Медовая ловушка

23

Впервые за по-настоящему долгое время я подумывал об отмене встречи. Это была одна из тех встреч, которые были в моем расписании в течение нескольких месяцев: встретиться с узбекским борцом за свободу по поводу предоставления его организации огневой мощи, необходимой им для выполнения всего, что они, черт возьми, хотели делать.

Ладно, я не был таким уж безразличным. Несмотря на то, что от моих клиентов не требовалось раскрывать, для чего они намеревались использовать мое оружие, я все равно изучал их мотивы и вероятные действия, чтобы убедиться, что они соответствуют моим интересам. Этот клиент соответствовал моим критериям одобрения, и поэтому я не отменил встречу, несмотря на то, что каждая клеточка моего существа твердила мне, что я не должен покидать свой остров. Что я не должен оставлять ее.

— Расслабься, брат, — протянула Моана, плюхаясь в глубокое кресло напротив меня. В руке у нее был бокал вина, и оно расплескалось по кремовой коже, когда самолет попал в зону турбулентности. Сирил и близко не был таким хорошим пилотом, как Джэ.

Я сердито посмотрел на сестру, когда самолет еще несколько раз тряхнуло. — Заткнись, Моана. Это твоя вина, помнишь? Если бы ты не пыталась завести новую подружку...

— Да, — отрезала она, садясь прямее, — ты прав. Это моя вина, что Дэнни заперта в нашем старом винном погребе, где ее пытают и запугивают. Насколько я знаю, это не я подвергала ее сексуальному насилию, затем вырубила и потащила обратно в наше личное убежище, основываясь исключительно на косвенных уликах. Признай это, Кай. Это полностью твоя вина, и я начинаю думать, что Джэ прав. Она невиновна.

Гнев и решимость жарко вспыхнули во мне. — Если она невиновна, тогда...

— Тогда ты напал, похитил, заключил в тюрьму и пытал невинную женщину. И теперь тебе придется убить и ее тоже, потому что мы оба знаем, что она никогда не покинет наш остров живой. — Взгляд моей сестры был жестким и обвиняющим.

Я тяжело сглотнул. Она была права. Дэнни должна была умереть.… Сейчас я просто тянул время. Откладывая неизбежное, причиняя ей еще больше боли, и ради чего?

Вздохнув, я достал свой телефон и открыл приложение, которое показывало мне ее на камеру. Прошло четыре дня с этим оглушительным трэшем, который играл на полную громкость в комнате каждую секунду, пока она была одна, но она не сломалась. Ни на йоту. Ни когда Сирил делал маленькие, хирургически точные надрезы на подошве ее стопы, ни когда Моана проявила доброту, обрабатывая раны после этого. Даже когда она была одна, когда оглушительная металлическая музыка часами наполняла ее голову.

Иногда мне казалось, что смотреть на это и слушать её жалкие мольбы и заверения о невиновности было мучительнее для меня, чем для неё. А потом я давал себе хорошую пощёчину и прекращал быть драматичным пукеко. Я тот, кто дёргает за ниточки. Я тот, кто принимает решения. Если бы я не хотел, чтобы она страдала, я мог бы всё остановить. И всё же. Я не остановил. Как бы яростно я ни уверял себя, что это потому, что я действительно верю, что она под прикрытием, глубоко внутри я знал правду.

Я не был уверен. Устройство связи могло быть легко установлено на ней или на мне… каким бы грубым я ни был с ней в том доме в Шедоу-Гроув, это могло выпасть откуда угодно. Это не на сто процентов означало, что она знала об этом.

Что касается ублюдка, убившего Маурисио? Что ж,… как Джэ указал мне ранее на этой неделе, у меня было много врагов. Это могло быть связано с любым количеством различных преступных организаций, ни одна из которых не была связана с Дэнни.

Но факт оставался фактом: я не прекратил пытку. Потому что она напомнила мне о большом сожалении, которое преследовало меня гораздо сильнее, чем я хотел признать. Мне было неловко, и было легче позволить Сэму и Сирилу продолжать причинять ей боль, чем признаться в этом самому себе.

— Она могла бы научиться выдерживать пытки, — прокомментировал Илай тихим, задумчивым голосом с другого конца прохода. Мы вчетвером - Сирил, Илай, Моана и я - направлялись на встречу. Сэм и Джэ остались охранять Дэнни, и от этого у меня уже скрутило живот.

Я оторвал взгляд от своего телефона, от записи, показывающей, как Дэнни расхаживает по своей камере, закрыв уши руками. Я даже не осознавал, что все еще смотрю ее.

— Если это так, то как ты ее сломаешь? — Я с трудом узнавал свой собственный холодный голос. Здесь я говорил о том, как сломить женщину, которая, возможно, даже не виновата ни в чем, кроме того, что оказалась не в том месте не в то время. Это был полный пиздец, но я, казалось, не мог отступить.

Мо покачала головой, неодобрение отразилось на ее лице. — Я больше не могу быть в этом замешана, Кай. Это не то, чем мы занимаемся.

Я бросил на нее острый взгляд. Моей сестре самой было не привыкать к случайным убийствам, но пытки были… чем-то другим. Это путалось у нее в голове.

Она просто сердито посмотрела на меня в ответ и одним глотком допила вино. — Мне нужно налить еще, — пробормотала она, затем встала и направилась к камбузу, оставив нас с Илаем наедине.

— И что? — подсказал я, меня уже затошнило от мысли еще больше пытать Дэнни.

Я ожидал, что Илай, впервые почувствовавший вкус насилия в возрасте семи лет, когда его заставили отрубить голову собственному отцу мачете, предложит что-нибудь действительно ужасное. Так что я был потрясен его идеей и потерял дар речи.

— Сыграй по её правилам, босс, — сказал он, складывая газету и убирая её в сторону. Затем переплёл пальцы и посмотрел на меня ровным взглядом. — Если она натренирована выдерживать пытки, то ты рискуешь тем, что она просто умрёт, так ничего и не сказав. Так что… — Он пожал плечами, словно альтернатива была очевидна.

— Так что... что?

— Знаешь, что говорят. На мед слетаешься больше муж? — Его губы скривились в жестокой улыбке. — Она играет роль невинной жертвы, почему бы не подыграть? Прояви доброту и нежное прикосновение, а не более жесткую палку. Она хочет запудрить тебе мозги; запудри в ответ свои.

Я нахмурился, прокручивая идею в голове. Купится ли она на это? Конечно, нет. С другой стороны… Я взглянул на свой телефон в руке, видео в ее камеры все еще играло, и я наблюдал, как она свернулась калачиком в углу, обхватив руками колени. Ее сальные, спутанные белые волосы ниспадали вокруг нее длинными прядями, а плечи сотрясались, когда она плакала.

Что, если она была невиновна? Я все равно должен был убить ее. Я знал это с того самого момента, как посадил ее в наш самолет в Шедоу-Гроув, что с моего острова никуда не деться.

Почему-то я подозревал, что если проявлю к ней хоть каплю доброты, то в конце концов не смогу пройти через это. Что, в конечном счете, все, что я смогу увидеть, направив на нее свой пистолет, - это невинную девушку, которую я застрелил несколько лет назад.

— Подумай об этом, — предложил Илай. — А пока давай сосредоточимся на этой встрече. Сэм и Джэ могут справиться с ней неделю.

Целую неделю. В каком состоянии она будет, когда мы вернемся?

Я принял решение оставить Джэ с Сэмом, потому что это помешало бы ему убить Дэнни, пока меня нет рядом. Сэм очень хотел ее крови, но я отдал им строгие приказы о том, что нормально, а что нет в мое отсутствие. Надеюсь, они подчинятся. Они оба.

Я хмыкнул Илаю, не ответив, и снова переключил внимание на свою новую навязчивую идею - наблюдать за Дэнни через паршивую черно-белую камеру, которую Илай установил перед тем, как она проснулась. Мне казалось, что я больше смотрю эту ленту, чем участвую в реальной жизни, но, казалось, я не мог остановиться.

Некоторое время спустя мы приземлились в нейтральном месте встречи в Вене, Австрия. Мо и Сирил наблюдали за наземной командой, разгружающей наш груз, в то время как мы с Илаем отправились в отель. Наша встреча с клиентом была назначена только на следующий день, но мы всегда приезжали на день или два раньше, чтобы свести к минимуму риск того, что правоохранительные органы будут ждать, когда они ожидают, что мы приземлимся.

Кроме того, это дало нам время убедиться, что место встречи защищено от жучков, камер, мин-ловушек и бомб. Никогда нельзя быть слишком осторожными, продавая такое большое количество оружия.

Мы с моей командой работали вместе долгое время; у нас были свои системы и процедуры. Но на этот раз я чувствовал себя так, словно нахожусь за миллион миль отсюда. Или, по крайней мере, тысяча миль. Я ушел с ужина пораньше, заявив, что хочу лечь. Потом я полночи пялился на Дэнни, пока она лежала на полу и смотрела в камеру.

Это было так, словно она могла видеть меня.

Когда я в конце концов заснул, мне снилась беловолосая сирена с огромными глазами и размазанной тушью. Чувственная богиня, которая развалилась на куски, когда я трахал ее заряженным пистолетом. Перепуганная женщина, в глазах которой не было ничего, кроме ненависти и отвращения, когда она сказала мне никогда больше к ней не прикасаться.

Наступило утро, и мой разум был измотан сильнее, чем если бы я вообще не спал.

— Черт возьми, — пробормотал я себе под нос. — Перестань думать о ней. Просто прекрати. Она гадюка, а не кролик.

Выбросив ее из головы, насколько мог, я встал и пошел в душ. Однако примерно через две минуты мои мысли неизбежно вернулись к ней, и я обнаружил, что моя рука обхватила мой собственный твердый член, накачивая его так же, как ее губы воздействовали на меня. Крепко зажмурившись, под стук воды по спине, заглушающий любой шум, я мог представить, что это она.

Кажется, в сотый раз за неделю после Хэллоуина я почувствовал облегчение под горячими струями душа и представил, что они попали ей в горло. Или на лицо. Или глубоко внутри этой тугой, сладкой киски, которая так чертовски сжимала ствол моего пистолета.

Мне нужно было осмотреть свою чертову голову.

Вся моя команда готовилась в гостиной нашего люкса, расслабившись и подшучивая, как и в любой другой поездке, которую мы совершали вместе. Я был единственным, кто, казалось, разгуливал с электрошоковым ошейником на шее.

— Перестань, босс, — пробормотал Илай, когда мы выходили из отеля. — Мы очень скоро придем в норму.

Он был моим лучшим другом, моим братом по выбору, а не по крови. Но черт возьми, если иногда он был слишком проницательным для своего же блага. Я бросил на него тяжелый взгляд, но Илай был достаточно умен, чтобы знать, когда нужно держать рот на замке. Что случалось чаще, чем большинство людей предполагало.

Мы направились к месту встречи, контейнерной площадке рядом с одной из промышленных железнодорожных станций, и обнаружили, что наш клиент уже ждет нас в сопровождении трех вооруженных до зубов охранников, прикрывающих его спину. Мо и Сирил уже прочесали территорию ночью и установили одну из наших собственных скрытых камер. Мы были настолько уверены, насколько это было возможно, что никто нас не подставит и не устроит засаду.

Мы вчетвером вышли из машины, и Илай подошел к багажнику, чтобы достать коробку с образцами. Я взглянул на свою сестру, тяжелое чувство страха омрачило мое обычно приподнятое настроение во время продажи.

— Будь начеку, — прошептал я ей. — Что-то не так.

Она бросила на меня обеспокоенный взгляд, но кивнула и оглядела контейнеры вокруг нас, когда мы подошли к нашему покупателю. Он не шагнул нам навстречу, его взгляд бегал по сторонам.

Я долгое время выживал, доверяя своей интуиции, и твердо намеревался продолжать жить.

— Пригнитесь! — Крикнул я своей команде за долю секунды до того, как пуля попала бы Мо в лицо.

В одно мгновение воцарился хаос, полетели пули, когда я подтолкнул свою сестру к нашей машине. Илай присел за открытой дверцей, ведя огонь из укрытия, пока мы ныряли на заднее сиденье, затем я высунул голову, чтобы выпустить несколько отборных пуль в нашего так называемого гребаного клиента. Он подставил нас. Этот ублюдок подставил нас.

— Увози нас отсюда! — Крикнул я Сирилу, сидевшему за рулем. У нас не было возможности узнать, сколько нападавших приближалось, и я не планировал погибать сегодня в перестрелке.

Шины автомобиля завизжали, когда мы выезжали с контейнерной площадки, и пуля разбила наше заднее стекло. Я немедленно прицелился в отверстие, выпуская патроны в том неопределенном направлении, откуда был произведен выстрел, в то время как Моана сделала то же самое, сидя рядом со мной.

Наш клиент исчез, как и его команда, но кто-то все еще стрелял. Когда мы выезжали со двора, из-за контейнеров вышла темная фигура в капюшоне с поднятым пистолетом.

Нет, не с пистолетом. Гранатометом.

— Поворачивай! — Рявкнул я Сирилу.

Он не стал оспаривать приказ, резко свернув на высокой скорости между контейнерами и врезавшись задним боком в один из стальных ящиков. Мы с Моаной вздрогнули от удара, но это было намного лучше, чем быть разорванными на куски гранатометом.

Оглушительный грохот, последовавший мгновением позже, сказал о том, что мы лишь чудом избежали этой участи.

— Срань господня, — выдохнула моя сестра, ее руки не дрожали, когда она перезаряжала пистолет и оглядывалась назад. — Это было неожиданно.

— Так ли это? — Сирил огрызнулся, костяшки его пальцев на руле побелели. — Это явно из-за той женщины. Я почти уверен, что это был тот же самый парень, который стрелял в Маурисио.

— Тогда какого черта мы убегаем? — Мо заорала, ударив кулаком по спинке своего сиденья. — Разворачивай, мать твою, и давай убьем этого ублюдка.

Я покачал головой. — Нет. Он был подготовлен. Я не уверен, что мы все выйдем живыми.

Илай слегка повернулся и окинул меня долгим взглядом. — Ты думаешь, это связано с Даниэль?

Правда? — Нет, — признался я с глубоким вздохом. — Она никоим образом не была замешана в этом. Встреча была назначена только после того, как она оказалась у нас в плену, и у нее не было возможности сообщить об этом. Я думаю, во всяком случае, это доказывает, что нападение в Шедоу-Гроув также не было связано.

Тишина, последовавшая за моим заявлением, была оглушительной, а обвинения в глазах моей сестры было достаточно, чтобы у меня скрутило живот. Если я был прав насчет этого, то, возможно, Дэнни вообще не была агентом под прикрытием. И это означало, что я пытал невинную женщину.

Если. В глубине души я просто не был уверен.