня не может. Какое уж тут разбитое сердце.

— Грей, — улыбнулась Лори, и меня окатило теплой волной ее эмоций.

Чтоб его. Как я раньше на это умудрялся не обращать внимания? Или артефакт начал действовать сильнее?

Виктория что, права? Катастрофа в меня втрескалась?

Твою же мать.

— Ты что-то хотел? — Она улыбнулась шире.

— Мне нужно к ректору, — отрезал я.

— Ладно, — она пожала плечами.

Что, даже спорить не будет? Плохо дело.

“Разбивай бедняжке сердце как-нибудь поделикатнее”.

“Простолюдинки не умеют играть по нашим правилам”.

“Она наверняка мысленно рожает от тебя третьего ребенка”.

Я не… Мне нравилась катастрофа. Я, определенно, не против был бы увидеть ее в своей кровати — и не только для того, чтобы спать рядом, как боевые друзья.

Но, если она в меня влюбится и станет надеяться на что-то — это все усложнит. Я не хотел разбивать ей сердце.

Но я не собирался ни на ком жениться. Уж тем более я не собирался жениться на Гринс.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросил я, пока мы шли по пустому коридору, раскрашенному разноцветным светом, падающим из витражных окон.

— Ничего, — улыбнулась Гринс, и я снова почувствовал ее эмоции.

Мягкие, какие-то нежные, как влюбленность.

В кабинет Алана я зашел с огромным желанием что-нибудь расколотить.

— Мне нужно с тобой поговорить, — выпалил я с порога. — Почему Гринс…

Я осекся.

Алан сидел за столом, напротив него, на стуле для посетителей, — дядя Кевин.

И, судя по лицу Алана, что-то было сильно не так.

Я нахмурился, ожидая самого худшего. Такое лицо я видел у Алана только один раз: когда он впервые столкнулся нос к носу с сумрачной тварью и понял, что это — не шутки.

— Что-то случилось? Алан?