Мчась напролом

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ФИНН

С Марго чертовски весело.

Она и ее подруга присоединились к нам за столиком, и она заняла место рядом со мной. Ее бедро было прижато к моему в течение последнего часа, и, клянусь гребаным богом, каждый раз, когда она двигается, я вижу еще один дюйм кремово-белой кожи.

Трудно отвести от нее взгляд, особенно когда я думаю, что она делает это специально, чтобы подразнить меня, и я испытываю такое искушение провести рукой по ее ноге. Засунуть пальцы в нижнее белье и посмотреть, не мокрая ли она.

Уверен, что да.

Ее щеки ярко-красные, и она постоянно смотрит на меня. Каждые несколько минут прикусывает нижнюю губу, затем опускает взгляд на мои джинсы, и я точно знаю, что сегодня я не пойду домой один.

Это заставляет меня чувствовать себя так, будто я выиграл в чертову лотерею.

— Как ты познакомилась с Финном? — спрашивает Холден, и это вырывает меня из моих грез о ней на моих коленях.

Марго покручивает соломинкой свой напиток.

— Вчера на финише полумарафона «Джингл Джангл». Я чуть не упала, а он меня поймал. Он всегда такой рыцарственный?

— Самый рыцарский парень из всех, кого я знаю, — говорит Холден.

— Он одолжил мне свой «Мазерати», пока моя машина была в мастерской, — добавляет Ретт.

— Почти уверен, что он спас кого-то из горящего здания.

— Разве он не получил Почетную президентскую медаль?

— Достаточно. — Я смеюсь и отмахиваюсь от друзей. — Не слушай их.

— Посмотрим, сделаю ли я тебе еще один комплимент. — Ретт щелкает по телефону и достает бумажник. — Я ухожу.

— Я тоже. — Холден зевает и бросает двадцатку. — Кого-нибудь подвезти домой? Я выпил только одно пиво и могу сесть за руль.

Я держу рот на замке, потому что хочу, чтобы Марго диктовала, как пройдет остаток вечера. Если это будет еще одна порция выпивки вместе. Если это будет ее возвращение домой со мной. А то и вовсе разойдемся и больше никогда не увидимся.

У меня нет никаких ожиданий, и мяч находится в ее руках.

Марго и Катарина обмениваются затянувшимся взглядом. Я не знаю, что за безмолвный разговор они ведут, но Катарина подозрительно смотрит на Холдена.

— Ты убийца? — спрашивает она.

— Э-э… — Холден одергивает воротник. Его нервное ерзанье не помогает ему изобразить свою невиновность, хотя я знаю, что он и мухи не обидит. — Нет?

— Ты не слишком уверен. У тебя в машине есть какое-нибудь оружие?

— Только освежитель воздуха.

Катарина хмыкает и снова смотрит на Марго. Марго кивает, и Катарина спрыгивает со стула.

— Я недалеко, но на улице чертовски холодно. Подвези меня, пожалуйста. Если только ты потом удалишь мой адрес из своего телефона.

— Я не преследователь, — ворчит Холден, и он, Катарина и Ретт направляются к выходу.

— Как долго ты собираешься здесь тусоваться? — спрашиваю я Марго, когда мы остаемся одни.

Она опирается локтем на высокую столешницу. С этого ракурса я вижу намек на ее декольте, и ее намерения чертовски ясны.

— Сколько бы времени ты не провел.

— Думаю, у меня все готово.

— У меня тоже.

— Я должен быть с тобой откровенен, прежде чем это зайдет дальше, — говорю я, и ее глаза расширяются.

— Если ты скажешь мне, что у тебя есть девушка, я буду очень зла. Я разыщу ее и расскажу, какое дерьмо ее партнер.

— Ладно, я ценю женскую ярость, и вполне заслуженно, но у меня нет девушки. Измена не входит в число моих пристрастий, а то, о чем я хочу с тобой поговорить, связано с чем-то другим. — Я хватаюсь за ножку ее стула и притягиваю Марго еще ближе. Она практически лежит на мне, и, как бы сильно я ни хотел прикоснуться к ней, она должна услышать это первой. Это может сделать наш флирт, которым мы занимались всю ночь, бессмысленным. — Я не просто так выгляжу знакомым. Ты встречалась с моим сыном. Джереми.

— Что? — Марго отстраняется. — Ты серьезно?

— Абсолютно серьезно.

Ей нужна секунда, чтобы обработать новость, которую я сообщил, и я думаю, что это хороший знак, что она еще не сбежала отсюда. Ее глаза блуждают по моему лицу, рассматривая мой нос и челюсть, и я вижу момент, когда приходит понимание.

— Вот черт, — шепчет она. — Ты выглядишь… ну, не совсем как он, но очень похоже. К твоему сведению, ты сексуальнее.

Я смеюсь.

— Лесть поможет тебе везде.

— Как, черт возьми, я не связала все точки?

— Можешь свалить это на то, что была в бреду после забега. Ты не могла ясно мыслить.

— Вау. Ладно. — Она потирает затылок. — Это большой сюрприз. Я была в твоем доме. Я пользовалась твоим душем. Летом я сидела у твоего бассейна и я… — Она замолкает, и я сужаю глаза.

— Ты что, Марго?

— Ничего важного.

— Это ложь. Ты трахалась с моим сыном в моем доме, когда меня не было рядом, не так ли?

— Да, — говорит Марго, из глубины ее горла вырывается какой-то придыхательный стон, и мне хочется сжечь свою комнату для гостей. — И я загорала топлесс на твоем заднем дворе.

Я стону при мысли о том, как она раскинулась на одном из моих стульев с длинными ногами. Спина выгнута, а сиськи выставлены наружу. Она смелая; мои соседи могли бы увидеть ее из окна своей кухни, если бы выглянули наружу, но, может быть, ей это нравится. Может, ей нравится быть выставленной на всеобщее обозрение.

— Это явно усложняет все, что здесь происходит. — Я делаю жест между нами. — Я знал, кто ты в медицинской палатке, но не ожидал, что столкнусь с тобой сегодня. Да и вообще не ожидал, если честно.

— Думаешь, это было бы странно? — Она грызет нижнюю губу, и я слишком долго смотрю на ее рот. — Ты бы считал меня неряшливой шлюхой?

— Неряшливой шлюхой? — Я протягиваю руку и заправляю ей за ухо выбившуюся прядку волос. — Я видел тебя один раз издалека и почти завелся. Твоя задница выглядела чертовски хорошо в джинсах, которые ты носила, и я подумал, что ты привлекательна задолго до того, как подумал, что могу тебя заполучить. А сейчас? — Я подношу руку к ее подбородку и кладу ладонь на ее щеку. — Я жду, когда ты скажешь «да». Ты первая в моей книге.

— Твой сын не знал, как меня трахать. — Марго приближает свой рот к моему. — Как думаешь, сможешь?

— Детка, когда я закончу с тобой, ты не сможешь ходить прямо. Я дам тебе именно то, что тебе нужно.

Она встает, не сводя глаз с меня.

— Тогда какого черта мы все еще здесь делаем?

Я вскакиваю на ноги и бросаю на стол больше, чем нужно денег, чтобы покрыть наш счет. Беру ее за локоть и практически тащу к двери. Воздух морозный, когда мы выходим на улицу, и она выдыхает от перемены температуры. Я веду Марго назад, пока ее плечи не прижимаются к кирпичному зданию. Она хватает меня за свитер и притягивает к себе.

В ее глазах дразнящий взгляд. Намек на озорство, который заставляет меня хотеть быть очень, очень плохим. Мне хочется совершать развратные поступки, о которых я мечтал. Когда она облизывает губы и наклоняет голову в сторону, открывая мне доступ к шее, у меня возникает искушение взять ее прямо здесь, прямо сейчас, пока на ней эта чертова милая юбочка.

— Насколько ты пьяна? — Я перемещаю свой рот к ее горлу и лижу языком шею. — По шкале от одного до десяти.

— Четыре? Достаточно трезвая, чтобы захотеть это сделать. — Она поднимает ногу и обхватывает меня за талию. Я скольжу рукой по ее бедру и нахожу теплую голую кожу. — Достаточно трезва, чтобы понять, что я хочу тебя, Финн.

— Это что-то вроде плана мести? Твой бывший тебя наебал, и ты трахаешься с его отцом?

— А если так? — Марго покачивает бедрами, и я почти рычу. — Тебе поможет, если я буду называть тебя папочкой?

— Ебаный Христос. — Я кладу руку на стену рядом с ее головой. Мой член пульсирует, а здравый смысл близок к тому, чтобы вылететь в окно. Раньше меня это никогда не возбуждало, но у меня такое чувство, что с ней мне понравится все. — Я не могу трахать тебя здесь. Если ты принадлежишь мне на ночь, никто больше не должен видеть.

— Ладно, так почему бы нам не вернуться к тебе на полпути?

Чертовски хороший вопрос.

По ее спортивному лифчику и по тому, как шорты, которые она надевала на полумарафон, обнимали ее бедра, я понял, что у нее идеальное тело. Она высокая — может быть, 170 сантиметров — и с изгибами, за которые я хочу ухватиться, пока трахаю ее сзади. Я хочу снять с нее одежду, пока она не окажется передо мной обнаженной. Хочу смотреть на нее, пока не запомню каждый ее сантиметр.

— Пойдем. — Я отстраняюсь от нее и начинаю идти по тротуару. — Я в трех кварталах вверх по дороге.

— Я знаю, что ты там. Загорала топлесс, помнишь?

— Не думаю, что я когда-нибудь это забуду, Марго. Это навсегда засело в моем мозгу. На смертном одре я все еще буду злиться, что не смог увидеть твои сиськи летом.

Она смеется и натягивает на уши свою шапочку.

— Жаль, что сейчас не лето. Я замерзла.

— Почему ты не взяла пальто? На улице минус два.

— Оно испортило бы мой наряд.

— Негодница. — Я обхватываю ее рукой и делаю все возможное, чтобы согреть ее. — Я должен наказать тебя за то, что ты разгуливаешь без подходящей одежды.

— А если я хочу, чтобы меня наказали? — спрашивает она. — Если я хочу быть плохой? Ты собираешься преподать мне урок?

Это не должно меня так сильно заводить, но мысль о том, чтобы поставить ее на колени, проникает в мое сознание, и теперь я не хочу делать ничего другого.

— Я научу тебя многим вещам, — говорю я. — Например, что не все мужчины не разбираются в женской анатомии. Некоторые из нас знают, что делают.

— Докажи это.

Я всегда был конкурентоспособным парнем. Я никогда не отказываюсь от вызова, поэтому через семь минут мы уже ввалились в мой дом, и я закрыл за нами дверь.

— Ты все еще уверена, что хочешь это сделать? — Я беру ее сумочку и бросаю на пол. — Или ты хочешь отказаться?

Марго поднимает подбородок. Не сводя с меня глаз, она хватает подол гольфа и стягивает его через голову. Кружевной бюстгальтер ярко-красного цвета стягивает ее сиськи, и я стону при виде ее.

— Что скажешь?

Я стягиваю с себя свитер, и ее взгляд скользит по моей груди. Она облизывает губы и ухмыляется.

— На что мы рассчитываем, Марго? Секс на одну ночь? Быстрый трах? Хочешь, чтобы я тебя снял, а потом отправил домой?

Она наклоняется ко мне и засовывает палец в петлю ремня моих джинсов.

— Все вышеперечисленное?

— Если ты собираешься остаться, то мы сделаем все по-моему. — Я беру ее за подбородок, и наши взгляды встречаются. В зеленых глазах плещется тепло, и я улыбаюсь. — Думаешь, ты хочешь поиграть?

Она собирается отказаться.

Ни за что на свете она не согласится переспать со мной. Мой моральный компас не знает, в каком направлении двигаться, но я уверен, что она знает.

Теперь, когда мы здесь, когда вся эта ситуация близка к тому, чтобы стать реальностью, трах с отцом ее бывшего, вероятно, граничит с безумием.

Улыбка Марго совпадает с моей. Она встает на носочки и приближает свой рот к моему уху.

— Игра начинается, Финн, — пробормотала она, и эти три слова потрясли весь мой гребаный мир.