Кольца Мирты. Книга 2

Глава 7

— Я испугалась тогда. Показалось, почти невыносимо, слишком остро тебя ощущала, а почему — не понимала. Вот и убежала, Ройс, — она прижала пальцами глаза, уставшие за сегодня более обычного. — Я никого не чувствовала так хорошо, даже этих темных людей, твоих гвардейцев, хоть и они пугали меня, словно вымораживая изнутри при встрече. Но ты… Это было совсем другое. И есть…

— Что именно, сияние мое? — он говорил очень тихо и ровно, но Инди прекрасно осознавала, насколько Ройс внутренне напряжен.

— Я чувствовала твою боль, твою муку и какую-то обреченность. Проживала, как свою собственную. И эта тьма внутри… Она обжигает и леденит меня одновременно. Я не могла найти резерва, чтобы все осмыслить. Но мне невероятно хотелось к тебе, почти невыносимо. И я просто пыталась это все понять.

— А сейчас? Я вытягиваю из тебя силу, да? Ты совершенно измотана… — он всматривался в нее настолько пристально, что, казалось, не пропускал ни единого вздоха, ни малейшего взмаха ресниц.

— Не ты. Нет. То, что в тебе, возможно. Но и так я не уверена, что все настолько катастрофично. Возможно, мне просто надо вспомнить, как управлять собственной силой, что и Жрец предлагал, — Инди откинулась на подушки, закончив с импровизированным перекусом. — Меня может ослаблять и это разделение внутри моей души.

Не совсем ориентировалась, какое сейчас время дня, из-за этой сумрачности, создаваемой Ройсом. А до окна идти лень, измотала ее встреча с братом и Мареном. Вновь прикрыла веками уставшие глаза.

— Мы неразделимы теперь с Мортом, я очень ясно понимаю это, — Ройс решительно отмел ее попытку выделить две части его личности и дать варианты для отговорок? Зря, Инди и не искала таковых. Она просто размышляла. — Хорошо, потом поговорим об этом, — наверное, заметив, что она отключается, забрал поднос с едой и отставил на пол. — Отдыхай…

Но именно в этот момент Инди подумала обо всем, что сказал Марти, и свои наблюдения…

— Ройс, а что с Герцогиней?

— Что именно ты хочешь узнать, сияние мое?

Он насторожился, это улавливалось не только благодаря ее силе, но и по самому тону мужчины. Выставил поднос за дверь спальни и вернулся к ней, застыв у кровати, подобно мрачной каменной статуе.

— Ее не было на площади во время казни заговорщиков, — попыталась сформулировать Инди свои мысли, даже сумев отодвинуть усталость пока. — И эта растерянность Марти… Ты был тогда жесток, во время казни, — она немного неуверенно глянула на него сквозь ресницы. — Вероятно, это тоже пугает брата…

— А тебя это испугало? — голос Ройса стал отрывистым и резким, хоть и было слышно, что он пытался взять взметнувшиеся в нем силы под контроль.

В комнате похолодало, резко, стремительно как-то даже, несмотря на продолжающий пылать камин. И Инди непроизвольно выше натянула одеяло.

Стало темней.

— Ты был… жесток, — попыталась она подобрать иное слово, но с тяжелым вздохом признала свое поражение. — Люди, наблюдавшие за казнью на площади, испытывали страх и трепет перед тобой.

— Это и было целью, Инди, — он отвернулся к окну, продолжая стоять совсем рядом с кроватью. Кажется, просто не желая сейчас встречаться с ней взглядом, потому как плотные шторы надежно отрезали их от внешнего мира. — Я не испытывал к этим людям ни малейшей жалости. Ярость — да, потому что из-за них погибла ты, твой брат. Именно они убили твоего отца. И ничто не могло для меня смягчить их участь. Но я должен был позаботиться и о том, чтобы исключить вероятность повторения таких событий. Для защиты твоего брата в первую очередь. Чтобы более никому и в голову не пришло выступать против законной власти…

— Но и отвести этот страх от него самого, от Марти. Сконцентрировать на себе, — вдруг осознала она то, о чем Ройс промолчал. — Чтобы Герцога любили…

— Меня можно ненавидеть, — он обернулся, посмотрев на нее с какой-то тяжелой, грустно улыбкой. — Любить надо Герцога, не меня. А сосредоточить всю свою злость и недовольство на том, кто и так воплощает зло, куда проще, — он провел рукой по волосам, и Инди вдруг ясно ощутила, что и Ройс невыносимо устал.

Не меньше, а то и больше Мартина, которому необходимо было лишь действовать согласно плану, разработанному и просчитанному до мелочей этим мужчиной и его помощниками, возможно, до малейшего шага и действия. Все вероятности и возможные случаи. Только ни он, ни тот же Марен не жаловались, видимо, уже зная по жизни, что это все равно не даст никакого толка.

Ее охватило необъятное чувство сопереживания и какой-то тяги к нему! Не чувственной, пусть и это имелось между ними в избытке, не оспорить. Душевной! Будто все в Инди существовало лишь для этого мужчины, для того, чтобы сделать его жизнь хоть немного легче. Вернуть радость и свет в его мрачные дни и мысли.

А еще, мелькнула мысль о том, насколько же нужно обладать внутренней силой, выдержкой и упорством, чтобы так крепко держать себя в узде, когда в руках безграничная власть… Не дать себе пуститься в отрыв, и даже месть подчинить цели, что для себя выработал и поставил. Не во имя себя, ради ее брата и рода…

Была ли она настолько же сильной, когда в полной мере владела собственной силой? Инди не помнила. Но это откровение о Ройсе сейчас буквально ошеломило ее.

— Твоей матери не было на площади, потому что она предала и тех, чьими руками уничтожала вас. Катализа сбежала, едва узнала о том, что сила Мирты вернула Мартина к жизни, и я собираю преданных людей, — тем временем рассказывал Ройс, похоже, не заметив ее ошеломления и ступора. — Мои люди сейчас ищут ее.

Его люди… Ох! Дрожь прошла по спине, как только вспомнила эти сумрачные тени, затянутые в черное с ног до головы. Сама мысль об этих гвардейцах пугала ее и сейчас. Забавно, если подумать. Потому как Ройс, обладающий куда более мощной тьмой и силой, притягивал ее невероятно. И именно с ним она сейчас здесь находилась наедине, испытывая какофонию эмоций, да. Но не страх.

— У нас есть несколько источников, утверждающих, что видели твою мать на территории восточных провинций, — продолжал он, наверное, не обратив внимания на ее внутренние метания. Инди сомневалась, что так уж удачно скрывала их. — Мы проверяем это. Она хитра, я не могу оспорить данного факта, и действует разумно. Не тащила с собой много людей. Не знаю, может, не так и много осталось ей преданных, либо же Катализа прекрасно понимает, что это только усложнит ей задачу. Но мы найдем ее, — скупо завершил Ройс, почему-то искоса глянув на Инди и скрестив за спиной руки, сжатые в кулаки.

Не хотел, чтобы она видела овладевающую им мощь ярости? Так Инди все равно ощущала ту в нем, смысл? В комнате уже было даже слишком темно. И дышать становилось все сложнее.

Будто уловив ее реакцию и пристальное внимание, Ройс на шаг отступил, словно сливаясь с этой тьмой.

Инди откинула одеяло, несмотря на холод, пронизывающий до костей, и спустила ноги на пол, не собираясь позволять ему отстраняться.

И ни один из них не показывал виду, что понимает происходящее с другим! Хотя, сохраняя откровенность, она не до конца его сейчас понимала. Однако старалась.

— Почему Герцогине вообще удалось организовать этот переворот? Ведь все знают, насколько сильна связь благополучия мира с правящей семьей, идущей от благодати самой Мирты? — испытывая усталость, но, не желая прерывать начавшийся разговор, раз Ройс готов был открывать и открываться ей, она подалась вперед, пока еще не встав с кровати.

Ей даже не смысл был важен, а предлог для продолжения разговора. И его попытки открыться.

Вглядывалась в этого мужчину настолько внимательно, насколько позволяли ее глаза. И почему-то… ей все больше казалось, что Ройс пытается что-то скрыть. Утаивает от нее. Вроде старается закрыться, открываясь при этом… Диссонанс.

Но вот что? Не могла понять и с этой силой, которую заново училась в себе слышать.

— В реальности все всегда сложнее, чем в преданиях, архивах и памяти людей, сияние мое, — он цедил слова сквозь зубы, видя, как тяжело те «падают» на кожу Инди, заставляя хрупкие девичьи плечи сгибаться. Словно под пеплом и пекущими искрами от извержения вулкана.

И внутренне бесился на себя из-за этого. Зря.

Чем больше Ройс негодовал, тем сильнее становился в нем Морт… А тот сейчас (демоны!) и так был слишком силен. У него почти не хватало сил, чтобы удерживать тьму внутри себя.

Он сказал Инди, что их не стоит делить. И сам же пытался разграничить две сущности, которые уже слишком тесно и плотно переплелись, толкая Ройса за грань разума и каких-то канонов; наполняя сердце и душу тьмой.

— Накопилось слишком много мелких и крупных обид на твоего отца среди дворян. Кто-то был недоволен тем, что их провинции давно не получали пособий. У кого-то имелись личные счеты и претензии. Кто-то просто жаждал большего влияния… Твоя мать ловко это узнавала и использовала, разжигая сомнения, стремление к изменениям и жадность, я не стану отрицать. А твой отец был слишком уверен в непоколебимости своих позиций, не замечая, что происходит под боком. Нельзя быть слишком убежденным в своей исключительной правоте, когда ты правитель, Инди. Ну или умело это скрывать, лавируя среди интересов подданных. Я видел слишком много примеров тому, как неумение это использовать приводит к краху… Впрочем, в тот момент все мы были ослеплены, правда, каждый своим. И моя вина весома: я слишком окунулся в счастье с тобой, чтобы обращать внимание на окружающее и разбираться в хитросплетении дворцовых интриг, хотя именно этим и стоило заняться… Теперь я не допущу такой оплошности. И сделаю все, чтобы Марти и ты не повторили ошибок вашего отца. Чтобы были в безопасности… Потому я казню Катализу, как только мы ее найдем. Публично… И без снисхождения. Чтобы на века запомнили…

Она встала с кровати, заставив Ройса умолкнуть, он видел, что ей невыносимо холодно. Кожа Инди побледнела настолько, что немного отливала в сумеречной темноте комнаты синевой, девушка закусила губу. Однако упорно и упрямо двинулась в его сторону.

Испугал ее своими словами? Этим заставил подняться? Не знал. И непонимание только ухудшало общую ситуацию.

В отличие от Инди, Ройсу было жарко! Он пылал изнутри обжигающей лавой тьмы. Почти невыносимой нуждой добраться до Инди, дорваться до ее тела, до самой сути… Но именно это он и не собирался себе позволять! Пресветлая! Да Инди до сих пор шатало!

И все же шагнул к ней, забывая о намерении держать дистанцию. Будто ноги своей жизнью жили, отдельно от разума.

— Зачем ты встала?! — голосом, ставшим ниже на несколько тонов, потребовал Ройс ответа, мигом сдернул покрывало с кровати и укутал ее, стоило любимой приблизиться.

Не справился со своими руками, схватил ее, сгреб в охапку. Прижимал к себе так, словно стремился часть своего огня передать, согреть, надеясь, что не причиняет боль, не жжет через эту преграду ткани. Но не имел уверенности. Да и понимал, что в их ситуации глупо надеяться на самый легкий вариант.

По-правильному, ему бы уйти стоило. Снять этот безумный, оглушающий огонь, сбросить тот в новое неистовство бури, к примеру. Или тренировку… Возможно, кого-то убить… Жестоко, кроваво. Круша кости, разрывая плоть, заставляя надрывать горло от криков.

Да, Ройс реально рассматривал такой вариант. Он почти жаждал его, надеясь так выиграть хоть каплю облегчения! Потому что тьма в нем становилась все более плотной, жестокой и яростной. Все более требующей самой необходимой женщины!

А он готов был на все, чтобы защитить Инди. Даже от себя самого… И совершенно не уверен, что не причинит ей вред, настолько утратив самообладание ныне.

Но как он мог оставить ее и на мгновение теперь?! Кому доверить?! Вчера едва вынудил себя покинуть покои, каждую секунду усиливая собственное внутреннее бешенство еще и от того, что боялся за любимую. До холодного пота ужаса на пылающей коже!

Однако не то чтобы это сработало… Разве она не пошла следом, подвергая себя большей опасности? Он не мог больше так рисковать Инди.

И присутствие Марти, ее брата, и Верховного Жреца около Инди, теперь ощущалось непосредственной угрозой. Был момент, когда он хотел выкинуть Марти из покоев… Не аккуратно или с уважением к Герцогской особе.

Разумеется, у него имелся аргумент в лице той самой Катализы, о которой они только что говорили. Кто сможет теперь попрекнуть Ройса в излишней осторожности даже с родственниками?

Правда, Ройсу, той части мужчины, что становилась слабее и слабее, еще пытаясь сохранить логику и какие-то аргументы, это все больше отдавало безумием. Но казалось так заманчиво поддаться шепоту Морта в его разуме! Отпустить на волю свою силу, завладеть Инди единолично…

Ему самому страшно становилось от глубины этой жадности и потребности, которые вызывала она у Ройса внутри. И пьяняще сладко в одно и то же время! Разве он не заслужил? Разве не ослабляет сам себя этой борьбой с тем, что действительно может защитить любимую, сделав их неуязвимыми от любых врагов?

Вкрадчивый внутренний голос искушал и манил. Звучал все громче, иногда заглушая и голос разума, и память о чести или долге перед остальными. Однако пока Ройс справлялся. До теперь… Но ее приближение к нему рушило все крепости и бастионы, вспарывало ему кожу и мышцы, заставляя кости зудеть от желания добраться до Инди в это же мгновение!

— Ройс, что происходит? — не ответив на его вопрос, она запрокинула голову, пристально всматриваясь в него.

Глаза Инди слезились и покраснели от напряжения и тех усилий, которые сегодня пришлось ей прикладывать. Это добавляло мощи ярости. Потому что любимую заставляли делать нечто, ухудшающее ее состояние. Не сумев себя остановить, он наклонился и прижался губами к ее векам. Сначала к одному, потом к другому, словно хотел бы выпить ее боль. Стремясь сделать то, что по определению ему не подчинялось, желая исцелить…

Но не добавил ли новой муки силой, способной лишь рушить?

Инди вздрогнула в его объятиях. Однако, точно как и вчера, подалась вперед, еще ближе, пропитывая этой своей дрожью, дико острым ощущением ее хрупкости каждый его мускул.

Ее руки невесомо и нежно легли на его грудь.

— Не спрашивай, сияние мое. Я стараюсь с этим справиться, — его голос заставлял пламя в камине припадать к полу. — Тебе лучше лечь назад, в постель…

Рокочущий, низкий, отбивающийся от каменных стен покоев звук, он будто был создан для того, чтобы мучить кого-то, ввергать в пучины боли. И, казалось, легче вырвать себе язык, чем так говорить около нее. Но Инди не жаловалась. Она опустила голову ему на плечо, так и не открыв больше глаз.

— Ты такой горячий! А мне так холодно… С тобой гораздо теплее! — заявила она таким тоном, что сразу становилось ясно — и не подумает подчиниться.

— Инди, любимая, я не уверен, что справлюсь сейчас с контролем… — прохрипел он, понимая, что не может не давить на нее этим голосом, пытаться подчинить себе и своей власти, чего никогда ранее не было в их отношениях. — Тебе лучше отойти… Я стараюсь совладать с этой тьмой, но…

— Нет, — просто ответила она.

И, все еще не открыв глаза, прижалась губами к его подбородку, будто и правда выпивала этот жар из него. Не то чтобы он испытал облегчение, впрочем.

Его накрыло настоящей агонией! Желание, жажда, рвущие вены — все это пылало внутри. Теперь же, как взметнулось языками огня, выжигало разум, логику и доводы.

— Ты не выдержишь, Инди! — буквально рявкнул он, пытаясь отстранить любимую от себя и понимая, что не справляется, проигрывает, притягивает ее так плотно, что буквально впечатывал в свое тело.

И покрывало уже на пол откинуто… Его рубашка, что она вместо сорочки использовала, словно сама по себе в его руках на две половины распалась, только треск разрываемой ткани доказывал крах его намерений.

— Ты мне сам сказал, что вас разделить уже нельзя. Вот и ты не пытайся… любимый.

Она впервые назвала его так за это время! И от простых тихих слов, ее принятия, у него не оставалось действительно никаких шансов. Пропал, провалившись куда-то в ад… где было слишком сладко и одуряюще хорошо!

Сжал ее затылок, плечи руками стиснул, все еще не целуя, понимая, что скорее искусать ее хочет от этой жадности, оставить на бледной коже следы, заставить ее покраснеть от силы их желания и ее страсти к нему.

— А я — сильнее, чем это может показаться. Я же вернулась, чтобы быть с тобой, Ройс… Ради тебя, ради нас только, теперь понимаю… — тихий шепот потонул в его реве.

Морт?… Ройс?..

Демоны его разорвите! Он точно не понимал уже, кто или что именно руководит его действиями и этой жаждой… Возможно, сама потребность и стала главной.

Рванул Инди на себя, сорвав и свою рубаху, прижал так, чтобы не было расстояния между их кожей! Ее ледяная словно бы впитывала его внутренний огонь, набираясь тепла, начиная наливаться жаром и румянцем от каждого прикосновения. И вот теперь ему действительно становилось легче! Только бы ей самой не было хуже…

— Ройс! — Инди выгнулась, словно тоже хотела полного контакта их тел. Закинула руки ему на плечи. Он ощущал ее напряженность, впитывал ту руками и всей кожей, казалось. Но уже переступил за грань.

Нагнувшись, Ройс жадно накинулся на ее рот, прикусывая, как хотел, нападая, втягивая в себя желанные губы; ворвался в ее рот языком, заставляя Инди громко стонать, задыхаться.

Хорошо, ему тоже не хватало воздуха около нее. Тот словно выгорал от потребности Ройса в этой женщине. Или от его легких осталось одно пепелище!

Титаническим усилием оторвал себя от ее рта. Дерганым, грубым движением развернул Инди, заставив упереться руками в один из угловых столбов кровати… До постели он уже не мог тянуть. В самом деле не выдерживал. Словно шоры тьмы и дикого голода по ее телу, силе, сиянию упали на сознание. А ее готовность уступить, какая-то невыразимая мягкость — околдовывали, будто подчиняя себе.

Прижался всем телом, перехватил рукой изящное бедро, закинул назад так, чтобы она его ногу обхватила. И, удерживая ее вот так, стоя, открытой для себя в полной мере, ворвался со всей этой алчностью в хрупкое тело!

А внутри она была настолько идеально жаркой, что его затрясло крупной дрожью!

Дурея, растворяясь в ней, он принялся лихорадочными поцелуями покрывать плечи, затылок Инди, уже не понимая, когда преступает край силы и боли, оставляя засосы и следы зубов. И с неистовым исступлением погружался в ее тело! Сжимал одной рукой ее грудь, терзая и лаская чувствительные вершины, сминал второй плоть ее бедер, понимая, что и сейчас ему мало! Всего! И надрывных стонов Инди, даже ныне, несмотря на все, полных удовольствия; и отклика ее тела; и того наслаждения, которое подкатывало к его собственному мозгу.

Будто бы Морт в нем лишь входил во вкус, упиваясь ее силой так же, как сам Ройс упивался, делая вновь своей жену, овладевая ее телом и убеждая себя, вбивая в нервы и кости понимание, что она рядом после всех этих месяцев…