Мчась напролом

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

МАРГО

Этот мужчина непристойный.

Он говорит мне то, чего никто другой никогда не говорил в спальне.

Ты можешь дать мне немного больше.

Грязная шлюха.

Шлюха.

Если бы мужчина назвал меня такими словами в реальном мире, я бы его ударила. Здесь же, от Финна, они зажигают во мне искру. От них хочется встать на четвереньки и выпятить задницу. От них хочется связать руки за спиной, чтобы он мог использовать меня, как сочтет нужным.

Я знаю, что он не имеет их в виду. За укусом не стоит лай. Это часть игры, в которую мы играем, образы, в которые мы погрузились в физической части этих новообретенных отношений, и мне это чертовски нравится.

Мне следовало бы ответить на его вопрос, но я слишком занята изучением каждого сантиметра его тела: мышцы живота, татуировка на ребрах и другая чуть выше колена. Его член, толстый и твердый, упирающийся в трусы, и влажность его пальцев от моего возбуждения.

Еще один стон вырывается из меня при виде его.

Он великолепен.

Весь мужчина.

Совершенный.

Самый привлекательный человек из всех, с кем я когда-либо была, и я знаю без сомнения, что он даст мне именно то, что я хочу.

— Что означают твои татуировки? — спрашиваю я, нарушая тяжелую интимность, окутывающую комнату.

Он проводит пальцами по чернилам на ребрах и улыбается.

— Вот эта гласит: «Они будут бежать и не уставать». Это стих из Библии.

Я поднимаю бровь.

— Ты религиозен? Не хочу тебе говорить, но, исходя из текущих событий, я думаю, что ты направляешься в ад.

— На самом деле, противоположность религии. Ни во что не верю, но мне нравится, из-за сходства с гонками и бегом на длинные дистанции. Это мотивация, которую я постоянно ношу с собой.

— Это поэтично. А какая у тебя другая татуировка?

— Это день рождения Джереми. — Он постукивает по выцветшим римским цифрам. — Глуповато, я знаю, но я сделал ее, когда был молод и недавно стал отцом. Несмотря на промахи, ошибки и все то, что я делал не так, быть его родителем всегда будет моим самым большим достижением.

— Глубоко. — Я провожу пальцем по буквам на его ребрах. — А я-то думала, что все, что тебе идет, — это твои рождественские свитера.

Финн смеется.

— Не надейся. Я не уверен, что стану лучше.

— Это мы еще посмотрим. — Я поднимаю подбородок и наклоняю голову к окну. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь. Чтобы все видели. Твой сосед слева однажды нагрубил мне, и ему не помешает шоу.

— Блять, — бормочет он, отступая назад между моих ног. Его руки блуждают по моей груди и бедрам. Снова осторожно вводит в меня два пальца, и я откидываюсь на локти, чтобы дать ему больше места. — Ты просто чертово видение.

— Меньше разговоров. Больше траха.

— Такая охуенно нуждающаяся. — Он шлепает меня по заднице левой рукой. Я вскрикиваю от боли, и он нежным прикосновением сглаживает след. — Я возьму презерватив из своей комнаты. Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты легла на стол. Там у меня будет лучший ракурс.

— Как ты хочешь меня видеть? На спине? Животу? Выдержит ли он мой вес?

— Он не сломается. Что касается того, в какой позе я хочу тебя видеть… — Финн прерывается и дергает меня за косичку, и я шиплю. — Как тебе будет удобнее. Сегодня я буду иметь тебя еще четыре раза, так что это просто разминка.

— Еще четыре, да? — Я смеюсь и приподнимаю бедра, наблюдая, как его пальцы исчезают в моей киске. — Думаешь, тебе так повезет?

— Не знаю. Это ты мочишь мою руку, потому что ты так возбуждена. Ты мне скажи.

Мы еще даже не трахались, но я могу сказать, что еще четырех раз будет недостаточно.

Я почти уверена, что он испортил меня для других мужчин одним только первым проникновением пальцев, и мне страшно представить, насколько он хорош в постели. Это сделает что-то глупое с моим мозгом, например, заставит меня никогда не хотеть уходить.

— Да, — выдыхаю я, и он усмехается.

— Я вернусь.

Перед тем как уйти, он прижимается к моим щекам и впервые за всю ночь целует меня.

На вкус Финн — пиво, мята и нотки моего возбуждения, и я погружаюсь в горячее ощущение его рта на моем и движения его языка. Это восхитительно. До боли в пальцах. Сексуально и сладко одновременно, и я хватаю его за плечи, желая большего.

Он отстраняется слишком быстро и создает между нами дистанцию. Поправляет свою эрекцию и уходит, оставляя меня бездыханной на столешнице уже скучающей по нему.

Я спрыгиваю на пол и дрожу. Отсутствие тепла от его тела ощутимо, провожаю взглядом стол. Забравшись на мебель, решаю, что спина будет лучшей позицией. Я хочу видеть Финна, когда он будет трахать меня, и у меня будет достаточно времени, чтобы встать на руки и колени позже.

Проходит едва ли минута, прежде чем он возвращается, и останавливается в прихожей, когда видит меня сидящей на дереве.

— Что? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя неловко. Свет на кухне не такой флуоресцентный и агрессивный, как в моей квартире, но я знаю, что мои волосы в беспорядке, а кожа наверняка в пятнах. На лбу выступает пот, и я пытаюсь его вытереть. — Мы не должны этого делать, если ты не…

Финн идет ко мне и пересекает кухню в три длинных шага. Я не успеваю договорить, потому что он прерывает меня еще одним поцелуем. Этот поцелуй более нежный. Мягче, слаще и словно волшебство праздника. Я мурлычу ему в губы, и он вздыхает, проводя большим пальцем по моей челюсти.

— Ты чертовски красива, — говорит он, мое сердце пропускает удар. Оно подпрыгивает к горлу и остается там, когда он снова целует меня. — Я рад, что нахожусь здесь, с тобой. Я рад, что могу заботиться о тебе.

— Ужасно романтично для девушки, с которой ты познакомился в баре.

— Да ладно. В медицинской палатке было наше первое свидание, верно? Там была выпивка. Это считается. В баре было второе, а сейчас у нас третье. Обычно именно тогда я включаю обаяние.

— Я всегда буду дорожить воспоминаниями, которые мы провели вместе. Лучшее первое свидание в истории, если хочешь знать мое мнение. Если впредь мне не будут подавать Гаторейд, это будет считаться катастрофой. — Я тянусь вниз и провожу рукой по его члену. Его глаза закрываются, и я хмыкаю. — Ты мучил меня, Финн. Может быть, пришло время мне помучить тебя.

— Это того стоило. — Финн тяжело выдыхает, дыхание проносится по моей коже. Он разрывает зубами обертку презерватива, рука опускается между моих ног. — Все еще мокрая для меня, детка?

Обычно я ненавижу ласкательные имена в постели. Они заставляют меня кривиться и закатывать глаза, но сегодня, как и во всем остальном, с Финном все по-другому.

В них есть намек на поддразнивание. Есть нотка благоговения, которая говорит мне о том, что это, возможно, всего лишь быстрая интрижка, о которой мы оба забудем к тому времени, как часы пробьют полночь в канун Нового года, но что есть мир, в котором это могло бы существовать как нечто более существенное и глубокое.

— Проверь сам, — говорю я, но слова путаются, когда он медленно вводит в меня свои пальцы. Кладет вторую руку мне на живот и хитро, сексуально усмехается, прижимаясь лбом к моему.

— Да, ты такая. Ты так сильно возбуждаешься от других парней, Марго? Или только со мной?

— Только тобой, — говорю я ему, и это чистая правда.

У меня были оргазмы. Парни меня возбуждали. Но я никогда не чувствовала себя так, как сейчас, как будто я одновременно на вершине мира и в то же время прикована к нему. Все увеличивается; его прикосновения бьют током. Его слова поэтичны, а его рот успокаивает все мои боли.

До этого момента все происходило стремительно, и как бы я ни хотела, чтобы он трахал меня жестко и грубо, я хочу, чтобы он также смаковал меня. Чтобы он не спешил, чтобы я наслаждалась каждой секундой блаженства, которое он собирается мне подарить.

— Хороший ответ. — Финн убирает руки и поглаживает свой член. Сдвигает презерватив вниз по длине, его глаза блестят от возбуждения, когда он хватает меня за нижнюю часть бедер, притягивая к себе. — Ты готова, Марго?

Я наклоняю голову в сторону и целую его. Зубы прикусывают нижнюю губу, язык скользит по ней. Он хрипит и еще крепче сжимает мои ноги, при этом его пальцы становятся достаточно грубыми, чтобы оставить следы, которые я буду носить завтра как трофей.

— Трахни меня, Финн, — шепчу я, и он встает на одну линию с моим входом.

Проводит головкой члена по моей киске, дразня меня, и я вижу, какая я мокрая. Упираюсь руками в стол, чтобы укрепить себя, впиваюсь ногтями в дерево, когда он подается вперед и вводит в меня первую половину своей длины легким и плавным движением.

— Блять, — говорим мы в унисон.

Мое дыхание застревает за ребрами. Его голова откидывается назад, горло перехватывает. По руке скатывается бисеринка пота, и я не знаю, хочу ли я, чтобы он двигался или оставался неподвижным, чтобы я могла привыкнуть к растяжению.

— Господи. Как ты, блять, такая тугая? Я работал над твоей пиздой десять минут, а к тебе как будто никто не прикасался. — Финн двигает бедрами, и еще один дюйм его длинного члена исчезает внутри меня. Я пытаюсь что-то сказать, но слова не выходят. Я так полна, а он еще даже не вошел до конца. — Идеальная. — Он снова делает толчок. — Блядь. — Еще на дюйм глубже. — Киска.

Клянусь, я отрываюсь от стола, когда он полностью погружается в меня. Прилив боли быстро и мимолетно проходит, прежде чем он сменяется чем-то приятным. Чем-то великолепным, когда наши тела соединяются, и не остается места, чтобы понять, где кончается он и начинаюсь я.

— Сильнее, — задыхаюсь я. Не свожу с него взгляда, а он смотрит прямо на меня. — Я могу принять больше. Я хочу больше, мистер Мэтисон.

Я никогда не любила ролевые игры, но привлечение внимания к тому факту, что я не должна сжимать его член, пока он находится глубоко в моей киске, делает всю эту ситуацию еще более горячей. Я становлюсь еще более влажной, и ласкаю его задницу, подталкивая Финна вперед, как будто восьми дюймов, которыми он трахает меня, недостаточно.

— Грязная девчонка, — шепчет он мне на ухо. — Скажи мне, Марго. Если бы я был здесь, когда вы с Джереми пользовались моим бассейном летом, ты бы пришла и нашла меня? Ты бы проскользнула в мою спальню, пока твой парень был на кухне, и выставила бы напоказ свое тело? Стала бы ты дразнить меня тем, чего у меня не может быть? — Финн выкручивает мой сосок, и я вскрикиваю. — Может, это и был твой план с самого начала?

Это не так.

Ничто из того, что мы с ним делаем, не было спланировано или рассчитано, но я хотела бы, чтобы это было так. Я представляю, как крадусь по коридору. Нахожу его в комнате, закрываю за собой дверь, опускаюсь на колени и отсасываю ему, а мой бывший кусок дерьма сидит в неведении всего в нескольких футах от меня.

Фантазия грязная и неправильная. Она становится до невозможности грязной, когда я представляю, как он расстилает меня на своей кровати и опускается на меня, заставляя молчать, прикрывая рот большой рукой, чтобы никто не подслушал, как он заставляет меня чувствовать себя чертовски хорошо.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Финн. — Ты только что сжималась вокруг меня. Ты почти доишь мой член, Марго, так что это должно быть чертовски грязно.

— О тебе. И о том, что мы делаем то, чего не должны делать.

— Например?

— Например, делать тебе минет, когда Джереми в другой комнате, — признаю я, и он касается моей шеи. Проводит большим пальцем по моему горлу, и я стону. — Жаль, что у нас только сегодняшняя ночь. Это могло бы быть весело.

Он врезается в меня, я вижу звезды. Его движения становятся почти безумными, и я представляю, что он сходит с ума, как и я.

— Надеюсь, мои соседи смотрят.

Смех вырывается из меня одновременно с тем, как он надавливает большим пальцем на мой клитор, и он переходит в придушенный хнык.

— Еще, — умоляю я. — Хочу кончить на твой член, Финн.

— Я все делаю правильно, Марго? — Финн подтягивает мои колени к груди и сводит ноги вместе. Выходит из меня, и я корчусь, опустошенная без него. Секунду я дразнюсь. Наблюдаю, как он проводит членом по внутренней стороне моих бедер, отмечая мое возбуждение, пока он причмокивает и качает головой. Моя кожа горит от безразличия на его лице, на лице мужчины, у которого есть миссия — сделать из меня беспорядок. — Достаточно ли это хорошо для женщины, которая умоляла меня отвезти ее домой?

— Финн, — задыхаюсь я.

Он стучит головкой своего члена по моему клитору. Когда я пытаюсь раздвинуть колени, чтобы он мог снова трахнуть меня, он слегка шлепает меня по груди.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Да. Да. Конечно, это достаточно хорошо, — говорю я, злясь на то, что он заставляет меня ждать. Злюсь на то, как сильно я его хочу. Злюсь на то, что до сих пор не получила третий оргазм. — Ты можешь позволить мне кончить, пожалуйста?

— Только потому, что ты так хорошо попросила. — Он проводит руками по моему бедру и раздвигает ноги. — И только если ты произнесешь мое имя, когда будешь это делать.

У меня нет времени спорить, потому что он снова заполняет меня. Занимает место, где он был раньше, и толкает меня на грань экстаза грубыми толчками. Я закрываю глаза и тянусь к нему, острое удовлетворение от того, что меня тщательно оттрахали, нарастает у основания позвоночника.

Все вокруг как в тумане. Я слышу его стонв и чувствую, как его руки касаются меня везде, куда он может дотянуться. Чувствую запах мяты на кончике его языка, а когда он щиплет меня за сосок, я распадаюсь на части.

Кажется, я произношу имя Финна. Но не уверена, потому что мое тело невесомо, пока он работает со мной, сбрасывая оргазм, который разрывает меня. Я дрожу и трясусь, мои конечности устали и отяжелели, когда я наконец открываю глаза и моргаю на него.

— Хорошо? — спрашивает Финн, все еще твердый и погруженный в меня.

— Да. — Я сглатываю и делаю глубокий вдох. — Ты кончил?

— Еще нет. Хотел, чтобы ты сначала кончила.

— Конечно, хотел. — Я кручу бедрами, и он почти падает вперед. — О, вам понравилось, мистер Мэтисон?

— Господи, Марго. Сделай это еще раз. Пожалуйста, — говорит он, и я ухмыляюсь.

— Мне нравится, когда ты умоляешь. — Я снова двигаю бедрами, радуясь, когда он кладет одну руку на стол. Обхватываю его ногами за талию и провожу по его члену вверх-вниз, используя рычаг стола, чтобы ввести его глубоко и хорошо. — Ты собираешься кончить в меня?

— Да, — шипит он. — Только прямо туда. Это…

Финн впивается бедрами в мои, теряя себя. Его настигает собственный оргазм, и он стонет, звук мужественный и резкий. Движения замедляются, и он ослабляет свою хватку, пока не откидывает свое тело на мое, выглядя при этом совершенно изможденным.

— Эй, — шепчу я, и его глаза сверкают весельем. — Ты в порядке, старик?

— Позже я перекину тебя на свое гребаное колено, — предупреждает он.

Я ухмыляюсь.

— Я же говорила, что хочу быть наказанной.

— Господи. — Он качает головой. — Я думаю, ты можешь убить меня сегодня ночью.

— Есть и худшие способы, не так ли?

— Кроме твоей киски или моих рук на твоей заднице? Определенно. — Финн гримасничает и вытаскивает из меня свой размягченный член. — Чертов ад. Я мог бы провести там вечность.

— Наверное, это самый интересный комплимент, который я получила, но я его приму. — Я приподнимаюсь на локтях. — Это было приятно.

— Приятно, — повторяет он со смехом. — Лучше, чем ужасно, я думаю.

— Ты же знаешь, что ничего ужасного в этом не было.

— Да. — Его глаза встречаются с моими, и он улыбается. — Я это знаю.

Я прочищаю горло, не зная, что делать дальше. Мы договорились, что это на всю ночь, но это было до того, как он меня трахнул. После этого я не знаю, как он хочет, чтобы все прошло.

— Ты… должна ли я… — Я запинаюсь и думаю, куда подевалась моя одежда. — Я могу…

— Единственное место, куда ты пойдешь, — это душ, чтобы я мог привести тебя в порядок перед тем, как снова заняться тобой. — Финн подхватывает меня на руки, словно я ничего не вешу, и ведет нас по коридору. — У тебя впереди долгая ночь, Марго.