Марина. Стать драконом (СИ)

Глава 5

К пещерам отправились на следующий день.

Алессандро разъяснил, как добраться до его старинного знакомого, живущего отшельником в лесу. Он рассказал об этом человеке много удивительного.

Жил старик на месте заброшенной деревни, в последнем оставшемся доме. Не желал покидать место предков. Жил один, пока не появились первые любители натуральной жизни, поселившиеся в этих местах. К тому моменту старик был уже очень стар. Хозяин пошутил, что Егорыч хранитель здешних мест. Даже во время последней войны, прошедшей почти триста лет назад, его предки отказались покинуть эти места и переехать в город. Говор его уже давно нигде не применяется, а переучиваться старик категорически не желает. В доме даже связи нет. Жители деревни навещают его раз в пару недель, о чём дед сам попросил. Сказал, если помрёт, чтобы закопать не забыли, не оставили в избе лежать.

Маринка удивилась слову «изба». Нечто из её прошлой жизни, так теперь никто не мог сказать, и не удержалась:

— Скажите, а на каком языке он говорит?

— Так я же говорю, через три слова на четвёртое только и разбираем. На наш язык почти не похоже. Он-то нас понимает, а вот мы — далеко не всё.

Девушке захотелось скорее отправиться в путь.

Брай это заметил и подошёл, когда все занялись сборами в дорогу.

— Мари, а почему тебя так заинтересовал язык?

— Понимаешь, слово «изба» я знаю на русском, оно означает дом. Теперь этого слова нет. Вот я и подумала — может этот дед на русском говорит, раз его никто почти не понимает?

— И ты хотела бы с ним поговорить? Но ведь я тоже на старом русском умею. Могла бы и со мной…

— Ты⁈ Да откуда ты его знаешь и зачем он тебе?

— Дядя всегда говорил, что знания лишними не бывают. Он решил, что мы с Мариан должны знать как можно больше языков. А на русском много где говорят. Он изменился, правда, очень. Зато теперь любую информацию я могу читать без перевода. На старом русском много информации сохранилось.

— Сколько же ты языков знаешь?

— Да около двадцати, считая мёртвые.

— Ну, ничего себе! Я с трудом два одолела. Кстати, а Мариан тоже старый русский знает и говорит на нём?

— Конечно. Говорю же — вместе учили. Точнее она учила, а я смотрел.

— Тогда ей крупно повезло. Представь, она бы оказалась в моём мире без знания языка. Что ж у неё есть шанс избежать психушки.

— А что это такое?

— Больница, где лечат сумасшедших. Я за неё боялась. Она же ничего не знает. Если она, так же как и я, попала там в какую аварию, спишут на потерю памяти. А вот можно ли списать на потерю памяти знание неизвестного науке языка и неумение говорить на родном — не представляла.

Брай кивнул.

— Да. Я тоже часто думаю — как она там.

Маринка обняла мальчика и тихо прошептала:

— Помни, всё, что ни делается — к лучшему!

Дорога к отшельнику заняла всё утро.

Алессандро предупредил, что у самих пещер воспользоваться техникой не получится. В том районе какая-то аномалия, техника глохнет и вытащить её оттуда огромная проблема. Придётся от дома старика топать ногами.

Маринка посмеялась, когда мужчины начали тревожиться, как она перенесёт пеший переход. Знали бы они, сколько она наматывала за день в родном мире… О, вот и ещё воспоминание! Она ведь любила ходить пешком!

До дома старика двигались на двух вездеходах по тропе, некогда бывшей дорогой. Местами сквозь оползший грунт проступала искусственная насыпь. Но те, кто пользовался этой тропой теперь, насыпью не пользовались. Маринка и раньше замечала, как редко совпадали мнения строителей дорог и пешеходов. Вот и здесь — тропа и старая дорога то встречались, то расходились.

Двигались то лесом, то выезжали на берег реки к заливным лугам. Следов цивилизации не замечалось.

Маринка подметила — люди стали бережно относиться к остаткам своего мира. И природа не осталась в долгу. С Земли убрали почти все производства, она стала управляющим центром. Постепенно эта роль становилась всё более фиктивной. Управление переходило на места, в различные центры, которые образовывались вслед за расселением человечества. Земля же стала чем-то вроде прекрасной мечты. Люди из разных миров считали своим долгом хоть раз в жизни побывать здесь, но удавалось это не многим. Если сюда пустить всю лавину желающих, то планету вытопчут за год. Поэтому выделили зоны, куда позволяли приезжать туристам. Цены на посещение подняли до заоблачных высот, жизнеспособность зон посещения поддерживали искусственно.

Всю остальную планету отдали немногим, у кого хватало средств жить в городах, или они могли заплатить огромные деньги и поселиться так, как это сделали жители недавно оставленной путниками деревни. Были и редкие аборигены, которые отказывались покидать родовые гнёзда, как Егорыч, к которому они направлялись.

Группа прибыла на место за полдень. Дом старика замшелый и просевший, тем не менее, произвёл неизгладимое впечатление. Сложенный из огромных брёвен, он вырастал прямо из земли. Некоторые брёвна обветшали, однако выглядели достаточно крепко, чтобы простоять ещё сотню лет.

— Жалко, если здесь никто не будет жить, — задумчиво осмотрев избу, пробормотала Маринка.

— А вот ты и поживи, — бодрый голос раздался из-за её плеча.

Охранники разом повернулись к говорившему.

— А вы не напрягайтесь, мальцы, здесь оберегаться некого, один я.

Маринка смотрела на старика с совершено белыми волосами и непривычной для этого времени бородой по грудь.

— Дедуль, вы по-русски говорите? — она задохнулась от волнения.

— Ну, да, а вот ты откуда его знаешь?

— Давайте, я потом расскажу, можно? Мы пришли пещеры посмотреть. Алессандро, рассказал о них, не прогоните?

— На эти прОклятые норы? Гнать не буду, но и идти туда — не советую. Испокон веков у них дурная слава. Ну да Бог с вами. Расположитесь-то где? Можете у меня в дому, если пожелаете.

Решили расположиться на улице, под натяжными лёгкими пологами. Погода стояла тёплая, даже душная. Брай тоже напросился ночевать на улице, хотелось изведать все прелести походной жизни.

Пока мужчины, с посильной помощью Брая, занимались обустройством лагеря, Маринка беседовала со стариком. Довольный возможностью вдоволь поговорить, он рассказал об этих местах, о том, что знал из старинных рассказов. Кое-что было чистой сказкой, а в чём-то была и правда. Спокойно говорил о пещерах, где время от времени пропадали люди. Маринка тоже успела кое-что о себе рассказать. Старик примолк ненадолго — как же человек из прошлого, из тех времён, когда эти края цвели, жизнь кипела. Он, наверное, помнил рассказы о жизни здесь в давние времена.

Приготовив обед, мужчины подтянулись к беседующим. Маринка сразу попросила Егорыча не говорить о её прошлом, старик согласился, и разговор перешёл на местные достопримечательности.

К вечеру подъехало несколько парней из оставленной утром деревни, которым было интересно послушать рассказы отшельника, и у костра собралась весьма разношёрстная компания. Маринка и Брай служили переводчиками, и беседа протекала в полном согласии.

Ещё раз вернулись к разговору о пещерах. Мужчины расспросили, как до них дойти, что взять с собой.

Оказалось, выходить надо пораньше утром. Брать с собой только фонари, пещеры неглубокие, в сущности, они расположены внутри большого холма. Правда, все кто там побывал, говорили о странном факте — места пещеры занимают много больше, чем могло бы поместиться в холме. Слава у " прклятых нор", как высказался старик, издавна дурная. Теперь те, кто приходит, как и они, из любопытства, в эту славу не верят.

Мужчины отнеслись к предупреждению скептически. Старик же смотрел на них как на несмышлёнышей. Но, похоже, это относилось не к ним конкретно, а ко всем, кто лез в эти «прклятые норы». Информация же, которую он выдавал, становилась всё более интригующей.

— Вы думайте сами. Я предупредить могу, а остановить нет, да и не буду. Вот лет сорок назад одних останавливали, да разе ж остановишь? Полезли не днем, не ночью, а под самое утречко, когда сон самый крепкий, ну и чего добились? Двое там так и остались. Уж они и сами искали, тоже вроде вас «специалисты» были, и мужики наши лазили. Никаких следов. Не зря говаривали, что пещера своих знает и берёт.

— Дедуль, а как их своих-то угадать? Надо значит спускаться, — Ник с улыбкой осмотрел группу.

— А ты смейся, смейся, весёлый. Я погляжу, много ли вас выйдет. Уж не ты первый, кому говаривалось, а всё едино, человеческая глупость ещё от Адама и Евы идёт. Полезайте. Карту я дам, дорогу обскажу, в безопасность сообщу, когда день пройдёт. Смотрите сами. Кому надо выйдут, кому надо — там останутся.

— А мы сами безопасность, — хмыкнул кто-то из парней.

Мужчины, пересмеиваясь, разошлись. А Маринке хотелось расспросить Егорыча о тех, кто не вернулся. Брай оглянулся, но пошёл со всеми.

— Егорыч, а вы тех, кто не вернулся, тоже предупреждали?

— Уж как отговаривал, а всё одно, человек других не слушает, особенно молодой, он своим умом живёт. Лезут. А пещеры, только на один взгляд мелкие. У них не один вход-выход, который всем виден, а есть много выходов, которые каждый сам только и может увидеть. Вот видит человек свой выход и лезет туда, а войти назад и не может. А вход только один, с нашей стороны.

— Значит, они все в других местах выходили?

— Других местах, странах, кто ж его знает где? Был паренёк, из местных, который туда пошёл. Говаривали, будто не от мира сего был. Как ушёл, так и не воротился. Сказывали, будто зашёл за поворот и ну давай кричать, дескать, выход видит, и так там красиво. Остальные ребятишки к нему набежали, а за поворотом ни его, ни выхода никакого. Уж его искали… Хоть и убогий, а всё свой был. Мать с отцом долго убивались, а найти не могли. Мать до старости всё искала. А потом в один день ушла, да и тоже не вернулась. Куда ушла, никто не видал. Мужика-то она к тому времени давно схоронила, так, одна жила. Её особо и не искали. Чего старуху искать? Знаешь, ты бы не ходила…

Старик помолчал, потом проговорил, задумчиво глядя в огонь:

— Если пойдешь, назад не ворочайся. Большую беду принесёшь тем, кого там оставишь.

На душе от таких слов стало не по себе. Дед поднялся и пошёл за картой, а она продолжала сидеть и смотреть на темнеющее небо. Послышались шаги. Подошёл Ник. Маринка задумчиво проговорила:

— Ник, надо связаться с Джулианом. Не хочу Брая вести в пещеру. Смех смехом, а об исчезновении людей и Алессандро обмолвился.

Ник кивнул и тут же связался с поместьем.

Джулиан был дома и ждал связи. Он категорически возражал против того, чтобы хоть кто-то шёл в пещеры, если есть хоть малейшая опасность, тем более она или Брай. Маринка решила всё же идти, а вот Браю придётся остаться у старика.

— Когда завтра выходим?

Маринка вздрогнула, и, не глядя, поняла — Ник тоже едва не подпрыгнул. Господи, забыли о мальчишке! Ник угрюмо уставился на того. Да, денёк дался не легко. Излишне развитой пацан учил не только Маринку, но и всю группу, причём, всему подряд: как укладывать рюкзаки, как устраивать привалы в пещерах, как ходить по ним, какие известные и не слишком пещеры есть в этих краях… Это было невыносимо! Но что самое ужасное, он всё это действительно знал. Где только сумел набраться сведений, и главное когда, вроде из поля зрения не пропадал. Охранники скрипели зубами и косо смотрели на Маринку с Ником. Так что, если и имелись шансы у кого пропасть в пещере, то это именно у них троих.

— Ты никуда не пойдёшь! — голос Марины был по возможности твёрд. — Джулиан запретил брать тебя в пещеру. А поскольку ты несовершеннолетний, идти без разрешения опекуна не можешь!

Ответом на эту тираду стали два взгляда: благодарный от Ника, избавленного от необходимости спорить со строптивым мальчишкой, и возмущённый от Брая. Однако крыть было нечем. Спорить бесполезно. Он, проштудировав всю литературу о пещерах, наверняка находил и такой пункт.

— Пошли ужинать, — Ник попытался разрядить обстановку.

— Спасибо, но, во-первых, я не голоден, и, во-вторых, на ночь есть вредно. В вашем возрасте пора бы это знать.

Гордой походкой Брай удалился.

— Как я устал от этого ребёнка! Всего за день. Они, интересно, все такие? Я тоже таким был?

— Думаю, не все. Я была не такая, мне не хватало уверенности в себе. А вот ты наверняка таким был. Ты и сейчас почти такой, просто старше стал.

— Тогда понимаю моих родителей, которые не знали, как меня приструнить. Ладно, пошли ужинать, я о своем организме не так забочусь.

— Я тоже. Завтра надо присмотреть, чтобы он с нами всё же не пошёл.

Ник в ответ только хмыкнул:

— Об этом я позабочусь. Оставлю с ним двоих, надеюсь, хватит. С тобой пойдем я, Стэн и Джереми.

Вставать надо было рано, поэтому, поужинав, все отправились спать.

Утро встретило криком петуха. Ник стоял рядом и тряс Маринку за плечо.

— Подъём, соня. Все уже встали и завтрак готов. Или передумала идти после дедовых рассказов?

Что в его голосе ей не понравилось? Какая-то тревога засела со вчерашнего вечера. Но так не хотелось дать ей поднять голову, что Маринка только засмеялась в ответ, и стало опять легко и просто.

— Иди, уж, заботливый, сама решу, идти мне или нет, тебя не спрошу. Твои мальчики просто прелесть, и мне есть на кого обратить внимание, кроме тебя!

Ник зарычал, перекинул её через плечо и потащил к реке:

— Я ещё не забыл купание!

Дать ему бросить себя в реку она не могла, и заорала, как резаная, вся группа бросилась на помощь. Минут через десять весёлая куча-мала рассосалась, и все пошли завтракать в прекрасном настроении. Егорыч встретил около дома, и сообщил, что стол накрыл в саду, такое утро грех проводить в четырёх стенах. Брай изображал полнейшее спокойствие. Маринке стало жаль его, когда они отправились в путь, а мальчик тоскливо глянул вслед, сделал пренебрежительно-независимое лицо, и ушёл в дом.

Дорога до пещеры оказалось не близкая, но под пение раннего жаворонка шлось легко. Стэн мурлыкал «отрядную походную». Дорогой много дурачились, и настроение у всех было замечательное.

Пещера оказалась низким лазом внутрь холма. Просто тёмная нора почти у самой вершины, почти загороженная лежавшим рядом большим валуном. Разве ж Маринка могла не споткнуться на ровном месте? Это невозможно! Лаз абсолютно ровный, но девушка привычно запиналась на каждом шагу. Стэн пошутил, что её надо взять на ручки, иначе на выход придётся нести на носилках — за время прогулки останется без ног. Шутку подхватили, но необидно, и девушка смеялась вместе со всеми.

Несмотря на низкий лаз, внутри холма оказался достаточно широкий проход, и все медленно стали спускаться. Спотыкания стали реже, и Маринка, наконец, смогла смотреть по сторонам. В тёмных стенах не попадалось никаких боковых проходов, впечатление, будто идут по коридору квартиры к гостиной. И вот пришли.

Всего несколько минут прошло, как они начали движение, а парни уже расступились, пропустив девушку. Только пройдя вперёд, поняла, почему ей дали возможность войти первой.

Стены большой высокой пещеры в свете фонарей искрились. Между потолком и полом стояли созданные природой колонны, всё это напомнило Маринке залы дворцов. Сейчас воспоминания стали ярче. Память возвращалась, и это порадовало ещё раз.

При свете фонарей путешественники сначала не заметили, что откуда-то сверху пробивается свет. Но ребята, опытные в таких делах, погасили фонари. Когда Маринка снова стала видеть, оказалось, лучики солнечного света пробиваются из какой-то расщелины. Лучики настолько манящие, что невольно направилась к ним. Ник взял за руку.

— Ты куда?

— У меня идея. Видишь лучи? Хочу взять на память камешек, пусть это будет тот, который освещает солнце. Пойдём?

— Пойдём, — Ник рассмеялся. — Не знал, что ты так сентиментальна. Ребята, мы сейчас, без нас не уходите.

Джереми, слышавший разговор, только хмыкнул:

— Как вас оставишь. Вы тут, дай волю, всю пещеру вынесете.

Смеющаяся Маринка быстро шла. В пятне света небольшая россыпь камешков, упавших с потолка. Один из них надкололся, и излом поблёскивал как стены.

— Вот этот, — она протянула руку и схватила камешек.

Такой тёплый, будто лежит не в пещере, а на солнцепёке. Ник хмыкнул, и все пошли дальше.

День прошёл чудесно. Мужчины заботились о том, чтобы «хрупкая леди» не поранилась, не перетрудилась, и прочее. Ник изображал ревность, чем доставлял всем необычайное удовольствие. Пещер оказалось немного, но все отличались разнообразной красотой.

Вечером Егорыч удивлённо осмотрел всех, и почесал в затылке, чем немало развеселил компанию. Ужин у костра, который разожгли на берегу реки, показался амброзией…

А ночью она проснулась с мыслью о потере.

Сразу поняла — камень. Маринка твёрдо знала, где его оставила — на последнем привале, в пещере. Девушка сидела и любовалась искорками, которые пробегали по сколу. В свете фонаря при каждом повороте казалось стремительный водопад готов излиться из камешка. Захватывающее зрелище. После того как перекусили, положила камень рядом и начала складывать рюкзак. Точно помнила — хотела положить камень, чтобы достать, как только выйдет из пещеры и посмотреть на него при свете дня. Потом её отвлекли разговорами, а камень так и остался лежать.

Ну, уж нет. Она такого не допустит. Это не в её характере!

Тихо поднявшись, Маринка, в отсветах ещё не погасшего костра, набросала записку, чтобы её не искали. Прихватила, не глядя, колбасы и хлеба, бутыль с водой и отправилась путь.

Она не видела, как от стены старого дома отделилась тёмная фигура, как отсветы костра высветили седые волосы.

— Иди, девонька, иди. Твоя дорога ждёт тебя, — прошелестело вслед.

Старик развернулся и отправился в дом, тихо скрипнув дверью. Он был уверен, никто не помешает девушке сделать то, что она собралась…

Впервые за долгое время она словно проснулась и стала сама собой. Удивительное дело. Как только что-то делает наперекор, её настроение взлетает до заоблачных высот. Вот и сейчас, прекрасно знает, какими милыми словечками Ник обложит за глупую выходку. Самое необычное — её это ни капли не волнует. Остальная группа отнесётся к её поступку как к выходке взбалмошной мажорки. Конечно, они не смогут усидеть на месте и пойдут следом. Но, вчера говорили, что не плохо бы прогуляться ещё разок.

Если говорить честно, то такую красоту, как Маринка поняла, мало кто из них видел, особенно если учесть, что поход прошёл на уровне прогулки. Даже решили взять во второй раз Брая, приведя того в восторг. Те пещеры, где кое-кто из ребят бывал до сих пор, не так просто демонстрировали свои красоты. Помнится, как они рассказывали про разные, не слишком приятные ситуации, в которые попадали. Привирали, вероятно. Какой охотничий рассказ без привираний, но любой здравомыслящий человек скажет — нет неопасных пещер. Да камень на голову свалится, и всё, вполне достаточно. Вот и прогуляются, как собирались. В конце концов, они мужчины, рыцари, пусть спасают даму!

Маринка твёрдо намеревалась получить от происшествия удовольствие. Ещё и спрячется где-нибудь, а потом притворится, что ногу повредила, вот им радости-то будет, и спасли ее, и отругать можно от души за дело. Мужики страшно любят проявить силу, а потом сказать, что нечего такому недалёкому хилому существу лезть в переделки. У них это вызывает чувство собственной необходимости.

Она весело то шагала, то бежала по едва заметной тропе, которая петляла по полям и лесам. Тепло. Тихо стрекотали ночные насекомые, звенели комары. Тёмное небо покрыто звёздами, в городе такого никогда не видно. Звёзды с кулак, а Млечный Путь переливался как река. Пахло то травой, то речкой, протекавшей неподалёку, то чем-то этаким, невозможно объяснить! Запах пробуждал внутри пещерного человека. Походка становилась лёгкой, упругой, в городе на каблуках никогда так ходить не умела. На сердце светло, будто подарили заветный подарок. Вот уж никогда бы не подумала, что получит столько удовольствия от прогулки ночью, по практически незнакомой местности.

Подумалось о волках и прочей дикой живности. Засмеялась в голос. От реки долетело эхо, смех не спугнул тишину, а напротив, казалось, усилил её.

Ох, только сейчас Маринка поняла, как вокруг тихо! В городе всегда какой-нибудь шум. А тут… Шелестит трава, тихо хлопают в ладошки листьев деревья, ой, слышно как плёскает вода в реке! И всё равно тихо. И все они её одобряют! Вот так вам всем!

Желание смеяться, петь и прыгать на одной ножке росло, несмотря на окружавший таинственный сумрак. Светила луна, хоть и не полная, только краешек. Где-то она читала, что в новолуние выходит на свет нечисть, а может в полнолуние? Да Бог с ней, с нечистью, на неё сегодня ни один нечистый дух не посягнёт, уж больно радостное состояние души сейчас. Такого им не пережить.

Маринка опять засмеялась.

Тропа вилась. Постепенно пропадали звёзды. Наступало утро. Когда девушка добралась до пещеры, светало.

Пещера показалась далеко не такой просторной, как в первое посещение. Видимо пропало ощущение новизны, и теперь стало немного привычнее смотреть на все красоты, которые в первый раз потрясли. В зале, где был взят камень, свет ещё не пробивался, и было темно. С помощью фонаря осмотрелась вокруг. Стены уходили вверх и по-прежнему слабые искорки долетали со всех сторон. Красиво… Не раздумывая, пошла дальше.

Казалось, в пещере её ждали и рады приходу. Пещера наверно живая и ей тоже скучно, когда никто не приходит. Глупо. Из-за страхов люди не рискуют. Эти уж старики! Напридумывали, бог знает чего, и теперь пугают народ. Жалко им, что ли, если сюда будут ходить? В её время туристам были бы только рады.

А с другой стороны народ только пусти!

— Пусть уж лучше не суются сюда? Правда?

Эти слова она выкрикнула.

«Да… Да… Да…» — донеслось издалека.

Необычное ощущение охватило девушку. Казалось в пещере она не одна. Но такое часто случается, когда в подземелье начинаешь говорить вслух. Подземелье любит тишину.

Оказалось она, действительно, не одна.

— Мари! Ты где?

Девушка едва не упала, резко развернувшись. Голоса доносились от входа. Видимо работники безопасности они куда лучшие, чем она надеялась, и её приключению наступил конец. Не успев нарадоваться свободе, она сейчас получит ожидаемую взбучку.

Маринка смиренно пошла навстречу поисковикам.

Проход в стене пещеры теперь казался не таким широким, голоса еле долетали. Как сумела обойти «группу поиска и спасения пропавших в ужасной пещере», непонятно, но сумела, и пулей полетела к выходу. ЧуднО, но она успела каким-то образом прихватить вожделенный камень, хотя сейчас пришло в голову, что могла бы взять и ещё, из вредности. Отличная мысль! Маринка наклонилась, пока никто не заметил, и подобрала ещё один осколок.

Выход оказался совсем не выходом. Ещё одна пещера. Маринка могла поспорить на что угодно — вчера её не было. И куда же её занесло? Позади раздался тихий шорох, от которого она ракетой взлетела вверх. В пещере установилась тишина, только где-то тихо капала вода, шорох же говорил о присутствии живого существа.

Никого.

— Вниз посмотри, — довольно ехидно произнёс низкий голос.

Часть вторая

Придётся стать героем