Майами

53

Устроившись на заднем сидении такси, Криста испытывала замешательство. Она пыталась понять, что же все-таки произошло, по тем лоскутам выражений, несвязных предложений и непонятных действий, и все это на фоне той высокой драмы, что заставляла ее сердце бешено колотиться о грудную клетку.

Три слова кричали в ее сознании. «Провокация с наркотиками», вот что сказал Питер. Это составляло центр всего. Все остальное, о чем он говорил… опасность, слежка, адвокат… приобретали какой-то смысл в этом контексте. Питер пытался вызволить ее из беды. Он не хотел, чтобы она встретилась с Моной. Но ведь Мона очень просила, чтобы Криста встретила ее в аэропорту. То странное послание по факсу, «важная вещь», которую Моне требовалось обсудить и, по всей вероятности, нельзя было сделать ни по телефону, ни в ее конторе на Саут-Бич или дома на Стар-Айленде, проехав туда на такси от аэропорта. Все это имело смысла на один шиллинг, поскольку другим элементом уравнения были фотоаппараты Бреддока. На самом деле их никогда и не было. Посылку, которую Мона должна была вручить Кристе на глазах у агентов ДЕА, вероятно, наполнили наркотиками. Черт возьми! Криста уронила голову на руки. И как только могла она проявить такую тупость? Россетти был не тем человеком, он обязательно должен был отомстить. Посылка из Третьего мира на ее имя. Зашифрованный факс, посланный ею, подписанный ею, в адрес Моны с просьбой пронести посылку через таможню в аэропорту Майами! Даже деловое обещание, что Мона получит «шесть» за хлопоты и отдаст «три» незнакомцу, который доставит «фотоаппараты». И разве пристрастный суд не может подумать, что цифры касаются шестидесяти тысяч баксов в качестве платы, а не шестисот? Либо, в зависимости от стоимости посылаемого наркотика, шестисот тысяч долларов.

Криста похолодела при этой мысли. Есть ли у властей копия того факса? Если да, то она все еще находится под ударом, хотя и не притронулась к посылке. Вот почему Питер велел ей ехать прямо к адвокату и сидеть там весь день? Возможно, это было бы самым разумным, но ей требовалось прежде всего заехать домой. Сделать несколько звонков, собраться с мыслями и постараться как-то справиться с угрозой, перевернувшей весь ее мир вверх тормашками.

Такси мчалось теперь по дамбе. Через несколько минут она приедет на Стар-Айленд. Но ведь так много непонятных вещей. Каким образом узнал о заговоре Питер Стайн? На это не находилось абсолютно никакого ответа. Замешана ли Мона? Может, Россетти направил ее специально к ней в агентство? Что ж, в высшей степени вероятно. В конце концов, она была любовницей Джонни. И очевидно, что размолвка между ними служила лишь уловкой. Да, так оно и есть. Джонни все это и устроил… Мона проникла в ее агентство, мексиканский заказ, Бреддок и его мифические камеры. Боже, все продумано. Она ни о чем не подозревала. А следовало бы. Посылки из таких краев, как Мексика, были не невинней, чем геноцид. Ей следовало бы заподозрить неладное. Но она думала о другом. Вся ее жизнь была заполнена Питером Стайном, съемками в Майами и сложными отношениями между Лайзой, Робом и Мери Уитни.

Боже, она совсем забыла. Сейчас на Стар-Айленде должны находиться Мери и Роб, в разгар тет-а-тета, который она им устроила. И это хорошо. Мери может оказать мощную поддержку. Она-то знает, что делать. И в подобной ситуации ее опыт и здравый смысл покажутся бесценными.

Бум! Мысль сверкнула в мозгу Кристы, и поселилась там, яростно вибрируя, как стрела, попавшая в цель.

Последние слова Мери Уитни звенели в ушах Кристы.

— Желаю приятно провести время в аэропорту, — сказала она.

Но Криста ни разу не говорила Мери Макгрегор Уитни, что собирается ехать в аэропорт.