Мчась напролом

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

МАРГО

У меня такое чувство, что у меня будут большие проблемы, когда Джереми уйдет, но мне слишком весело, чтобы беспокоиться об этом.

К черту последствия.

Ненавижу слышать грубый голос своего бывшего. Он возвращает меня к тому моменту, когда я застала его и свою коллегу, и мне пришлось слушать, как он пытается объясниться.

Сколько бы он ни извинялся в тот момент, он ни разу не написал и не позвонил мне после этого, чтобы попытаться вернуть меня.

Забавно, как все складывается.

Держа игрушку одной рукой, я провожу другой по твердому члену Финна. Поглаживаю его по джинсам, и по тому, как напрягаются его бедра и как он придвигается ближе к столу, прижимая меня к себе, я понимаю, что ему это нравится.

— Работа хорошо. В это время года всегда хаотично. Все хотят удивить свою вторую половинку новой машиной, хотя, скорее всего, собираются отвезти ее обратно в автосалон на следующий день после Рождества, — говорит Джереми.

Я опускаюсь на колени и позволяю игрушке выпасть из моей руки. Ковер заглушает звук удара силикона о твердый деревянный пол. Переключаю внимание на Финна и обеими руками расстегиваю молнию на его джинсах. Провожу пальцами по животу и с удовольствием замечаю, что на нем нет нижнего белья.

Ухмыляюсь и касаюсь его члена, высвобождая из брюк.

Будучи той, кто сидел в кресле Джереми, я знаю, что он никак не сможет ничего увидеть: двойные экраны компьютеров и микрофоны скрывают большую часть тела Финна от глаз, а последняя часть, которую он мог бы увидеть, спрятана под столом.

Здесь можно делать все, что я захочу.

Чувствуя себя смелой и безрассудной, я беру Финна в руки. Провожу большим пальцем по щели на головке его члена и ухмыляюсь, когда нахожу там сперму.

Мне многое в нем нравится, но одна из моих любимых черт — это то, как легко понять, что я ему нравлюсь. Он напрягается, когда я прикасаюсь к нему. Его глаза разгораются, и он следит за моими движениями. Иногда ему приходится сжимать руки в кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться ко мне, и для девушки, которая любит знать, что ее хотят, не было ни секунды сомнения с тех пор, как я оказалась с ним в постели.

Как сейчас. Он тянется ко мне. Его пальцы танцуют по линии моей челюсти и переходят к волосам, поглаживая пряди самым трепетным образом. Но потом он дергает, его намерения ясны, и я решаю, что хотела бы играть в эту игру каждый день.

Финн и Джереми все еще разговаривают. Я слышу что-то о лошадиных силах и полном приводе, но не обращаю на них внимания. Сосредоточена на том, чтобы заставить мужчину передо мной чувствовать себя так же хорошо, как он заставлял чувствовать себя меня.

Я глажу его член вверх и вниз, мечтая найти угол, под которым смогу взять его в рот. Стукнуться головой об стол, а мой бывший узнает, что я дрочу его отцу, не входит в список того, что я хочу сделать сегодня, поэтому я ограничиваюсь руками.

Медлю и дразню, увеличивая давление и темп с каждым новым вопросом, на который отвечает Финн. Вена на его предплечье, спрятанном под столом, почти выпирает из кожи, и я сдерживаю смех, когда он кладет свою руку на мою, требуя большего.

— Мне нужно вернуться к работе, — говорит Финн, и это звучит напряженно. Как будто он борется с трудностями, которые, как он знает, проиграет. — Но мы увидимся через несколько дней на Рождество, дружище.

— Хорошо. — Раздается скрип стула, и я хочу знать, что происходит. Неужели Джереми идет к этому краю стола, чтобы обнять его? Он уже на полпути к выходу? — Ты уверен, что с тобой все в порядке, папа? У тебя раскраснелось лицо. Мама убьет тебя, если ты придешь и заразишь близнецов.

— Черт, — ругается он, когда я наклоняюсь вперед и облизываю его член. У меня несколько дней будет болеть шея, но это стоит того, чтобы получить такую реакцию. — Мне просто нужно немного поспать. Я в порядке. Обещаю.

— Если ты так говоришь. Люблю тебя, папа.

— Я тоже тебя люблю, малыш, — говорит Финн, и шаги удаляются из комнаты. — Запри дверь, пожалуйста, когда будешь уходить.

— Без проблем, — отзывается Джереми.

Не проходит и двух секунд после того, как закрывается входная дверь, как меня поднимают на ноги и кладут на прохладное дерево стола. На мне рвут трусы и расстегивают лифчик. Микрофон падает на пол, а рот Финна оказывается на моем. Теплый, в синяках, он целует так, будто претендует на меня, и в каком-то смысле я задаюсь вопросом, так ли это.

— Ты, блять, дразнишься. — Он кусает меня за шею и щиплет за соски, от этих двойных ощущений по моему телу пробегает жар. — Я чуть не кончил в штаны на глазах у сына.

— Жаль, что ты этого не сделал. — Я стягиваю петли ремня его джинсов и просовываю джинсовую ткань на полпути вниз по бедрам. Обхватываю его ногами за талию и откидываюсь назад, опираясь на локти. — Как бы ты объяснил ему это? «Извини за это. Твоя бывшая девушка держит руку на моем члене».

Финн наклоняется и берет в рот мою грудь. Посасывает мой сосок и проводит рукой между моих ног. Он без предупреждения вводит два пальца в мою киску, и я вскрикиваю.

— Посмотри, какая ты мокрая. Трахаешь себя игрушкой. Пытаешься отсосать мне. И все это при том, что он мог видеть. Ты шлюха, Марго.

Я хнычу, когда он выходит из меня и проводит большим пальцем по моему клитору, а затем слегка шлепает его. Это грубее, чем он был со мной раньше, доверие установлено и подстраховка заложена после нескольких раз, проведенных вместе.

Это умопомрачительно. Изысканно чувственно и чертовски горячо. Я никогда не хочу, чтобы это заканчивалось.

— Знаешь, что сделает меня еще большей шлюхой? — задыхаюсь я. Тянусь к его члену и провожу головкой по своему входу, как делала это с игрушкой. — Если бы ты трахал меня без презерватива. Если бы ты наполнил меня своей спермой и заставил идти домой, когда она стекает по моей ноге.

Финн замирает, и я паникую.

Я перегнула палку.

Я сказала что-то не то.

Я никогда раньше не занималась сексом без защиты, но мысль о том, что именно он прервет мою полосу, кажется подходящей. Какой-то космический план Вселенной, который был задуман с самого начала.

— Прости, — шепчу я. Пытаюсь отстраниться, но его вторая рука касается моей шеи. Нежно обхватывает горло и откидывает мою голову назад, так что мне приходится смотреть на него. — Это было совершенно не по правилам и…

— Ты принимаешь противозачаточные? — спрашивает он, его голос звучит так глубоко, как никогда раньше. Он похож на гравий, какой-то грубый и отчаянный звук, которого я никогда раньше от него не слышала. — Марго. Ты…

— Да. Да. Я… — Я сглатываю и облизываю губы. — Это будет мой первый раз без…

— Мой первый раз с тех пор, как я был подростком.

На мгновение наступает тишина, пока Финн не целует меня снова. Пока не опускает меня обратно на локти и не кладет руки мне на колени.

— Держи ноги широко раскрытыми для меня, Марго, — говорит он, и я на быстро просовываю руки под бедра. — Вот так девочка. Ты так хороша для меня, не так ли?

Я трахала себя рождественской елкой на его глазах, черт возьми, но это… это другое.

Более грязно, потому что он оглядывает меня с ног до головы, и на его губах появляется жеманная ухмылка.

— Нужно сделать тебя немного влажнее. — Финн опускается на колени и снова прижимает большой палец к моему клитору. Я дергаюсь вперед, наэлектризованная его прикосновением. — Не двигайся.

Я делаю все возможное, чтобы не извиваться. Оставаться на месте и наслаждаться происходящим. Но тут он приближает свой рот. Не сводя с меня глаз, полюет, и слюна попадает на мою киску.

Финн снимает джинсы и отбрасывает их в сторону. Стягивает рубашку, а я остаюсь изучать его красивое обнаженное тело, пока он пристраивается к моему входу.

— Трахни меня, — шепчу я.

— Это будет жестко. — Головка его члена входит в меня, и я задыхаюсь. Звезды застилают мне глаза, откидываю голову назад, экстаз уже закипает в моей крови. — Я не собираюсь быть милым. — Качнув бедрами, он вводит в меня первую четверть своей длины, и я стону. — Но я хочу, чтобы ты помнила, что я буду заботиться о тебе после, хорошо?

Я киваю. Это жалкое признание, и когда он полностью выходит из меня, я боюсь, что сказала недостаточно.

— Ч-Что? Финн, я…

— Тише, Марго. — Он наклоняется и берет игрушку, которую я использовала. — Откройся.

Мои губы раздвигаются, и он кладет силиконовую головку мне в рот. Я вздыхаю и посасываю ее, как если бы она была его, как если бы она была настоящей, и он испускает дрожащий вздох.

— Блять. Это совсем другое дело, когда я наблюдаю за тобой вот так. — Финн поворачивает игрушку, чтобы засунуть ее поглубже в мой рот, и на глаза наворачиваются слезы. — Хватит. Ты собираешься заставить меня кончить, а сама даже не прикасаешься ко мне.

Я вытаскиваю игрушку изо рта, гордая. Он опускает фальшивый член к моей киске и берет меня за бедро, пока вводит в меня первую половину. Я стону и раздвигаю ноги шире, возбуждение окрашивает мою кожу под резкий смех Финна.

— Я позабочусь о тебе. Не волнуйся. — Он вводит в меня всю игрушку, и я задыхаюсь. Она не такая большая, как его член, но этого достаточно. — Поработай для этого, Марго. Дай мне посмотреть, как подпрыгивают твои сиськи. Вот так. Посмотри, как сильно ты этого хочешь.

Я никогда раньше не была так интимна, так лична с кем-то, и там, где я могла бы испытывать стыд, я его не испытываю.

Не чувствую ничего, кроме удовольствия, поднимающегося по позвоночнику. Ощущения усиливаются, когда он прикасается к моей шее. Надавливает на горло, и я ухмыляюсь, находясь на вершине мира.

Мои руки опускаются с ног на край стола, чтобы я могла найти импульс и сделать то, что он просит.

Комната расплывается, пока я вхожу в ритм, приносящий мне непреодолимое блаженство. Хватка на моем горле становится все крепче. Оргазм начинает проявляться, раскаленная нирвана становится все ближе и ближе с каждым движением моих бедер. С каждым его шепотом:

— Вот и все. Посмотри на себя. В следующий раз, когда мы будем вместе, я использую это в твоей заднице, пока трахаю тебя.

Это слишком много. Этого недостаточно. Это все, чего я когда-либо хотела за закрытыми дверями, следы на моем теле свидетельствуют о том, что я получила именно то, чего так отчаянно жаждала.

— Финн. — Его имя на вкус как рай, и мои движения становятся бешеными. Я близка, так близка, и никогда еще так не нуждалась в разрядке. — Я собираюсь…

— Я знаю, что собираешься. Это будет так приятно, правда? Не могу дождаться, чтобы посмотреть.

Я зажмуриваю глаза, и оргазм проносится сквозь меня, как торнадо.

— Блять.

Я задыхаюсь. Конвульсии на столе и всхлипывания, когда Финн не останавливается. Он не ослабевает, держит меня полной и набитой, пока трогает мой клитор. Трет меня по кругу и заставляет кончить снова, его смех — злой грех в глубине моей шеи.

— Грязная девчонка. Устроила беспорядок в моем кабинете. Это тоже будет нашим секретом, — говорит он, и я хнычу, когда он вытаскивает из меня игрушку. — Открой глаза, Марго, и посмотри на меня.

Мои ресницы распахиваются, и я вижу, что игрушка вся мокрая. Я жду, что он скажет мне слизать ее, но когда его собственный язык проводит по всей длине силикона от основания до кончика, я чуть не кончаю в третий раз.

— Святое дерьмо, — шепчу я. — Ты… это… — Сглатываю, в моей голове проносится миллион новых фантазий. — Это…

— Что-то, что мне нравится? — Он поворачивает игрушку и облизывает другую сторону, не сводя с меня глаз. — Обычно? Нет. С тобой? Я готов к переговорам.

— Блядь, — снова говорю я, но у меня нет времени на то, чтобы понять, как неприлично наблюдать за ним, потому что теперь все по-настоящему. Теперь он погружается в меня без всяких барьеров между нами, и я теряю рассудок.

Это даже лучше, чем было раньше. Я чувствую каждую вену, каждый гребень его члена, когда он входит в меня, снова и снова, пока не остается ни дюйма свободного пространства.

— Ты… — Финн прижимается лбом к моему, и я чувствую пот на его коже. — Такая чертовски тугая. Так чертовски идеальна. Святое дерьмо. Я больше никогда не буду трахать тебя с презервативом.

— Я думала, ты сказал, что не собираешься быть милым? — дразнюсь, но эти слова звучат так, будто это мой последний вздох. Как будто я больше никогда не смогу ничего сказать, потому что он встает на носочки и дергает бедрами, входя глубже, чем когда-либо. — Вот так. Это то, чего я хочу.

Интенсивность его толчков просто невообразима. То, как он перемещает руку обратно к моему горлу, вызывает головокружение. Это грубо. Это грязно. Это громко.

Я опрокидываю банку с ручками, когда он берет в рот мой сосок.

Почти кричу, пока он оттаскивает меня на край стола и находит новый угол. Выкрикиваю его имя, когда он полностью выходит из меня, а затем снова входит, его острые ногти оставляют розовые рубцы на моих ногах.

Последние связные мысли проносятся над комнатой и вылетают в окно, но одна остается: Я могла бы делать это каждый день и быть счастливой. Это могло бы стать моей жизнью, и я была бы чертовски довольна.

Да, все дело в сексе, но еще больше в том, как он успокаивает боль после него. То, как Финн переходит от покусывания моего соска к его нежному ласканию. Он держит меня изо всех сил, чтобы я не упала, чтобы мне не было больно, и смотрит на меня так, будто я самая дорогая вещь на свете.

— Марго, — произносит он вполголоса, точно так же, как и я: совершенно измученно. Он использует меня, как сосуд для своего удовольствия, а мне все равно, потому что все это так великолепно. — Я собираюсь… ты хочешь, чтобы я вышел? Где ты хочешь, чтобы я кончил.

— Я же говорила тебе, что я шлюха, — шепчу я, проводя пальцами по его волосам. Опускаю руку к его попке и глажу по ягодицам, увеличивая силу толчков, когда подталкиваю его вперед. — Наполни мою киску своей спермой, Финн. Я хочу, чтобы весь мир узнал, чья я шлюха.

— Ебаный ад, — стонет он, и это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем он подается вперед. Прежде чем его движения замедляются, и теплая разрядка покрывает меня, а близость, которую я никогда не испытывала, окутывает меня роем эмоций.

Я опускаю взгляд. Мой рот приоткрывается в благоговейном ужасе, когда он медленно выходит из меня, и след спермы падает на мое бедро. Мои соски твердеют, он смахивает остатки спермы и просовывает в меня свои пальцы, изгибая их самым жестоким образом.

— О Боже! — Я извиваюсь, перевозбужденная. Я возбуждена, но слишком устала, чтобы гнаться за очередным оргазмом. — Финн, я не могу…

— Не трать ни капли, — бормочет он. Прикрывает мою киску, когда вытаскивает пальцы, а затем дважды постукивает по ней. — Вот так. Идеально набитая и идеально полная.

Идеально твоя, хочу сказать я, но держу это при себе.

Не знаю, должна ли я быть потрясена или возбуждена тем, что только что произошло, но я склоняюсь к последнему.

— Это… — стону я, пытаясь размять ноги. Все болит. Все ноет. Мне нужен горячий душ и растянуться в постели. — Мне это очень понравилось.

— Да? — Финн смотрит на меня. Его щеки красные, глаза широко раскрыты. — Я не был слишком…

— Нет. Это было прекрасно.

— Хорошо. Это хорошо. — Он облизывает губы. Его глаза снова пробегают по моему телу, и он прикасается к своему члену. — Как получилось, что я снова готов? Что ты делаешь со мной, Марго Эндрюс?

— То же, что и ты со мной. Обычно со мной не так легко работать, но с тобой все получается.

Финн выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но не делает этого. Он поднимает меня на руки и целует мягко, нежно, пока провожает нас в свою спальню.

После того как он вымыл мои волосы и привел меня в порядок, укладывает меня в свою кровать. Сворачивается калачиком рядом со мной и шепчет, какая я замечательная. Какая я красивая, и я засыпаю, думая, что это, возможно, лучшее Рождество в моей жизни.