Любовь навеки

Глава 26

Юная виконтесса опасалась, что гости, которых надо было развлекать, помешают ей заниматься благотворительностью. Она мечтала воплотить в жизнь свои планы – основать детский приют. Неожиданно Гай ловко разрушил ее опасения, рассказав о филантропических замыслах Пенелопы Аделаиде, а сэра Брайана попросил помочь в их осуществлении, Аделаида и Брайан с искренним энтузиазмом откликнулись на просьбу баронета. Гай предложил им объехать близлежащие поместья и убедить владельцев сделать пожертвования в фонд создания детского приюта.

Пенелопа не хотела предавать широкой огласке то, что идея основания приюта принадлежит ей, и она взяла с Аделаиды и Брайана обещание, что они не будут упоминать об этом, а также о сумме ее пожертвований. Супруги дали ей слово не разглашать эту тайну.

Задумав переоборудовать под приют старый крестьянский дом, где могли бы жить и обучаться двенадцать маленьких девочек-сирот, Пенелопа начала искать рабочих. Аделаида, которая хорошо знала окрестных жителей, посоветовала, кого из них нанять на строительство, а затем женщины вместе с подрядчиком обсудили, какие именно работы необходимо провести в здании. Пенелопа была очень благодарна всем за помощь – одна она не справилась бы с навалившимися на нее делами.

Хотя виконтесса была с утра до вечера занята, она все же не забывала о Грэме. Его молчание беспокоило ее. Она понимала всю нелепость своих опасений – Грэм был мужчиной, который вполне мог постоять за себя. И все же Пенелопа, хорошо помня, какие ужасы творятся в лондонских трущобах, боялась, что Чедуэлл втянет ее мужа в свои сомнительные дела.

Пенелопу тревожило также то, что, несмотря на произошедшее сближение с мужем, она до сих пор очень мало знала о нем. Грэм оставался для нее загадкой. Она подозревала, что он многое скрывает от нее, и понимала, что тем самым муж старается оградить ее от лишних беспокойств, но, несмотря на это, ей не нравилось такое положение вещей.

Когда Грэм наконец вернулся, Пенелопа почувствовала огромное облегчение. Это произошло неожиданно. Хозяйка дома сидела в гостиной с Аделаидой, ее мужем, а также Долли и Гаем, которые приехали, чтобы обсудить подготовку к предстоящему в усадьбе Риардонов рауту. Увлеченная разговором, Пенелопа не обратила внимания на то, что к крыльцу дома подкатил экипаж, но тут сэр Брайан, выглянув из окна, сообщил, что лорд Тревельян наконец-то вернулся в Холл.

У Пенелопы перехватило дыхание, и она с волнением взглянула на дверь, ожидая, что Грэм сейчас войдет в гостиную. Позвав лакея, она велела ему пойти на кухню и распорядиться от ее имени, чтобы его сиятельству приготовили поесть Аделаида с улыбкой следила за ней. Брат уверял ее, что у него фиктивный барк, но Аделаиду трудно провести. Она была весьма наблюдательной женщиной.

Через некоторое время, убедившись в том, что муж не собирается присоединяться к гостям, Пенелопа выскользнула из комнаты. Грэм уже хотел подняться к себе по лестнице, когда услышал за спиной шаги. Обернувшись, он увидел спешащую к нему Пенелопу и вздрогнул, но, тут же взяв себя в руки, поклонился жене.

Тревельян показался Пенелопе изнуренным и подавленным. Ей захотелось погладить его по лицу, но она не посмела.

– У вас очень утомленный вид, милорд, – озабоченно сказала она. – Не буду задерживать вас. Может быть, прежде чем повар подаст вам ужин наверх, вы примете ванну?

Грэм дотронулся до ее нежного подбородка.

– С удовольствием. Кто у нас? – Он кивнул в сторону гостиной, в которой горели свечи.

– Приехали ваша сестра и сэр Брайан. Кроме того, я пригласила на обед Долли и Гая. Я передам им ваши извинения. Они поймут, что вы устали и не можете спуститься к нам.

Грэм как будто хотел что-то сказать, но, передумав, кивнул и начал подниматься по ступеням. Пенелопа наблюдала за ним с нарастающей тревогой. Он шагал тяжело и, казалось, двигался с большим трудом, чем раньше, когда опирался при ходьбе на трость. Странно, но Грэм не поцеловал ее и не выразил радости по поводу того, что вернулся домой. Однако больше всего Пенелопу беспокоило явно ухудшившееся состояние здоровья мужа. Когда он уезжал из дома, то находился в добром здравии. Что произошло с, ним за это время?

Приказав слугам приготовить для лорда горячую воду и полотенца и распорядившись насчет ужина, Пенелопа вернулась к гостям. Они удивились тому, что хозяин дома не зашел в гостиную, чтобы поздороваться с ними и поделиться лондонскими новостями, но никто не потребовал объяснений. Вскоре Гай поехал провожать Долли, а Аделаида, заявив, что очень устала, отправилась с мужем в комнату для гостей.

Таким образом, уже через час после приезда Тревельяна Пенелопа получила возможность подняться наверх и узнать, как он себя чувствует. Дверь, разделяющая их комнаты, была, как обычно, закрыта, и Пенелопа смело постучалась. Теперь они во всех отношениях были мужем и женой, и она имела право войти к нему.

Грэм сам открыл ей, и это показалось Пенелопе хорошим предзнаменованием. Он уже успел принять ванну. Одетый в темно-коричневый бархатный халат, Грэм выглядел посвежевшим, однако и не думал приглашать ее к себе.

Озадаченная тем, что он вновь стал вести себя с ней холодно, Пенелопа заговорила с мужем сдержаннее, чем обычно.

– Я могу чем-нибудь быть вам полезна, Грэм? Если у вас болит нога, я могу сделать компресс...

Грэм, загородив собой весь дверной проем, сверху вниз смотрел на Пенелопу. Сегодня она сделала себе модную прическу. Ее лицо обрамляли завитки, а на шею и плечи падали локоны. Ему хотелось дотронуться до жены, но он знал, куда это заведет. Грэм не мог позволить себе проявление нежности, опасаясь, что, если он поддастся слабости, Пенелопа раскроет его тайну. Ему не следовало приезжать, чтобы не причинять ей боль. Но Грэм не мог долго находиться в разлуке с женой. В душе он надеялся как-нибудь уладить свои отношения с ней, не говоря ей правды, но теперь ясно видел, что его надежды тщетны.

– Со мной все хорошо, Пенелопа, – промолвил он. – Не надо опекать меня, я ведь не Александра. У меня был трудный день. Если у вас ко мне больше нет вопросов, разрешите, я лягу спать. Мне необходимо отдохнуть.

Пенелопа с волнением и надеждой каждый день в течение этих нескольких недель ждала его возвращения, мечтая о том, чтобы снова оказаться в его объятиях, а он обращался с ней как с надоедливой гризеткой! Он вел себя так, словно они были совершенно чужими и никогда не предавались любви. Виконтесса не намерена была терпеть пренебрежительное отношение. Гордость восстала в ней, и, вместо того чтобы послушно выполнить его просьбу, она впервые настояла на своем.

– Мне необходимо поговорить с вами. Скажите, вы встречались с вашим кузеном? Где сейчас Чедуэлл? Все еще в Лондоне?

Эти неожиданные вопросы застали Грэма врасплох. Сэр Тревельян нахмурился:

– Да, он еще в Лондоне. А почему вы спрашиваете об этом?

Пенелопа решила не отступать.

– Я знаю, Клиффтон – ваш родственник и вы должны защищать его, но, боюсь, он принесет вам много серьезных неприятностей, если останется в Англии. Вам следует попросить его вернуться к себе на родину. Так будет лучше для всех.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Грэм, с недоумением глядя на жену.

– Вы сами говорили, что у него дурная репутация, – продолжала Пенелопа. – И я знаю, что он завсегдатай злачных мест и очень вольно ведет себя с женщинами. А теперь я узнала, что описания злодея, разгуливающего по лондонским улицам и убивающего женщин, в точности соответствуют его внешности. Я не могу допустить, чтобы такой человек бывал в нашем доме и в особенности общался с Александрой. Даже если слухи ложны, вы должны отослать его домой Грэм.

На мгновение виконту показалось, что мир перевернулся. Маска, которую Грэм носил и которая стала его второй натурой, будто приросла к его лицу навеки. Он сам загнал себя в ловушку, Да, он получил то, что заслужил. И теперь, если Грэм хотел удержать Пенелопу, он был вынужден всю жизнь лгать и притворяться.

Чувствуя, что его душит истерический смех, Грэм поспешил закончить разговор:

– Вы не понимаете, о чем говорите, миледи. Желаю вам спокойной ночи.

И он решительно закрыл дверь, Пенелопа не поверила своим глазам. Как он смел так поступить, сделать вид, что она для него – никто, показать, что не считается с ее мнением?!

Гнев заглушал душевную боль. Вне себя от ярости, Пенелопа задвинула засов на двери, которая вела в спальню мужа, а дверь в коридор закрыла на ключ. Этой ночью он не сможет прокрасться к ней, как ночной вор, и унести в свою спальню. Никогда больше она не позволит ему прикоснуться к себе. Он оскорбил ее, подорвал ее доверие к нему. Отныне их брак снова станет формальным. Впрочем, этого и хотел Грэм, когда женился на ней. Пенелопа будет воспитывать Александру, выполнять обязанности хозяйки дома, наконец, заниматься благотворительностью. А Грэм пусть катится ко всем чертям!

Она больше не будет думать о Чедуэлле и связанных с ним ужасающих известиях. Она отложит столько денег, сколько, по ее расчетам, понадобится, чтобы ей и Александре уехать в Гемпшир и жить там вдали от опасности, если в семействе Тревельян произойдет самое худшее.

Пенелопа долго не могла уснуть в эту ночь. Мысль о том, что муж находится совсем рядом, в соседней комнате, лишала ее сна. Только теперь она поняла, с каким нетерпением ждала его возвращения, мечтая вновь насладиться его ласками. В душе Пенелопа надеялась, что разлука обострит чувства Грэма, разожжет его желание до такой степени, что он, возможно, оставит ее у себя на всю ночь. Какой же наивной дурехой она была! Вообразила себе, что Грэм воспылал к ней неудержимой страстью. Но нет, это была не страсть, а заурядная похоть, которую он быстро утолил и теперь был совершенно равнодушен к жене. Вероятно, он теперь даже сожалеет о том, что поддался искушению.

Да, гнев заглушал боль, но прогонял прочь сон. Пенелопа ворочалась в постели, прислушиваясь к каждому звуку и едва сдерживаясь, чтобы не разреветься. Грэм так и не попытался войти к ней. Для юной виконтессы это было огромным разочарованием.

Взглянув на себя утром в зеркало, Пенелопа увидела, что под глазами появились темные круги. Чтобы прогнать тяжелые мысли, она решила заняться просмотром подготовленных накануне документов, связанных с организацией детского приюта.

Лорд Тревельян поднялся в отвратительном настроении. Его терзали угрызения совести. Когда он спустился в гостиную и узнал, что жена куда-то уехала, а гости ждут его, чтобы услышать последние новости, на душе у него стало еще тяжелее.

Аделаида, которая хорошо знала характер брата, увидев мрачное выражение его лица, решила избавить его от своего общества и удалилась вместе с мужем на прогулку, оставив Грэма одного. Даже Александре не удалось развеять его дурное настроение. Прибежав в гостиную из детской, она хотела сесть ему на колени, но простреленная нога Грэма сильно ныла, и он велел дочери сесть на стул, как положено воспитанной леди. Девочка обиженно надула губки и сидела молча, исподлобья поглядывая на отца, до тех пор, пока не явилась миссис Хенвуд, чтобы забрать ее в детскую.

Несмотря на угнетенное расположение духа, Грэм вскоре почувствовал, что в огромном Холле пусто без Пенелопы, без ее приветливой улыбки и нежного взгляда. Закрывшись в кабинете, лорд Тревельян хотел поработать, но никак не мог сосредоточиться на документах. Ему хотелось услышать звонкий голос жены или хотя бы ее легкие шага. Вокруг стояла гробовая тишина, не прерываемая ни детским смехом, ни шумом игр или беготни.

К вечеру Грэм уже проклинал себя за грубость и был готов обещать жене все, что угодно, лишь бы только вымолить у нее прощение. Все это время разлуки он тосковал по ней, стремясь поскорее вернуться, обнять и расцеловать Пенелопу.

Виконту пришлось обедать в одиночестве. Харли сообщил хозяину, что его жена приглашена сегодня вечером на обед к Риардонам. Стенхопы тоже уехали куда-то в гости. Сидя один за большим столом, Грэм безо всякого аппетита ел то, что было приготовлено, хотя повар постарался на славу, явно желая угодить своему господину.

Перед тем как отправиться в спальню, Грэм заглянул в детскую, и дочь, пожелав ему спокойной ночи, поцеловала его в щеку. Грэм решил дождаться Пенелопу, чтобы поговорить с ней и насладиться ее ласками. Он не мог позволить себе лечь с Пенелопой в постель до тех пор, пока не откроет ей всю правду. Грэму надоело врать и изворачиваться, но сорвать с уст жены несколько поцелуев он мог и безо всяких объяснений, не заводя трудного разговора.

Пройдя в библиотеку, он выбрал книгу, намереваясь почитать ее, чтобы скоротать время до возвращения миледи, но ему было крайне трудно сосредоточиться на чтении. Как он дошел до такого состояния? Виконт давно уже не испытывал ничего подобного. Беспокойство и опасения терзали его душу, и виной всему была маленькая хрупкая женщина. Грэм и не подозревал, во что превратится его жизнь, когда женился на Пенелопе.

Впрочем, он не жаловался на судьбу. Несмотря на душевные муки, Грэм радовался, что у них не получился формальный брак, к которому он стремился, когда предлагал Пенелопе выйти за него замуж. Честно говоря, прошлой весной сэр Тревельян думал только об одном: у Александры должна быть мать, которая позаботится о ней, когда его не станет – он тогда готовился к смерти. Но после женитьбы жизнь постепенно стала казаться ему заманчивой и прекрасной и больше не хотелось умирать. Он решил уладить начатые дела и остепениться. В прошлом он совершил слишком много ошибок и не желал повторять их. Грэм не хотел подвергать опасности благополучие и жизнь Пенелопы.

Услышав, что Аделаида и Брайан вернулись домой, Грэм вышел спросить, как они провели вечер. Стенхопы, казалось, были удивлены тем, что Пенелопа до сих пор не вернулась, но старались не показывать виду. Час был поздний, и Аделаида из-за беременности чувствовала себя слишком усталой, чтобы общаться с братом. Пожелав сестре и зятю спокойной ночи, Грэм вернулся в кабинет.

Вскоре после этого перед домом остановился экипаж, и Грэм вздохнул с облегчением, услышав голос Пенелопы, разговаривавшей с открывшим дверь лакеем. Но тут до его слуха донеслись слова прощания, произнесенные Гаем, и виконт нахмурился, но тут же сказал себе, что Пенелопа поступила вполне разумно, отправившись в поездку по окрестным имениям не одна, а с надежным спутником. Не желая общаться с приятелем, Грей дождался, когда тот уедет, и только тогда вышел встретить Пенелопу. Он жаждал лишь одного – поцеловать жену и увидеть сияние ее фиалковых глаз. Выйдя в холл, Грэм увидел, что Пенелопа уже поднялась по лестнице. Ругая себя за медлительность, он, прихрамывая, устремился следом.

Когда Тревельян достиг наконец площадки второго этажа, Пенелопа уже входила в спальню. Решив, что это, возможно, к лучшему, он устремился в свою комнату и быстро сбросил с себя сюртук и галстук, а затем проверил, хорошо ли выбрито лицо. Грэм чувствовал себя так, как чувствует себя влюбленный новобрачный перед дверью в спальню своей новоиспеченной супруги. Посмотрев в зеркало, он слегка поморщился, и все же душа его была полна надежд. Поцелуй – это все, чего он хотел от жены. С этой мыслью Грэм направился к двери в смежную комнату. Как бы ни была сердита на него Пенелопа, он вымолит у нее то, чего так страстно желал.

Однако засов оказался задвинутым. Грэм не на шутку встревожился. Пенелопа вычеркнула его из своей жизни! Даже тогда, когда они еще не вступали в близкие отношения, она никогда не запирала от него дверь, несмотря на девичью скромность и застенчивость. Пенелопа всегда великодушно прощала его вспыльчивость.

Да, на этот раз Грэм до глубины души оскорбил жену своим поведением и решил мужественно перенести наказание, которому она подвергла его. Смирив свою гордыню, он негромко постучался, но Пенелопа не ответила. Он постучал громче. Молчание. Из-под двери пробивалась полоска света, свидетельствовавшая о том, что Пенелопа была у себя. Она не хотела открывать ему! Острая боль пронзила душу Грэма, из груди его рвался крик, но он сдержал его. За последние годы Грэм привык молча переносить страдания, скрывая свои чувства от окружающих. Если Пенелопа больше не желает его видеть, он ничего не может с этим поделать. Понурившись, он обошел комнату, задул свечи и лег в постель.