Ловушка для ведьмы

Глава 37

КАК только лодка причалила, Хармони бросилась вверх по ступенькам, чтобы увидеть, стоит ли вертолет Кинга на отведенной для него посадочной площадке. Разочарование не заставило себя ждать — вертолета еще не было. Адвокату потребовалось несколько дней, чтобы вытащить Пэкстона из тюрьмы. Обвинение в похищении — это не детские шалости. Судя по всему, у сучки Белинды были высокопоставленные друзья.

Хармони так соскучилась по Кингу, что хотела встретить его дома без лишних глаз.

Реджи все понимала, поэтому они с Джейком остались с Дестини и Сторм. Они собирались съездить на экскурсию по Салему и посетить некоторые исторические места. Через несколько дней они вернутся, чтобы не пропустить летнее солнцестояние, так что пока Пэкстон целиком и полностью принадлежал Хармони.

Шкафообразные охранники, которые пытались не пустить ее в самый первый день, отдали честь в знак приветствия и открыли дверь в замок. Внутри было жутко и одиноко, ни одного огонька. Благо, она знала, как попасть в общую спальню. Койки вынесли, осталась только огромная кровать, которую теперь они делили с Кингом.

Он должен был вернуться с минуты на минуту, поэтому Хармони быстренько приняла душ, надушилась в нужных местах и тщательно нарядилась: бюстгальтер и трусики цвета лайма и коротенькая кружевная ночнушка в тон.

Через минуту он вошел в комнату. Видимо, приземлился, когда Хармони была в душе.

— Ну привет, уголовник! — поздоровалась она, однако Пэкстон даже не ответил.

Его взгляд был прикован к треугольнику светлых волос под прозрачными трусиками. Перекатившись на живот, Хармони скрестила в воздухе согнутые в коленях ноги и зазывно глянула на Кинга через плечо.

Он выронил сумку и трость и по-животному бросился вперед. Хармони вскрикнула, когда Пэкстон всем весом пригвоздил ее к матрасу. Она смеялась, а он покрывал поцелуями ее тело. Она даже представить не могла, что на такое безрассудное приветствие способен ее совершенно не спонтанный, даже предсказуемый… любовник. Ну да, кто же еще? Любовник. Почему бы не признать это?

Кинг потянул ночнушку вниз, обнажив одну грудь, и поймал губами затвердевший сосок. Затем поцеловал трикветр — вытатуированный у нее под правой грудью символ троицы, заключенный в сердце.

— Господи, — выдохнула Хармони, — как же мне это нравится! Вот избалуешь меня, что потом делать другим мужчинам?

— Никаких других, будь я проклят.

— Секундочку, мистер, будьте осторожны. Подобные заявления подводят вас слишком близко к скользкому краю пропасти под названием «Обязательства». Не хочешь же ты ворваться в очередную комнату с игрушками без пуленепробиваемых трусов?

— Как раз ворваться без трусов я и собираюсь. Это достаточно непредсказуемо?

Отстранившись, Пэкстон зачарованно смотрел на налившуюся от желания и блестящую от его ласк грудь.

— И что ты собираешься делать с тем, что видишь, летчик?

— Что я собираюсь делать? Съесть ее.

— Я хочу чувствовать тебя внутри. — Хармони легла на спину, согнула колени и развела ноги в недвусмысленном приглашении.

— Ты пугаешь меня, ведьмочка. Я уже не уверен, что смогу когда-нибудь тобой насытиться.

— Сдается мне, меня на тебя хватит.

Видимо, в Калифорнии произошло что-то такое, что изменило Кинга и его жизненный курс, хотя «читать» его было трудно. Так или иначе, его движения были неторопливыми, глубокими, какими-то бескорыстными и… потрясающе приятными. Он использовал свои «вторые мозги», полностью настраиваясь на нее, а не на себя. Он двигался, чтобы не получать, а дарить наслаждение. Между ними происходил не просто секс, это был акт настоящего соития, в котором главную роль играло не тело, а… сердце.

Да нет, не может быть.

Скорее, речь шла об эмоциях, а не о сердце в целом. Несмотря на тонкий слой самозащиты, Хармони шла туда, куда вел ее Кинг. Он дарил удовольствие ей, она — ему.

И он завел ее на совершенно новую, еще не изведанную ею территорию. Повсюду были стены. Стены, которые было страшно даже измерить, не говоря уже о том, чтобы попытаться разрушить. Стены, окруженные забором с железными шипами и колючей проволокой, которые способны порвать в клочья того, кто осмелится хотя бы приблизиться. И все же Хармони попробовала измерить эти страшные стены. Вечность показалась вполне возможной. По крайней мере, для ее оргазма. Никогда в жизни у нее не было такого долгого экстаза. Их крики слились в тихом полумраке. Что-то подхватило их и понесло выше… еще выше, туда, где они столкнулись и взорвались, как две звезды, при встрече сокрушившие друг друга и пролившие свой последний свет во вселенную.

Возбужденные, хотя и насытившиеся, они лежали, запутавшись руками и ногами, трогали друг друга, кусали, щипали и целовались снова и снова, безо всяких слов возвращаясь в реальный мир, как два перышка, подхваченные легким и теплым летним ветерком.

Кинг убрал влажные волоски с лица Хармони.

— Откуда, черт возьми, ты такая взялась?

— А что? Я очень отличаюсь от других твоих женщин? Или все потому, что я не валяюсь тут, как дохлая рыба?

— Прекрати свои шуточки. — Он целовал разгоряченную кожу, потом сосредоточился на длинных стройных ногах, отдавая дань своему восторгу от них, и наконец нашел на бедре Хармони татуировку в виде кельтского орнамента с золотистым морским коньком. — Что символизирует морской конек? — спросил он. — Зная тебя, можно предположить, что у него есть свое значение.

— Скажу после ритуала, — ответила Хармони. — Не хочу повышать планку твоих ожиданий.

— Мне нравится таинственность, но я должен быть честным. У меня самый ужасный во всем мире вкус на женщин.

— Дожилась! Ну спасибочки.

— Как раз тебя это не касается, потому-то ты меня и пугаешь. Меня вообще пугают всякие исключения, потому что они исключения. Вот, например, Белинда — прекрасный пример того, каких сук я всегда выбираю.

— И почему, по-твоему, так происходит?

— Если б я знал.

— Может, тебе нравятся подлые и гадкие бабы?

— Ты спятила?

— Если ты выбираешь эмоционально недоступную женщину, твои собственные чувства остаются нетронутыми, а значит, неуязвимыми.

— Да пошла ты на…

— С удовольствием. Ну же…

Кинг снова оказался внутри Хармони, однако ничего неторопливого, тягучего и щедрого на этот раз в его действиях не было. Он брал ее дико, грубо, для себя. Поцелуи были требовательными, ласки — почти жестокими, но все это вело их обоих к такому же обоюдному, но совершенно не похожему на предыдущее завершению. Как на ковре-самолете, неслись они в страну экстаза на серебристых лучах луны…

Отголоски пережитого волнами накатывали на Хармони, пока она дрейфовала в чувственной дымке. Внезапно она проснулась и увидела сидящего рядом Кинга, посвежевшего после принятого душа.

Он открыл маленькую коробочку с леденцами, взял один и протянул ей:

— Мятную сиську?

Хармони взяла леденец, изучила его со всех сторон, убедившись, что действительно держит в руке конфету в форме груди, сунула ее в рот и с хрустом разгрызла.

— Черт возьми! — притворно возмутился Пэкстон. — Ты же буквально раскусила ее. С членом я такого позволить не могу.

Он встал, и Хармони чуть не зарычала, потому что только сейчас заметила, что на его белых боксерах была нарисована красная пожарная машина, на которой имелась надпись «Достань бесплатную игрушку».

Пэкстон определенно собой гордился:

— Вот видишь? Мятные сиськи и надписи на трусах… Я могу быть непредсказуемым.

— Один такой момент не освободит дух навсегда, — заявила Хармони, но все-таки потянулась к обещанной бесплатной игрушке. Схватившись за край трусов, она потянула их вниз. — Супер-пупер-охренительно! Да здравствует король! За такие сокровища стоит побороться.

Что она и сделала.

«Сокровища» принадлежали ей еще целых… три дня.

В их последнее совместное утро Хармони проснулась первой. Больше не будет ночей, наполненных сексом, похотью, любовью… неважно.

Иногда ей казалось, что Кинг пытается без слов показать ей, что чувствует. В другие моменты она думала, что он вот-вот скажет ей все напрямик, но он так и не доходил до главного.

Всю жизнь Хармони надеялась встретить человека, который не испугается обязательств, а вместо этого нашла Кинга Пэкстона и теперь не могла даже думать о том, чтобы просыпаться рядом с кем-то другим. К счастью или нет, из-за сложившейся «призрачной» ситуации их будущее оставалось под вопросом до тех пор, пока она не выполнит самую важную часть своего магического задания и не освободит замок от Гасси.

Сегодня сюда приедут сестры, Реджи и Джейк. Сейчас у нее будет последняя возможность всю свою энергию вложить в то, чтобы заняться с Кингом любовью, потому что потом их будет окружать энергия других людей. А чужая энергия, какой бы положительной, чудесной и долгожданной она ни была, так или иначе отвлечет их друг от друга.

«Последняя возможность», — повторила про себя Хармони, глядя на спящего рядом мужчину, чем-то напоминавшего ей дикого зверя. Она уже обожала его черные как смоль волнистые от природы волосы, помнила, какими глубокими могут быть глаза цвета виски и как умело он пользуется своим скульптурным телом — широкоплечим, мускулистым, сильным.

Мужественный. Ненасытный. Уязвимый — верил он сам в это или нет — и абсолютно не скованный в страсти.

Чтоб подохли все хрустальные шары! Она влюбилась. По-настоящему, по уши, до дрожи в коленях. Окончательно и бесповоротно. Жестко, без прикрас. Ее любовь была чистой, неподдельной, противоречивой, запутанной, безвозвратной… и отполированной до блеска, как магическое зеркало.