Любовь солдата Фреда

40

После полудня селение кажется вымершим. По обе стороны от шоссе стоят деревянные домишки, кажущиеся холодными и неприветливыми. Идет дождь. И только поравнявшись с магазином, который в тот день был закрыт, я увидел у забора школы двух детей — мальчика и девочку. Мальчик был в зимнем пальто, девочка в лыжном костюме. Увидев меня, дети тихо поздоровались:

— Здравствуй, Фред…

— Здравствуй, Карин, — ответил я.

Роберт тоже протянул мне руку.

— Куда ты идешь? — спросил он меня.

— К фрейлейн Вайнерт.

— Она дома.

— Дома?

— Да. Она болела. Грипп у нее был. Моя мама за ней ухаживала. Сейчас ей лучше.

Мы постояли немного. Мне хотелось сказать детям несколько теплых слов, но я молчал: боялся, что дети спросят меня, почему я не хожу к ним. Выручила маленькая черноволосая Карин.

— Пойдем, Роберт, — попросила она мальчугана. — А то я замерзла. Пойдем к нам, я покажу тебе книжку с картинками, которую мне подарил папа.

Я долго смотрел им вслед.

Комнатка Софи была маленькой, но не тесной. В кафельной печурке весело горел огонь, бросая через открытую дверцу желтоватые блики на вещи, многие из которых были мне хорошо знакомы. С полочки на меня смотрели два блестящих черных глаза плюшевого мишки.

Софи сидела у окна за письменным столом спиной ко мне. В комнате было сумрачно, поэтому на столе горела лампа. Услышав шаги, Софи обернулась, но не сразу узнала меня, так как я стоял в темной части комнаты. Сощурила глаза, потом, отодвинув стул от стола, встала и медленно подошла ко мне. Остановилась в двух шагах.

— Ты все же решил прийти, Фред?

Я улыбнулся.

Софи протянула мне руку. Она была холодная как лед. Только сейчас я увидел, как Софи похудела и побледнела.

Помолчав, она предложила:

— Ну что же, проходи. Не будем же мы весь вечер стоять вот так.

Я присел на кушетку. Софи села к столу.

— У тебя новая мебель, — проговорил я.

— Как видишь…

— Ну как, уже освоилась?

— Да. Привыкла.

Софи встала и пошла в угол, где стояла электроплитка.

— Ты не спешишь?

— Нет.

Позже мы пили чай с печеньем и конфетами.

— Это все твои товарищи принесли, — показала она на пакет, лежащий на подоконнике. — Каждый вечер кто-нибудь приходил и приносил конфеты, пока я не отругала их.

— Прости, Софи, я не догадался…

— Ну что ты. — Она рассмеялась.

— Мне сказали, что ты больна, — выдавил я.

— Немного болела, Фред. Это правда. Такая паршивая погода. И прошлой осенью так было. Здесь очень сырой климат.

— Но ты останешься здесь?

— А почему я должна уехать отсюда? Уж не из-за погоды ли? Или по другой причине?.. — Последние слова она произнесла медленно и тихо.

Я еще ниже склонился над своей чашкой.

— Я привыкла к ребятам и не собираюсь бежать. Мне было бы стыдно. К тому же сейчас так много работы. — Она показала на письменный стол. — Вот лежат тетради, и больше половины из них еще не проверено.

— Если ты так занята, я могу уйти.

— Ну что ты! Я совсем не поэтому сказала.

Софи подошла к печке и осторожно положила в топку несколько брикетов угля. Долго смотрела на огонь. Не отводя глаз от пламени, она спросила:

— Ну как живешь, Фред?

— Ничего.

— А твой ребенок?

— Здоров.

— Я слышала, у тебя дочка?

— Да, дочка.

— Как чувствует себя Анжела?

— Анжела? Она довольна.

Софи поправила угли.

— Значит, у тебя все в порядке, — заметила она.

Я молчал. Она снова села напротив меня.

— Нет, Софи, не все в порядке.

— Но ведь ты этого хотел.

В печке так затрещало, что несколько искр вылетело через открытую дверцу на пол.

— Не стоит говорить об этом. — Софи поправила волосы.

Прошло несколько минут. Передо мной на столе лежала узкая белая рука Софи. Я долго смотрел на нее. Потом схватил и начал гладить.

— Софи, — тихо проговорил я. — Давай забудем все, что произошло в последние недели.

— Как ты можешь так говорить, Фред!

Я сжал руку девушки.

— Забудем, что есть Анжела и ребенок.

— Не смей так говорить, Фред!

— А если я вернусь к тебе?

— Нет!

— Да! — воскликнул я.

Софи покачала головой.

— Нет, нет и еще раз нет, Фред!

— Да! — упрямо повторил я и притянул ее к себе.

Софи сопротивлялась, отталкивая меня правой рукой.

— Нет, Фред! Прошу тебя, не обижай меня. — И она вырвалась из моих объятий.

Я залпом выпил чашку чаю. Софи привела в порядок прическу и внимательно посмотрела на меня своими большими глазами.

— Я люблю тебя, Софи!

— И ты думаешь, я тебе поверю?

— Да! Ты должна поверить!

— Ах, Фред… — Она вздохнула, встала и подошла к письменному столу. — Чего ты от меня хочешь? — В голосе девушки слышалась горечь. — Ты ушел от меня, и я думала, что не переживу этого, но я пережила. Теперь ты снова начинаешь мучить меня. Оставь меня!

Я поднялся и подошел к Софи.

— Если бы ты тогда же, когда получил письмо от сестры, пришел ко мне и все откровенно рассказал, все было бы иначе. Но ты не торопился, ждал чего-то.

— Войди в мое положение, Софи!

— Знаю. Тебе было трудно. Но тот, кто медлит, не любит по-настоящему. Поэтому я не верю тебе, Фред. Ты меня по-настоящему не любил, и потому все рухнуло.

— Все можно поправить.

— Поздно.

— Значит, все прошло?

— Так будет лучше, Фред.

— И мы никогда не будем вместе?

— Нет, Фред.

— Даже друзьями?

— Даже друзьями, Фред. Эта дружба будет причинять мне боль.

— Что же делать, Софи?

— Вернись к Анжеле.

— Не хочу.

— Но ведь ты любил ее.

— Теперь уже не люблю.

— Ты только так говоришь. Анжела — твоя первая любовь, а первая любовь не забывается.

Я смотрел себе под ноги.

— Понимаю. Лучше будет, если я сейчас уйду…

Когда я уходил, Софи плакала. «И почему только любовь иногда причиняет такую боль!» — думал я.

Я бежал сломя голову через лес. Мокрые ветви деревьев били меня по лицу, но я не чувствовал. Дальше — вдоль берега реки. Ноги промокли. Пошел снег. Первый снег в этом году. Выбежал на дорогу. Навстречу приближался грузовик. Он проехал совсем рядом, обдав меня с ног до головы водой.