Марина. Стать драконом (СИ)

Глава 7

Сколько девушка просидела на одном месте? Было чувство, что это время вырезали из жизни. Потом в сознании произошел скачёк. Всплыли слова Егорыча о том, что те, кому судьба, видят свой выход из пещеры. Значит, она увидела свой выход⁈

Маринка изо всех сил шарахнула кулаком по земле. Сил приложила не мало, стало больно, до такой степени, что вскрикнула. Только теперь вспомнила, что держит мешок с камнем приличного размера, и стучать именно этой рукой, по меньшей мере, не разумно. Нет, руку не расшибла, да и земля синяка не получила, но от боли проскулила несколько минут, раскачиваясь и суча ногами.

Кулак разжался сам собой, мешок вывалился из руки и раскрылся. Камень выскользнул. Он оказался не один. Там находились и подобранные Маринкой ещё на Земле, заботливо переложенные алифами из кармана.

Три камня лежали на траве, такие разные и такие красивые. Подобранный первым — небольшой, бордового цвета с голубыми искрами. Странно, в свете фонаря камень казался фиолетовым. Второй — тёмно-синего цвета казался бархатным, что выглядело странно, поверхность на ощупь абсолютно гладкая. Маринка невольно зажала оба в кулаках и прижала к груди — похоже это всё, что осталось у неё от Земли… На глазах закипали слёзы обиды. И за что ей всё это⁈ Сжала кулачки покрепче и глубоко вздохнула в попытке остановить истерику. Опустила камни на землю и взяла третий.

Подаренный камень на ярком свету приобрёл медово-золотистый цвет, который менялся в зависимости от освещения. В тени он казался похожим на прозрачный авантюрин с очень мелкими, почти неразличимыми, искрами.

Камни, безусловно, красивы, но стоили ли они всего произошедшего и того, что ещё может произойти?

Нет, читать романы Маринкино отличное развлечение. Однако, оказаться в ситуации, похожей на бредовый вымысел писателя, отнюдь не то, о чём она мечтала. Обычно герои, попадая в такие ситуации, мужественно идут вперёд, а что делать ей? Еды нет. С собой половинка каравая хлеба и примерно полкило колбасы. Назвать это едой большое преувеличение. Даже спичек нет, костёр и тот не разжечь. Ни ножа, ни, тем более, оружия. Да и к чему оно? Стрелять из винтовки и пистолета она умеет, но только в тире. Лук и стрелы в руках держала, но если вспомнить приступ сначала хохота, а потом ужаса, который вызвали её попытки стрелять у окружающих, то ясно — и здесь ничего не светит. Ну, и что делать? Если бы часто ходила в походы, или жила в деревне, может, она ещё что-то и смогла бы. Но она человек городской, привыкший получать продукты в виде полуфабрикатов. Как добыть еду в чистом поле, без приспособлений и приготовить её без огня? Видела в сети, есть способ разжигать огонь трением, но не представляет себя за этим занятием. К тому же, возле холма ни одного, даже захудалого, деревца. А говорили, или читала, что добывать огонь нужно, только имея сухое дерево…

Раздумья ни к чему хорошему не привели. Сначала разревелась, как последняя дурёха. Потом, проревевшись, захотелось сесть и съесть все припасы, благо их немного, а уж потом просто сидеть и ждать, пока не помрёт с голоду. Решение, конечно, «оригинальное». Маринке самой стало смешно. Сидеть придётся долго. С теми запасами жирка, которые всё собиралась согнать, да так и не согнала, ждать голодной смерти придётся долго. Сложила камни обратно в мешок и старательно привязала к сумке с едой. Осмотрелась ещё раз. Проход так и закрыт…

Пришлось встать и двигаться.

Прежде всего, стоило осмотреть местность с вершины холма. Так поступили бы все. И это, как ни поразительно, оказалось разумно.

Ближе к горизонту виднелись в купах деревьев крыши и башенки. Походило всё это на рисунок замка. Шок, видимо, ещё не прошёл — как-то беззаботно решила идти туда. А что делать? Конечно, там могут встретить отнюдь не радостно. Уж, по крайней мере, на то, что там, у ворот ждут чужеземца, дабы сделать его властителем королевства, как в сказке, рассчитывать не приходится. Хорошо, если, увидев брюки в обтяжку, не закидают камнями! А возможно, если получится, попробовать сойти за парня? Правда с её фигурой это сложно, но как там говорят — «кто не рискует, тот не пьёт шампанского»? Шампанского пока не предвидится, а рисковать придётся.

Светило перевалило зенит, когда Маринка приблизилась к постройкам, до которых было гораздо дальше, чем казалось.

Перед ней открылся не то маленький город, не то очень большой особняк, похожий на те, которые строят некоторые нувориши. Смешение построек, стилей, техник. Дерево и камень, стекло и материал, похожий на пластик. Всё это смотрелось разнородным. Растения заполоняли почти всё свободное пространство между зданием и окружавшей его стеной. Отдельные кусты даже выбрались за ограду, местами преграждая подступ к самой стене. Растительность густая, давала много тени. По здешнему климату это необходимо, девушка едва не плавилась от жары и до безумия хотела пить.

Маринка притаилась в одном из кустов перед стеной, внимательно рассматривая сквозь ветки постройку. Смешная предосторожность, если учесть, что стена окружена лугом, заросшим высокой, по пояс, травой.

Позади в траве раздался шорох и рык. Под колени что-то ударило с такой силой, что она едва не повалилась в колючий куст. Резко взмахнув руками, повернулась, но это что-то, или точнее кто-то, уже бодро взбирался по её спине. Довольно большое животное, похожее на кошку с обезьяньими лапами забралось на плечо и прижалось, трясясь всем телом, к голове.

Из травы вылетела прямо на неё вторая зверюга, эта была ростом по пояс. Тяжёлая голова, длинные, как у гепарда лапы и бархатно-чёрная шкура. Длинный упругий хвост нервно дёргался из стороны в сторону. Пасть открыта и демонстрировала приличные клыки, которые разделались бы с рукой, как с кукурузной палочкой.

На землянку накатили ощущения ужаса и голода. И то и другое она вполне могла понять. Чёрная зверюга, тощая и, судя по ввалившемуся брюху, голодавшая не один день. А вцепившаяся в её плечо, кажется, не желала становиться завтраком, или обедом.

Маринка помнила, звери иногда ищут у человека защиту в трудной ситуации, но с ней это произошло впервые.

Все трое замерли.

Оба животных, определённо, знали, что такое человек. Но сквозь страх одного и голодную ярость другого, просачивалась нерешительность. Казалось, девушка для них непонятна.

Чёрный зверь начал медленно подходить на полусогнутых лапах. Голод пересиливал нерешительность, или девушка показалась не слишком опасной, а может и то и другое вместе. Но она не собиралась так легко становиться чьим-либо обедом. Наклонившись, Маринка подобрала с земли увесистый сухой сук.

— Не советую подходить. Может, ты, и справишься, но больно я тебе постараюсь сделать.

Зверюга остановилась, прислушиваясь к голосу. Потом легла на землю, и девушка увидела то, что её ударило не слабее палки. Из глаз, ввалившихся на заострённой морде, потекли настоящие слёзы! Это было так страшно! Тоже захотелось зареветь, причём в голос, как голосят деревенские бабы. Маринке вдруг представились голодные детёныши, которые умрут, если мать не накормит их. А как накормить, если она повредила лапу, и вот уже несколько дней не может наесться сама. Мать⁈

Маринка потрясла головой… Мерещится непонятное…

Руки непроизвольно достали хлеб и колбасу, которые совсем недавно собиралась беречь, как зеницу ока и растянуть на возможно больший срок.

— На, попробуй. Может, для тебя это съедобно?

Зверюга странно посмотрела на Маринку. Казалось, мысленно покрутила пальцем у виска.

— Ну, не хочешь хлеб, возьми колбасу, она из мяса. Понимаю, ты предпочтешь съесть наглеца, оседлавшего меня, но поверь, весит он немногим больше. В нем, похоже, одни кости, и шерсть.

Зверёк, устроившийся на плече, возмущённо подпрыгнул.

— А ты сиди смирно, иначе сейчас просто стащу за хвост и в кусты закину. Скоро всё плечо раздерёшь!

Чёрный зверь потянулся к колбасе и хлебу. Внимательно их обнюхал и проглотил.

— Да, тебе это на один укус. Что же делать? Подожди меня здесь. Я попробую достать что-нибудь на пропитание тебе и мне самой. Если честно, то я тоже сегодня на диете.

Словно поняв, зверь растаял без звука среди высокой травы.

— Эй, наездник, а тебе что, особое приглашение нужно? — подёргала плечом Марина, опасаясь прикасаться к неведомому зверю. — Так и собираешься на мне ездить весь день? Давай, слезай. Свободен. Похоже, обед из тебя отменён.

Зверёк, между тем, не собирался покидать удобное место. Попытка стряхнуть его привела к тому, что разодрал плечо не хуже кошки. Вот это здорово. Мало, что она находится неизвестно где, мало, что её здесь неизвестно как встретят, так ещё и появится в виде пирата с «попугаем» на плече. Кажется, это слишком.

Однако зверёк её мнение не разделял и сидел, намертво вцепившись в волосы. Пришлось продолжать путь с ним. Как только тронулись с места, тихое мелодичное тарахтение, показало его согласие. Маринка больше не старалась стащить наездника и отправить на завтрак недругу, уносила с места едва не свершившейся трагедии. Её протеже был этим доволен.

По дороге не пошла, пробиралась кустами, стараясь шуметь как можно меньше. Но чем ближе подходила к дому, тем всё больше настораживалась. Не могли люди не производить никакого шума в таком огромном строении. В таком домине должна быть не одна сотня жильцов. Но тишина такая, что мурлыканье на плече казалось набатным звоном, слышимым не за один километр.

Ворота в толстой высокой стене распахнуты настежь. Оплетённые лозой створки показали, что не закрывали их уже давно. В голову впервые пришли осторожные мысли. До сих пор девушка действовала на автопилоте. Казалось, выйдя из пещеры, попала в сон, который вот-вот закончится, так что относиться серьёзно к происходящему не стоит. Конечно, жутковато, но, если что, проснётся, и всё в порядке. Однако царапины на плече нещадно саднили, и о сне уже не шло разговора.

Маринка стояла перед воротами и смотрела во двор, где не мелькала даже тень человека. Охватило пронзительное предчувствие: переступив порог, она перейдёт в этот мир окончательно и бесповоротно. Вернётся ли когда-нибудь домой, неизвестно, но связываться с непонятностями так не хотелось!

Трава во дворе красноречиво говорила, что нога человека не ступала здесь уже очень и очень давно. В голове всплыло — замок спящей принцессы. И накатил истерический смех — принцессе помочь она не сможет. Тут нужен герой, принц, а не нескладная девица, умудрившаяся сама пропасть в трёх шагах от друзей. Спящему принцу помогать тоже не стоит. Вряд ли он обрадуется этакой спасительнице. На красавицу особо не тянет, на умницу тоже, приданого нет, богатой родни не предвидится.

Но любопытство всегда было Маринкиной слабостью.

Справившись с истерикой, прошла во двор. Нечего фантазировать. Скорее всего, дом оставлен по вполне прозаическим причинам. Никаких следов погрома, или других следов нападения. Если все скончались из-за болезни, то произошло это явно не день назад, все бациллы повымерли. Так что можно смело идти, только смотреть под ноги, чтобы не попасть в проломленный пол или не свалиться с прогнившей лестницы.

В доме не пахло плесенью или гнилью. Воздух пропитан неясными лёгкими ароматами. В общем, пахло приятно, да и проломленных полов тоже не наблюдалось. Полы выложены мозаикой из цветного камня и стекла. Вообще в доме удивительно уютно и умиротворённо. Большие окна открыты, но пыли на полу не заметно. Нигде никаких ковров или занавесей, поэтому никак не решить, давно ли здесь не живут.

Однако, экскурсия по дому не входила в планы землянки. Очень хотелось пить и есть. С самого утра не встретила ни одного источника, а своя вода закончилась очень быстро. Не хочется скончаться от жажды. Необходимо найти кухню. Возможно, хозяева оставили хоть что-то, что поможет добыть воду и еду.

Начала обход с первого этажа. Слева от парадного входа виднелся коридор, который и вывел в кухню.

Потрясение полное.

Маринка могла представить, что хозяева просто встали и вышли из дома, предварительно наведя в нём идеальный порядок. Кухня сияла чистотой. Посуда, висевшая на крючках и гвоздиках, казалась только что вычищенной. В одном из углов небольшой фонтанчик переливался тонкой струйкой прозрачной воды.

Подошла, принюхалась, низко склонившись к воде, и решительно напилась — двум смертям не бывать, а смерть от жажды страшнее смерти от отравления… Вода, как вода. Девушка несколько раз плеснула себе в лицо, заметив, как упавшие на пол капли быстро высохли.

— Пить будешь?

Повернулась к наезднику на своём плече. Но тот уже развернулся к закрытым шкафам и начал принюхиваться.

— Как хочешь.

Девушку напрягала царившая тишина, она старалась разбавить её хотя бы своим голосом и звуками шагов. Наездник на плече принялся тихо повизгивать, поторапливая человека. Ну что ж, стоит взглянуть, что ещё, кроме воды могут предложить эти стены.

Когда она начала открывать шкафы, обнаружила целый склад продуктов, выглядевших совершено свежими. И только теперь стало страшно. Боже, а вдруг она не может есть в этом месте ничего? Но тут же разозлилась сама на себя. В конце концов, какая разница, от чего помирать? Всё, она решительно протянула руку — начнёт есть! Но снова остановилась. А что если в доме всё же имеется хозяин? Но тут же прогнала и эту мысль. Не слишком объест она хозяев! Здесь столько продуктов, хватит на небольшую деревню, да ещё не один раз.

Взяв нож с ближайшего стола, Маринка отрезала кусок чего-то похожего на сыр, что впрочем, и оказалось сыром, причём малосолёным и вкусным. Стала жевать его просто так, даже не думая о хлебе. И тут напомнил о себе наездник. Учуяв запах, он заёрзал на плече и, как кошка, начал тереться о щёку.

— Эй, попрошайка, слезай, поделюсь ворованной добычей. Надеюсь, хозяева простят.

Зверёк молнией скользнул с плеча. Миг, и он на столе, умильно глядя на неё похожими на жёлтые пуговицы глазами.

— Ну, дружище, ты и подхалим. На, лопай. Кстати, как там наш общий друг? Я ведь обещала найти и ему пожевать? Надо позвать.

Укоризненный взгляд в ответ.

Но отступать Маринке не хотелось. Вспомнились голодные слёзы, лившиеся из тёмных глаз. Разумеется, детёныши это домыслы, но чёрный зверь явно изголодался. Уж украв у хозяев немного для двоих, было бы бессовестно, оставить голодным черныша.

В ответ на её мысли с пола донёсся тяжкий вздох. Серая тень метнулась к выходу.

Девушка пришла к выводу, что её приятель наелся и решил сбежать. Но не успела выйти из двери, как увидела в коридоре несущегося обратно со всех лап зверька, который в миг ворвался в кухню и опять взлетел на плечо. В начале коридора, почти ползя на пузе, показался черныш.

Что больше поразило, девушка не поняла. То, что один зверь её понял, то, что другой пришёл на его зов, или то, что вообще они все друг друга поняли? Без разницы. Маринка едва слышным шёпотом позвала черныша:

— Киса, киса, иди сюда. Ну, иди ко мне. Похоже, тут есть, чем тебе пообедать.

По-прежнему весь напряжённый, черныш проскользнул на кухню. Его глаза, когда он увидел огромный окорок, прикреплённый к потолку кладовки, надо было видеть. Они стали похожими на два блюдца, в которых плескалось безумное желание. Девушке стало не по себе.

— Так, ну и как же мы достанем этот окорок? Ребята, ваши предложения? Кажется, есть друг друга, вы уже не собираетесь?

Два презрительных взгляда окатили Маринку с головы до ног, на что девушка только хмыкнула. Да, фантазия у неё всё больше разыгрывается! Затем, одни глаза вернулись к вожделенному окороку, а другие начали быстро стрелять по сторонам. Она сделала то же самое. В углу стояло нечто вроде багра. Вероятно, с помощью этой палки окорок и подвесили на такую высоту. Но если она и сможет дотянуться до мяса и сдёрнуть с крюка, то получит этим же окороком по голове. Такую тяжесть ей не удержать. Вешал далеко не слабый человек.

Маринка глянула на шустрого приятеля и произнесла, не особенно надеясь на ответ:

— Послушай, приятель, мне кажется, ты понимаешь меня. Давай я хоть как-то тебя назову. Предположим Рикки. Был такой зверёк. Тоже весьма сообразительный. Ты не мог бы забраться с помощью этой палки наверх? Я тебе помогу, и скинешь окорок, только не мне на голову?

Рикки через мгновение сидел, вцепившись в верхушку багра. Поражённая Маринка с усилием подняла тяжеленную палку под потолок, Рикки уселся на балку. Девушка с огромным трудом подтолкнула снизу окорок. Рикки толкнул. Окорок с громким шлепком свалился перед самым носом отскочившего черныша. Тот посмотрел на кормильцев счастливыми глазами.

— Ну вот, теперь наешься. Но, дружок, что-то мне кажется, тебе стоит унести добычу подальше. Давай-ка, я выкину её тебе в окно, а уж оттуда ты кустиками, кустиками, и тащи, куда надо.

Однако, тащить такой вес до окна одной Маринке оказалось не под силу. Пришлось действовать сообща. К собственному удивлению, никакого страха, видя почти акульи зубки рядом со своими руками, она не испытала. Очевидно, в голове окончательно перегорели все предохранители. Рикки же перебрался на её спину, откуда командирским тоном повизгивал в такт рывкам.

Когда черныш исчез, Маринка прикинула, как всё это выглядит со стороны. Забралась в чужой дом, распотрошила чужую кухню… Утешало только одно — хозяева отсутствовали. Точнее говоря, пока отсутствовали. Не стоит думать, что даже самый сговорчивый и приветливый хозяин получит удовольствие от грабежа собственной кухни. Но платить всё равно нечем, и она предпочла бы убраться из дома как можно скорее.

То, что хозяева похожи на людей, Маринка приняла как данность. Иначе могла сойти с ума, а это совсем ни к чему, хотя и имеет свои преимущества — говорят, сумасшедших не заботят проблемы обычных людей. Да и что сможет взять хозяин с сумасшедшего, увидев на своей кухне встрёпанное с безумными глазами существо, с зажатым в кулаке большим поварским ножом, а в зубах — куском сыра?

Всё же, как ни интересно заниматься умозаключениями, теперь, когда наелась сама и накормила чужими продуктами новых знакомых, надо осмотреться хоть немного вокруг. Быть может, удастся выяснить причину отсутствия хозяев? Вдруг причина такова, что и ей надо ноги уносить как можно скорее? Всё возможно, а с жизнью расставаться совсем не хотелось, по крайней мере, теперь, когда вопрос пропитания и приобретения некоторых необходимых предметов решился.

Проходя по комнатам и залам первого этажа, заметила, что в доме нет никакой мебели. Это тем более неестественно, что на кухне всё осталось так, словно только и ждало появления повара. Если хозяева неспешно выехали из дома, то зачем оставлять в таком виде кухню? А если сбежали, теряя на ходу тапки, то куда делась вся остальная утварь из дома? Не могли жить существа, пользующиеся вполне земной кухней, без мебели.

Рикки неожиданно подпрыгнул на плече.

— Что случилось, малыш? Ты что-то заметил?

Марина не сомневалась — у животных чувства гораздо острее, и поэтому насторожилась. Но от зверька шло ровное успокаивающее тепло, и напряжение постепенно стало её покидать. Вдруг Рикки запустил лапку в волосы и потянул назад. Девушка повернула, дёрнул больно. Довольный послушанием зверек тянул в разные стороны, направляя к лестнице, ведущей наверх.

— Э-э нет, малыш. В конце концов, я тебе не лошадь. Да и наверху делать мне нечего. С первого этажа я, если что, смогу удрать, окна большие, а что делать — прыгать что ли, если меня застанут наверху? Потолки здесь о-го-го. Ноги переломаю, кто тебя возить-то будет?

Рикки недовольно завизжал, когда она попыталась его снять, и, не слушаясь, по-прежнему тащил наверх. Он поднял дикий шум. Стало окончательно ясно — или в доме никого нет, или хозяева совершенно глухие. Такие вопли подняли бы даже мёртвого. Сдавшись, девушка пошла наверх.

Комнаты на втором этаже оказались меньше и гораздо уютнее, тех, что внизу. Если бы Маринке пришлось выбирать, где устроить спальню, это был бы только второй этаж. Однако пустота та же. Всё же хозяева вывезли всё возможное. На кухонную утварь, видимо, не хватило места.

Проходя за коридором коридор, Маринка окончательно потеряла ориентацию и заблудилась. Остановившись, она попробовала сообразить, как отсюда выйти, но Рикки не давал покоя, подталкивая вперёд.

— Ты можешь выдрать мне все волосы, но дальше не пойду. Извини, дружок, но я не настолько храбрая и шустрая, как ты. Я уже поняла, ты меня хорошо понимаешь. Уж как тебе это удаётся, не знаю, я сама себя сейчас понять не могу. Но я не хочу идти вперёд, — Маринка посмотрела на спрыгнувшего Рикки, который теперь пытался тянуть за штанину. — Ты определённо хочешь, что бы я туда пошла? Зачем? Ты уже был там?

Где-то в подсознании понимала, нежелание идти по пустому дому вперёд немного странно, но если хорошо подумать, то и разговоры с животным и идея, об их взаимопонимании, не менее странны. Вероятно, некогда животных приручили, а потом хозяева, покинув дом, оставили их здесь вместе с кухонной утварью. Поступок конечно отвратительный, но кто знает, какие были обстоятельства? Может, зверьё само с радостью разбежалось, а у хозяев просто не хватило времени их ловить?

Однако зверёк не успокаивался, и, наперекор нежеланию, она пошла вперёд. Вообще все поступки за эти сутки были продиктованы тем самым «наперекор», которое руководило Маринкой сейчас.

Рикки бежал, указывая дорогу, периодически проверяя, где спутница. Она тормозила, заглядывая в комнаты, ещё питая надежду узнать, что здесь произошло, или что может её здесь ждать. Однако все комнаты были однообразно пусты.

Подойдя к лестнице, девушка заметила: пройденная часть здания чем-то неуловимо отличается от представшей перед нею. Рикки замолчал и поднимался по лестнице очень осторожно, словно чего-то опасался. Он оглянулся, и Маринка стала подниматься. С основной лестницы перешли на винтовую, расположенную в стене башни. Периодически попадались запертые двери, причём ни одного замка девушка так и не увидела.

Пришлось подняться почти до самого верха. Дверь появившаяся последней, оказалась приветливо приоткрыта. Маринка точно знала, что сейчас увидит. Откуда? Понятия не имела, но пребывала в полной уверенности — за дверью спит непробудным сном спящая красавица. Всё вокруг выглядело настолько похоже на знакомую с детства сказку… Шутить окончательно расхотелось.

Рикки упорно подталкивал к двери, однако сам не заходил.

— Ну, и чего ты от меня хочешь?

Заходя в комнату, девушка не смотрела на Рикки, слишком поразило полное соответствие, сказке, прочитанной в далёком детстве.

Вот только у «царевны» имелась охрана…

В комнате всего три предмета: постамент тёмного цвета и два кресла. На постаменте настоящий хрустальный гроб. Даже скорее не гроб, саркофаг, он повторял форму тела. Маринка не стала бы ставить последние деньги, что это хрусталь, но материал, до жути похожий на стекло, просвечивал, немного искажая форму находившегося внутри…

В креслах расположились двое. Один расслабленно спал, так и потянуло подойти и потрясти за плечо, дескать, иди в кровать, неудобно ведь в кресле. Второй скорее напоминал часового, тело напряжено. Полная неподвижность в его случае была неестественной. Глаза обоих закрыты. Ни вздоха, ни шороха, тишину нарушали только её собственное дыхание и звуки шагов, звучавшие как стук копыт по барабану — громко и гулко.

Вот она и увидела тех, кто мог повстречаться в этом мире.

Явно высокие, одеты предельно просто — кожаные штаны, сапоги, жилеты.

В голову пришло, что последнее время урожайное на типажи. То она встретила гномов, теперь, кажется, их противоположность.

Маринка элементарно боялась проходить дальше. Страх заполз как-то незаметно, и при полной неподвижности находившихся здесь существ, непроизвольно охватывал девушку. Похоже на детские страшилки — вот-вот кто-то вскочит и закричит. Глупо, разумеется, но она постаралась, как можно больше рассмотреть издалека.

Если эти люди когда-либо появлялись на Земле, то понятны легенды о богах. Фигуры — любой качёк умер бы от зависти! Оба сидевших производят впечатление силы, а вот женщина в саркофаге — чудо.

Сколько Маринка простояла, рассматривая хозяев, сама не знала. Но, наконец, очнувшись, более внимательно осмотрелась по сторонам.

От одной стены повеяло реалиями родного мира — вся заполнена разноцветными кнопками и лампами. Похоже на пульт управления или стенд с приборами. Одно точно, вся эта техника не работает. Лампы погашены, и только в центре слабо подмигивает единственный, жалкий в своем одиночестве, огонёк. Маринку уже потянуло к стене, но, взглянув повнимательнее, заметила на руках сидящих браслеты, скорее похожие на приборы. А что если они как-то связаны, а она ткнёт пальцем не в ту кнопку? Нет, лучше и не подходить во избежание соблазна, знает себя, не сможет удержаться от экспериментов.

А вот к женщине решила подойти ближе. Никакой реакции со стороны мужчин. Теперь смогла рассмотреть её более подробно. Легкая ткань обвивала стан. Именно «стан, стройный, как кипарис», кажется, так должно выспренно звучать описание подобного тела. Поразительная горделивая красота не только потрясала, она угнетала. Рядом с ней любая призовая красавица ничто, о себе Маринка могла даже не упоминать. Удивительно — даже не обидно, такое совершенство появляется наверно раз в миллион лет.

Тонкие черты лица, высоко поднятые к вискам концы тёмных бровей, словно крылья ласточки. Разрез глаз непривычный, хотя и не понять чем именно. Белая, как молоко, гладкая кожа. Человеческое строение тела и лица, тем не менее, отдавало настолько чуждым, что без объяснений понятно — она не человек. Богиня, дьяволица, да кто угодно, но только не человек.

В детстве Маринка не понимала, почему в легендах о богах никогда не говорится подробно, как они выглядели, теперь понятно. Она тоже не нашла слов пояснить даже себе, почему эта женщина прекрасна при всей чуждости черт лица. Абсолютная гармония не могла вызвать сомнения.

Таких длинных волос не может быть у землянки. Заплетённые в две косы, они лежали рядом с женщиной, причём каждая коса в руку толщиной. Интересно, как она передвигалась с такой тяжестью? Чтобы носить такие косы нужна более чем хорошая физическая подготовка, или прислуга, которая вместо шлейфа таскает за тобой волосы! А уж подумать о том, чтобы расчёсывать такую массу самостоятельно… Жуть.

Маринка ещё раз посмотрела на охранников.

Они отличаются от женщины, хотя все трое принадлежат одной расе. По сравнению с ними женщина выглядела невесомой и хрупкой, как снежинка на ладони. Лица мужчин несут в себе хищные чёрточки и некоторую рептилоидность, наверное, из-за рисунка в виде чешуек на висках и скулах. Хотя интеллект проступает настолько ярко, что это не сразу замечаешь. Если женщину можно было сравнить с тончайшим фарфором, то мужчины были сделаны из гранита. Даже их кожа отличалась более тёмным цветом, чем у женщины и выглядела слегка шероховатой. Волосы тоже хороши, правда, длинноваты. Маринка как-то не привыкла к мужикам, у которых волосы до пояса. Впрочем, женственности кудри им не добавляли, с такими-то фигурами, да с огромными мечами, чуть меньше её собственного роста, которые она только теперь заметила…

Стало не по себе. Вдруг осознала — если жители данного мира хотя бы отдалённо похожи на этих троих, то на их фоне она будет выглядеть не лучше Квазимодо, на фоне Эсмеральды. Перспектива не радовала, в юные годы и так напереживалась из-за своей неброской внешности. Впрочем, утешила себя, ей всегда говорили, что глаза у неё дивно хороши. Они ей и самой нравились — редкого фиалкового цвета… Кто знает, может быть у этой «модели» глаза красные, как у вампира?

На голову женщины надет тонкий обруч белого металла. Вот только одна деталь не гармонировала со всем нарядом царевны — в центре обруча имелось место для вставки. Так вот это место оказалось пустым, причём, присмотревшись внимательно, Маринка заметила на лбу девушки странный диск, вросший в кожу. Диск располагался точно на месте отсутствующего камня, и оказался заметен потому, что на месте камня из обруча убран металл, как это делают обычно для оправы.

Как ни мешал материал саркофага, Маринка не рискнула поднять крышку. Тело спящей казалось совершенно не тронутым разложением.

Рикки так и продолжал сидеть у порога комнаты, ни лапой не переходя внутрь. Маринка повернулась и пошла к нему. Изогнув спину, зверёк зашипел.

— Рикки, пойми, я не знаю, чем им помочь, — присела на корточки девушка. — Понимаешь? Не знаю. Ведь я не могу представить, что здесь произошло. Сказки сказками, но не могу же я как царевич бросаться на гроб, чтобы разбить его собственным лбом? Да и целовать принцессу, пожалуй, лучше одному из охранников. Я для этого не подхожу…

Говорила почти шёпотом, словно боялась разбудить спящих. Было не до смеха, хотелось выть на луну, видя такую красоту в беде. В том, что тут произошла трагедия — почему-то не сомневалась. Просто так этаким образом вряд ли кто заснёт.

Пустой дом казался теперь покинутым именно для того, чтобы не нарушить их покой. И пустота комнат не вызывала больше удивления. Вероятно, здесь на самом деле жило много людей. Когда произошла беда, красавицу положили в саркофаг и возле неё остались два стража, а остальные покинули дом грусти. Почему оставили кухню? На этот вопрос ответа даже не искала. Она ведь ничего не знает об этих людях. Может, рассчитывали, что спящие когда-нибудь проснутся. Быть может там идёт процесс лечения принцессы, пусть он тянулся долго, но это вполне вероятно, ведь не зря работал какой-то прибор на стене? А возможно, люди здесь периодически появляются и обновляют запасы.

— Пойдём, Рикки, нам здесь делать нечего. Надо искать тех, кто отсюда ушёл. Боюсь только, если они все выглядят так, как те трое, то разбегутся при виде меня. А может, разрыдаются… От сочувствия. Зря я все же не похудела, ведь собиралась сесть на диету…

Маринка продолжала что-то говорить, пока шли к выходу. Что несла, сама не понимала. От спутника исходило сочувствие, хотя могла поручиться — ни одного слова он не понимал. Хотелось заглушить тишину в доме, почувствовать, что она не одна с этими троими, которые ничего не видят и не слышат.

Зайдя на кухню, и прихватив там нож, небольшой котелок и солидный узел еды, не требующей приготовления, вышли из дома. За воротами начиналась дорога, покрытие которой со временем преодолела трава, и заросли её почти скрывали мостовую. Но идти вдоль неё все же предпочтительнее, ведь люди, очевидно, ушли по ней, и так больше шансов найти их. Остаться одной стало для девушки самым страшным.

— Ну что, Рикки, ты со мной, или как?

Рикки поднял хвост трубой и зашагал вдоль дороги.

— Отлично, мы команда и идём вместе.

«Вперёд, мой друг, нас ждут великие дела!» — вдруг всплыло в памяти…