Ловушка для ведьмы

Глава 24

— ВЕДИ их в официальную гостиную. Там вы сможете поговорить без свидетелей, — предложила Хармони, внезапно став голосом разума для Пэкстона. — А я попрошу Гилду приготовить вам что-нибудь перекусить.

— Пойдем, — сказал Кинг девочке, когда она подняла на руки малыша, которому он так и не ответил. Откровенно говоря, ответа он попросту не знал, потому что и понятия не имел, как выглядит его собственная дочь. — Что случилось с твоей матерью?

— Она выставила меня из дома, когда узнала, что я беременна.

— Погоди-ка, мне нужно знать твою фамилию.

Гостья остановилась.

— Пэкстон. Реджи… то есть Реджина Пэкстон. Так ты мой отец?

— Полное имя твоей матери?

— Белинда Брюэр Пэкстон, — ответила она, вручив Кингу свидетельство о рождении сына, где в графе «мать» было написано ее имя — Реджина Пэкстон.

Кинг даже пошатнулся, осознав наконец происходящее, но все это казалось ерундой по сравнению с тем, что пришлось пережить этой девочке.

— Да, — проговорил он, — я твой отец.

— Почему тебя не было с нами?

Обходя упавшую люстру, он взял ее за руку.

— Потому что твоя мать еще до твоего рождения получила постановление суда, запрещающее мне приближаться к вам.

— Надо же.

Девочка — его дочь — села на диван, а малыш забрался к ней на колени.

Кинг сел напротив них.

— Как зовут мальчика?

— Джейк. Джейк Пэкстон.

— А его отец?

— Этой осенью перейдет в выпускной класс.

— Сколько Джейку? Года два? Ты что, забеременела в… девятом классе?

Девчонка на диване съежилась.

— Я думал, Белинда справится лучше. — Поднявшись, Кинг принялся ходить взад-вперед по комнате.

В гостиной появилась Хармони с маленькими бутербродами и шоколадным печеньем.

Реджина и Джейк одновременно посмотрели на Пэкстона. «Видимо, чтобы получить разрешение», — подумал он и почувствовал, что его сердце вот-вот разобьется.

— Ешьте, ешьте, — сказал Кинг и добавил, повернувшись к Хармони: — Им нужно молоко. — Она наполнила стакан и отдала ему. — Отлично. Спасибо.

Пэкстон передал стакан дочери. Она дала отпить молока своему сыну и отставила стакан в сторону.

Судя по ее скелетоподобному телосложению, Пэкстон предположил, что она накормит малыша, но сама не возьмет ни крошки. Еще до того, как он успел что-то сказать, Хармони вручила ему второй стакан с молоком. Кинг встал возле дочери:

— Это тебе.

— Спасибо, — прошептала она и отставила стакан в сторону.

— Пей. Здесь еще много молока. Оно никуда не денется. И мы никуда не сбежим, — сказала Хармони и повернулась, чтобы уйти.

Однако Кинг остановил ее:

— Пожалуйста, Хармони, останься.

Она присела на диван рядом с Реджиной и взяла Джейка на руки.

— Ой, не надо, — запротестовала Реджина. — Думаю, ему нужно сменить подгузник.

Она сняла с плеча сумку, достала из нее какую-то эластичную узорчатую штуковину, и прямо здесь, на диване, его малышка-дочь сменила подгузник своему малышу-сыну.

Кинг едва смог проглотить огромный комок, подкативший к горлу, и спросил себя, когда он успел так круто облажаться.

— Где ты была с тех пор, как мать вышвырнула тебя из дома?

— Искала тебя.

Словно получив удар под дых, Пэкстон оперся на спинку стула.

— Я понятия не имел.

— Целых три года? — не удержалась Хармони.

— Она проехала всю страну, — сказал Кинг. — Ее мать живет в Малибу. — В его мыслях тут же возник образ беременной девушки-подростка, разъезжающей по стране в поисках бестолкового отца, который мог бы забрать ее на вертолете из любого уголка полушария в считанные часы. — А ты пыталась мне позвонить?

— Я искала тебя в каждом большом городе, попадавшемся мне на пути, — начала рассказывать Реджина, — но не знала, где ты, а твоего замка в адресной книге нет. Одна из бывших маминых подруг приютила нас с Джейком, пока ему не исполнился почти годик. Она очень о нас заботилась, даже нашла акушерку, которая приняла роды. Ко мне относилась как мать. Замечательная женщина. Но домой вернулся ее сын и стал там жить, а он не был замечательным, поэтому мы ушли.

— Умница, — вставил Кинг, испытывая незаслуженную отцовскую гордость.

— Я сосредоточилась на Джейке. Время от времени нас подбирали люди. Некоторые хорошие. Некоторые — нет. Я врала про свой возраст, и большую часть времени мы проводили в государственных приютах. Я кажусь старше, а еще я ответственная, поэтому никто не задавал лишних вопросов. Когда-то я услышала, как одна женщина говорит: «Кому может захотеться рожать детей в мясорубке государственной системы?». Я подумала, что она это обо мне.

— Может быть, система помогла бы тебе меня найти, — сказал Пэкстон.

— Но сначала у меня отобрали бы Джейка. — Малыш перелез обратно к ней на колени, всем своим видом показывая, как это было бы неправильно.

Кинг возненавидел себя сию же секунду за то, что бросил дочь на милость системы, которая и в лучшие дни не славилась милосердием.

— Как же ты справлялась? — спросил он.

— Иногда подрабатывала официанткой, если удавалось найти хозяина, который не был против, чтобы Джейк оставался в рабочее время в подсобке. Он был замечательным ребенком. — Реджина пригладила волосы Джейка. — Всегда тихий и спокойный. Мне кажется, он знал, как себя нужно вести, правда, малыш?

— Я вел себя хорошо, чтобы мама могла работать, — с важным видом сообщил Джейк.

Реджина нажала пальцем на кончик его носа.

— Каждый цент я тратила на то, чтобы кормить и одевать его. И чтобы он был в безопасности. Я принимала и хорошие, и плохие решения, но мы выстояли. О твоем острове я знала потому, что у мамы был пунктик насчет замка. Ее по-настоящему бесило то, что она не смогла забрать его у тебя. Поэтому я ориентировалась на единственное место, которое ты, по ее словам, когда-либо называл домом. И это был замок Пэкстон.

— Твоя мать вышвырнула тебя на улицу и даже не позвонила мне?

— Судя по всему.

— Телефонный номер моей компании на каждом чеке, который я ей посылал. Надо было спросить у нее.

— Я спрашивала. Она ответила, что у нее нет твоего номера.

«Сука», — мысленно выругался Кинг.

С дивана спрыгнул Джейк и встал перед Пэкстоном, глядя на него знакомым взглядом, в котором явно читалась потребность в любви. Кинг знал этот взгляд очень хорошо.

— Хочешь о чем-то спросить, приятель? — обратился он к малышу, поднимая его на руки.

— Ты мой дедуля?

— Ага.

Джейк глянул на Реджину:

— Мне ведь не надо бояться своего дедулю?

— Нет, малыш. На острове нет чужих. Только родные и друзья, с которыми мы еще не успели познакомиться.

Джейк кивнул:

— Хорошо.

— Сколько тебе лет? — спросил его Кинг.

— Два года. — Джейк поднял вверх два пальца. — Но скоро я буду самостоятельным. Я видел трактор у тебя в саду. В садах живут кролики. Мой любимый цвет — синий. Я умею писать свое имя. Хочешь посмотреть?

— Нет, малыш, — сказала Реджина, — сейчас у нас нет бумаги. Может быть, позже. — По выражению ее лица было ясно, что она ждет, какое решение примет Кинг.

— О, вы остаетесь, — тут же заявил он и откашлялся, чтобы прочистить вдруг пересохшее горло. — Нам нужно привлечь закон на свою сторону, но я с удовольствием ввяжусь в эту тяжбу и воспользуюсь всеми доступными мне ресурсами, а это, должен признать, весьма значительные средства.

Не обращая внимания на туманный блеск в глазах Хармони, Пэкстон взъерошил волосы внука, и, когда маленькая головка Джейка прижалась к его груди, что-то в нем надломилось. Кинг тяжело сглотнул.

— И как это он стал таким умным? Я и не думал, что такие маленькие дети могут разговаривать, как он. — Пэкстон подбросил внука в воздухе и впервые за все время задумался, какой могла бы быть его жизнь. — Ты занималась его образованием… пока вы были в пути, Реджина?

— Реджи. Он просто жаждет учиться. На последней моей работе его называли маленьким Эйнштейном.

— Сколько тебе лет, Реджи? — поинтересовалась Хармони.

— Семнадцать. Почти восемнадцать.

Хармони посмотрела на Пэкстона так, будто была в глубоком шоке.

— Ну да, это, видимо, семейное, — пожал он плечами. — Мне оставался год до выпуска, когда родилась Реджина.

— Реджи, — поправила его Хармони.

— Как раз тогда я и сменил школу, — добавил Кинг.

Ему не хотелось, чтобы Реджина знала, что закончить военную школу ему так и не удалось именно из-за ее появления на свет.

После всех этих лет его дочь наконец-то была рядом. Он жалел о том, что не обнял ее сразу, а теперь, упустив этот шанс, не знал, как его вернуть. От сожаления давило в груди.

Хармони схватила Реджину за руку, заставив подняться с дивана, и подвела к Пэкстону. Тот встал с Джейком на руках и повернулся к дочери.

С помощью шоколадного печенья Хармони удалось украсть Джейка у Кинга, после чего она подтолкнула Реджину вперед. Руки Кинга так быстро и крепко обняли девочку, что он испугался, что может ей что-нибудь сломать, однако она и не думала сопротивляться, потому как сама обняла его с такой силой, что у него хрустнули ребра. Реджина тихонько заплакала, а потом и вовсю разрыдалась в его объятиях. Его маленькой дочери пришлось пройти через ад, пока он копил деньги и обрастал репутацией богатенького плейбоя с игрушками вроде лодок и вертолетов. Какое же он все-таки дерьмо!

Словно в тумане Кинг увидел, как Хармони выносит из гостиной Джейка, чья маленькая головка покоилась у нее на плече.

Подхватив Реджину на руки, Пэкстон уселся на диван. Дочь сидела у него на коленях, уткнувшись заплаканным лицом ему в шею, а он просто ждал, когда она перестанет плакать. Его собственное лицо было мокрым от слез. И в этом Кинг винил Хармони. Однако ради Реджины, может, это и хорошо, что Хармони прошлась бензопилой по его бастионам.

Он был первоклассным придурком. Когда Белинда потребовала развода, он был рад, что избавится от нее. А как же его дочь? Ну, по большей части он и не вспоминал о ней, пока не приходило время подписывать чеки на алименты. Сукин сын. И те три года, что Реджина заботилась сама о себе, он продолжал платить алименты. Белинда оказалась той еще стервой.

— Тебе однозначно не повезло с родителями, — вслух подытожил Кинг свои мысли.

— А я всегда представляла, как сижу у тебя на коленях, — отозвалась Реджина. — Годами мечтала об этом. Хотя теперь, наверное, я уже слишком большая.

— Как знаешь, но мы могли бы притвориться, что сегодня тот самый день, когда ты родилась, и я вижу тебя в первый раз, потому что это действительно так. Тогда я мог бы немножко подержать тебя, только сегодня.

Она осталась на месте.

— Ты никогда меня не видел?

— В день, когда ты родилась, я приехал в больницу, но твоя мать подсуетилась, и меня арестовали до того, как я смог тебя увидеть. Я нарушил запрет на приближение к вам. А выйдя из тюрьмы, вернулся в Салем.

— Сколько вы с мамой были женаты?

— Достаточно долго, чтобы дать тебе мою фамилию, а твоей матери — право на немалую часть моих денег. Почти две недели.

— Ты еще легко отделался.

Кинг ухмыльнулся:

— И не говори.