Майами

38

Они были там. Все, в полном сборе. Криста вошла, ворвалась, влетела, как угодно. И все в комнате поняли, что с ней случилось что-то замечательное.

У Мери Уитни уже была приготовлена кислая речь о пользе пунктуальности. Но она так и не нажала на кнопку. Настроение Кристы, веселое, как само Рождество, просто парализовало ее.

— Привет, дорогуша, — сказал Стив. — По какой такой причине ты выглядишь еще красивей, чем обычно?

Она улыбнулась ему. Неужели это так заметно? Она обрадовалась. Так и надо. Она переродилась, была разрушена и создана вновь за эту ночь и половину дня мужчиной, которого любила. Она торопливо прошла к своему столу и уселась за него.

— Общий привет. Прошу прощения за небольшое опоздание.

— Да не стоит беспокоиться, — сказала Мери Уитни. — Всем нам больше нечего делать, а ты, видно, так была занята, дорогая.

— Я полагаю, что ночь была долгой, — сказала Лайза. Она растянулась на софе, заняв ее целиком, и походила на котенка в дурном расположении духа.

Произнося эти слова, она уставилась на Роба. Тот изучал ковер. Мери Уитни поглядела на него, затем на Кристу, затем на Лайзу. Совершенно очевидно, предыдущая ночь оказалась для одних лучше, для других хуже. Мери Уитни казалась одной из выигравших.

— Мы потеряли тебя так рано, Криста, — сказал Стив. — Мудрые девственницы берегут свой сон.

— По крайней мере, в теории, — засмеялась Криста. Она стиснула ноги вместе. Божественное чувство. Ничто не могло испортить ей настроение. Она чувствовала себя женой и матерью, а еще самой красивой, сексуальной, ослепительной юной девушкой на свете. Все эти чувства сгрудились в ней.

— А вот Роб не «мудрая девственница», — сказала Лайза. — Он не ложился до восьми утра.

— Это из-за меня, — заявила Мери Уитни. — Мы увлеклись дискуссиями о голодающих детях и о том, как не дать им умереть, и все говорили, и говорили, и говорили…

Роб вспыхнул. Сквозь пелену своей радости Криста заметила это. Почему?

— Почему ты так смутился, Роб? — спросила Лайза.

— Я не смутился, — возразил Роб.

— Тут просто жарко, — сказала Мери Уитни. — Ночью тоже было жарко. Черт побери, это все-таки Флорида. Здесь и должно быть дьявольски жарко.

— Включи, пожалуйста, посильней кондиционер, — сказала Криста секретарше. — О, а Мона приходила подписать контракт?

— Да, зашла. А затем полчаса спустя раздался звонок из «Буэна Виста» в Мексико-Сити, ее арендовали на две недели. Как быстро, а?

— Отлично! Замечательно! — Криста захлопала в ладоши. Какой удачный сегодня день.

— Почему, скажите на милость, кому-то понадобилось платить хорошие деньги за Мону? — проскрежетала Мери.

— У некоторых людей денег больше, чем мозгов, — заметила Лайза, целясь сразу в несколько мишеней.

— Если есть деньги, то мозги вовсе и не обязательны, — парировала Мери Уитни.

— Откуда мексиканцы знают, что она в нашем агентстве, если она только что заключила контракт этим утром? — спросила Лайза.

— Видимо, Мона как-то успела им сообщить, — сказала Криста. — Мы ведь знаем, как это делается. Часто у моделей более тесные связи с клиентами, чем у их агентов. А может, она организовала этот заказ, чтобы произвести на нас впечатление. Что ж, это у нее получилось. Я потрясена.

— Да, и я могу поклясться, что Джонни тоже будет потрясен, — добавила Лайза.

— Джонни и знать не будет, пока кто-нибудь не сообщит ему, — отрывисто сказала Криста. — Я не могу и представить себе, что Мона собирается посвятить его в этот секрет.

Она со значением посмотрела на Лайзу. Никто не мог испортить ее хорошего настроения.

— Так что вы думаете про ночь в Майами? — спросила Криста. Вечер-то получился адским. Она поглядела на Мери. Ей хотелось найти подходящий момент, чтобы сообщить ей о своей идее насчет духов «Майами». Хотя, пожалуй, лучше дать ей возможность самой додуматься до этого.

— Великолепно, — сказала Мери Уитни. — «Полный абзац», как говорит молодежь. Или, пожалуй, «молодые душой». А вообще-то… — Она устроилась поудобней в кресле с таким видом, что все стали ждать каких-то важных слов от нее. — Вообще-то, после моих долгих бесед с Робом меня посетила одна из моих «идей».

Ее слушали все. Мери Уитни говорила с необычной для нее серьезностью.

— Я потрясена Майами. Майами меня потряс. Это очень мобильный город. Остальная Америка пока этого не понимает. Они все еще думают — туристы, полиестровые костюмы и низкий уровень жизни, грязь. Но все это было в прошлом году. Будущее обещает кое-что другое, я это чувствую. А предчувствие, в конце концов, это то, что мне лучше всего удается.

Криста улыбалась. Конечно же, нет. Неужели Мери собиралась делать за нее работу? Благослови, Господь, совпадения. Впрочем, нет, совпадение — неточное слово. Тут речь идет о коннотации удачи. Происходящее здесь напоминало древний феномен, когда великие умы думали похоже. Мысли Мери Уитни и Кристы совпали, но не случайно, а благодаря Майами и всему, что здесь происходит.

В глазах Мери загорелся необычный свет, когда она продолжала.

— Мы видим, что здесь происходит. По-моему, европейцы это понимают. Но американцы, как обычно, последними узнают о своей славе. Их нужно направлять, чтобы они увидели ее. Мы можем научить их. Мы можем назвать парфюмерию от Мери Уитни «Майами» и снимать всю кампанию прямо тут на берегу, возле дома, а еще во всех тех удивительных, безумных клубах, по которым мы прошвырнулись этой ночью. Мы можем присоединиться к празднику. Мы можем сами стать праздником. Более того, мы можем запечатать во флаконы сам дух праздника и всех тех безумных, восхитительных вещей, которые он нам преподносит. Духи вберут в себя аромат этого места, ночного жасмина, гардений… чувственный, экзотический и, в конце концов, американский. Ведь сюда можно добраться на своих колесах. Нет необходимости садиться в самолет. Ты в Испании, но ты и дома. Ты первопроходец, но паспорт тебе не требуется. Ты можешь ходить на пляже с голой грудью, можешь кататься на роликовых коньках по улице, можешь стать коричневым, как ягода, можешь закутаться в аромат моих духов, и каждый человек в Америке будет готов влюбиться в тебя.

Она сидела на краешке кресла, и слова вылетали из ее рта, словно проповедь пастора, произнесенная с большой скоростью. Все видели ее энтузиазм. Он летал по комнате, как заразная болезнь. Криста почувствовала приток адреналина, Лайза улыбалась, у Стива рот широко открылся, Роб сидел, само внимание. Разумеется, эти слова имели смысл. Но почему же никто еще не подумал об этом?

Стив возразил.

— Майами означает разные вещи для разных людей. На Севере многие люди думают, что это место, куда едут умирать.

— Ты и можешь умереть здесь. Никто тебе не мешает. Можешь умереть от рома, от солнечного удара, если слишком много будешь кататься на лодках. Можешь умереть, если объешься фантастических кубинских кушаний, либо если будешь торчать допоздна в клубах, музыка в которых хороша до безобразия. Ты можешь утонуть в прибое либо разбиться на своем «Харлее», или, если ты носишь с собой мои духи, ты можешь умереть, если будешь слишком много заниматься любовью. Послушай, Стив, я говорю не о вчерашнем дне. Я говорю о завтрашнем. В который будут вложены деньги. Люди будут по-разному думать о Майами. Иначе и не бывает. Выгляни в окно. Спустись в бар. Посиди утром в «Ньюс Кафе». Поверь своим глазам. Вот все, что я сделала. Все началось и не началось. Через пять лет это место станет символом Америки. Всего лишь через несколько лет умудренный мир и его жены захотят жить и умереть в Майами. Черт побери, я хочу знать. И вообще, сегодня я куплю один из этих отелей. Быть может, вот этот самый. Сколько за него запросят? Четыре миллиона? Больше? Все это ерунда!

— Она права, — кивнула Криста.

— Я не знаю, — ответил Стив. — Просто я играл роль адвоката дьявола.

— А-а, — протянула Мери Уитни.

— Потрясающе, — сказала Лайза.

— Здорово, — согласился Роб.

— Так, значит, молодежь на нашей стороне, — сказала Мери.

— Молодежь с вами на контракте, — уточнила Лайза.

— Но ведь духи, вероятно, уже сделаны. Разве запах у «Индии» такой же, как у «Майами»? Конечно же, нет. Разве можно просто так менять название? — Стив, казалось, сомневался.

— Запах можно изменить за пару дней. Потребуются деньги и немного времени, но это все пустяки. Самое важное тут концепция, мечта. Если угадаешь, то все остальное тут же встанет на свои места. Я в восторге. Господи, я такого не чувствовала с… — Мери остановилась. Она поглядела на Роба. — Ну, не имеет значения, но я хочу сказать, что магия образуется из восторга. Вот откуда берется творчество. Ты стремишься и веришь, и твои соки текут, и… — Она пощелкала в воздухе пальцами. — …Ты побеждаешь. Вот так все просто.

На ее лице появилось мечтательное выражение.

— Майами богат, да просто насыщен ароматами цветов. Они ударяют тебе в голову, и ты живешь только чувствами, а мысли все улетают прочь, остаются только самые знойные и туманные. Жара плотно окутывает тебя, теплый бриз веет в сумерках, луна рисует серебряную рябь на воде и отбрасывает тени на пляж, где ты встречаешься со своим любовником. А за твоей спиной развлечения и огни зданий «Арт Деко». А перед тобой океан. А над тобой звезды. Ты дотрагиваешься рукой до флакончика, что висит у тебя на шее на розовом шнурке. Ты открываешь пробку стеклянного флакончика, который своей формой напоминает морские ракушки, что шуршат у тебя под ногами. Запах проникает в твой мозг. Ты наносишь его на кожу, коричневую от загара, и твой мужчина придвигается ближе к тебе, привлеченный к тебе этим ароматом и этими мгновениями. Он тоже вдыхает его полной грудью, твой запах, запах Майами, и он занимается с тобой любовью, и все счастье мира сейчас для тебя…

— Мери? Ты ли это? — спросила Криста.

— Боже, я и сама не знаю. Я ли это? О, небо, я не чувствовала себя так с той моей летней коллекции, которая поразила Париж в конце семидесятых. Некоторые люди утверждают, что я заработала свой миллиард благодаря ей.

— Так, значит, мы будем снимать здесь, вокруг Майами, а тема у нас — любовь, — сказал Стив, проникая в суть проблемы.

— О, да, мы будем, — сказала Мери. — О, да, это так.

Все посмотрели на Роба и Лайзу. Теперь дело было за ними.