Мчась напролом

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ФИНН

Я:

Ты сегодня занята?

Неохотный бегун:

Я рада, что мы перешли к переписке, а не случайно столкнулись и завалились в постель.

Я все еще не уверена, что ты не преследуешь меня.

Я:

Между прочим, ты столкнулась со мной в баре. Так что, технически, ты была (есть?) преследователем.

Неохотный бегун:

Как скажешь.

Что у тебя запланировано на вечер?

Я:

Хочешь пойти в Музей искусств и посмотреть на украшенные деревья?

Неохотный бегун:

Звучит как свидание.

Я:

Это не так.

Поверь мне. Ты узнаешь, если я приглашу тебя на свидание.

Это друг, наслаждающийся обществом другого друга в праздничной обстановке.

Неохотный бегун:

Меня заинтриговали украшенные деревья. Ты собираешься надеть рождественский свитер?

Я:

Конечно, надену.

Неохотный бегун:

У тебя их целый ящик, не так ли?

Я:

Вообще-то, два. Их около трехсот.

Неохотный бегун:

Я не могу понять, шутишь ты или нет.

Ладно. Пойдем посмотрим на деревья!

Хочешь встретиться там?

Я:

Ты все еще думаешь, что я серийный убийца, не так ли?

Неохотный бегун:

Я положу вилку в сумку. На всякий случай.

Я:

Мы можем встретиться там. Я бы не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко.

Если только ты не трахаешь себя украшением.

Неохотный бегун:

Не могу дождаться следующего года, чтобы увидеть твое видео, где ты рассказываешь о том, что для введения можно использовать только керамические елки, и только если у них расширенное основание.

Когда я добираюсь до Музея искусств, идет снег. Засовываю руки в карманы и замечаю Марго, поднимающуюся по ступенькам ко входу. Она выглядит чертовски хорошо с развевающимися на ветру волосами и розовыми щеками, я не могу не улыбнуться при виде ее.

— Привет, — говорит она, задыхаясь, я наклоняюсь, чтобы обнять ее.

— Привет. Как прошел день?

— Хорошо. Я ходила по магазинам с Кэт, что было катастрофой, а потом провела остаток дня на диване, смотря дрянное реалити-шоу. — Она смеется. — Обычно я более продуктивна, но в эти несколько недель, что я свободна от учебы, пользуюсь преимуществом лени.

— Так и должно быть. Не могу представить, как тяжело тебе приходится работать во время учебного года.

— Как прошел твой день? Ты пробежал пятьдесят миль? Записал какую-нибудь интересную аудиокнигу?

— Я закончил с преследователем. Когда ты не сидишь голая на диване передо мной и не трогаешь себя, это гораздо легче сделать, хочешь верь, хочешь нет.

Марго похлопывает меня по плечу, и теперь моя очередь смеяться.

— Какая книга у тебя следующая в списке? Роман о телохранителе? Баскетбольная серия? Может, ковбои?

— Все привлекательно, но следующая — нечто совершенно иное. Это роман о соперничающих метеорологах. Они вместе преследуют ураган пятой категории. И, разумеется, влюбляются по дороге.

— Вау. Звучит забавно.

— Звучит, не так ли? — Я поднимаю подбородок к зданию. — Хочешь зайти? У тебя руки трясутся, и я бы не отказался от горячего шоколада.

— Давай сделаем это. — Она переплетает свою руку с моей, и я веду ее к входу. — Ты любишь горячий шоколад?

— Да, но он должен быть сделан на молоке, а не на воде. А если говорить о молоке, то после пробежки я больше всего люблю пить шоколадное молоко.

— Ух ты. Ти Джи Ли должен оказать тебе спонсорскую поддержку. Почему именно шоколадное молоко?

— Оно полезно для восстановления, а мне, как человеку, который может пробегать по сто миль в неделю во время подготовки к марафону, нужно восстанавливаться как можно лучше.

— Я до сих пор не могу понять, как много ты бегаешь и как хорошо у тебя это получается. — Она смотрит на меня, пока я сканирую наши билеты в музей. — Тебе всегда нравился спорт?

— Да. В детстве я играл в футбол, и моему тренеру постоянно приходилось говорить мне, чтобы я успокоился, когда был на поле. В старших классах я занялся легкой атлетикой и бегом по пересеченной местности, а во взрослой жизни остался на дистанции. — Я пожимаю плечами и открываю перед ней дверь. — Если честно, это терапия. Моя жизнь и работа заставляют меня быть сосредоточенным, а бег — это единственное время, когда мне не нужно ни с кем разговаривать. Мне не нужно думать. Я не человек с обязанностями. Никто на меня не рассчитывает. Я могу зашнуровать кроссовки и просто быть.

С Марго чертовски легко разговаривать.

Я заметил это при первой же нашей встрече: она язвительная и дерзкая, но при этом добрая и умеет слушать. Использует невербальное общение, кивая головой и улыбаясь. Все, о чем она думает, написано на ее лице, и прямо сейчас ее широко раскрытые глаза, мягкий и сладкий изгиб губ говорят мне о том, что ей нравится то, о чем я говорю.

— Возможно, ты самый интересный мужчина, которого я когда-либо встречала, — говорит она.

— Почему? Потому что я надеваю кроссовки и бегу?

— Это одна из причин. — Она кладет голову мне на плечо и улыбается. Она мне нравится. Нравится, как она идеально находится в моих объятиях и как моя рука обхватывает ее. На долю секунды я задумываюсь, каково это — иметь ее вот так каждую ночь. Водить на свидания и показывать всему миру. Эта мысль нравится мне больше, чем следовало бы. — В твоей жизни происходит столько всего интересного. Это впечатляет.

— Не обманывайся. Пока не появилась ты, я был просто скучным парнем, который сидел дома большую часть ночи. — Я указываю на большую елку в углу главной комнаты. — Ее украсила моя больница. Я сам выбирал украшения.

Марго распутывает наши руки и наклоняется вперед.

— Искусственная? Это разочарование.

— Расскажи мне об этом. Я созвал целое собрание комитета, чтобы объяснить, зачем нужна настоящая, но мне отказали. Искусственная — единственный способ продержаться весь сезон для шоу. — Я постукиваю пальцем по шприцу и стетоскопу. — Мы собираемся поставить их в больнице после Нового года, чтобы украсить место для детей в педиатрическом отделении.

— Вау. Это отличное применение для нее, и теперь я полностью согласна с решением по искусственному материалу. Это была твоя идея — вернуть ее детям?

— Да. — Я потираю затылок и одариваю ее неловкой улыбкой. — Так и было.

— Такой милый парень. Похоже, ты действительно любишь свою работу. Особенно если помогаешь дарить праздничное настроение круглый год. — Она переходит к следующему дереву и наклоняет голову в сторону, оценивая. — Эта неплохая, но твоя елка намного лучше.

— Эти люди хоть немного постарались? А мне нравится моя работа. Она не всегда веселая, но она всегда стоит того, понимаешь?

— Именно так я отношусь к преподаванию. В некоторые дни я бы предпочла заниматься чем-нибудь другим, потому что это физически и умственно истощает. Но потом мои дети показывают успехи в чтении или заводят первого друга в классе, и весь негатив уходит.

— Ты поняла. — Я опускаю руку ей на спину и веду ее к последнему дереву на этой стороне комнаты. Честно говоря, я нахожу любой предлог, чтобы прикоснуться к ней, и если мне придется провести экскурсию по каждой чертовой украшенной ели Фрейзера в здании, я это сделаю. — Что думаешь по этому поводу?

— Ты подбираешь мнения для конкурса следующего года? — спрашивает Марго с дразнящей улыбкой, и от этого луча у меня замирает сердце.

Такое чувство, будто меня бьют током с помощью дефибриллятора. Как будто реанимируют после нескольких минут, проведенных без сознания.

Я видел ее накрашенной и в милых нарядах. Видел, как она выходит из душа с тушью под глазами. Видел ее посреди ночи, полусонную и улыбающуюся мне, как будто она далеко-далеко в приятном сне, и одно я знаю точно: она чертовски красива.

Сексуальна и чертовски дразнящая, но в ней есть что-то мягкое. Что-то любящее, и это заставляет меня снова почувствовать себя подростком, впервые влюбившимся в нее.

Мои ладони потеют, когда она рядом. Мне хочется надуть грудь и сделать что-нибудь глупое, чтобы привлечь ее внимание, когда она смотрит на меня. Я жажду ее так, как никогда не жаждал никого другого, и именно поэтому я попросил ее встретиться со мной на публике, а не завалиться в мою постель снова — хочу узнать ее получше, потому что мне кажется, что здесь что-то есть. Что-то большее и лучшее, чем секс, и мне чертовски любопытно.

Я давно не встречался с кем-то, может быть, года два?

Я развлекался с другими женщинами. У меня были и случайные знакомства, и быстрые встречи у себя дома после ночи в баре, но ни одна из них никогда не удерживала мое внимание так долго.

А Марго — да, и она делает это легко.

Мне все в ней нравится.

— Да. — Я прочищаю горло и подтягиваю воротник своего свитера со снеговиком. — В этом году мы заняли третье место, и все, что будет меньше первого на следующее Рождество, будет разочарованием.

— Твоя елка была третьей? А что, черт возьми, было первым? Что-то, присланное с Северного полюса?

— Иди сюда. — Я протягиваю руку, и она берет ее, — тонкие пальцы сцепляются с моими. Мы проходим через все остальные конкурсы от местных компаний и известных брендов. Останавливаю нас в последней комнате в задней части музея и указываю на двенадцатифутовое дерево в центре помещения. — Вот это.

— Боже мой. Они повесили на свою елку целый город?

— Ага. Дома. Дороги. Поезд, который пробирается сквозь ветки. Зацени огни сосулек. Это создает впечатление, что идет снег.

— Ладно, без обид на твою елку из «Анатомии Грей», но это просто невероятно. — Она обходит вокруг и с трепетом смотрит на шедевр. — Это напоминает мне один магазинчик у себя дома, который украшают к праздникам. Это невероятно.

— Где ты выросла? — спрашиваю я, наблюдая за ее волнением, когда она прикасается к одной из фигурок дома. — Это маленький городок, который можно встретить в фильмах о Хэллмарке?

— Вряд ли. — Марго смеется и снова придвигается ко мне. — Я выросла в Мичигане, а после колледжа переехала в Чикаго.

— Твои родители до сих пор живут в «Рукавичке»?

— Да. Мой отец — пилот, базирующийся в Детройте, и на Рождество он урвал пятидневную поездку в Лондон. Моя мама присоединилась к нему, так что я увижу их после праздников.

— Не хочешь заняться авиацией?

— Я думала об этом. Мне нравится общаться с людьми, но я предпочитаю быть приземленной.

— Есть планы покинуть Чикаго в ближайшем будущем?

— Зачем? — Она поворачивается ко мне лицом с острой, лукавой ухмылкой. Поднимает на меня взгляд, у меня возникает желание поцеловать ее. Притянуть в объятия, чтобы я мог продолжать слушать о ее надеждах и мечтах. — Тебе будет грустно, если я уеду?

— Да. — Я демонстративно разглядываю ее с ног до головы. Запечатлеваю в памяти черты, как то, как выпирает ее левое бедро, когда она пытается быть дерзкой, и как у нее слегка вьются волосы. — Мне будет.

— Ну… — Она поправляет подол юбки, и мне хочется провести рукой по ее бедру, — по теплой коже. Я хочу притянуть ее в свои объятия и заставить увидеть, что в мире есть хорошие люди, которые могут относиться к ней лучше, чем мой сын. — Мне было бы грустно уезжать. Особенно сейчас. Так что я не планирую никуда уезжать.

Я понятия не имею, что будет с нами после следующей недели.

Сможем ли мы встречаться и серьезно относиться друг к другу?

Будем ли мы дружить с выгодой, пока один из нас не решит остепениться с кем-то другим?

Это проблема на потом, потому что я притягиваю ее к себе. Глажу по щеке и провожу большим пальцем по челюсти, ухмыляясь, когда она одаривает меня ослепительной улыбкой.

— Похоже, тебе нравится проводить со мной время, мисс Эндрюс, — бормочу я.

— Что я могу сказать? Твои свитера мне по душе. — Она делает паузу и кладет руки на центр моей груди. — Ты тоже мне по душе, мистер Мэтисон.

Я сдерживаю стон и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Ты не можешь называть меня так здесь. Мне хочется быть молодым и глупым, затащить тебя в шкаф и заняться с тобой сексом.

Марго хихикает, совсем не сожалея.

— Пойду принесу нам горячего шоколада. — Встает на носочки и целует меня в щеку. — Если ты решишь, что хочешь быть молодым и глупым, ты знаешь, где меня найти.

Она отстраняется и подмигивает мне. Я смотрю, как она удаляется, покачивая бедрами из стороны в сторону, понимаю, что буду чертовски сильно скучать по ней после того, как все будет сказано и сделано.