Мчась напролом

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

МАРГО

Из всех мест, где я могла бы быть в канун Рождества, именно там мне самое место, — свернувшись калачиком с Финном на его диване. Дрова в камине потрескивают. Отблески елочных гирлянд окрашивают комнату в разные цвета. За окном уже два часа идет снег, и зимняя страна чудес покрывает улицы Чикаго.

Все идеально.

— Какой лучший рождественский подарок ты когда-либо получала? — Он поднимает мою руку в воздух и сцепляет наши пальцы вместе. — Кроме моего.

— Кто-то высокого мнения о себе.

— Не я плакал.

— Ух ты. Низкий удар, парень в свитере.

— Я шучу. Мне нравится, что тебе достаточно комфортно рядом со мной, чтобы проявлять эмоции. Это мило.

— Ты только что заработал несколько очков обратно. — Я кладу свою ногу на его ногу и смотрю на него сверху. — Я думаю, что розовый и блестящий велосипед, который родители подарили мне в семь лет, — это лучший подарок, который я получила. Я каталась на нем по всему нашему району, пока не отвалились колеса. А ты?

— Когда Джереми было шесть лет, он нарисовал семейный портрет на уроке рисования. Он потратил на него столько времени, и хотя у меня было восемь пальцев, а у него — три ноги, он был действительно особенным.

— Ты производишь впечатление сентиментального парня, который хранит все открытки, присланные ему на праздники. Портрет все еще у тебя?

— Он лежит в коробке в моем шкафу. Сомневаюсь, что когда-нибудь избавлюсь от него.

— Не стоит. Он особенный.

— Да. — Финн обхватывает меня за шею и целует в лоб. — Ты голодна? Я купил продукты для бургеров.

— Может, мы поедим позже. — Я отстраняюсь от него и закидываю ноги по обе стороны от его бедер, устраиваясь у него на коленях. Он кладет руки мне на талию, проводит большим пальцем по моей коже под тонким хлопком майки. — Я еще не голодна.

— А если голодна? — Он приподнимается, чтобы прижаться своим ртом к моему. У него вкус бурбона, который он налил нам час назад. — Я чертовски голоден, Марго.

Мы оба знаем, что он говорит не о еде. Финн приподнимает бедра, твердый член прижимается к моей заднице. Я улыбаюсь и упираюсь руками в его грудь, двигая бедрами, пока его хватка на моих боках не становится грубой.

Спускаюсь по его бедрам и снимаю майку. Финн выдыхает и берет мою грудь в свои руки, на лице застывает удивленное выражение.

— Тогда ты должен поесть.

— Ты действительно самый красивый человек в мире. — Он перекатывает мои соски между большим и указательным пальцами, а затем щиплет их. Настала моя очередь выдохнуть — дрожащий глоток воздуха, который превращается в придушенный, когда он мягко меняет наши позиции, чтобы я оказалась на спине. — Я могу смотреть на тебя всю ночь.

— Ты можешь это делать. Если хочешь.

Финн приподнимается надо мной и целует меня. Страстно и медленно. Его язык прижимается к моему, а зубы впиваются в нижнюю губу. Когда он кладет руку мне на живот и прослеживает очертания моих ребер, я ощущаю нападение.

— Я хочу сделать с тобой так много вещей, — говорит он мягко, и за этими словами скрывается целый мир возможностей. — Если бы ты мне позволила.

— Например?

Он не отвечает, говоря мне не словами, а ртом и руками. Задирает мои домашние штаны и стягивает их с моих ног, пока я не оказываюсь обнаженной на диване. Целует мою шею, грудь, место под левой грудью, которое очень чувствительно.

Я вздыхаю и расслабляюсь в подушках, запустив руку в его волосы, а другую положив на живот, пока он не торопится со мной.

Все, что мы делали до этого момента, было быстрым и тяжелым. Горящее пламя, перерастающее в лесной пожар. Это нежнее. Искра, а не пламя, и я наслаждаюсь тем, как он уделяет внимание к каждому сантиметру моего тела. Я наслаждаюсь тем, как он подкладывает подушку под мою попу и перестраивается так, чтобы оказаться между моих ног.

— Марго, — произносит он. Мое имя ломается на втором слоге, и он пристально смотрит на меня. — Могу ли я иметь тебя?

— Ты всегда можешь иметь меня, — отвечаю я, и Финн качает головой. Перемещает руки к моей попке, проводит пальцами по ложбинке между ягодицами, мою кожу покалывает от возбуждения. — О. Да. Да. Это… я бы этого хотела.

— Ты сказала, что уже делала это раньше?

— Да. — Я облизываю губы и извиваюсь. Предвкушение нарастает внизу моего живота, и я ерзаю на подушке. — Некоторое время назад. Ты не сможешь трахнуть меня сегодня, но ты мог бы…

— Этого достаточно. Я просто хочу тебя всю.

Финн снова целует меня и прикасается к моему телу. Методичность его движений мучительна, и он никогда не задерживается на одном месте слишком долго. Я задыхаюсь к тому времени, когда он тянется между моих ног и медленно трет мой клитор.

Липкие звуки моего возбуждения наполняют тишину комнаты, пока он проникает внутрь меня и трахает двумя пальцами, но я не смущаюсь. Я в экстазе. Я жажду от него большего и уже балансирую на грани эйфории.

— Ты делал это раньше? — спрашиваю я, и меня охватывает нервная дрожь, когда он подкладывает мне под зад еще одну подушку.

— Это мое любимое занятие.

— Почему мы еще этого не сделали?

Финн делает паузу. Он переворачивается на диване так, что оказывается между моими бедрами, и смотрит на меня.

— Потому что ты мне нравишься, и я никогда не хотел, чтобы это был быстрый трах.

Мое сердце бешено колотится, пока он обхватывает свободными пальцами мою правую лодыжку и кладет ногу себе на плечо. Он делает то же самое с моей левой, сгибая мои колени, и я думаю, что могу сгореть заживо.

— Хочу посмотреть на тебя, пока я это делаю, — бормочет он, и я киваю, желая тоже посмотреть на него.

Он сосет палец и опускает голову. Это уже достаточно непристойно, но потом он переходит на мой задний проход, и я опускаю руки на диван, держась за все, за что могу ухватиться.

Пальцы в моей киске изгибаются, и в крови бурлит адреналин. Я стону и погружаюсь в ощущения, расслабляясь с каждым движением его запястья.

— Готова? — спрашивает он, и я киваю.

Я не готова к растяжению, которое дает мне его первая костяшка, и я шиплю. Откидываю голову назад и зажмуриваю глаза, стараясь изо всех сил приспособиться к новым ощущениям.

— Дай мне секунду, — говорю я, и он целует внутреннюю сторону моего бедра. Трется щекой о мое колено и упирается бедрами в диван.

— Детка, — выдыхает он, голос полон вожделения. — Как бы я хотел, чтобы ты увидела, как хорошо мы смотримся вместе. Хотел бы я, чтобы ты почувствовала, какая у тебя упругая попка. Боже. Ты заставишь меня кончить.

— Еще немного. Можешь дать мне еще немного?

— Все, что захочешь. У тебя так хорошо получается, Марго. Сейчас я перейду ко второй костяшке, хорошо?

— Да. — Мое горло полно пыли, все тело покалывает. Когда он доходит до конца пальца, боль сменяется удовольствием. Неудобство естественно, желанно. — Двигайся, Финн.

Он вытаскивает палец из моей задницы полностью, прежде чем ввести его обратно, одновременно добавляя третий в мою киску. Я стону, невероятно мокрая и безумно полная.

Я знаю, что мне не понадобится много времени, чтобы кончить.

Не тогда, когда он выработал ритм, попеременно входя и выходя, сбивая мой мир с оси. Его дыхание горячо на моей коже. Его слова глушатся о мою ногу, но я улавливаю несколько из них: прекрасная. Идеальная. Я не заслуживаю тебя.

Это новый уровень близости для меня, и когда он лижет мой клитор, его язык совершает круговые движения, которые я так люблю, мой мир разлетается на миллион осколков.

— Черт. — По моей щеке течет слеза, и я задыхаюсь, пытаясь взять себя в руки, но чувствуя, что нахожусь на грани потери сознания. — Твои пальцы…

— Представь, каково это, когда это будет мой член. — Финн продолжает держать палец в моей заднице, и я уже почти умоляю его начать снова. Сделать что-нибудь, потому что он везде, и я не уверена, что смогу больше терпеть. — Я собираюсь трахать твою пизду этой игрушкой, пока из твоей задницы капает сперма.

Господи, блять.

Как это может быть тот самый мужчина, который делает мне комплименты? Который смотрит на меня с глупой улыбкой, как будто я повесила луну? У меня голова идет кругом от сопоставления его спальни и реального мира, и я не знаю, какой вариант мне нравится больше.

— Ты собираешься трахнуть меня сегодня вечером? — спрашиваю я, и он убирает палец, к моему большому разочарованию. Финн садится и стягивает с себя свитер, а вскоре и штаны. — Так будет лучше, мистер Мэтисон.

— Ты сводишь меня с ума. — Финн вытаскивает подушку из-под меня и швыряет ее в стену. Он ползет по моему телу, пока не оказывается надо мной, и наматывает мои волосы вокруг своего запястья. — Соси, Марго. Сделай меня мокрым и красивым.

Открываю рот, и он кладет кончик своего члена мне на язык. Я улыбаюсь, вокруг него и беру его в заднюю часть своего горла, из уголка моего глаза вытекает еще одна слезинка. Удерживаю свое внимание на Финне и облизываю его ствол. Улыбка появляется, когда он откидывает голову назад и стонет.

Я вкладываю энергию своего оргазма в то, чтобы подвести его к краю. Ласкаю его яйца, сжимая их в руке, и прихожу в восторг, пока он дергает меня за волосы и отстраняет от себя.

— Хватит. — Его голос хриплый, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Продолжай в том же духе, и я кончу через десять секунд.

— Это было бы не самым худшим вариантом. У нас есть вся ночь, — бормочу я, и его смех становится сладким звуком.

— Следующий раунд. — Финн отодвигается назад по дивану, пока не оказывается между моих ног. Касается моего колена, и я раздвигаю бедра, давая ему пространство. — Господи, Марго. Ты мой самый любимый человек во всем мире.

Две недели с ним, — и он тоже мой любимый человек. Я начинаю говорить ему, но слова рассыпаются на языке, когда он погружается в меня. Его бедра вздрагивают, и он погружает в меня свой член в более медленном темпе, чем обычно.

Я думаю, он пытается растянуть это. Пытается сделать так, чтобы это длилось как можно дольше, потому что он нежный и милый. Занимается любовью, а не трахается, и мне нравится эта его сторона. Мне нравится, как заботливо он прикасается к моей щеке. Как он выдыхает, прежде чем снова войти в меня. Его похвала, произнесенная шепотом, и то, как я вижу, что он разваливается на части, пока не остается на волоске.

— Внутри меня, — говорю я ему торопливым тоном. — Это единственное место, где я хочу, чтобы ты кончил.

— Не нужно повторять дважды. — Он касается моей шеи, и его пальцы барабанят по моему горлу. — Я не могу долго держаться, детка. Твоя пизда слишком…

— Так не надо. — Я царапаю ногтями его грудь, и он стонет. — Я хочу увидеть это, Финн. Я хочу это почувствовать.

Это все, что нужно.

Бросив на меня последний взгляд, он захлопывается. Диван сотрясается, и я задыхаюсь, когда его разрядка выплескивается внутрь меня. Я провожу руками по его спине, пока он успокаивается, а когда он затихает, я касаюсь его челюсти.

— Блять, — шепчет он. — Я на небесах?

— Нет. Ты все еще здесь, со мной. — Я улыбаюсь. — Ты в порядке?

— Каждый раз с тобой — это лучший трах в моей жизни.

— Согласна. — Я приподнимаюсь на локтях и наклоняю голову к нему. Финн вырывается из меня, вздрогнув, а затем целует меня. — Ты чертовски хорош в этом.

— Чем? Сексе? — Он смеется и слезает с меня, развалившись на другом конце дивана, касаясь моей икры. — Я серьезно. Никогда раньше не было так хорошо. Мы хорошо работаем вместе.

— Думаю, да. Помнишь, ты спросил меня о лучшем рождественском подарке, который я когда-либо получила? — Я тянусь к нему, и он берет мою руку в свою. — Думаю, я хотела бы изменить свой ответ тебе. Ты — лучший подарок, Финн.

— Иди сюда, милая, — говорит он, и я двигаюсь к нему, как прилив к океану. — Ты, без сомнения, лучший подарок, который я когда-либо получал.

Я опускаю голову ему на грудь. Его сердце бешено колотится, ритм совпадает с моим. Я могла бы оставаться так вечно. В его объятиях, довольная и счастливая. И когда Финн целует меня в лоб, я думаю, что он тоже мог бы.