Крестная внучка мафии 2

Глава 26.1

Лас-Вегас. Штат Невада. США

21 июля 3 утра

Отель «Las Vegas Hilton At Resorts World»

Миссис Энн Эшфорд

Игриво покачивая бедрами, как всегда, когда очень довольна собой Энн Эшфорд спокойно вошла в просторный люкс.

Всем молодость прекрасна, кроме глупости. И прожженную жизнью женщину двум смазливым девчонками не обыграть.

Раз Викторию Лукрезе не утопили в сортире, значит ее «случайно» прикончат в другом месте. Да, и с Кузнецовой давно пора расквитаться.

Миссис Эшфорд уже три года не дают покоя мысли о том, что такого Кузнецова сказала ее помощнице Джейн, встретив ее на лестнице, что та оступилась и пересчитала позвоночником все ступени?

Девочка, которой она дорожила, чудом осталась жива и не стала инвалидом, а Кузнецову папа лишь пожурил. Разве это справедливо?

— Ты что устроила? — с угрозой произнес за спиной мужской голос.

Обернувшись, она ласково посмотрела на своего мужчину и прильнула к его груди.

Может быть дону Аугэро по документам и 63, но по факту мужчина он еще ого-ого. Не сравниться с Кузнецовым или с другими постаревшими и обрюзгшими бандитами, стремительно мчащимся к старости.

— Медвежонок, а ты о чем? — как ни в чем не бывало произнесла она.

— Энн, ты знаешь о чем я, — с трудом спокойно произнес он. — Зачем ты подставила Викторию Лукрезе?

Дон Агуэро отодвинулся, а Энн с трудом держала себя в руках, видя как блестят ледяной яростью глаза любимого мужчины.

— Ах, это… Забавное недоразумение, да? — без тени жалости произнесла она. — Эта провинциалка должна была бы подумать прежде…

— Энн! — вдруг рявкнул он на нее. — Девчонку из-за тебя избили!

А лучше бы утопили в сортире, раз муж, с которым они обвенчались, на нее так засматривается. Хотя на попастую Викторию Лукрезе и Кузнецов пускал завистливые слюни, и его сынишка, и даже сын Гонзалеза.

Ну, ничего… Дочурка Кузнецова ее точно утопит. Для нее это теперь дело принципа.

Девка с улицы получила приглашение в «Элегию» после того, как та уделала ее в сортире. Ох, Викторию Лукрезе не просто растерзают, ее в порошок сотрут.

А Энн от души подольет масла в огонь, чтобы эта молодая задница поджарилась со всех сторон.

— Энн, я задал вопрос, — зло рыкнул на нее Агуэро. — Почему ее избили по твоей милости⁈

Скривив губы в недоброй улыбке, Эшфорд с ледяной яростью произнесла:

— Что, Мигель… Влюбился в молоденькую? Я для тебя уже старая, да⁈

— Что ты несешь⁈ — еще больше разозлился Агуэро. — Ты к каждому столбу меня ревновать будешь⁈

— А я слепая? — угрожающе начала наступать на него Эшфорд. — Не вижу, как ты на нее смотришь? На свадьбе Лукрезе не сводил с нее взгляда… Ездил на Сицилию… Сам! Весь вечер сегодня пялился на нее, выискивая взглядом в толпе гостей, как школьник. Хотя для тебя бокс — это святое!

— Ты вообще в своем уме⁈ Сколько можно ревновать⁈ — оглушительно громко рявкнул он. — Мы восемь лет вместе! Я хоть раз изменял тебе⁈

— Да, — легко кивнула она. — Перечислить с кем?

Кашлянув, Агуэро смягчился.

— Ну, с тех пор, как мы съехались я же тебе не изменял, — со всей дипломатичностью произнес он.

— Изменял, — снова легко кивнула она и хищно улыбнулась. — Один раз со стюардессой четыре года назад, а в прошлом году тебе дважды отсосала секретарша.

Муж недобро поигрывал челюстью и устало выдохнул:

— А еще я думал почему она в аварию попала…

— Карма, — словно ангел смерти во плоти улыбнулась Эшфорд.

— То есть Вики избили из-за твоей ревности? — зло процедил он сквозь зубы.

Краткая форма имени, прошлась, как ножом по сердцу… А видя насколько любимый медвежонок беспокоится о какой-то девке, Энн в душе стало еще больнее, чем прежде.

Перепихон на разок еще простить можно. В их кругу Мигель и так самый верный мужчина. Да, и сама Энн тоже не святая. Когда тебе 47, сексуальный интерес от мужчины помоложе очень тешит самолюбие.

Но простить ему взгляд в сторону чужой женщины…

Вот такой…

Жаждущий защитить ее от всех вокруг. Его взволнованный вид, когда она появляется. Мигель смотрит на Викторию Лукрезе, словно этот носатый итальянец Фабио Манчини на Марину Кузнецову.

Так будто ничего на свете дороже у него и нет.

— Ты влюблен в нее? — с болью прошептала Энн. — В эту попастую девчонку?

— Вроде бы такая умная баба, а такая дура… — в отчаянии выдохнул он, хватаясь за голову.

Агуэро попытался ее обнять, как всегда, когда пытается усыпить ее бдительность.

— Анюта, я люблю только тебя, — примирительно произнес Мигель, глядя ей прямо в глаза. — Секретарша и стюардесса — это даже не любовницы. Пятиминутная разрядка от стресса. А с тобой у нас семья и я с тобой навсегда.

— Правда? — сверкнула Энн зелеными глазами, делая вид, что верит.

— Конечно, правда, — уверенно кивнул он.

И все было бы убедительно, если по сжатым губам не было видно насколько Мигель напряжен на самом деле.

— Угу… — угрожающе протянула Эшфорд. — Ну, раз так… Тебе не будет ее жаль, как и секретаршу.

Энн отвернулась, уже мысленно представляя, как сама грохнет эту попастую дрянь, как вдруг Мигель рывком развернул ее лицом к себе.

— Не смей… — с открытой угрозой прорычал он, больно сжимая ее запястье. — Энн, если с Викторией хоть что-то случится, я своими руками тебя задушу.

По карим глазам было видно, что он сдержит свое обещание, а Энн не могла поверить тому, что по щекам безжалостной и хладнокровной в любой ситуации леди стекают слезы.

Со всей злостью она швырнула стоящую под рукой вазу в мужчину, который ее предал.

— Что же в ней такого, что ты готов убить меня из-за нее⁈

Мигель легко выхватил вазу из ее рук и отшвырнул в стену.

— Я все сказал, — стальным тоном произнес он. — Ты поняла меня?

Мигель сделал шаг назад и, глядя ей в глаза, будто разрывался между противоположными желаниями. А Энн, видя как падает свет от люстры на его лицо, чуть рот не открыла от шока.

Какой неожиданный ракурс…

— Не может быть… — вырвалось у Энн Эшфорд.

Все-таки почти тридцать лет в сфере искусства не проходят бесследно. Глаз у Энн наметан настолько, что она легко может отличить фальшивое полотно от оригинала без экспертов. По мельчайшим деталям и совпадениям.

Не говоря уже о том, что сколько она видела коллекций семейных портретов. Иногда ради развлечения изучая биографию тех, кто сильно выбивался из «фамильного типажа».

— Форма глаз и расстояние между ними… — пробормотала она. — Форма бровей, лба и подбородка…

Мигель аж за голову схватился.

— Прекрасно… К ревнивой стерве присоединилась госпожа археолог, — зло разрезал ладонью воздух Мигель.

— Она…

— Смотри-ка… Мозги у тебя еще работают…

Достав из кармана кошелек, Мигель вытащил старое фото. Единственное, что осталось от его прежней жизни. Фото с матерью, братом и…

— Да, Энн, из-за твоей ревности избили вот эту маленькую девочку! — зло рявкнул он.

С каждым словом его тон становился все громче и непонятнее из-за русского акцента, но Энн легко уловила общий смысл.

— Ту самую, которую ты так хотела, чтобы я привез из Москвы, потому что у нас не будет своих детей! А я тебе говорил, что она уже взрослая и без нас ей будет лучше! Теперь точно!!!

Психанув, Мигель решительно направился к выходу, а у Энн в сумочке начали звякать уведомления на телефоне.

— Ты ошибаешься.

— Ты что уже и слежку за Вики успела установить⁈ — в ярости выкрикнул он.

— Ну, почему же сразу слежку… — как ни в чем не бывало произнесла Энн. — И почему только за Вики?

С достоинством вскинув подбородок, она снова приняла обычный образ чопорной английской леди и с непоколебимым спокойствием произнесла:

— Медвежонок, круг моих интересов значительно шире.

Лас-Вегас. Штат Невада. США

21 июля 3 утра

Закусочная «PizzaPasta»

Виктория Лукрезе

В зале закусочной царил полумрак, также как в моих мыслях. Лишь пара лампочек горит где-то в стороне, тускло освещая присутствующих.

Дядя Бернардо пил виски у барной стойки. Федерико разливал его по стаканам. Мамуля в темно-бордовом, почти черном платье, сидела на стуле напротив меня, закинув ногу на ногу. А за ее спиной, в глубокой тени сидел нонно, раскуривающий сигариллу.

И я скромно сижу под лампочкой на стульчике посреди зала закусочной, отвечая на вопросы моего дорого семейства. Пока мой муж и Фабио на деловой встрече.

— Нет, я не понимаю, что с ней делать… — выдохнула мама, выдавая, что спустя час беседы нервы у нее на пределе. — Только от Марины избавились, как еще одна упрямая девчонка с амбициями свалилась на мою голову!

— У Эшфорд и Марины есть личный конфликт между собой, верно? — вдруг спросила я.

— Верно, — мрачно закивал Федерико. — Но ты бы сейчас думала не о мести Марины из зависти.

На самом деле я вообще не думаю об этом.

Поразительно… Просто поверить не могу, как легко нас всех стравили, провоцируя в наших душах самое страшное — сомнения друг в друге.

Моя семья подозревает моего дядю Мишу. Меня на автомате тоже в «интригах» против Семьи. Кузнецов, послушав чокнутую дочку, наверняка тоже подозревает нас в чем-то еще.

Бальдини и прочие обратят на меня внимание из-за приглашения Эшфорд в «Элегию». Они задумаются, а точно ли она назло Марине пригласила меня в свой клуб? Может быть Виктория Лукрезе не так проста?

А я просто подозреваю тут всех.

Я думала, что враги где-то там далеко, но всего один вечер и я уже не верю своим близким. Смотрю на каждого и сомневаюсь в том, что их действия на благо моего мужа и лично нашей с ним семьи.

Они ведь могли не наблюдать за моими «выходками», а вмешаться. Но они осознанно выбрали стратегию «наблюдать».

Внезапно свекровь швырнула стопку листков на стол, пытаясь привлечь мое внимание.

— Я с кем разговариваю⁈ Вики, ты хоть понимаешь, как это сейчас выглядит⁈

Дядя Бернардо согласно закивал.

— Особенно после того, как ты нашла фальшивую карточку-пропуск охраны в лифте на свадьбе и спустилась в подвал без допуска. А «зайца» мы так и не нашли, — добавил он. — Плюс история с прослушкой, с Шеро, Интерполом… Не говоря уже о знакомстве с дедушкой.

Отец Фабио загибал пальцы, а я снова вдумчиво присмотрелась к нему.

А ведь я не одна в этих историях.

Фабио тоже всегда был рядом. А историю с нашим Сандро браком по пьяне в Грузии он вполне мог предотвратить. Если бы действовал по инструкции службы безопасности.

И так с каждой проблемой, с которой мы столкнулись.

Но он ни разу нам не помешал.

Даже сейчас поиски Шеро курирует дядя Бернардо и Фабио. И Шеро до сих пор так и не нашли. А время идет и проблема с Бальдини не решается. На свадьбе подарок Бальдини тоже не нашли и Сандро выставили булочником, а не достойным наследником Крестного Отца.

А сегодня Бальдини определенно присматривался к Фабио и к Сандро, сравнивая их. И вот совпадение! Фабио очень страдает в душе, что он не ровня своему кузену и ему нечего предложить любимой.

М-да… Эшфорд была права. Пора перечитать Шекспира.

— Действительно… История за историей… — задумчиво пробормотала я. — И жена у Сандро такая удобная… Простушка, каких поискать…

Нонно курил в углу и я посмотрела ему прямо в глаза.

— И самое ужасное в этом то, что Сандро тонет у всех на глазах, но все равно барахтается изо всех сил. САМ, — я с вызовом посмотрела на свое семейство. — И вы думаете, что мне все равно? Что я буду стоять в стороне?

Обведя взглядом присутствующих, я твердо сказала:

— Ни за что.

Шумно выдохнув, мама категорично шевельнула рукой.

— Так… Всё… С меня хватит. Она вообще не понимает, что я ей говорю.

Она повернула голову к нонно.

— Дядя, что нам с этим «подарком судьбы» делать? Запереть дома? Отправить обратно к дяде?

— К-х-м… — задумчиво поджал губы нонно, глядя мне в глаза. — Даже дважды к-х-м…

Сигарилла сверкнула в полумраке ресторана, а нонно, вглядываясь мне в глаза, обратился к присутствующим:

— Сандро, ничего не рассказывать, — тоном не терпящим возражений велел он. — Ни слова.

Он указал на меня сигариллой.

— А тобой займусь — я. Лично.

— В каком плане, нонно? — не поняла я.

— Увидишь.

Лас-Вегас. Штат Невада. США

21 июля 5 утра

Казино «Bellagio»

Синьор Виктор Лукрезе

Утро стремительно приближалось, но в казино сверкает огнями надежд день и ночь. Подойдя к одному из карточных столов, синьор Лукрезе присоединился к группе игроков в рулетку.

— Удивительно видеть владельца казино за игрой, — заметил синьор Лукрезе.

— Смотреть на шулеров — мое самое любимое занятие, — криво усмехнулся Агуэро. — У них многому можно научиться.

— Вам девочку совсем не жаль?

— Судя по тому, что вы не остановили Эшфорд и Марину, которые конфликтовали на ваших глазах, вам тоже ее не жаль.

— Я в женские дрязги не вмешиваюсь, — холодно произнес синьор Лукрезе. — А вы знали, что вашу записную книжку найдут.

Повернув голову к синьору Лукрезе, Агуэро сказал:

— Судя по тому, что мы об этом беседуем, я помог моей девочке, как и обещал, — он слегка покрутил красную фишку между пальцев. — Самые важные люди в ее жизни — пришли к ней сами. А то, что все оказалось не так сказочно — будет ей отличным уроком.

Он слегка пожал плечами.

— У нас есть поговорка: «С волками жить — по-волчьи выть». Иначе быть не может.

— Кхм-кхм…

Синьор Лукрезе с угрозой посмотрел на дона Агуэро, показывая, что по его правилам играть никто не будет.

— Здесь нет никакого намека. Синьор Лукрезе, просто посмотрите в мои в глаза и в ее глаза.

Агуэро ловко перемещал красную фишку между костяшек пальцев, а после, как фокусник, заставил ее исчезнуть.

— Синьор Лукрезе, вы правда верили, что моя девочка не проявит инициативу? Позволит смотреть на нее свысока? Не даст сдачи, если обижают?

Агуэро снова «явил» фишку и отрицательно покачал головой.

— И все-таки в чем ваш интерес? — хмурился синьор Лукрезе.

— Как и у вас, — слегка пожал он плечами, перекручивая фишку между пальцев. — Я желаю своему ребенку лишь счастья.

— Своеобразное у вас представление о счастье…