Ловушка для ведьмы

Глава 19

ХАРМОНИ твердо намеревалась отомстить Пэкстону за то, что он бросил ее этим утром до боли разгоряченной и влажной. Может, он и подумает, что замена скрепок — это все, на что она способна (и ей еще предстояло услышать его мысли по этому поводу), но он и понятия не имеет, во что ввязался.

Еще какое-то время побродив вокруг балкона, она услышала, как друзья Пэкстона засмеялись, когда он обнаружил на документах ее скрепки. Кто же знал, что в этот момент он будет не один?

Как бы там ни было, скрепки Пэкстон собирался выбросить, однако Эйден послал его куда подальше и забрал их себе на память в качестве сувенира. Для Пэкстона это было уже слишком. Он исходил ревностью с той самой минуты, как Эйден обнял Хармони. И ей это нравилось. Проблема была в том, что она не видела его целый день, а потому понятия не имела, как именно он отнесся к ее выходке. «Интересно, взбесился ли он?» — думала она, перетаскивая его постельное белье на койку рядом с кроватью.

Может быть, он простит ее, когда увидит, куда она перенесла его постель.

Через пятнадцать минут Пэкстон поднялся в комнату и, как ни в чем не бывало, уселся на кровать рядом с Хармони.

— Спасибо, что спасла меня утром от балки. Я мог серьезно пострадать. И прости, что не поблагодарил сразу же. Думаю, я был в шоке.

«Ну да, а еще позеленел от ревности», — подумала Хармони, а вслух сказала:

— Пожалуйста. В конце концов, ты нанял меня, чтобы контролировать Гасси. И, как я уже говорила, я тебя защищу от нее.

Пэкстон погладил Рыжую Мурку.

— Вот только не начинай снова.

— Что именно?

— Строить из себя святую невинность, — сказал он. — Тебе это идет, как ошейник дикобразу. Слушай, завтра утром у меня еще одна встреча… с моими банкирами. Эйден с Морганом искренне наслаждались твоим длинноногим вниманием, не говоря уже о том, как им понравились скрепки-члены. Поэтому прошу тебя, пожалуйста, не надо знакомиться с банкирами. И, Хармони, никаких ластиков и карандашей в форме пениса. Или что там еще может прийти тебе на ум. И никаких маек…

— Хочешь, чтобы я вышла к банкирам топлесс? Не вопрос. Думаешь, это поможет?

Пэкстон снял Мурку с плеча.

— Никаких маек с провокационными заявлениями. Господи, ты всегда все превращаешь в шутку?

— Смех над жизненными реалиями делает их терпимыми. Тебе как-нибудь тоже стоит попробовать. И еще, мистер Мишень-для-Дартса, тебе просто необходимо научиться быть непринужденным и спонтанным.

— Начну сразу после того, как встречусь с банкирами, договорились? Кстати, ты привезла с собой хоть какую-то одежду без надписей? Может, какое-нибудь платье?

— Разумеется, привезла.

— Ну так его и надень, черт подери.

— Уверен?

— Уверен ли я? Я настаиваю. Если завтра утром на тебе будет платье, получишь бонус.

— Не могу устоять. Почему бы тебе не провести встречу в официальной гостиной? По ней сразу видно, каким может быть замок.

Пэкстон сморщил нос, как будто в комнате чем-то воняло.

— Там давно все пылью и плесенью покрылось.

— Зато безопаснее, чем на галерее или на балконе, где в любую секунду могут начать летать балки.

— Точно. Встречусь с банкирами в столовой.

— О, а столовую я еще и не видела.

— И завтра утром не увидишь, ясно?

— Тогда зачем мне надевать платье?

— На всякий случай.

Пэкстон встал, скрестил руки, взялся за край футболки и потянул вверх, чтобы снять ее через голову. За долю секунды до этого Мурка прыгнула на нагретое место у него на плече. Попав в ловушку, кошка отчаянно замяукала, взобралась ему на голову и сползла по лицу.

— Вот же св… — Пэкстон стянул наконец с себя футболку, превратившуюся в брыкающийся мячик, и взял ее одной рукой. — Кровь. Отлично! Расцарапанная рожа, конечно, произведет впечатление на банкиров. У всех ведьм не коты, а какие-то камикадзе? — спросил он. — Или ты специально для меня как-то заворожила их?

Рыжая Мурка выбралась через рукав футболки, прыгнула на руки Хармони и уткнулась мордочкой ей в шею. Хармони обняла дрожащего котенка.

— Бедная крошка! Ты вся дрожишь. Этот противный мужлан испугал тебя?

Закатив глаза, Пэкстон скрутил футболку в узел и бросил на пустую койку в дальнем конце комнаты. И в этот самый момент заметил, что постели на ней нет, а койка рядом с кроватью заправлена, как полагается.

— Это дело рук Гилды?

Хармони продолжала тереться носом о пушистую макушку котенка.

— Нет, моих.

— Хочешь, чтобы я спал здесь?

Она подняла голову и посмотрела на него:

— Может, мне страшно.

— Ни за что не куплюсь на это, — сказал Пэкстон. — Это новый вид пыток, как скрепки-члены, — добавил он и тряхнул головой. — Ну за что? За что ты так поступила со мной, да еще и перед моими друзьями?

— Ну, это лучше, чем перед банкирами, разве нет?

— Ну да, — ответил он и пошел к ванной.

— Прими душ! — крикнула Хармони, когда он хлопнул за собой дверью.

— У тебя планы? — спросила высунувшаяся из ванной голова Пэкстона.

— Если ты правильно разыграешь свои карты.

— Ясно, ловушка.

Он снова хлопнул дверью, и из ванной послышалась смесь бурчания и ворчания, приглушенная текущей водой.

Переодевшись в пижаму, представлявшую собой спортивный лифчик и штаны, длиной чуть ниже колен, Хармони принялась разбирать игрушки с вечеринки, которые захватила из дома в отдельной сумке.

Из ванной слишком скоро вышел Пэкстон в расстегнутых джинсах и с полотенцем в руках, которым вытирал густые черные волнистые и теперь влажные волосы. Разумеется, он поймал ее с поличным — в процессе перебирания вибраторов самых разных цветов и размеров.

— Какого черта? — спросил он, взяв в руки коробку жевательных конфет в форме пенисов. Потом покачал головой и вернул коробку на место. — Судя по тому, что я вижу, меня принесут в жертву на алтарь непредсказуемости.

— Ты сам дал мне карт-бланш.

— Я сказал, что ты можешь попробовать. Понятия не имел, что подписываю патент на собственное безумие. Кто же знал, что ты воспользуешься тактикой пыток? — Не успела Хармони остановить его, как он полез в сумку, покопался в ней и достал «дельфина». — Зашибись.

— Отдай, — потребовала Хармони, но Пэкстон убрал подальше руку, в которой держал вибратор, а другой рукой подхватил сумку. — Пэкстон!

Перевернув сумку, он вывалил ее содержимое на кровать.

— Так-так-так, — проговорил он, — что у нас здесь?

Хармони прикрыла лицо котенком, и Пэкстон усмехнулся. Она поставила Мурку себе на колени, чтобы собственными глазами увидеть, как он смеется.

— Коллекция дельфинов Гасси нервно курит в сторонке. — Пэкстон пошевелил бровями. — На батарейках, верно? Видимо, на первый взгляд ты, Картрайт, только вершина айсберга. Выходит, мне нужен акваланг, чтобы увидеть картину целиком. И что же у нас тут? Только не говори, что вибраторы. Это я и сам понял.

Поразмыслив, Хармони пришла к выводу, что такой поворот событий даже поможет ей отплатить Пэкстону за несвоевременное дезертирство этим утром.

— Ну ладно, — вздохнула она, — этим прозрачным членом я пользуюсь, так сказать, в самом начале. Ну или когда я где-то на полпути к оргазму. Я зову его Чак. — Хармони нажала на кнопочку и включила вибратор, чтобы поддразнить Пэкстона.

Он тут же выпустил его из рук.

— Чак?

— Ага. Мне нравится, когда Чак…

— Понял!

— Славненько. А вот этот вибратор — водонепроницаемый, с десятью скоростями. С ним я время от времени забавляюсь в ванной. Зажигаю ароматизированные свечи, ставлю приятную музыку, включаю джакузи и… расслабляюсь, пока не придет время вынимать… убирать гонщика с трассы.

С каждой минутой Пэкстон становился все тверже и тверже, и Хармони до чертиков была собой довольна.

— А этот высокий парень — Лэнс. Тяжелая артиллерия. — Она включила Лэнса и заметила, как расширились зрачки Пэкстона. — У Лэнса шершавый кончик. Для глубоко расслабляющего массажа. А еще на нем пять рядов выпуклых кружочков, видишь? Для точки G. У него тоже много скоростей, для многократного… ну ты понял. А если этого будет недостаточно, то вот этот маленький дельфинчик — Лэнс младший — вытворяет удивительные вещи в нужном месте.

Откинувшись на подушки с таким видом, словно только что все эти вибраторы доставили ей непередаваемое наслаждение, Хармони согнула одну ногу в колене, потянулась рукой к коробке, выбрала большой шоколадный член, рассмотрела все детали, провела языком вверх с одной стороны, потом вниз с другой и… откусила головку.

Пэкстон заорал и застегнул ширинку.

— Твою ж… за ногу. Не могу смотреть, как ты жуешь. — Он отвернулся и подошел к комоду с зеркалом. Достал расческу и стал расчесываться, но продолжал глазеть в зеркало на то, как она доедает шоколадную головку. — Ты как… каннибал на сексуальной почве.

Хармони рассмеялась.

— В этом вся суть спонтанности и непредсказуемости. Сам подумай: когда ты стащил мою сумку и высыпал содержимое, разве тебе не было весело? И разве ты не рад, что сделал первое, что пришло тебе в голову?

Кинг забормотал себе под нос что-то о своем саморазрушительном поведении.

Он снова повернулся к Хармони, которая продолжала тщательно и с заметным удовольствием лизать и посасывать шоколадный член. Она взяла его в рот почти до основания, затем медленно вынула, лизнув по всей длине. От разворачивающегося перед глазами зрелища Пэкстону стало до боли тесно в штанах, поэтому он медленно, миллиметр за миллиметром расстегнул молнию на джинсах.

Словно кролик перед удавом, он стоял и зачарованно следил за тем, что она творит со съедобный членом.

Однако уловка Хармони имела и обратные последствия. Чем тверже становился Пэкстон, тем больше возбуждалась она сама. Издевательства над ним превратились в издевательства над собой. Хармони отложила шоколадный член, взяла упаковку маленьких мармеладных пенисов и откусила нескольким головки. Так, чтобы остыть. Закончив, она побросала все свои стремные игрушки в сумку, скрутила ее в бараний рог и бросила через всю комнату. Потом встала, отогнула уголок покрывала, залезла в постель и выключила ночник.

Пэкстон не шелохнулся.

— Спокойной ночи, — сказала она и свернулась клубком.

Прошла целая минута, а может, две, прежде чем Пэкстон смог сделать хоть один шаг и дойти, наконец, до своей койки. Сняв джинсы, он завалился прямо поверх покрывала. Абсолютно голый. Огромный член тянулся к потолку, а может, к небесам, как будто умолял даровать ему освобождение.

Хармони отчаянно пыталась не открывать глаза, но ничего не получалось: она не могла насмотреться на Пэкстона. На нее разом нахлынули возбуждение, восхищение и что-то еще, похожее на заботу. И все это было связано с одним конкретным человеком. Никогда в жизни она не видела ничего и никого красивее. Она могла бы часами обожать его тело. Могла ложками есть его. Даже обошлась бы без шоколадной глазури. Мускулистый солдафон сам по себе выглядел очень аппетитно.

Чтоб подохли все хрустальный шары! Она просто не могла взять и влюбиться в вечно недовольного чувака с повадками пантеры, который контролирует все и всех вокруг. Или все-таки могла?

Резко перевернувшись на спину, Хармони сбросила с себя все простыни и замерла, прислушавшись к волнам, набегающим на берег. Сквозь открытое окно в комнату проникал солоноватый ветерок, остужавший разгоряченную кожу. Но его было недостаточно.

Только Пэкстон мог удовлетворить ее настолько, чтобы она, наконец, по-настоящему остыла.

Он шевельнулся на своей койке, и от одного этого звука горячие фантазии, завладевшие мыслями Хармони, чуть не заставили ее испытать оргазм.

Пэкстон перевернулся на бок, но она не знала, на какой именно, потому что закрыла глаза и в упор отказывалась открывать их, чтобы не оказаться с ним лицом к лицу.

Когда ладонь мягко легла ей на живот, все внутри перевернулось, как будто к ней никогда раньше не прикасались мужчины. Справедливости ради стоило признать, что такие, как он, еще ни разу не встречались Хармони.

Ей казалось, что горячие пальцы оставляют на коже следы. Казалось, что горячая ладонь огромна, что большой палец прожигает насквозь пупок, а мизинец — слишком близко к пульсирующему и ждущему ласки местечку между ног. Господи! Она готова была кончить только от того, что он положил руку ей на живот. Хармони не сказала ни слова, потому что не могла говорить. Да и не знала, что сказать.

Кажется, его ладонь лежала у нее на животе… целую вечность. Интересно, чувствовал ли он, как нарастает в ней отчаянное желание, согревающее каждый уголок тела, которое будто превратилось в один сплошной оголенный нерв?

Он сводил ее с ума. Ей не хотелось, чтобы он убирал руку, но хотелось, чтобы он подвинул ее… капельку ниже.

Вместо этого ладонь Пэкстона пробиралась вверх, к талии Хармони, длинными поглаживающими движениями, от которых по всему телу наперегонки бегали электрические разряды. Вот он уже почти добрался до ее груди и сейчас возьмет и… остановится, гадский мучитель!

Он накрыл ее грудь ладонью, широко расставив пальцы, так что даже не задел соски, которые уже по-настоящему болели от желания почувствовать его прикосновения.

Пэкстон наверняка знал, что с ней происходит. Учащенное сердцебиение выдавало Хармони с головой.

Вздохнув, он погладил ее шею, прикоснулся к щеке, пропустил ее волосы между пальцами у самого уха, затем слегка сдавил мочку и прикоснулся к ее губам.

Хармони приоткрыла рот, чтобы он мог исследовать сначала нижнюю, затем верхнюю губу. Она облизывала каждый прикасавшийся к ней палец, всякий раз заставляя Пэкстона на миг замереть, словно каждое движение ее языка удивляло его.

Он снова вернулся к груди. На этот раз нашел затвердевший сосок и стал перекатывать его между пальцами. Слишком нежно. Он определенно дразнил ее. Еще капельку нежности, и она кончит, так и не успев начать. Хармони застонала и почувствовала, как напряглись пальцы Пэкстона. О да, он переживал то же самое.

Ей нужно было надеть обычную короткую майку и трусики из пары полосок, чтобы Пэкстону было проще забраться под них. Но нет же! Ей хотелось поумничать и поиграть с ним. Ха!

Сейчас его ладонь нежно и медленно скользила по ее животу все ниже… и ниже, к тому самому исстрадавшемуся без внимания местечку, которое стало таким влажным от желания, что Пэкстон все поймет даже сквозь штаны.

Он, наконец, добрался до нужного места, на секунду остановился и стал поглаживать ее прямо через штаны одним пальцем, легко и едва касаясь. Штаны в обтяжку мешали сполна насладиться тем, что делал Пэкстон, а Хармони ничего не хотелось сейчас так сильно, как почувствовать его гладкую кожу.

Еще никогда она не была такой возбужденной и расстроенной одновременно. Она точно умрет, поджарившись на медленном огне.

По-прежнему едва прикасаясь к ней, Пэкстон заставлял ее взлетать все выше и выше. Хармони никогда не думала, что так может быть даже без оргазма. Медленный и головокружительный полет ввысь… Мучительные прикосновения, ведущие прямиком к смерти. В тот миг, когда оргазм стал казаться неизбежным и все слова, которые они могли сказать друг другу, похоже, потеряли всякий смысл, Хармони повернулась к Пэкстону и заглянула в его глаза — открытые и голодные, а потом увидела, что в другой руке он держит член.

Пэкстон кончил, и в тот же миг Хармони накрыла волна сильнейшего экстаза. Никогда в жизни никто ее так не возбуждал, не доводил до таких высот и не дарил такой мощной разрядки. Причем она даже не прикасалась к своему партнеру.

Хармони лежала в постели, совершенно обессиленная. Пэкстон положил руку ей между ног, словно заявлял права на ее оргазм.

Их взгляды, смущенные и затуманенные страстью, встретились. Они без слов давали обещания друг другу… и желали спокойной ночи.

— Через минуту, — заявил вдруг Пэкстон, — я сделаю с тобой то же самое языком.