Королевский двор

Эпилог

На земли Драконьего Царства пусть и с большим опозданием, но все же пришла осень, и в отместку она принесла с собой пронизывающие до костей холодные ветра с бесконечными дождями и туманами. Но в Драконополисе, напротив, как и всегда, стояла ясна магически укрепленная теплая погода. Птички весело щебетали и радовались теплым лучам Сиата, уличные коты настолько раздобрели и разленились, что валялись прямо на тротуарах под ногами.

В последний день октября, как и полагается, во всех высших учебных заведениях Таиса, начался новый учебный год. И на этот раз, к великому счастью драконов, от Драконьего Царства в лучшую академию Мерсии направлялась пара молодых драконят.

Лита и Карим находились как раз в том возрасте, в котором у драконов принято выбрасывать птенцов из гнезда. И если Карим был безумно рад предстоящим переменам, с азартом продумывая все возможные приключения, то робкая тихая Лита безумно боялась. Потому что в отличии от брата, она за пятьдесят один год так и не смогла обратиться в дракона, а потому была не так сильна, как брат, и уязвима.

Матушка близнецов очень не хотела их отпускать, считая еще недостаточно самостоятельными и взрослыми. Сатияра целый год оттягивала отъезд детей, до последнего скандалила с мужем, то падая в обмороки, то хватаясь за живот. Но все ее притворства и манипуляции действовали лишь при наличии того самого живота. Теперь же вместо живота у четы Эль Даор появилась маленькая зеленоглазая девчушка с причудливыми синими завитками магической вязи на копчике. А Сиэлиус наконец-то принял решение отправить подросших птенцов в их первый самостоятельный полет. Конечно же, все это он организовал втихаря от Сатияры, пока молодая мамаша была всецело поглощена прибавлением.

— Погнали уже, сколько можно стоять! — возмутился Карим, когда Лита в очередной раз замешкалась, обняла себя за плечи и бросила на отца жалобный взгляд, так и просящий оставить ее дома.

— Пап, ты уверен что нам не стоит брать с собой Баяна? — помявшись спросила она, всячески игнорируя кривляния брата-близнеца. Девушка за долгие годы уже привыкла, что они с братом, словно кошка с собакой ругались, спорили и перетягивали на себя одеяло, поэтому знала, что ее безразличие быстрее всего успокоит братца.

— Хоть бы не отправил, хоть бы не отправил, хоть бы не отправил! — тем временем бубнил себе под нос пони, старательно щурясь и делая вид что его нет, но все равно тихонько кося полузакрытый темный глаз на высокого широкоплечего мужчину неподалеку.

— Эй! — возмутилась Лита. — Я вообще-то все слышу! Мог бы хоть сделать вид что будешь скучать!

Закончив обвинения, девушка насупила брови и сердито сложила руки на груди. Потому что ее отец старательно делал вид что ничего не видит, не слышит и не понимает.

— Литания, дочь, тебе не десять, не двадцать и даже не тридцать. Нельзя всю жизнь провести подле маминой юбки, надо бороться со своими страхами, взрослеть и изучать мир, — озвучил свое решение Сиэль. Близнецы слаженно вздохнули: с решением отца невозможно было поспорить, они прекрасно это знали. Вот только вздох Карима был предвкушающим и нетерпеливым, а Литин обреченным. Все, не видать ей теперь спокойной жизни, уж братец точно постарается втянуть ее в как можно большее число авантюр.

Пони заметил беспокойство девушки, и его маленькая и обычно крепко спящая совесть как нельзя некстати проснулась. Баян скис. Как ни крути, а за долгие пятьдесят лет он очень привязался к этим оболтусам.

"Ладно, была не была, потерплю еще пару годиков пока не привыкнут к учебе, подумаешь", — решил Баян, принимая решение.

Вслух же пони сказал совершенное иное:

— Драконятки, я буду безумно по вам скучать, просто неимоверно! Удачи вам на учебе, обещаю, что присоединюсь к вам сразу же, как только получу разрешение от ректора академии.

Лита тут же повеселела и перестала хмурить лоб, а Карим, напротив, насупился и возмутился:

— Сколько можно ходить в няньках? Тебе же Богиня ясно сказала: двоих на ноги поставишь и свободен.

Баян, хоть и старался изо всех сил не принимать близко к сердцу слова сорванца Кара, все же на такой выпад обиделся. Он ведь со всей душой, от чистого сердца готов пожертвовать еще несколькими годами своей жизни, чтобы присмотреть за сорванцами, а этот бессовестный птенец вот так?! Ну как так?!

— Да, и Лита тебе больше портвейн поставлять не будет, — припечатал Карим, чем ранил пони если не в самое сердце, то как минимум в печень. Юноша взял сестру за руку и довольный собой потащил ее в арку. Перед самым перемещением, парень обернулся и пальцем указал на притихшего пони. — Я тебе не прощу сорванный спор! Понял? Нечего было меня вырубать, я, может, очень хотел отправиться на том пиратском корабле в кругосветное плавание! И они бы сделали меня своим юнгой, а не продали, как ты говорил.

Баян только тихо вздохнул, подивившись юношескому максимализму в ярчайшем его проявлении.

Тем временем, Карим вошел в арку. Лита, неохотно тащившаяся за братом, перед перемещением подмигнула Баяну и тихо пообещала:

— Не слушай его, он просто очень вспыльчивый. К тому же, ты же сам прекрасно знаешь, кто из нас старшая и главная.

Когда оба близнеца скрылись в портале, Сиэль с облегчением выдохнул и честно признался:

— У меня колени дрожали как у самого трусливого мальчишки. Подумать только! И это говорит огромный черный дракон…

— От старости у тебя колени дрожали, — фыркнул пони, развернулся и погорцевал прочь. — Колени это только начало, помяни мое слово.

Дракон от подобной выходки Баяна сперва опешил: никто не смел разговаривать с великим Сумраком в подобном тоне. Кроме жены, разумеется, последний год она была очень нервной.

Как и следовало ожидать, зверь Сиэля ужасно оскорбился невыказанному пиетету и потребовал немедленно накостылять обидчику. Мужчина обреченно вздохнул, быстро оценил позиции и отсутствие свидетелей вокруг, и бесшумно последовал за белобрысым интриганом.

— Давай-давай, шустрей, — поторопил его Баян и перешел на галоп, вынуждая Сиэля перейти на бег. — Или старость не позволяет превышать скорость дешевого скакуна?

— Прости, Баян, до дешевого скакуна ты не дотягиваешь, — принял вызов Сэль, с легкостью поспевая за пони. Баян лишь ухмыльнулся про себя, за годы он очень хорошо изучил драконов и с легкостью мог повлиять на настроение последних. Вот и сейчас Сумрак уже не хандрил и не жаловался. А то противно смотреть: сильнейший и опаснейший, а как нюни развесил?

Через парочку кварталов бега на повышенных скоростях пони резко взял вправо, проскакал через рынок, затем молнией пронесся через узкую улочку с сувенирами, разбив неприличное количество последних. Затем Баян полчаса петлял по городу, прежде чем прекратил выкрутасы и вернулся к шагу.

— Дешевый скакун, да я самого дорого уделаю! — хохотнул пони и со спокойной душой направился к ближайшей пивнушке, искренне надеясь, что дракону бег опостылил и он вернулся к своей новорожденной занозе и супруге. В том, что голубоглазая малышка еще заявит о себе, пони и не сомневался: больше не было гонений за энкантами. Напротив: менталисты то и дело выходили на митинги и требовали для себя равных прав. А если не получали чего, то устраивали показательные митинги, голодовки и подавали групповые заявки в суды.

Хохотнув про себя, пони снова вспомнил где находится и присмотрелся. В кабаке было шумно, людно и жарко. Но не зря же Баян был постоянным клиентом? За пятьдесят лет пони изучил едва ли не все забегаловки Драконополиса и научился ориентировался в каждом тесном кабаке даже в темноте с закрытыми глазами и связанными копытами.

Довольный собой, Баян прошмыгнул в свою любимую угловую кабинку и тут же испуганно всхрапнул, потому что его уже ждали.

— Ну здравствуй, дружище, — ласково поприветствовал его Сиэль и беззлобно улыбнулся. Драконьи глаза в этот момент раздраженно блеснули, пусть мужчина и сидел в обманчиво расслабленной позе.

Пони, не будь дураком, сразу смекнул, что пора идти на попятную. Баян вообще оказался удивительным дипломатом и мастером переговоров. Взять хотя бы тот факт, что многие подавальщицы до сих пор поили его портвейном в долг. А прошло уже, на минуточку, пятьдесят лет!

— И тебе привет, дружище! — сделав вид, что давно не виделся с Сиэлем, поприветствовал его Баян. — Сколько лет, сколько зим! Позволишь угостить старого друга портвейном?

Сиэль брезгливо поморщился: не в его статусе было пить этот алкогольный напиток, тем не менее, дракон кивнул, соглашаясь.

— Отлично! Поверь мне, ты не пожалеешь! Это просто восхитительный дар Богов, небесный нектар, — пони мечтательно закатил глаза, описывая характеристики своего любимого напитка, а затем неуклюже взгромоздился на высокий просторный диван.

Подавальщица принесла сразу три бутылки: такова была норма Баяна.

— Еще! — тут же потребовал он, увидев, что дракон как-то слишком налегает на его золотце.

Молодая девушка-подавальщица смущенно покраснела и мигом принесла еще три бутылки.

— Еще-еще! — потребовал Баян. Потом еще раз, и еще, и еще.

В очередной заказ подавальщица смущенно покраснела и известила:

— Нету больше, все выпили. Изволите отпочивать? У нас как раз отремонтировали номер для новобрачных на верхнем этаже.

Договорив, девушка покраснела еще сильнее. Потому что репутация у местного кабака была так себе, а в номера для новобрачных нередко приходили служительницы древнейшей профессии с клиентами. Безопаснее для здоровья было провести ночь в самом простом номере на втором этаже. Баян брезгливо поморщился и отрицательно покачал головой.

— Я пожалуй пойду к жене под теплый бочок, а вот для него лучше отыщите номер попроще, — вместо друга ответил Сиэль.

Подавальщица нахмурилась.

— К сожалению, все номера уже разобрали, остался лишь один, но и в него планировали заселиться те трое оборотней-волков, — девушка выразительно указала рукой на соседнюю кабинку, откуда раздавался многочисленный раскатистый мужской смех и несколько кокетливых женских голосов.

— А-а-а, ерунда. Мы с ними договоримся, — заплетающимся языком сообщил Баян, попытался встать на ноги, но не удержался и рухнул.

Сиэль устало вздохнул и поднялся. В отличии от пони, у него был драконий метаболизм, а потому несколько выпитых бутылей портвейна вылились ему лишь частыми походами в отхожее место.

Мужчина взгромоздил себе на плечо пони и попросил:

— Показывайте, куда его отнести. Пусть отоспится, пьяница.

Девушка-подавальщица вежливо кивнула, с благодарностью приняла несколько монет в оплату и сопроводила гостей к единственной свободной комнате.

Сиэль не собирался задерживаться, а потому сразу же сгрузил друга на коврик возле кровати. Дракон злорадно хихикнул, предвкушая как у Баяна утром будет болеть спина и голова и пообещал:

— Знаешь что, вот заколдую тебя на невосприимчивость к портвейну, будешь знать.

Пони крепко спал, а потому не ответил на подобную угрозу. Ему снились заливные зеленые луга, скачущие по мягкой траве нимфы и реки из портвейна.

Убедившись, что пони жив и всего-лишь спит, Сиэль ушел.

Ба-бах-бах! Раздался настойчивый стук в дверь. Баян отчаянно проскулил что-то себе под нос и нехотя разлепил один глаз.

— Этот номер наш, а ну выметайся, кто бы ты ни был! — настойчивые гости явно были не в духе.

Баян поднялся, отметив что у него удивительно сильно кружится голова и все вокруг кажется каким-то маленьким и далеким. Он дотащился кое-как до двери, то и дело заваливаясь на бок и теряя равновесие, и с силой нажал на ручку, опершись на стену возле входа чтобы не упасть. Магический замок радостно скрипнул и дверь отворилась.

— Чего надо? — невежливо поинтересовался Баян, когда три невысоких мужчины удивленно расширившимися глазами уставились на него. Мда, а со стороны волки казались покрупнее и пострашнее.

— Мы, кажется, ошиблись дверью, — как-то вымученно проблеял один из гостей и все трое звучно сглотнули.

— Ошиблись, ну так и валите отсюда, — не ощутив угрозы от гостей, Баян обнаглел и продолжил хамить. Единственное, что его смущало во взглядах тройцы и заставляло подобраться и насторожиться, так это какое-то странное вожделение. Так обычно смотрят мужчины на красивых женщин. Учитывая, что Баян был всего-лишь пони, подобное поведение гостей было мягко говоря странным.

Тем не менее, волки снова снова звучно сглотнули и не сговариваясь попятились назад.

— Не знаю, что со мной, но никогда в жизни я не желал мужика с такой силой, — пожаловался один из гостей другому, когда они уже почти скрылись из виду.

— Я тоже. Но, кажется, я все же больше его боюсь, — согласился второй.

А третий предположил самое верное:

— Парни, мы просто перепили. Больше в этот кабак ни ногой.

Когда в коридоре снова стало тихо, Баян выругался себе под нос от боли в висках и кое-как захлопнул дверь. Сегодня копыта отчего-то не доставляли столько дискомфорта и неудобства, видимо, за долгие годы пони просто приспособился. Голова уже кружилась чуть меньше, а потому дойти до заветного стола, где должен был находиться графин с водой, не составило труда.

Вот только…

Дойдя наконец до заветной цели, Баян вдруг совершенно забыл про графин, и про воду, и про гостей. Про все забыл. Он ошарашенно уставился в огромное зеркало на стене над столом, потому что обнаружил в отражении не белоснежного миленького пони, а высокого мускулистого мужчину.

— Вот те раз! — пробасил Баян и внимательно осмотрел свои руки, наконец понимая, почему так легко и просто справился с дверью.

— И это что, я? — спросил сам себя мужчина и неверяще потрогал идеальные скулы, длинные белоснежные волосы и даже пухлые идеально очерченные губы.

"Ты, ты", — раздался в его голове голос Богини.

— Сдурела что ли? — взвыл Баян и покрутился на месте, пытаясь отыскать свой пышный идеально мягкий хвост. Хвоста, как и следовало ожидать, не обнаружилось.

Такого удара пони от Богини не ожидал. Нет, он привык жаловаться ей на свое несовершенно и такое неловкое тело, но чтобы вот так глобально?

— А ну вертай обратно! — потребовал Баян и с силой ударил кулаком по столу.

Бах!

На толстом древесном полотне стола показалась глубокая трещина. А Баян вдруг почувствовал острую боль в мышцах и уже в следующий момент обнаружил, что все вокруг снова стало больше.

Он приподнялся на задних ногах и заглянул в зеркало, откуда на него снова смотрел белоснежный пони.

— Нет-нет! Не вертай, а ну давай обратно! — испуганно заголосил Баян, а потом снова обернулся в высокого мускулистого красавца-мужчину.

Подобный трюк Баян проделал раз десять-пятнадцать, прежде чем до него окончательно дошло, что он может принимать обе формы по собственному желанию.

— Ох, заживем! — обрадовался Баян, когда осознал, какие перспективы перед ним открываются.

Осень обещала быть холодной, жизнь обещала быть интересной, а Баян пообещал присоединиться к своим подопечным в магической академии в ближайшее время.

Конец!