Лидия. Головная боль академии (СИ)

Глава 32. Сладких снов, гадёныш!

Лидия

Из-за чего весь сыр-бор, я узнала от Катарины. Оказывается, с сегодняшнего дня начинается так называемая предучебная подготовка. Якобы, чтобы адепты скорее влились в учебный процесс и к учёбе приступили полностью собранные.

Мы с Кэт спешно оделись в новые костюмы, разрешённые для занятий в академии, и потрусили на полигон, где уже толпились адепты всех курсов и факультетов.

На построении за каждой группой закрепили куратора, затем мы с Кэт разделились и прибились каждая к своей тренировочной команде.

В моей группе, помимо бедолаги Гарри, я не увидела знакомых лиц. Ни эльфов, ни полукровок, кроме меня, не наблюдалось. Все люди. А вот две девицы смотрели на меня с ревностью. Им, что, двадцати парней на двоих мало?

Впрочем, по взглядам парней я поняла, что ревность девиц вполне оправдана. Моя женственность прямо-таки бросалась в глаза. А ещё все обратили внимание на мой ультралёгкий, усиленный магией костюм, в котором я чудо как хороша.

Девицы, обе примерно с меня ростом, мускулатурой могли посоперничать с парнями, и это, на мой взгляд, их не красило. И ещё больше не красили их недовольные гримасы на лицах. Всё же со мной лучше дружить. Я бы не советовала им так явно показывать своё «фи».

От размышлений меня оторвал почти лысый, ну, очень коротко стриженный молодой мужчина, которого выбрали вести нас.

— Меня зовут лейтенант Альфред Грейтон, я офицер Северного гарнизона и ваш куратор с сегодняшнего дня и до окончания вами академии. Со второго курса поток адептов поделен на факультеты в соответствии с вашими способностями. Однако здесь, в Северной академии, как вы уже поняли, жёсткая физическая подготовка, поэтому очень скоро вы возненавидите меня, но я это переживу, — он улыбнулся своей полушутке. — Итак, знакомиться будем после утренней тренировки, а теперь десять кругов вокруг территории академии. Начали!

И вся группа сорвалась на бег по сугробам.

Я подбежала к группе Кэт, которая ещё выслушивала речь своего куратора, левитировала ей на шею пастилку эликсира силы и выносливости и побежала дальше.

Даже для меня десять громадных кругов по сугробам — это серьёзная нагрузка, и что-то подсказывает, что бег — лишь разминка.

В попытках догнать вырвавшуюся вперёд группу я припустила быстрее и даже не остановилась, выхватив взглядом из толпы Лессара. Наоборот, я лишь коротко кивнула ему, несмотря на то что он стоял и неотрывно смотрел на меня.

Что сказать ему при встрече? Сейчас я откровенно чувствовала себя изменщицей, ведь ещё пару часов назад я была с другим мужчиной, и даром, что во сне. Я-то знаю, что и там всё было по-настоящему.

Поверить не могу, что я — изменила парню. Да, физически я спала в своей постели, в одной комнате с Кэт, и ко мне никто не прикасался. Да, Лессар не предлагал мне официально стать его девушкой и ничего не обещал, как и я ему. Нас просто притянуло друг к другу.

Но! Я никогда и помыслить не могла, что уподоблюсь Ромери! Чувствую себя грязной. Нет мне оправдания.

Впрочем, бег по глубокому снегу — это достойное наказание за мою ночную слабость. Ноги с непривычки устали от постоянного поднимания коленей.

Группу я нагнала быстро и с удивлением заметила, что кое-кто уже устало охает и кряхтит. Видимо, расслабились за лето.

Куратор Альфред Грейтон участливо бежал вместе с нами и подбадривал дельными советами по технике бега, что возвысило его в моих глазах.

Первые три круга дались мне относительно легко, следующие четыре я преодолела исключительно на силе воли, а последние круги мои ноги отпахали лишь благодаря допингу.

Если половину кругов наша группа бежала плотной стайкой, протаптывая дорожку, то к финишу мы рассредоточились по всему периметру академической территории.

И я бежала не в хвосте, а примерно посередине нашей вереницы. Дался мне мой средний результат адски тяжело, но когда мимо меня пробежал тот самый хрен, которого я встретила в день прибытия в академию, во мне проснулись скрытые силы!

Моя барсетка на поясе податливо открылась, и в хама полетела тройная порция пастилок зелья эротического сна.

«На-ка! Мне не жалко! У-у-у! Мстя моя будет сладка!» — коварно улыбалась я.

Пастилки благополучно нырнули бегущему бугаю под белую рубашку, в которой он тренировался, и прилипли к его спине.

Всё. Готово. Зелье уже проникло в его кровь. Е-е-е!

И тут этот чертяка обернулся, а я… сделала вид, что вообще любуюсь вьюгой и снегопадом. Очень живописно, хоть пейзаж пиши.

— Ты! — крикнули явно мне. — Имя?

Бли-и-ин! Он остановился и ждёт, пока я добегу до него! И, как назло, не свернуть, не спрятаться, не зарыться в сугроб.

Что делать? Назваться? Или ответить, что с хамами не разговариваю? Но тогда получится, что всё-таки разговариваю…

— Снова попытаетесь выгнать? — попыталась съязвить я, добежав до него и продолжив путь дальше. Ибо если остановлюсь, то всё, мои ноги откажутся нести меня вперёд.

— Я задал вопрос! — очень и очень зло напомнили мне и побежали в одном темпе со мной.

Бугай, несмотря на гору мышц, двигался легко, будто летел по снегу.

— Лия Ферб, — вынуждена была ответить. Может, хоть так он отстанет от меня.

— Курс? Факультет?

— Второй курс лекарского факультета, кафедра зельеварения, — удовлетворила я любопытство хама.

— Откуда перевод?

— Из Зота, — тоже не стала утаивать. Чуйка подсказывает, что моё враньё и увиливания этот чернявый хрен не оценит.

— Это на вас была протекция от профессора де Грасс?

— Э-э… — что? Протекция? А я-то думала, что поступила исключительно собственными силами. И откуда этот мужик знает об этом? Точно секретарь! — Да, — пришлось ответить.

— Ясно, — и громила ветром унёсся вперёд, так что спустя полминуты его силуэт скрылся за снежной пеленой.

Непонятный чувак. Ведёт себя, как будто я распоследняя вещь, а не человек. Впрочем, чего ещё ждать от солдафона? У меня от одной только его угнетающей энергетики дрожь по телу. Или это от усталости? Колени ходят ходуном. Всё-таки десятый круг и эти треклятые сугробы…

Но теперь мне нечего бояться: главный сюрприз я ему преподнесла. Скоро он насладится моим приятным обществом в своих снах и навеки станет моим преданным поклонником! Ох, какие сценарии поведения я вплела в своего фантома! Жесты, позы, мой бархатный соблазнительный голос… М-м-м, влюбишься и женишься!

Нет, про женитьбу я, конечно, утрирую, но суть понятна.

Вах! Я в очередной раз превзошла себя! Не зелье, а произведение искусства!

Даже если наш хам — препод или какой-нибудь помощник ректора, мне его симпатия только на руку.

Интересно, он женат?

Нет, вряд ли. Взгляд раздражённый, голодный, несчастный. Этот экземпляр явно не привык к общению с женщинами.

Но ничего, я его всему научу. От меня равнодушным ещё никто не уходил.

Более-менее живыми за завтраком выглядели только старшекурсники, закалённые летней практикой. Остальные пришибленно ворочали ложками в тарелках и не смотрели по сторонам. Кое-кто даже распластался по столу и пребывал в обмороке от переутомления.

Катарина, белая, как заснеженный полигон, уставилась в свою тарелку немигающим взглядом, изображая статую.

— Кэт? — я подтолкнула её. — Ешь!

— А? — подруга встрепенулась и, неловко дёрнув рукой, уронила ложку. — Ой!

Я поймала прибор в полёте и вернула хозяйке.

— Ешь давай.

— Лидия, кажется, я не смогу…

— Ну, значит, возвращаемся домой.

— П-правда? — недоверчиво спросила она.

— Ща! — усмехнулась я. — Только попробуй слиться! Или ты слабачка?

Знаю, некрасиво принуждать, но если я начну ныть вместе с Кэт, она совсем раскиснет. А тут она взяла ложку в дрожащую от перетрена руку и бодренько так начала наворачивать кашу.

А каша вкусная, наваристая, и в тарелке её много. Хоть какая-то компенсация за адское утро.

Ну, и радует, что папуля отменил наши извечные рассветные тренировки. Иначе я сейчас не сидела бы тут такая величественная с прямой спиной.

Мы с Кэт, нарушив негласное правило факультетов, сидели за завтраком вместе. Надо же как-то поддержать подругу. Хотя бы морально, так как вторую бодрящую пастилку давать бесполезно, тренировка уже позади. Допинг — это временное спасение, пока не привыкнем к высоким нагрузкам.

Я уже начала мечтать о том, как весь день проведу в лаборатории Лессара, и тут наш куратор Альфред Грейтон объявил:

— Целители-зельевары, второй курс! Через десять минут общий сбор в холле у статуи Томаса Вилльмана!

Кажется, он был прав, когда говорил, что мы будем его ненавидеть… Учёба ещё не началась, а у меня уже нет свободного времени.

И снова я прошла мимо следящего за мной взглядом Лессара. Странно, что он не подсел к нам с Кэт за завтраком. Ещё я обратила внимание, что в локоть ему вцепилась какая-то блондинистая девица в серой форме с коричневым воротником, что означало, что девица учится на факультете проклятий. Довольно хорошенькая на лицо, прям куколка. Лессар словно не замечал висящую на нём помеху, а вот я — да.

Ах, так, значит? Что ж, зря я волновалась по поводу своей «измены». Похоже, Лессар вообще не парится и не скрывает своей полигамной (кобелиной) натуры.

Я же лицо терять не собираюсь. Мне выгодно пользоваться лабораторией своего конкурента, так что я не выкажу обиды. Хотя обидно, конечно. Никак не могу понять, что за чувства у меня к Лессару.

Куратор Грейтон повёл нас в библиотеку за учебниками. В Северной академии принято получать учебную литературу до начала занятий, потому что первого сентября мы должны появиться на парах полностью готовые учиться.

Нашу с Кэт форму я ещё вчера отправила к нам домой на перекройку под наши мерки, и сегодня после обеда нам должны её прислать. Формально мы соблюдём требования: будем в форме. По факту мы будем носить удобную одежду.

Сейчас на мне были мои любимые ультрамодные треники и облегающая блузка. И я несла себя с гордостью бунтарки и грацией императрицы.

— Почему без формы? — по пути в библиотеку спросила у меня одни из квадратных мускулистых одногруппниц.

— Завидуешь? — я и не собиралась оправдываться перед ней.

— Предупреждаю, что за нарушение правил тебя вышвырнут отсюда быстрее, чем успеешь это понять, — прошипели мне в ответ.

Сколько человек мне уже пригрозило исключением? Я со счёту сбилась.

— Сделаю всё, чтобы не доставить вам такого удовольствия, — усмехнулась я.

— К Лессару лучше не приближайся, если не хочешь облысеть, — меня снова одарили непрошенным советом, и тут я навострила уши. — У него есть девушка. Из родовитых. Сунешься к нему, и она тебя проклянёт, да так, что ты ничего потом не докажешь.

— Как, говоришь, зовут его девушку? — поинтересовалась для общего сведения.

— Шиара де Бо.

— Спасибо.

Надо будет показать этой Шиаре зубки, чтобы не совалась ко мне.

Только вот что странно… Почему Лессар даже не намекнул мне, что не свободен? И как бы так его проучить, не теряя доступа к его лаборатории?

Впрочем, вечером и ночью я работала в лаборатории одна, так и не поговорив с её хозяином. Что сказать? Усиленное зелье равнодушия подозрительно попахивало горелым, и я не рискнула его пить. А надо что-то делать, потому что обычное помогает слабо. Моё тело ломает, душа требует немедленного воссоединения с Наиром.

Шла я к себе в комнату по ночным коридорам в полном одиночестве, если не считать стоящих в каждом коридоре постовых.

Остаток ночи мне предстоял неспокойный, так как я не нашла, куда Дарси дел мой амулет безопасного сна. Спрятал так, что хоть комнату на атомы разбирай.

Я не заметила, как добралась до коридора женского общежития, и он меня встретил истошными воплями первокурсниц:

— А-а-а! — визжали девицы и бежали прямиком на меня.

А за ними по воздуху плыло раззявившее клыкастую пасть привидение и жутенько завывало: «У-у-у!».

Да ладно?!