Мчась напролом

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ФИНН

Когда мы останавливаемся возле моего домашнего офиса, я поворачиваюсь к ней лицом. Она ухмыляется и держит вилку под моим подбородком, и мне хочется целовать ее до тех пор, пока она не начнет умолять меня позволить ей кончить.

— Это твое логово? — спрашивает она, и я киваю.

— Да. У меня нет привычки лгать, но есть еще кое-что, в чем я не был с тобой честен. — Я провожу рукой по волосам, зная, что буду выглядеть идиотом, как только открою дверь. — Ты была права, когда говорила, что я похож на того парня, который читал роман, который ты слушала. Вероятно, это был я. Это то, чем я занимаюсь на стороне. Немногие знают об этом, и я был застигнут врасплох, когда ты сказала, что узнала мой голос.

— Я так и знала. — Марго тычет вилкой в мой бок. — Когда вчера вечером ты прошептал, что я хорошая девочка, клянусь, у меня было дежавю.

— Прости. Я не хочу, чтобы ты думала, будто я скрываю от тебя это. Это не так. Просто… — Я пожимаю плечами и засовываю руки в карманы. — Некоторые люди могут не считать это карьерой, но это чертовски тяжелая работа.

— Я в этом не сомневаюсь. Как ты попал в такое дело?

— Это долгая история, которая связана с другим видео в TikTok, которое выложил мой коллега.

— Значит, ты хочешь сказать, что ты интернет-знаменитость? Понятно.

— Наверное, и это настораживает. Мне нравится работать, но я отстаю от графика проекта, над которым работаю. Я должен был записывать вчера вечером, но меня отвлекли.

Мой взгляд падает на засос, который я оставил на ее шее. Кожа уже стала тускло-фиолетовой, и я протягиваю руку вперед и провожу большим пальцем по отметине. Марго вздыхает и наклоняет голову в сторону, вилка выпадает из ее рук.

— Что тебя отвлекло? — бормочет она, дразня меня, пока задирает подол рубашки на бедрах, чтобы я увидел, что на ней нет нижнего белья. Я стону, когда она сбрасывает хлопок и снова прикрывается. — Должно быть, это было важно.

— Очень важно. — Я глажу ее по щеке, и во мне пульсирует желание прикоснуться к ней. Может, я и наелся ею прошлой ночью, но теперь, когда наступило утро, она снова нужна мне. Она нужна мне снова и снова, поэтому я иду с ней спиной вперед, пока ее плечи упираются в стену. Кладу руки рядом с ее головой, прижимая Марго к себе, и целую ее горло. — Я знаю, что ты застряла здесь, пока не расчистят дорогу, но ты не возражаешь, если я сделаю кое-какую работу сегодня утром?

Ее дыхание сбивается, и она кладет теплую ладонь на центр моей груди. Пальцы проводят по моей коже острыми ногтями, и мои бедра выгибаются вперед от этого прикосновения.

— Можно я послушаю? — шепчет она. — Я обещаю, что буду вести себя тихо.

— Это не так уж и интересно.

— Может, и нет, но мне всегда было интересно, как рассказчики вживаются в образ. Читаешь ли ты книгу заранее, чтобы почувствовать персонажа, которого озвучиваешь?

— Некоторые рассказчики полагаются на информационный лист, который автор предоставляет нам о персонажах и их характерах. — Я заправляю прядь ее диких волос за ухо и нежно впиваюсь зубами в ее шею. — Я предпочитаю читать книгу. Это помогает мне настроиться на нужный лад и понять человека, которого я озвучиваю.

— Это так круто.

— Это оплачивает счета. Ты действительно хочешь слушать?

— Хочу. — Она с готовностью кивает. — И я обещаю, что не буду смеяться над твоим голосом. Прошлой ночью во мне был твой язык, так что не мне судить, какие звуки ты можешь издавать.

— Если будешь хорошо себя вести, то, возможно, мой язык снова будет внутри тебя, когда я закончу. — Ее щеки вспыхивают красивым розовым цветом, и я опускаю свой рот к ее рту. Целую ее, желая снова ощутить вкус после того, как слишком много часов обходился без нее. — Ты можешь это сделать, Марго?

— Да. — Марго сглатывает и опускает руку между нами, обхватывая мой полутвердый член. Я издаю дрожащий вздох, когда она проводит пальцами вверх и вниз по моему члену. — А ты можешь, Финн?

— Да, — говорю я, но забываю, о чем мы говорим, потому что она защелкивает пояс моих треников на моей коже, и я стону.

— Хороший мальчик, — бормочет она, и я чуть не кончаю на месте.

— Ты чертова шалунья.

— Тебе это нравится.

Мне нравится.

Возможно, даже больше, чем следовало бы, потому что как только снегоочистители расчистят улицы, она уедет отсюда, и между нами все будет кончено.

Мне лучше сделать так, чтобы последние несколько часов, которые мы проведем вместе, были чертовски веселыми. Я не хочу, чтобы она забыла обо мне.

— Готова посмотреть, где я спрячу все тела? — спрашиваю я, и она смеется.

— Взломай меня, Финн.

Я отхожу от нее, потому что если подойду еще ближе, то трахну ее у стены. Я думал об этом со вчерашнего вечера, но с надвигающимся сроком мне нужно сосредоточиться.

Сначала работа.

Потом я смогу получить ее.

Поворачиваю ручку и толкаю дверь бедром. Держу Марго за руку, пока мы идем внутрь, а она оглядывает комнату.

Я переоборудовал это помещение в звуконепроницаемый офис, чтобы не снимать студию и не таскать с собой оборудование. До сих пор все было в порядке, но однажды мне бы хотелось чего-то более приятного, с большим пространством и лучшими технологиями.

— Ну? — спрашиваю я.

— Это так круто. У тебя так много оборудования. — Она проводит пальцем по корпусу микрофона-дробовика на моем столе. — Ты используешь все это?

— Зависит от того, что я записываю, но чаще всего — да. Ты же слушала аудиокниги раньше; знаешь, что любой посторонний шум в процессе повествования может отвлекать.

— О боже. Я слушала книгу, в которой на заднем плане было слышно тиканье часов. Я думала, что сойду с ума.

— Видишь? Это именно то, о чем я говорю.

Я подхожу к своему столу и беру свой сценарий, перелистывая на то место, на котором остановился несколько дней назад. Включив микрофон, наблюдаю, как Марго устраивается в кресле напротив меня, широко раскрыв глаза.

— Что это за книга? — спрашивает она.

— Роман о преследователе. В сцене, которую я делаю, он наблюдает за тем, как она кончает, пока он прячется в шкафу. Она не знает, что он там.

— Это горячо.

— Извращенно, да? Вроде как переходит грань согласия, но я говорю себе, что это выдумка. — Я прочищаю горло и поднимаю свои строки. — Микрофон улавливает множество откликов, поэтому мне нужно, чтобы ты вела себя как можно тише.

— Кто-то требует. — Марго надувается, но тут же улыбается. — Я могу быть тихой.

— Умница, — говорю я, и она загорается, как вчера вечером, когда я держал ее руки над головой в своей постели. Когда я сказал ей встать на колени и снять меня только с помощью рта.

Я надеваю наушники, включаю запись и начинаю читать с начала главы, погружаясь в слова и повествование.

Это одна из самых мрачных книг, которые я озвучивал, но морально серый персонаж очарователен. Смешной, даже забавный, и хороший парень. За него невозможно не болеть, и я вкладываю этот энтузиазм в каждый слог и каждое слово. Я держу паузы и вытягиваю вопросы из его внутреннего монолога, желая, чтобы слушатели думали, что они действительно находятся в его голове.

Когда я дохожу до момента, когда он наблюдает за главной героиней, Максин, но не прикасается к ней, поднимаю взгляд и вижу Марго с полуоткрытым ртом. Ее щеки покраснели, а грудь вздымается. Глаза встречаются с моими, и она моргает, откидываясь в кресле, словно ее застали за чем-то очень-очень плохим.

Я приостанавливаю запись и улыбаюсь.

— Ты меня отвлекаешь.

— Отвлекаю? Черт. Прости.

— У тебя там все хорошо?

— Да. Нет. — Она скрещивает ноги, потом разводит их. — Просто… жарко. Очень жарко.

— Что именно?

— Ты читаешь то, что она делает с собой. Твой голос. Представляя это и воображая, что это я. — Марго краснеет в еще более темный оттенок. — Прости. Я умею держать язык за зубами.

Я снимаю наушники и встаю, обхожу стол и сажусь на край. Не хочу, чтобы она подумала, что я на нее злюсь, поэтому наклоняюсь вперед и поглаживаю верхнюю часть колена, хмыкая, когда ее ноги раздвигаются, и я вижу, какая она мокрая.

Она чертовски мокрая и практически испачкала кожаное кресло. Я стону, желая только одного: сказать «На хуй работу» и трахнуть ее прямо сейчас.

— Посмотри, как ты возбуждена. — Провожу большим пальцем по ее киске, и она выгибает спину. — Ты так нуждаешься, правда, Марго? Отвлекаешь меня, пока я пытаюсь работать. Заводишься. Хочешь, чтобы у тебя в шкафу прятался плохой мужчина в маске.

— Я пойду в другую комнату. — Она задыхается, а я ухмыляюсь. Одна ночь с ней, и я могу читать ее как книгу. Она наслаждается этим. Она хочет еще, а я всегда стремлюсь угодить. Я никуда ее не отпущу. — Я не хотела тебе мешать.

— Раздевайся, — говорю я ей. — И откинься в кресле. Что бы я ни читал по сценарию, я хочу, чтобы ты сделала это с собой. Мы назовем это исследованием.

— А микрофон не будет улавливать шумы?

— Будет, так что лучше помолчи, если не хочешь, чтобы тысячи читателей услышали, как ты намокла от того, что позволила отцу своего бывшего парня посмотреть, как ты кончаешь.

Марго сглатывает. Я не жду, что она действительно это сделает, и мне все равно, если она откажется. От этого я не стану хотеть ее меньше; наоборот, мне захочется поторопиться и закончить запись, чтобы я мог затащить ее обратно в свою спальню.

Она удивляет меня, когда срывает с себя рубашку и бросает ее на пол. Отодвигается назад и закидывает ноги на подлокотники кресла, широко расставленные и такие чертовски готовые для меня.

Боже.

Она может быть женщиной моей мечты.

— Продолжайте читать, мистер Мэтисон, — говорит она.

Почти невозможно отойти к своему столу, но я обхожу мебель и встаю на то место, где остановился, испытывая искушение подрочить, пока читаю вслух.

— Ее спина выгибается на кровати, когда она играет со своим клитором, — читаю я, и мой взгляд перескакивает со сценария на Марго. Ее пальцы касаются себя, и она прикусывает нижнюю губу, изо всех сил стараясь заглушить свои звуки. — Я изучаю круги, которые она использует. Ей нравится затягивать это как можно дольше. Ей нравится дразнить себя. Максин сначала молчит, но потом у нее вырывается стон, и я сую руку в штаны, чтобы не выдать себя.

Еще один взгляд на Марго говорит мне о том, что она в точности повторяет главу, которую я читаю. Откидывает голову назад и медленно теребит двумя пальцами свой клитор, и мне снова приходится подстраиваться.

— Я могу смотреть на нее часами, — продолжаю я. — Особенно когда она щиплет себя за соски, а потом роется в прикроватном ящике в поисках розового вибратора, который, как я знаю, она купила вчера.

Марго поднимает голову и судорожно оглядывается по сторонам. Я ставлю запись на паузу и достаю из кармана телефон, бросая его ей.

— Для чего это? — спрашивает она.

— Пролистай на третью страницу. Там есть приложение для вибратора. Прижми его к своему клитору.

— У тебя есть приложение для вибратора? Это ненормально.

— Последняя женщина, с которой я переспал, любила игрушки. Я скачал это приложение, чтобы положить его ей на колени, когда мы выходим на публику, и смотреть, как она кончает.

Марго смотрит на меня, и мне кажется, что я вижу в ее взгляде нотки ревности. Ее зеленые глаза на кратчайшие секунды сужаются, и я раздумываю, стоит ли рассказывать ей о том, как я ревновал своего чертового сына, зная, что он должен был быть тем, кто ее трогал.

Однажды днем он зашел ко мне после встречи с ней, и от него пахло сексом. Как будто он провел с ней несколько часов в постели, и теперь я знаю, что он, скорее всего, был эгоистом. Вероятно, он только развлекался, не заботясь о ее потребностях, и это заставляет ярость зарождаться в основании моего позвоночника.

Я позволю ей расслабиться прямо сейчас, а потом снова возбужу ее своим членом, зная, что я один из немногих, кто знает, как о ней заботиться. Самодовольство накатывает на меня, когда ее губы кривятся в ухмылке, подбадривая меня.

— Хорошо. — Свободной рукой она постукивает по экрану телефона и кладет его на свою киску. — Блять. Это приятно.

— Продолжай делать то, что я тебе говорю, Марго, — говорю я, возвращаясь к сценарию. — Максин прижимает вибратор к своему клитору, меняя скорость, чтобы он пульсировал на ней. Ее стоны эхом разносятся по комнате, и, клянусь гребаным богом, я слышу, как она произносит мое имя, прежде чем засовывает игрушку в свою пизду, заполняя себя и раздвигая ноги, чтобы я получил идеальный вид на ее набитую киску.

Марго вздрагивает и опускает взгляд на мой телефон.

— Я не могу трахать себя этим.

Я снова выключаю микрофон. Мне придется потратить чертову уйму времени на редактирование, но мне все равно. Это стоит того, чтобы увидеть ее такой: возбужденной. На грани оргазма. Ее волосы в беспорядке, а глаза горят желанием.

— Рождественское украшение. — Я показываю на керамическую елку на углу моего стола, и она взрывается от смеха. — Трахни себя этим.

— О, блять, нет. Ты же чертов парамедик, Финн. Ты видел эти вирусные ролики, в которых врачи предупреждают, что не стоит пихать в себя посторонние предметы, верно? Я не собираюсь ехать в отделение неотложной помощи, потому что у меня во влагалище застряло рождественское украшение.

Это тоже заставляет меня смеяться.

— В прошлом году я снял один из таких роликов для больницы. — Я открываю ящик стола и достаю презерватив, бросая его ей. — Надень его так, чтобы он был чистым, и вставь только в верхнюю часть украшения. Не проходи дальше первого слоя веток, иначе поранишься.

Марго смотрит на меня как на сумасшедшего, и я понимаю, что она ни за что на свете не пойдет на это.

Никто не пойдет.

Она кладет телефон на грудь. Наклоняется вперед и берет украшение. Я с удивлением наблюдаю, как она открывает упаковку презерватива и медленно покрывает керамику латексом, и чуть не падаю со стула, потому что чертовски удивлен.