Любовь навеки

Глава 24

Пенелопа проснулась, когда уже наступил день. Увидев, что находится в своей спальне, она не поверила своим глазам. Неужели все, что произошло вчера, было только сном?

Но нет, она лежала в постели совершенно обнаженной и, когда двигалась, ощущала легкую боль между бедер. Вспомнив о том, что делал с ней ночью Грэм, Пенелопа покраснела до корней волос и зарылась лицом в подушку. Значит, те картинки на дверях комнат в доме свиданий в котором ей довелось побывать с Чедуэллом, не лгали. Теперь Пенелопа знала, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они уединяются в спальне. Неудивительно, что об этом не принято говорить вслух! Ни одна девушка пребывающая в здравом уме, никогда не вышла бы замуж, если бы знала, что ей придется пережить в браке.

Пенелопа думала о том, что вряд ли сможет теперь смотреть Грэму в глаза, и все же не обвиняла его. Он преследовал свои цели – он стремился удовлетворить свои потребности, используя для этого ее, Пенелопу, поскольку его любовница была далеко, но не забывал и об интересах жены. Виконт хотел дать ей то, о чем она страстно мечтала, – ребенка. Возможно, им также руководило желание иметь сына. Как бы то ни было, но именно Пенелопа побудила его к активным действиям. Чувствуя себя виновницей всего происшедшего, она понимала, что должна смириться с последствиями своего опрометчивого шага.

Пенелопа положила ладонь на живот. Интересно, сколько времени потребуется на то, чтобы их усилия увенчались успехом? Вспомнив слова мужа о том, что для зачатия ребенка одного соития недостаточно, Пенелопа спросила себя, действительно ли она так безумно хочет родить? Представив себя с большим животом, она почувствовала, как ее решимость несколько поколебалась.

Увидев ее располневшую, все вокруг сразу же пойдут, чем именно они занимаются под покровом ночи. Однако не поздно ли идти на попятную?

Пора было вставать. От суровой реальности никуда не скрыться. Нельзя же всю жизнь прятаться в своей комнате! Тело казалось Пенелопе новым и чужим, тем не менее она осторожно поднялась с кровати.

Виконтесса приняла ванну, краснея при воспоминании о прошедшей ночи. Ей казалось, что запах Грэма въелся в ее кожу.

Надушившись туалетной водой, чтобы перебить все запахи, Пенелопа надела закрытое муслиновое бледно-лиловое платье. Вспомнив, как ее тело реагировало на любое прикосновение Грэма к ее груди, она поняла, почему он заставляет ее надевать платья с глубоким вырезом, и решила больше никогда не показываться на людях в столь бесстыдных нарядах.

Было уже довольно поздно, и виконтесса решила причесаться сама, не прибегая к помощи горничной. Грэм скорее всего уже уехал по делам. И Пенелопа подумала о том, что сегодня, пожалуй, не будет принимать визитеров. Зачесав волосы назад, она заколола их на затылке и, глубоко вздохнув, приготовилась выйти из своей комнаты.

Спустившись в столовую и увидев, что Грэм сидит за утренней трапезой, она чуть не убежала обратно в спальню, но тот заметил ее. Пенелопа не могла молча повернуться к нему спиной и уйти, Стараясь не встречаться с мужем взглядом, она достала тарелку из буфета и положила на нее маленький кусочек яичницы с беконом.

При ее появлении Грэм вежливо встал и теперь с улыбкой посматривал на ее низко склоненную голову и пылающие щеки.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, леди Тревельян, – промолвил он и, прежде чем она успела сесть за другой конец стола, выдвинул стоявший рядом с ним стул. – Даже несмотря на то что пытаетесь скрыть свои прелести под муслином. – Нагнувшись, виконт поцеловал ее в губы, – Садитесь рядом со мной. Я уже заканчиваю завтрак, и мне хочется запечатлеть ваш образ в памяти, чтобы он сопровождал меня в пути.

– Ваша откровенная лесть бесполезна, – заявила Пенелопа, садясь на предложенный им стул.

От его поцелуя у нее перехватило дыхание. Она не знала, куда деться от его внимательного взгляда. Ей казалось, что он глазами раздевает ее, и у нее было такое чувство, будто она сидит за столом совершенно голая.

– Это не лесть, а чистая правда. Я обязан отучить вас от ханжества. Время, когда вы вели образ жизни старой девы, миновало, миледи. А теперь посмотрите мне прямо в.глаза и скажите, что мои ласки сегодня ночью не доставили вам – ни малейшего удовольствия.

Пенелопа собралась с духом, намереваясь сказать мужу, что передумала – пусть он прибережет свои ласки для другой женщины, которой они по вкусу. Если Грэм поймет ее чувства, он, конечно, не станет принуждать ее к супружеским обязанностям.

Но когда Пенелопа подняла глаза и взглянула в лицо Грэма, с нетерпением взиравшего ^а нее, слова застыли у нее на устах. Он казался таким счастливым, что Пенелопа не смогла оттолкнуть мужа. Может быть, в следующий раз она сможет сказать ему правду? Вспыхнув, виконтесса промолвила, подбирая каждое слово:

– Я терпеть не могу лгунов и сама стараюсь не лгать, милорд!

– Я знаю и благодарен вам за это. – Грэм погладил жену по щеке. – Будьте терпеливы, моя дорогая. Я многого требую от вас, но отнюдь не больше, чем вы можете дать. К тому времени, когда созреет зерно, вы будете с таким же нетерпением ждать его сеяния, как и сбора урожая.

Грэм рассмеялся, видя, что его жена оскорблена, поцеловал ее в лоб и ушел, чтобы заняться хозяйственными делами. Когда дверь за ним закрылась, Пенелопу вдруг подумала, что ночью не ощущала прикосновения перчатки. А ведь Грэм постоянно носил ее на левой руке, никогда не снимая! Да и губы его под покровом темноты казались ей мягкими и нежными, а ведь левая половина его рта была изуродована шрамами и почти неподвижна. Впрочем, на эту тему она поразмыслит завтра, когда восстановит утраченное душевное равновесие.

Наступил вечер, а виконт все не возвращался, Пенелопа пообедала одна и поднялась в свою комнату. Она радовалась, что его не было дома. Возможно, со временем она привыкнет к ласкам мужа, но сегодня ночью ей очень хотелось остаться одной.

Однако не успела она уснуть, как услышала знакомые шаги. Борясь с охватившей ее дремотой, Пенелопа с трудом открыла глаза, но тут сильные руки подхватили ее. В темноте она не могла разглядеть лица мужа, но знала, что это он.

– Грэм, – сонным голосом промолвила Пенелопа и хотела остановить его, но он быстро перенес ее в свою спальню и положил на кровать.

Сбросив халат, Грэм прилег рядом с женой и стал будить ее жадными поцелуями. У Пенелопы не было сил устоять перед его натиском, и она, окончательно проснувшись, стала отвечать на его поцелуи. Почувствовав это, Грэм застонал от радости и наслаждения.

Его руки ласкали грудь Пенелопы, но ткань ночной рубашки мешала ему, и он поднял ее подол вверх до пояса. У Пенелопы перехватило дыхание, и она попыталась воспротивиться. Почувствовав это, Грэм так страстно припал к ее губам, что через некоторое время у обоих супругов закружилась голова.

Но виконтесса все еще не хотела подчиняться мужу, и тогда он дотронулся до ее лона. Пенелопа стала извиваться, пытаясь вырваться из его объятий и избежать тем самым его ласк, но пальцы Грэма проникали все глубже, и постепенно бедра Пенелопы невольно стали двигаться в такт движениям его руки.

– Позволь мне, Пенни, – прошептал Грэм, и она тут же широко раздвинула бедра ему навстречу.

Она застонала, почувствовав, что он вошел в нее. Грэм шептал ей на ухо нежные слова, и Пенелопа продолжала двигаться с ним в едином ритме. На этот раз она не испытывала боли, а чувство унижения растворилось в накатывавших на нее волнах наслаждения. Когда Пенелопе показалось, что сейчас она умрет от экстаза, до которого ее довели ласки мужа, Грэм издал сдавленный крик, и его охватила сильная дрожь.

Обессилев, Грэм затих, лежа сверху. Пенелопа, обняв его, поцеловала в плечо. Она была слишком ошеломлена всем происшедшим, чтобы в этот момент о чем-нибудь думать. Сладкая истома разлилась по ее телу. Наконец Грэм лег рядом и, перевернувшись на спину, привлек жену к себе.

Супруги молчали, боясь словом нарушить то блаженное состояние, в котором пребывали. Грэм ласково поглаживал Пенелопу по спине, а та, положив голову ему на грудь, нежилась в его объятиях. Утром способность думать и сожалеть снова вернется к ней. А сейчас Пенелопа радовалась, тому чуду, которое впервые познала сегодня, – чуду слияния с мужчиной в одно целое.

Когда дыхание Пенелопы стало ровным и легким, Грэм встал с кровати, подхватил ее на руки и отнес к ней в спальню. Ему очень хотелось спать с женой в одной постели и, проснувшись, видеть, что она лежит рядом, но он не мог позволить себе этого. Укрыв Пенелопу одеялом, он поцеловал ее в лоб и вернулся в свою комнату.

Проснувшись на следующее утро, Пенелопа на этот раз не обрадовалась, что лежит одна в постели. Вспомнив, что произошло ночью, она покраснела, но теперь не испытывала неприятных чувств от того, что побывала в объятиях мужа.

На этот раз Грэм не стал дожидаться, пока она спустится в столовую, а сам вошел в ее комнату, как только услышал, что она проснулась. Он был уже одет и готов выехать по делам из дома. Теперь Пенелопа смотрела на мужа совсем другими глазами. На ней была только тоненькая сорочка, которую она успела надеть, услышав его шаги за дверью, и она чувствовала себя словно нагой, однако, судя по выражения лица Грэма, тот был восхищен ею.

– Надеюсь, вы не испытали прошлой ночью неприятных ощущений? Боюсь, что я был несколько настойчив.

Казалось, он искренне переживает. Нет, Пенелопе не в чем было упрекнуть его. Подойдя к мужу, виконтесса коснулась рукой его шейного платка, помня, что он не разрешает дотрагиваться до своего лица.

Грэм погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула вниз и легла на узел пояса халата. Как будто передумав развязывать его, он дотронулся до соска.

– Вы хорошая ученица, – промолвил он, – и уже почти не пугаетесь моих прикосновений. Надеюсь, после моих уроков вы не станете искать удовольствий на стороне. Я сам себе завидую, ведь мне довелось обучать вас искусству любви.

– В таком случае вы, наверное, в ближайшее время откажетесь от встреч со своей любовницей. Мне не хотелось бы делить вас с другими женщинами.

– С моей любовницей? – изумленно спросил Грэм и нахмурился.

Неужели Пенелопа способна устроить ему сцену, был бы только повод для этого? Нет, это было не похоже на нее. Но тогда Грэм не мог понять, почему она заговорила о какой-то несуществующей любовнице. И тут виконт вспомнил ту ночь, когда Пенелопа вошла в его спальню и обнаружила, что постель пуста. Так, значит, она решила, что он проводит время с любовницей! Грэм горько усмехнулся. Ну что ж, пожалуй, будет лучше, если Пенелопа останется при своем мнении.

Если бы она узнала правду, ей было бы намного трудней пережить ее.

– Это вполне справедливо, – сказал он. Пока у меня есть вы, мне не нужна никакая другая женщина. А теперь поцелуйте меня. Я уезжай до вечера.

Пенелопа покраснела, однако, встав на цыпочки, послушно поцеловала его в губы. Грэм вышел из комнаты, его ждали неотложные дела. Хозяйство было крайне запущено, и, чтобы восстановить его, требовалось много времени и сил. Но теперь Грэм, зная, что вечером будет вновь обладать женой, всем сердцем стремился домой.

Этой ночью, после напряженного дня, он снова пришел к Пенелопе, и так продолжалось в течение двух недель. Когда Грэм после обеда оставался дома и работал в кабинете, Пенелопа старалась дождаться его прихода, но он всегда являлся к ней лишь тогда, когда свечи были погашены и в комнате царила полная темнота. Грэм брал ее на руки, нес в свою спальню и там преподавал уроки любви, действуя порой против воли Пенелопы, и каждый раз поцелуями и ласками ему удавалось сломить ее сопротивление. Затем Грэм снова относил Пенелопу в ее комнату и, поцеловав на прощание, уходил.

Пенелопе казалось удивительным то, что никто не заметил произошедшую с ней перемену. Она помогала Долли писать приглашения на раут, который решила устроить леди Риардон, гуляла с Артуром по парку, ездила с Гаем в гости в соседние имения.

Грэм не забыл о том, что разрешил жене заниматься благотворительностью, и вскоре в ящике своего письменного стола она обнаружила крупную сумму. Это было целое состояние, которое могло позволить изменить жизнь многих бедняков, а не только малютки Голди и Пиппина.

Пенелопа решила хорошенько обдумать, на что она потратит эти деньги. Ведь при неправильном расходовании они могли принести больше вреда, чем пользы. Она хотела обсудить свои планы с Грэмом, но он постоянно был занят. Несколько раз в Холл заезжал Девер. Не застав Грэма, он оставлял ему записки, но, похоже, Грэм никогда не отвечал на них и не хотел встречаться с давним недругом.

Однажды, вернувшись от Риардонов и выходя из экипажа, Пенелопа увидела, что ей навстречу с возбужденными возгласами бегут Пиппин и Александра. Пенелопа не могла разобрать, что кричат дети. Ветер относил их голоса в сторону. Пенелопа остановилась у дома, дожидаясь их. Появление Пиппина в Холле удивило ее.

– В чем дело? – строгим голосом спросила Пенелопа, когда дети подбежали к ней и заговорили, перебивая друг друга, так что она снова ничего не поняла. – Джентльмены должны уступать леди. Я слушаю тебя, Александра. Что заставило тебя вести себя столь неподобающим образом?

Александра с вызывающим видом вскинула голову:

– Он приехал на моем пони! Я не разрешала ему этого. Он мог сломать моей лошадке спину!

Пенелопа постаралась скрыть свое изумление. Оказывается, этот мальчик, который вырос в городе, проделал долгий путь из Лондона до имения верхом. Это было невероятно!

– Ты действительно приехал сюда на пони, Пиппин? – спросила Пенелопа.

– Да, мэм. – Он сердито выпятил нижнюю губу и бросил хмурый взгляд на Александру. – Я не стал бы спешить сюда, если бы Нелл не сказала, что дело срочное. Мне необходимо было передать записку хозяину.

Нелл! Пенелопа встревожилась. Может быть, что-то случилось с Чедуэллом? В любом случае мальчику не следовало ехать одному. Пенелопа взяла детей за руки и поднялась с ними на крыльцо.

– Ты уже видел лорда Тревельяна? Он знает, что ты здесь? – спросила Пенелопа, не обращая внимания на то, что Александра дергает ее за рукав.

– Прочитав записку, он сразу же вскочил на своего вороного жеребца и уехал.

Пенелопе не нравилось все это, но она не хотела, чтобы дети заметили ее беспокойство. Войдя в дом, повела их в кухню.

– Мы отвезем тебя назад в Лондон, тебе больше не нужно будет скакать верхом, – сказала она и, бросив на Александру строгий взгляд, продолжала: – Я хочу, чтобы ты поблагодарила Пиппина за то, что он доставил тебе пони, на котором ты теперь сможешь кататься. Пиппину, должно быть, было очень страшно добираться в такую даль одному. Вспомни, как ты испугалась, когда над твоей головой засверкала молния? А ведь тогда рядом с тобой был папа!

Пенелопа сжала руку Пиппина, который хотел что-то возразить, и он промолчал. Александра с ужасом посмотрела на мальчика.

– Неужели молния ударила в тебя? – спросила она затаив дыхание.

Пиппин пожал плечами.

– Всего лишь один или два раза, – ответил он с беспечным видом. – Это сущая ерунда!

Пенелопа возвела глаза к небу, но, похоже, Александра приняла эту вдохновенную ложь за чистую монету. Она взволнованно расспрашивала Пиппина о его путешествии, и мальчик сочинял историю за историей, стараясь выглядеть в них героем. Заметив, что Харли стоит в сторонке и терпеливо ждет, когда она освободится, Пенелопа отослала детей к кухарке, велев ей напоить их молоком с печеньем, а сама поспешила к дворецкому.

– В гостиной сидит мистер Девер, миледи он хочет увидеться с лордом Тревельяном, Что мне передать ему?

– Его светлость уехал в Лондон? – спросила Пенелопа и, увидев, что дворецкий кивнул, пожала плечами в недоумении. – Он просил перед отъездом что-нибудь передать мне?

– Его светлость очень спешил, миледи. Джон ездил за ним на поля, чтобы сообщить про мальчика. А потом его светлость ускакал из Холла в чем был, не взяв никакого багажа.

Это не означало, что виконт собирается приехать сегодня: в Лондоне он мог переодеться и найти все необходимое, если бы захотел остаться надолго. Пенелопа все же надеялась, что он скоро вернется.

– Я поговорю с мистером Девером, – сказала она дворецкому. – Спасибо, Харли.

Но когда она вошла в гостиную, там никого не было. Пенелопа в недоумении оглянулась вокруг, но не обнаружила Девера ни за фортепьяно, ни за подставкой с бюстом Дианы – нигде. Пожав плечами, она повернулась и вышла из комнаты.

Если бы виконтесса выглянула из окна, то увидела бы на дороге пыль, поднятую мчащейся во весь опор лошадью. Всадник, по-видимому, очень спешил поскорее добраться до Лондона.