Медовая ловушка

29

Моана схватила стопку антисептических салфеток и перевязочных материалов и, извиняюще улыбнувшись мне, отправилась перевязывать Сэма. Таким образом, я осталась с моим угрюмым похитителем, который ссутулился на барном стуле у кухонного островка.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как он потянулся за медицинской коробкой и начал рыться в ней. Двадцать секунд спустя мое терпение лопнуло.

— Боже мой, остановись, — воскликнула я. — Ты пачкаешь кровью все средства первой помощи, мерзкий ты человек.

Кай вскинул голову, глядя на меня так, словно был удивлен, обнаружив меня все еще на кухне. — Что, прости? Я не мерзкий.

Я скривила губы от отвращения. — Ты уверен в этом? Что, если у тебя какая-нибудь болезнь, передающаяся через кровь, и следующий человек, который пойдет за пластырем, заразится, потому что ты слишком высокомерен, чтобы вымыть руки?

Его брови поползли вверх. — Сначала я мерзкий, а теперь еще и высокомерный?

Нахмурившись, я выдернула аптечку так, чтобы он не мог до нее дотянуться, достала антисептик и несколько салфеток, затем нашла горсть перевязочных материалов. Похоже, у него было всего два небольших пореза на лице и разбитые костяшки пальцев на правой руке. Ничего серьезного.

— Поверь мне, ты всегда был высокомерным, — пробормотала я, закрывая коробку крышкой, чтобы сохранить ее в гигиеничном состоянии. — И я с радостью влеплю тебе пощечину целым словарем прилагательных, если ты хочешь, чтобы я действительно еще больше разрушила твое раздутое эго. — Я подтолкнула к нему продукты через прилавок.

Он некоторое время смотрел на стопку, слегка нахмурив лоб. Затем он неловко взял салфетку левой рукой и попытался открыть ее зубами. Жалко.

Я издала тихий звук разочарования и обогнула остров, чтобы выхватить салфетку у него из зубов. — На это больно смотреть, — пробормотала я, вскрывая упаковку. Не потрудившись предупредить его, я обильно смазала трещины на костяшках его пальцев дезинфицирующим раствором.

Кай зашипел, и я проигнорировала его, убирая кровь далеко не нежными движениями. Он был крупным, крутым торговцем оружием; я не собиралась нянчиться с ним из-за пары разбитых костяшек пальцев.

— Черт возьми, Даниэль, — проворчал он, когда я наложила пластырь на его руку и развернула еще одну салфетку для его лица. — Думаю, я бы предпочел, чтобы меня залатал взбешенный дикобраз.

Я свирепо посмотрела на него, смачивая свежую салфетку в растворе антисептика, затем, удерживая его взгляд, приложила ее к порезу на его скуле. Он вздрогнул, и я подавила удовлетворенную ухмылку.

— Не будь гребаным ребенком, Кай, — сказала я, вытирая порез гораздо тщательнее, чем требовалось. — Это не похоже на то, что я тебя пытаю.

Он замолчал, его настроение явно испортилось. Дерьмо, милый. Не хочешь чувствовать себя плохо? Не мучай людей. В противном случае, смирись с этим нахуй и прими собственные решения.

Конечно… Я не могла высказать ему такого мнения. Не тогда, когда я была его жертвой в этом сценарии. Так что я просто поджала губы и закончила обрабатывать два пореза на его лице. Один на скуле и один на брови. Он наблюдал за мной своими темными как виски глазами, пока я работала, и я очень старалась не обращать внимания на то, насколько мы были близки.

— Я думала, ты знаешь, как блокировать удары получше, чем это, — в конце концов сказала я, просто чтобы попытаться разрядить нарастающее напряжение между нами.

Он издал короткий смешок. — Ты бы видела его глаз. Все как обычно.

— Хорошо, — пробормотала я, наклеивая последний пластырь и слишком сильно прижимая края. — Все, с тебя достаточно. Я иду в душ. — Я сделала большой шаг прочь от него и почувствовала, что действительно могу снова дышать, когда между нами есть некоторое пространство.

Он наклонил голову, наблюдая за мной с любопытством. — Я думал, ты голодна?

В животе у меня заурчало, словно его вызвали. Черт возьми, да. Я умирала с голоду. — Я полагаю.

Кай кивнул. — Тогда садись и пей свой кофе. Я приготовлю завтрак.

Я попыталась изобразить возмущенный отказ, сказать ему, куда засунуть его предложение позавтракать, потому что я была его пленницей, а не другом. Но мой желудок сильно скрутило, и вместо этого я слегка поморщилась.

— Прекрасно, — пробормотала я. Хорошо, что я не держала в руках свой кофе, когда Сэм сбил меня с ног, иначе с пола пришлось бы убирать не только кровь. И я бы предпочла пролить кровь, чем кофе, в любой день недели.

Кай ухмыльнулся мне, как будто он что-то выиграл, затем пододвинул мой кофе поближе, когда я скользнула на табурет, с которого он только что встал. — Как ты любишь яйца?

— Приготовленные, — ответила я, намеренно пытаясь быть трудной.

Однако он не клюнул на наживку. Вместо этого он просто одарил меня своей гребаной ослепительной улыбкой и кивнул. — Яйца приготовленные, не проблема.

Я свирепо посмотрела на него, затем, когда он повернулся спиной, чтобы достать ингредиенты из холодильника, я долго смотрела на его зад. О да, печально известный Арес определенно не пропускал день бега. Его задница была абсолютно аппетитной, как и его бедра.… черт возьми. Сила его бедер, даже сквозь темно-серые спортивные штаны, заставляла меня воображать самые разные вещи. Большинство из них обнаженными.

Только когда кто-то рядом со мной откашлялся, я поняла, что пялилась на него. Затем я покраснела по-настоящему и бросила на Илая нервный взгляд. Каким-то образом он скользнул на табурет прямо рядом со мной, и я даже не заметила, как он подошел. Либо я сильно теряла хватку, либо меня просто загипнотизировала задница Кая.

— Доброе утро, Дэнни, — пробормотал Илай своим глубоким голосом. — Как ты себя чувствуешь?

Я нахмурилась, глядя на него. Понять Илая было труднее всего, и не только из-за его склонности слушать, а не говорить. Его непроницаемое лицо было безупречным, ни единой мысли не промелькнуло на его лице, когда он смотрел на меня в ответ. Я также очень мало знала о нем из досье, которое я собрала на команду Кая. Ему было тридцать девять лет, он родился и вырос в Танзании, и в очень юном возрасте его обязали стать ребенком-солдатом. Каким-то образом он прошел путь от африканского военачальника до британских вооруженных сил, затем до Королевской морской пехоты. Именно там изначально познакомилось большинство членов этой команды. Все они были бывшими военнослужащими из разных стран, включая Мо.

— Я чувствую себя так, словно меня держали в клетке неопределенное количество времени, пытали, запугивали и чуть не убили, — сказала я ему сдавленным голосом, обвиняюще прищурив глаза. — Но спасибо, что спросил. Помогло ли это облегчить твою вину за то, что ты был соучастником всего этого?

Брови Илая слегка приподнялись, и я мысленно похлопала себя по спине за то, что добилась от него такой реакции.

— О да, — бросил Кай через плечо, взбивая яичницу на сковороде. — Оказывается, все, что мы сделали, - это сделали ее колючей.

Мне хотелось рассмеяться, но фальшивая Дэнни не нашла бы это смешным. Вовсе нет. Поэтому я со стуком поставила чашку с кофе на стойку и поднялась со своего места. — Тебе это кажется смешным? Я так рада, что мой террор и пленение доставляют тебе столько чертовых развлечений, ты, придурковатый придурок. Что за больной ублюдок... — Я обрываю себя, недоверчиво качая головой. — Знаешь что? Пошли вы. Вы оба. Думаю, я лучше умру с голоду, чем буду сидеть здесь и притворяться, что то, что ты сделал со мной, в любом случае нормально.

Хотя это причинило мне боль больше, чем я когда-либо призналась бы, я тыльной стороной руки смахнула недопитый кофе со стойки. Он разбился об пол, забрызгав темной жидкостью все шкафы, но я заставила ноги унести меня из кухни, завершив свою истерику.

Я вышла через дверь наружу, ту самую, через которую я выскользнула перед рассветом, когда "пыталась" сбежать. Мои ноги все еще были босыми, а день был прохладным, но я снова пошла по тропинке к причалу. Я бы хотела исследовать остров еще немного, но злая и напуганная Дэнни была бы не в настроении исследовать. Она просто сидела бы на краю причала и плакала.

— Черт возьми, — пробормотала я себе под нос, спускаясь по деревянному причалу. — У меня кончатся слезы прежде, чем я уберусь с этого острова.

Тяжело вздохнув, я опустила задницу на настил и уставилась на горизонт, пытаясь вызвать слезы. Недостаточно было просто пролить несколько слезинок, пока кто-то смотрел прямо на меня, мне нужно было выглядеть так, будто я сидела здесь и рыдала навзрыд. Они должны были быть красными и припухшими.

Мне не потребовалось много времени, чтобы включить нужную часть моего мозга и позволить слезам скопиться и начать литься снова. Я отделила себя от крошечной, болезненной части моего разума, которая дала мне эту способность. Вместо этого я подумала о Стэнли и задалась вопросом, навещала ли его Джуд, чтобы дать ему немного воды. Бедный парень.

Затем мои мысли вернулись к Леону. Тот, кто занимал слишком видное место в моей голове за то время, что я провела в плену. Звучало так, будто он преследовал их в Шедоу-Гроув, когда меня похитили. Но это казалось очень рискованным для хакера, который, вероятно, не участвовал в активных перестрелках с момента окончания обучения в Гильдии. Он разбирался в компьютерах. Технологии. Данные.

Если только в Леоне не было чего-то большего, чем он показывал мне до сих пор.

По какой-то причине я все время возвращалась к той работе, которую мы выполняли в Нью-Йорке. Потому что я все еще не поняла, как он так чертовски быстро добрался до внутреннего двора, когда этот подонок Тед ударил меня.

От шагов доски причала подо мной завибрировали, и я сжалась в комок, чтобы казаться еще более расстроенной. На мгновение я подумала, что, возможно, это Илай последовал за мной, но, конечно же, это был сам Кай. Я была его пленницей, и он предельно ясно давал понять, что я принадлежу ему, приклеившись к моей заднице крепче тени.

Однако он ничего не сказал. Просто сел рядом со мной и свесил ноги с причала. Его ноги были настолько длиннее моих, что его ступни плескались в воде, и я смотрела, как сине-зеленая вода кружится вокруг его загорелых ступней.

— Я не знаю, что с тобой делать, Даниэль, — признался он после нескольких минут сидения рядом со мной.

Я драматично шмыгнула носом, проводя рукой по щекам, чтобы вытереть слезы. — Отпусти меня.

Он покачал головой, все еще глядя на воду. — Это не вариант. Для твоей же безопасности, как и для нашей. Если я отпущу тебя... — Он замолчал с тяжелым вздохом. — Ты была бы мертва в течение недели. Или того хуже.

Итак, он не беспокоился о том, что я обращусь в какие-либо правоохранительные органы и буду кричать о своем похищении, но больше беспокоился о том, что один из его врагов выдавит из меня местонахождение его сверхсекретного убежища. Даже самый большой злодей был уязвим, когда спал.

— Перестань называть меня Даниэль, — пробормотала я. — Меня зовут Дэнни.

По правде говоря, я понятия не имею, от чего сокращается Дэнни. Но в банке Клаудкрофт была вполне реальная сотрудница по имени Даниэль, так что я приняла ее личность. Сколько я себя помню, я всегда была только Дэнни ДеЛуной. Не более того.

Кай склонил голову набок, искоса взглянув на меня. — Мне нравится Даниэль. Это более нежно.

Я усмехнулась. — Это то, что ты думаешь обо мне? Что я нежная?

На его лице мелькнула усмешка, но он не ответил на мой вопрос. Вместо этого он снова перевел взгляд на воду.

— Я люблю океан, — признался он после минутного молчания. — Когда я был ребенком, я убегал из дома. Моана всегда находила меня на пляже, бросающего камешки в волны. Несмотря на то, что она названа в честь океана, меня всегда тянуло к воде. Наш пляж тоже был опасным. Мощное подводное течение прямо там, у берега, которое раньше утаскивало детей и топило их. Красиво, но смертельно опасно.

Он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на меня, но я притворилась, что не заметила. — Почему ты убегал из дома? — Спросила я вместо этого.

Кай провел рукой по своим коротко подстриженным волосам, как будто раздумывал, как много мне рассказать. Возможно, сколько выдумать.

— Моя мама была дерьмовым человеком, — признал он. — Хотя она была красивой. По крайней мере, так говорила нам моя куя - моя бабушка. Но дети были обязательством, которого она не хотела, поэтому, когда я родился, а Мо было всего восемнадцать месяцев, нас бросили на пороге нашей бабушки. Мама так и не вернулась за нами, и когда наша куя умерла, нас передали нашему отцу.

Эта часть его досье была расплывчатой, так что мне было любопытно услышать рассказ от самого Кая. Назовите это скукой или чем-то ещё. Мне нужно было как-то наладить доверие между нами.

— У меня такое чувство, что твой отец был еще большим куском дерьма, чем твоя мама? — Я откинулась назад, опершись на руки, наблюдая за Каем из-под ресниц.

Он кивнул. — Да. Мягко сказано. — Наступило долгое молчание, и Кай, казалось, на минуту погрузился в собственные воспоминания. Часть его досье содержала беглое упоминание о домашнем насилии в родительском доме Кая, в основном основанное на том факте, что его отец был ультраконсервативным женатым белым мужчиной, у которого от его тайной любовницы было двое детей смешанного происхождения.

Кай резко вздохнул и посмотрел на меня. — Какими были твои родители?

Я тяжело сглотнула, подавляя незнакомое чувство вины, пока готовила свой рассказ. — Э-э, я их не знала. Они оба погибли в автокатастрофе, когда мне было два года. Меня тоже растила моя бабушка. Так что, я думаю, у нас есть что-то общее. Это она подарила мне часы, которые забрал Джэ, когда я очнулась здесь. На смертном одре. Это все, что у меня от нее осталось.

Конечно, это была ложь. Настоящая Даниэль, чью жизнь я взяла за основу для этого представления, потеряла родителей в автокатастрофе и воспитывалась своей бабушкой, которая мирно скончалась в возрасте девяноста трех лет, поэтому мне приходилось придерживаться "правды" на случай, если Кай уже проверил "меня".

— Значит, у тебя не осталось семьи? — спросил он тихим, задумчивым голосом. — А как насчет друзей?

Я не углублялась так глубоко в свою личность для работы, не думала, что мне понадобится так много деталей. Так что мне пришлось оставить все как есть и надеяться, что он просто пытался наладить связь, а не уличить меня во лжи.

— У меня есть две лучшие подруги, — сказала я ему, с нежностью думая о Джуд и Сабине. — Джанет и Сара. Мы все познакомились в школе-интернате, когда нам было по двенадцать, и с тех пор остались друзьями. Я вижусь с ними не очень часто, потому что мы живем далеко друг от друга и мешает работа. Но когда мы все-таки видим друг друга, кажется, что времени вообще не прошло.

В его взгляде был чистый интерес. Ни намека на обман, который я могла разглядеть… Но кто мог сказать, что он не практиковал этот взгляд точно так же, как я?

— Значит, когда ты не навещаешь их, ты живешь одна? — Он что-то выуживал, но это было больше похоже на обычное любопытство, чем на расследование.

Я покачала головой. — Нет, у меня есть Стэнли.

Откуда, черт возьми, это взялось? Даже имя не сменила?

Брови Кая поползли вверх. — Парень?

У меня вырвался смешок, прежде чем я смогла его подавить, и я почувствовала себя обязанной объяснить. — Стэнли - растение. Но он был моим единственным соседом по комнате так долго, что в моей голове он стал своего рода личностью. Мои друзья так привыкли к этому, что я даже не замечаю, когда люди принимают его за личность.

Кай ухмыльнулся, и, черт возьми, эта ухмылка была сексуальной. — Стэнли-растение? Мне это нравится. Я имею в виду… это на шаг дальше, чем быть кошатницей, но все равно это мило.

— Пошел ты, — пробормотала я, борясь с улыбкой и заставляя свое настроение испортиться. — В любом случае, сейчас это не имеет значения. Джанет и Сара решат, что я мертва, а Стэнли засохнет, и некому будет полить его. Так что, спасибо, что испортил всю мою чертову жизнь, Кай.

Он нахмурился, глядя на меня. Затем слегка пожал плечами. — Если ты ждешь от меня извинений, Даниэль, тебе придется ждать чертовски долго. — Он поднялся на ноги, глядя на меня сверху вниз с жестким, непроницаемым выражением лица. — С другой стороны, это единственное, чего у тебя сейчас в избытке.

Он ушел, оставив меня снова сидеть на краю причала и метаться от резких перемен в его настроении. Если этот ублюдок играл со мной… он был чертовски опытен.