Лидия. Головная боль академии (СИ)

Глава 7. Коварная мстя

Лидия

После каникул

В пятницу вечером мы зажгли вечеринку по поводу начала второго семестра.

Я наварила гору веселящего зелья. Мой коронный рецепт, отвернувший адептов от алкоголя. А всё потому, что после моего зелья нет бодуна. Ты просто засыпаешь, а просыпаешься бодрый и здоровый. Ни амбре, ни тошноты, ни синяков под глазами. Разве только сушняк, да и тот лёгкий.

Бонусная прелесть моего чудо-зелья в том, что на вкус оно сладкое, ягодное. Пьёшь и жмуришься от удовольствия. Хочется залезть языком в пузырёк и вылизать его изнутри. Впрочем, многие добавляют в опустевшую склянку воду, взбалтывают и выпивают, чтобы не потерять ни капли.

На праздник Кэт со мной не пошла. Она вообще не любительница сборищ, но тут её захватила сумасшедшая идея создать книгу-артефакт с искусственным интеллектом. И всё: была Кэт и нет её.

А я настроилась зажигать. С каждым, кто ко мне пристанет. Потому что сама выпила склянку своего зелья. Ибо что-то я подзаколебалась с варевом против тьмы. Мне нужен мощный отрыв и яркие позитивные эмоции. Как раз профессор де Грасс забрала у меня первую партию.

Так что… Мальчики! Я иду к вам!

Встречали меня, как королеву местного разлива. То есть всей толпой подхватили на руки и понесли в эпицентр безобразия.

А дальше всё смешалось: танцы, пение до хрипоты и игры на грани приличия. Кажется, во время игры в бутылочку я перецеловала половину парней.

Веселились все.

Кроме Ромери, который уже пару дней был моим тайным подопытным сразу в двух зельях. Первое под кодовым названием «пусть я тебе приснюсь». Второе усиливает амурные чувства.

Что сказать? Испытания прошли успешно, а главное, подопытный козлина даже не подозревал об этом. Мои моментально впитывающиеся в кожу пластинки сработали превосходно!

Правда, не обошлось и без казуса. Кажется, пара пузырьков с «пусть я тебе приснюсь» отправились вместе с зельем, убирающим тьму. Профессор де Грасс прихватила их со стола вместе с бутылью.

Упс…

Половину зелья для Ромери я не успела смешать с супервпитывающейся сывороткой и разлить по формочкам, чтобы получить пластинки.

Пузырьки с добавлением моей, между прочим, крови, отправились к умирающему и заражённому тьмой чуваку.

Надеюсь, бедолага догадается, что мелкие склянки предназначены не ему. Ну, или профессор привезёт мне их обратно.

Несмотря на случившийся казус, Ромери своё получил.

Стоял тенью на вечеринке, подпирая плечом стену, и мрачно наблюдал, как я целуюсь с другими парнями. Пусть это не те глубокие поцелуи взасос, а просто смачный «чмок» в губы, но я даже улыбаться умею так, что все без исключения бравые воины встают по стойке смирно и салютуют.

После танцевального перерыва, где я вытанцовывала знойное танго с Дэниэлом, моим заказчиком зелий, Ромери с лицом смертника присоединился к игре в бутылочку.

— Воу-воу! — заголосили ребята. — Лия, если хочешь, выгоним его.

— Пусть играет, — коварно улыбнулась я и кивнула Ромери, чтобы крутил бутылку.

То ли судьба, то ли злой и кусачий рок, но горлышко с первого раза указало на меня.

— У-у-у-у! — заголосила толпа наблюдавших за нами зрителей.

Кажется, народ даже танцевать перестал — все смотрели на нас.

Ромери встал, протиснулся ко мне, потянул за руку, чтобы я встала, и приник к моим губам.

От него пахло мылом и мягкой мятной свежестью. Ага, значит, помылся, прежде чем идти сюда.

Откуда я знаю? Ромери пользуется дешёвой туалетной водой, аромат которой держится всего лишь час после нанесения.

Теперь же, после измен, кое-кому не видать дорогого парфюма в подарок на день рождения. А он, кстати, скоро: двадцать третьего января.

Мой неверный бывший выпендрился и надел на вечеринку свой лучший костюм из тёмно-синей шерстяной ткани с серебристой оторочкой, который берёг лишь для больших праздников.

Его каштановые крупные кудри в художественном беспорядке торчали в разные стороны. Этакая небрежная привлекательность. Когда-то в сентябре я влюбилась в него такого.

Неужели думает, что я и теперь куплюсь на красивенькую обёртку?

Грудь Ромери ходила ходуном, а ладони обняли моё лицо, будто он держал в руках величайшее сокровище в жизни.

А я? Я позволила ему поцеловать себя и даже ответила. Вовсе не потому, что в сердце ёкнуло. Вовсе не поэтому…

О, как права была Кэт! Лучше бы Ромери бежал из академии!

Лидия

Толпа гудела. Парни возмущались, что моему бывшему достался самый настоящий страстный и глубокий поцелуй. Кое-кто даже требовал справедливости.

Эх, знали бы они…

— Лия, — Ромери с трудом оторвался от моих губ и, преодолевая муки определённого характера, произнёс: — Умоляю, идём со мной?

— Идём, — обдав горячим дыханием его ухо и шею, ответила я.

Подсобка обнаружилась сразу за кулисами зала, в котором проходила вечеринка.

Я зажгла тусклый светильник на стене под потолком, в свете которого едва можно различить выражение лица собеседника.

— Лия… Лия… — прижимаясь ко мне, повторял Ромери, как в дурмане. — Будь со мной? Я не могу без тебя… — его губы потянулись к моим, но я отстранилась.

— Стоп! — я старалась придать лицу серьёзности, но моё забористое веселящее зелье всё решило за меня. Поэтому, рассмеявшись Ромери в лицо, я выдала: — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Какое? — ему мой смех не понравился. Не в том плане, что я некрасиво смеюсь, а в том, что за полгода Ромери худо-бедно меня изучил. Даже ему ясно, что моё прощение ещё надо заслужить.

— Я позволю тебе быть рядом со мной. Для всех всё будет, как прежде, будто мы не расставались.

— Но? — он, не моргая, уставился на меня своими светло-карими глазами. Красивые скулы на лице замерли, как у мраморного изваяния.

— Так как новая любовь мне сейчас не нужна, это будет всего лишь ширма против толпы желающих добиться меня.

— Я не хочу быть просто ширмой! — оскорбился Ромери и отступил на шаг.

— Ладно, — легко согласилась я. — Не хочешь — не надо. Сегодня же найду себе другого. Свободен.

— Я понял, Лия! Ты меня так наказываешь, да? Или это проверка, на что я готов ради тебя?

— Нет, это не проверка. Я слишком занята, чтобы заводить с кем-то отношения. Толпы поклонников мне ни к чему.

— Выходи за меня, а? — огорошил меня он, а затем добавил слова, после которых всё встало на свои места: — Лия, я пойду против семьи, мне нужно только доучиться два года, а там устроюсь работать и смогу обеспечить нас.

Ага, как же! Два года подожди, а потом обещания истекут за сроком давности. Знаем мы таких пустозвонов.

— Ты плохо расслышал? — осадила я его. — Ты не нужен мне ни в качестве парня, ни в качестве жениха. Если ты не будешь моим прикрытием, я найду друго…

— Нет! — не дал он мне договорить. — Не надо никого искать! Я буду твоей ширмой. Буду рядом. И добьюсь, чтобы ты меня простила.

— Будешь приставать — я обнулю наш договор.

— Это жестоко, Лия, — не давать мне шанса… — кажется, до него начало доходить, что наш поддельный роман — это вовсе не путь к возрождению отношений.

— Тебе ли говорить о жестокости?

— Я жалею о том, что сделал. Дико жалею. Но обратно уже ничего не вернёшь, — карие глазищи с покрасневшими белками страдальчески глядели на меня.

— Вот именно! — припечатала я. — Будешь встречать меня после пар. Прогулки там всякие, вылазки в город, когда я свободна, непринуждённое общение на людях… И всё. Как только мы остаёмся наедине, наши «отношения» прекращаются. Всё ясно?

Очередной затравленный взгляд в мою сторону.

— Ясно.

— Тогда идём?

— Могу я поцеловать тебя? Ещё раз?

— Мне расценить это как приставание?

— Чёрт, нет…

Я взяла его за руку и вывела из подсобки.

Нас встретили улюлюканьем. Кто-то откровенно не поддержал наше воссоединение, выкрикивая оскорбления в адрес Ромери. Но мне было всё равно, потому что распушившие хвосты парни разом стухли и сдулись.

Что ж, наконец-то от меня отстанут!

Катаринины по-эльфийски раскосые серые глаза ошарашенно выпучились на меня.

— Что? Ты снова с Ромери? Но он же… — она даже запыхтела от возмущения. — Он же предал тебя! И ты хотела ему отомстить!

— Хотела. И отомстила, — деловито кивнула я.

— Как?

— Для всех мы снова вместе, — видимо, на моём лице отразилось коварство, потому что Кэт разом перестала хмуриться.

— А на самом деле?

— А на самом деле — он прикрывает меня от назойливого мужского внимания.

— То есть всё понарошку?

— И-мен-но! — отчеканила я.

— Ну, ты даёшь! Но как же ты будешь с ним… целоваться? — на бледных щёчках подруги проступил румянец. — Тебе не противно? Он же с другими… ну, это…

— Нет, не противно, — усмехнулась я. — Уж что-что, а целуется он классно.

— Ох… Но как же любовь? Вдруг ты встретишь того самого, но он, увидев, что ты с другим, отступится? — в Катарининой голове не укладывалась новая информация.

— Значит, это не тот самый. К тому же мне пока не нужны отношения. У меня супермегасложный заказ! Так что после завтрака отправишься на учёбу без меня.

Наивная Кэт, которая в жизни лишь раз целовалась с парнем, тяжко вздохнула. Будь её воля, она снабдила бы теми самыми и себя, и меня.

«Ну, а у меня жаркая любовь к зельям. Наука зельеварения — вот моя самая большая любовь в жизни. В конце концов, не всем же юным девам мечтать о замужестве и выводке детей!» — так думала я, не подозревая, какую свиноматку вскоре подложит мне судьба.