Кольца Мирты. Книга 2

Глава 12

— Я поговорю с ним, — начала было Инди.

— Нет. Это не твоя задача, да и тебе самой восстановиться толком надо, а не переживать еще и по поводу Марти, — резко отмел ее предложение Ройс.

Она поднялась, с сожалением оставив плед, всунула ноги в туфли и подошла к нему.

— Он — мой брат. И Герцог. И разве это не моя обязанность, как принцессы Мирты, поддерживать и помогать Герцогу, да и долг сестринской любви? — мягко возразила, обняв любимого со спины.

— Твой долг — восстановить все свои силы. И быть счастливой. Тогда буду счастлив и я… Согласись, это точно в интересах всей Мирты, — неожиданно Ройс усмехнулся, вновь вернувшись к своему хорошему настроению.

Развернулся и сам обнял ее, прижав к себе так, как только мог позволить, учитывая все нюансы. Инди расплылась в улыбке, не удержавшись. И, привстав на носочки ног, припала к губам мужа, целуя его и веселясь одновременно.

— Аргумент очень сильный, — выдохнула, когда обоим перестало воздуха хватать, и немного отстранились. — И я, несомненно, очень хочу, чтобы ты был счастлив, а значит, и весь наш мир, — она подмигнула, а после устроилась на его груди щекой. — Но и Марти нуждается в поддержке, как ни крути, но он еще очень молод, и у него никого кроме нас не осталось, любимый. Вы с Мареном, конечно, обеспечили ему твердый тыл и прикрытие, однако и ждете от него немало. Потому, думаю, и мне поговорить с братом будет совсем не лишним…

В этот момент, прерывая все, что бы там ни собирался сказать Ройс, в дверь постучали. И, поскольку казалось маловероятным, что кто-то решился бы тревожить их по пустякам, оба обернулись.

— Да, — «разрешил», видимо, войти Ройс, при этом одним движением, которого Инди не уловила четко, выступив вперед и закрыв ее собой. Позади теперь была стена.

Наверное, цель защитить ее, всегда будет в его голове доминирующей. Даже несмотря на то, что на пороге появился Кайл, который точно не угрожал им.

— Мы обнаружили еще трех слуг бывшей Герцогини, — склонив голову, приветствуя их, сообщил верный помощник. — Сейчас все в темнице, под стражей гвардии. Барон Вельм клянется, что больше никого не осталось.

— Хорошо. Его клятву я проверю, — хмыкнул Ройс. — И с этими слугами сейчас поговорим… — в гостиной ощутимо потемнело, и воздух стал, словно тяжелей, даже ее голову придавив книзу.

— Ройс, а ты можешь это до завтра отложить? — тихо поинтересовалась Инди, коснувшись его плеча. — Они уже и так в темнице. Да и гвардейцы вряд ли позволят им убежать. А мы еще не доели, я голодна. И без тебя мне так холодно почему-то…

У нее не было уверенности, что такой поступок верный. Однако не так и плохо будет ограничить или хоть как-то взять под контроль это стремление тьмы в нем упиваться болью. К тому же Инди не врала, ей в самом деле все еще хотелось есть, да и зябкость отступала лишь тогда, когда Ройс находился в непосредственной близости.

Догадываясь о причинах или, возможно, прекрасно читая в ней эти все мотивы, Ройс повернулся и с полуулыбкой глянул на Инди.

— Разве я могу отказать своей жене и принцессе? — так, будто говорил о чем-то совершенно нереальном, согласился он с ней. — Допросим их завтра, Кайл. Пока же охрана на вашей ответственности.

— Выполним, — Кайл снова склонил голову, прижав сжатый кулак к груди. Развернулся и покинул гостиную. А Инди показалось, что мужчина прячет довольную улыбку. Видимо, он разделял ее опасения, и выбранную тактику одобрил.

— Что ж, давай доедать, — Ройс тем временем осторожно подхватил ее за плечи и увлек назад к столу. — И потом сразу спать. Тебе точно хватит впечатлений на сегодня. И я никак не могу понять, что заставляет тебя настолько мерзнуть. Я тяну силу?

— Не думаю, — покачала она головой и без всяких споров села на свое место, вернувшись к еде. — Ведь около тебя мне, наоборот, гораздо теплее, — резонно заметила Инди.

Ройс задумчиво сжал губы, но тоже не найдя, что возразить. И они продолжили обедать.

В спальне все окутало тьмой. Инди не могла понять, что заставило ее проснуться: впервые за последние сутки ей было совершенно и откровенно тепло, даже немного жарковато, потому что руки Ройса, сам любимый, казалось, окружал ее всю. Это было божественно! И можно не обращать внимания на каламбур. Так чудесно наконец-то согреться до самой мельчайшей своей частички!

Однако, кроме этого ощущения, Инди уловила и еще что-то.

— Ты не спишь? Почему? — повернулась в объятиях мужа, уткнулась лицом ему в шею.

— Не сплю, — Ройс прижал ее к себе на толику крепче. — Мне теперь, кажется, достаточно меньшего количества отдыха. Зато можно о многом подумать и спланировать, наслаждаясь тем, что ты рядом.

— Ты уверен? — Инди попыталась усмехнуться, но победила зевота. — Я вот помню, как ты когда-то на ступеньках спотыкался, потому как вот так же переоценивал свои силы…

— Хорошая память иногда может быть опасна, даже для принцессы, особенно, если угрожает репутации Канцлера… — по голосу ощущалось, что Ройс расплылся в усмешке, хоть и пытается «припугнуть» ее таинственными интонациями и тем, как перекатился, оказавшись в мгновение сверху, хоть и опирался на локти, привнося чувственность в эту угрозу.

Не то чтобы она чего-то боялась рядом с ним. Не после всего. Да и к некой специфической уже не болезненности, но тяжести его жажды и желания приноровилась.

— Не волнуйтесь, Канцлер, этот секрет останется между нами, — дразняще протянула Инди, обхватив его плечи и притягивая мужа ближе…

— Марти? Ты можешь оторваться от этих, несомненно, важных бумаг и уделить мне некоторое время?

Инди зашла в кабинет, где сидел брат, обложившись действительно кипами каких-то книг и документов. Некоторые из них казались весьма древними.

— Д-да. Конечно, проходи, — Марти точно вздрогнул, когда Инди заговорила, хотя она постучала, и вошла, лишь получив разрешение.

Да и такое количество гвардейцев, которые охраняли Герцога (и еще пришли с ней, не считая Фила и Кайла), наверняка, должны были бы внушить чуть больше уверенности брату. Правда, все эти люди остались снаружи, в коридоре и на террасе под окном, чтоб никто не проник в помещение. Или он по какой-то причине испугался именно ее визита? Совсем непонятно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Брат тем временем захлопнул книгу, которую изучал, и поднялся, отойдя к относительно чистому участку в комнате, у камина, где бумаг практически не было. Показал Инди рукой на одно из кресел, стоявших тут, приглашая сесть.

Это было кстати, без Ройса, сейчас находившегося в подвалах Дворца (о чем Инди старалась пока не думать), она вновь мерзла.

— Ты о чем-то хотела со мной поговорить? — Марти и сам сел, как-то устало растерев лицо, словно ему в три раза больше лет, чем на самом деле.

— Мне кажется, что тебе тяжело, и поддержка сестры не будет лишней, — Инди улыбнулась, опустившись в кресло напротив и плотнее запахнув теплую накидку, без которой совсем продрогла бы.

— Это ощущается? — немного настороженно вскинулся Марти.

Но в нем вроде и расслабилось нечто. Будто он почувствовал облегчение от самой мысли, что может об этом кому-то рассказать.

— Ты же знаешь, что это часть моей силы, — еще шире улыбнулась Инди, на какое-то мгновение в груди как отдалось странное послевкусие прошлого, где все было так просто и беззаботно…

— Да… — Марти снова опустил лицо в ладони, задевая повязку на глазу, растирая виски и затылок, наверное, собираясь с духом и словами, чтобы начать говорить.

— А почему ты здесь работаешь, а не в… главном герцогском кабинете? — решив дать ему это время, поинтересовалась Инди, осматриваясь.

Но и не решилась тот кабинет назвать «отцовским». Обоим тяжело вспоминать еще.

— Тут уютней. Не настолько много пространства. Там на меня все эти колонны и полки, арки давят, — скривился Марти. Вздохнул и посмотрел на нее прямо. — Я не уверен, что готов или хочу быть Герцогом, Инди, — заявил брат.

И в его голосе впервые за эти дни зазвучала именно уверенность, несмотря на вкладываемый смысл. Создавалось ощущение, что в этом он как раз уверен целиком и полностью. Отчего она немного опешила.

— Ты — наследник, Марти. Единственный. Ты же это всегда знал… — попыталась она подобрать слова, чтобы как-то и самой не растерять все доводы. Потерла друг о друга озябшие руки, пальцы на которых совершенно заледенели.

— Я не ждал этого так скоро! — с каким-то напором возразил брат, словно злясь внутри. — Я не готов, понимаешь?! — он вскочил с кресла, став вдруг деятельным, отошел к камину, уставившись в пламя. — Тем более не ждал такого переворота… Я всегда считал, что у меня еще много лет в запасе, ведь отец был достаточно крепок и здоров. Да и ты… Ему повезло, в отличие от многих других наших предков. У отца имелась неплохая защита от любой хвори в твоем лице. Благословение Мирты и для Герцога, и для народа, разве не так? — не глядя на Инди, как-то тяжело вздохнул брат. — Я не думал даже о том, когда настанет мой черед вступать на престол, понимаешь?!

— В чем-то да, конечно, — очень осторожно начала Инди, пока не до конца уверенная, как именно убедить Марти принять реальность такой, какова она есть. Даже ее сила не могла изменить всего случившегося. — Однако мы сейчас имеем то, что есть, Марти. Отца нет. И ты — единственный наследник Герцогства, напрямую связанный с Миртой и отвечающий за благополучное восстановление нашего мира…

— Нет, — вдруг прервал ее Марти, обернувшись и вперившись в Инди тяжелым взглядом. — Нет. Теперь — не единственный. Ты вернулась тоже…

Инди вздохнула, улыбнувшись с легкой грустью.

— Я не могу наследовать титул, Марти. И ты это знаешь не хуже меня. В тебе говорит отчаяние и боль, которые я понимаю и разделяю. И мы с Ройсом сделаем все, чтобы помочь и поддержать тебя, направив и научив, рассказав то, что сами знаем. Но я не могу быть наследницей или Герцогиней, как и любая из принцесс. Ведь на мне семейная ветвь заканчивается, не имея продолжения. Сила Мирты — великое благословение, но она же и забирает у каждой принцессы способность родить наследника, занимая все ресурсы, не оставляя больше ни для чего места. Это знает любой в Мирте, брат. Ты — единственный Герцог, который у нас есть. И это правильно, — проговорила она мягко и ровно, сохраняя легкую улыбку.

Инди никогда не страдала и не горевала о невозможности иметь детей просто потому, что изначально знала об этом. Какой смысл печалиться о невозможном? Да и не была же когда-либо подвержена сильным страстям, пока Ройса не повстречала. И у нее всегда хватало иных забот, к которым, кстати, предстояло вернуться вновь в самом скором времени, пусть и понимала, что для начала придется хорошенько убедить Ройса в том, что она восстановилась в полной мере. Однако направить и ободрить брата — так же было ее задачей, и этим она могла заниматься и сейчас.

— Знаю, что сейчас не самый простой момент, и я ощущаю, насколько тебе тяжело, Марти. Но мы должны смотреть в будущее. Это наш долг и перед Миртой, и перед нашим народом, и перед умершим отцом. Не скоропалительно, однако тебе стоит обдумать и выбрать себе будущую жену… Наверное, все же учитывая симпатии, а не только лишь выгоду брака, если оглянуться на опыт нашей семьи, — грустно признала Инди, и сама глядя на пламя. — Никто не будет чинить тебе в этом препятствий, я обещаю. И поддержу твой выбор…

— Но я не хочу!! Просто не хочу, понимаешь?! — вдруг закричал Марти, прервав ее, вцепившись руками в каминную полку. — Ничего этого: ни балов, ни управления, ни решать, как спасти провинции от голода… ни жениться на ком-то, только чтобы сделать наследника для Мирты! Не хочу…

Под конец брат затих, словно утратив запал или силы.

А Инди смотрела на него, оторопев…

Она и понимала, и не понимала Марти одновременно. Для нее ее долг перед Миртой и народом едва ли не всегда стоял на первом месте, с самого детства. И лишь появление Ройса немного изменило этот расклад, но и тогда она не стала увиливать от своих обязанностей, и любимый это поддерживал и понимал. Потому ли она вообще не видела смысла в том, что говорил брат?

— Мне помнится, что раньше ты наслаждался всеми теми возможностями, что предоставляло наше положение и право рождения, — осторожно заметила Инди, понимая, что замерзает все сильнее, несмотря на близость пламени камина. Поднялась, подошла ближе к Марти и к огню. — Что теперь поменялось?

— Я… — брат взъерошил волосы снова. — Изменился я, Инди. И очень сильно. Понимаешь? Я не могу больше тратить на всю эту мишуру время, отталкивая придворных, которые когда-то были моими друзьями. Теперь же далеки от меня настолько, что и не описать! А на то, чтобы заниматься обороной или обеспечением земель наравне с тем же Ройсом, к примеру, или Мареном, мне не хватает ни опыта, ни сил… ни интереса, как это не печально признавать. Я совсем равнодушен к государственным делам, — Марти выдавил из себя некое подобие весьма жалкой ухмылки.

Инди поняла, что он сейчас на грани и давить точно не стоит. Она чувствовала в нем все то, о чем брат говорил: и глухое отчаяние, и бессилие, и какую-то апатию, казалось, даже к собственной судьбе…

Не хотелось и в без того больное место бить. Потому она, вместо продолжения разговора, осторожно протянула руку в сторону головы брата и замерла пальцами совсем близко от его черной повязки над пустой глазницей.

— Болит? — чувствуя, что эта рана, как ни странно, его действительно беспокоит, будто бы ноя, спросила Инди. — Давай я посмотрю. А вдруг смогу как-то помочь…

Марти с сомнением сфокусировался на ее пальцах, но внутри с сомнением заколебался.

— Марен много раз смотрел, сказал, что тут ничем уже не помочь, — словно боялся допустить и толику надежды на то, чтобы вернуть себе полноценное зрение, махнул головой. — Это дань за возрождение. Мирта взяла его в жертву, и даже те, кто владеют ее силой, не смогут возродить то, что вырвала богиня, — явно говоря о глазе, сквозь зубы, с болью заметил Марти.

— Мы ничего не потеряем, если посмотрим, — разумно заметила Инди, не отступая. — Ты много работаешь, перенапрягая уцелевший глаз. От этого тебя мучают и головные боли. Я не берусь спорить с Мареном, тем более что сама только раскладываю все в памяти по полочкам. Но ведь ничего не случится, если я попытаюсь хотя бы избавить тебя от этой головной боли, правда? Я люблю тебя, ты мой брат, Марти, и у меня болит сердце от того, сколько свалилось на твои плечи. И там, где я могу, я очень хотела бы помочь. Позволь мне хотя бы попробовать.

— Это не привлекательное зрелище, — словно искал любой мало-мальски «удобоваримый» аргумент, процедил брат сквозь зубы.

— Ты и не поверишь, что мне доводилось видеть за годы служения Мирте, — мягко улыбнулась Инди, отвергая такую отговорку.

Она так и стояла с занесенной рукой и подрагивающими от холода пальцами, предлагая свою помощь. А Марти смотрел на нее с сомнением и глубоким страхом в единственном уцелевшем глазу. Так продолжалось два или три удара сердца.

А потом Марти вздрогнул и будто бы неуверенно, сомневаясь, поднял руки, снял повязку и позволил той спасть с пустой глазницы.

Он был прав, ничего приятного в том, чтобы видеть зияющую чернотой пустоту на лице любимого брата не было. Более того, Инди испытала реальную боль за Марти, представляя, насколько это может быть мучительно и болезненно. Однако не позволила этим эмоциям отразиться в ее глазах, в которые Марти всматривался, словно ожидая малейшего подвоха или повода отступить. И нежно прикоснулась к его лбу выше брови, также пострадавшей, пересеченной шрамами.

Мирта любила свой мир и народ… Но, как и любая богиня-мать, иногда была строга, наказывая и взымая плату.

Однако Инди сейчас старалась отстраниться и от этого, сосредоточившись лишь на том, что испытывал брат. Она действительно улавливала боль, заставляющую напрягаться все мышцы на его голове, тупой иглой отдающую и в здоровый глаз, и в эту костяную дыру, едва обтянутую исковерканной шрамами кожей.

Прижав руку так, что накрыла всю эту рану, Инди закрыла глаза, отстранилась от окружающего, даже озноб, не отпускающий ее, отодвинула на второстепенное место, и позволила просочиться через себя силе. Целиком отдалась тому, что сотни раз делала, становясь лишь проводником между людьми и Миртой. Пропуская целительную и успокаивающую боль благодать к измученным и разодранным тканям и мышцам, отчаянно желая подарить Марти облегчение…

Но что-то вдруг стало не так…

Не так, как она помнила, не так, как это должно было быть. Сила рванула из нее как-то совершенно бесконтрольно, словно дикий ветер! Мощная, неудержимая, заструилась по пальцам, словно врываясь в череп Марти.

А брат вдруг закричал с такой мукой, что у Инди мороз пошел по позвоночнику…