Между нами ничего не было

«Нарастающий абсурд»

Кира

С самого утра мне прилетело сообщение от Эмиля.

Узурпатор

Я заеду за тобой в два часа. Будь, пожалуйста, готова.

Безумно захотелось закатить глаза, но спорить я не стала. С одной стороны, конечно, дико бесит. С другой — это не ради меня или него. Это ради ребенка. Я же не дура отказываться от услуг лучшего врача Москвы, а сомнений в том, что он действительно лучший, у меня не было. Мы мало общались с Мадиной после ее развода с Эмилем. Если честно, то почти и не общались. Ради дружбы Батаева с моим тогда еще мужем я сделала определенный выбор. Промолчала в ответ на новости о новой «любви». Полагаю, это тоже был не совсем верный выбор, хотя какие у меня были варианты? Наверно, никаких.

Не знаю.

Я стараюсь об этом не думать даже сейчас, но вот в чем я уверена. Эмиль сохранил хорошие отношения с ней, и иногда я слышала про жизнь бывшей подруги. Все было хорошо. Нет, не так. Все было великолепно! Она вышла замуж во второй раз, на этот раз за любимого мужчину — очень перспективного адвоката по разводам. Из адвокатской семьи! И я так понимаю, что именно она дала ему контакты своего врача, так как она тоже была беременна и родила девочку. Больше у Эмиля в окружении нет женщин, к которым он бы смог обратиться по этому вопросу, и при всех уже озвученных вводных, вряд ли Мадина наблюдалась у какого-то шарлатана.

Интересно, мы с ней увидимся?

Так, нет. Стоп. Вот это вообще лишнее. Мне только этого не хватает, будто мало с чем предстоит раскидаться в собственной душе. Ага, а то как же.

Согласие выйти замуж каждый раз встает комом в горле. Когда я представляю, как буду знакомиться с родителями Эмиля, вообще бросает в дрожь. Но я как будто опять в особой, социальной ловушке. Особо изощренной, само собой. Могла бы встать в позу? А чтобы нет. Конечно, да, я могла! И бороться за свободу, и пальцы гнуть, и громко кричать, истерить. Но! Проблема вся в том, что я слишком хорошо знаю Эмиля, и мне известно, сколько для него значит эта беременность. Единственное, чего у него не было — ребенок. Теперь он у него есть. Отступится? Ага, сейчас. В сказки верить — замечательно, только в моем возрасте весьма и весьма амбициозно. Я прекрасно понимаю, что последует за моим необдуманным поведением.

Угрозы.

Треш.

Кринж.

Боль.

Эмиль не станет со мной сюсюкаться. Он меня не любит для такого поведения. Это Кристине все можно было. Хах. Кроме измены, само собой. Но по факту он ей все прощал и не гнушается об этом напоминать. Слова о том, что мне до нее далеко бьют набатом.

Сомневаюсь, что он вкладывал этот смысл, но фраза прозвучала двусмысленно. Особо жестокое ранение. Буду вести себя глупо и неразумно? Огребу еще больше. А я не хочу! Мне с горкой, понимаете? Я не готова…получить еще порцию его… жестокости? Безразличия? Холода? Всего сразу? Нет, спасибо. Эмиль не видит в своем поведении проблемы. Он прав с какой-то стороны. Его так воспитывали, и договорные браки для него — это норма. А для меня? А кто меня, собственно, спрашивает?

Ой-ойо. Все. Туда мне тоже не надо. Только не в эти дебри, уж лучше о Мадине подумать. Или о его родителях. Но не в это вот все…Не хочу. Никакой рефлексии, я устала.

К двум часам я уже готова, и когда мой телефон звонит, а на экране отображается новое звание узурпатора по всем фронтам, я тупо сбрасываю звонок и спускаюсь вниз.

Едем в тишине.

Иногда мне кажется, что он хочет завязать разговор, но потом я себе запрещаю верить в чудо. Да…какая-то часть меня хочет поговорить. Что-то там обсудить. Ну, не знаю. Например, его гадкий поступок и мое разрушенное доверие. Опять.

Но я молчу.

Особенно усиленно молчу на этом припеве, ведь что он мне скажет? Сухие факты. Я ничего тебе не обещал, я тебя не заставлял, ты была в курсе всей ситуации, и сама принимала решения. Не маленькая. Тоже прав, конечно, но боли это все не отменяет. Мне ее тоже с горкой, так что по итогу тишина — это благо.

Мы приезжаем в клинику довольно быстро, несмотря на повторное движение со скоростью черепахи. И не ниндзя, а самой, сука, медлительной на этом свете и на том! Какой ад. Он будто издевается надо мной! Будто ему приносит удовольствие пытать меня своим гребаным тет-а-тетом.

В больнице удается немного расслабиться.

Опять же. Ненадолго.

Меня бесят мамочки, которые натирают свои пузики и улыбаются. Вообще, этот период должен быть максимально счастливым! А я сижу с прямой спиной, и ни один мускул на моем лице пошевелиться не может.

Узурпатор рядом. Тоже молчит. Тоже напряженный.

И из каждого утюга: ой, а мой муж так счастлив. Ой, а я своего погнала за яблоками в три ночи! Ой, яблоки?! Пф, какая банальщина! Вот мы с моим в пять утра ездили загород, потому что я хотела понюхать воздух! Как вам!

И опять по кругу.

Проклятущее соревнование «ой» за звание лучшего мужа. Я понимаю, что у меня будет по-другому, злюсь больше, но по факту мне просто больно. Забудь об этом. Вообще, обо всей беременной романтике позабудь, ага! Не будет так. Финита.

Бросаю быстрый взгляд на Эмиля. Интересно, о чем он думает?

Отвожу глаза. Нет, неинтересно. Я всегда знала, что задавать некоторые вопросы нельзя. Примерно с десяти лет, когда мне запретили заводить собачку.

Мой дедушка занимается собаками. Это да. Но это серьезные собаки, понимаете? Он разводит немецких овчарок. И не просто каких-то там, в добрые руки и любящую семью — не-а. Он занимается разведением служебных собак, а это означает одно. Жесткая дрессура и воспитание. Мне нельзя было заводить милого песика, потому что собаки — звери структурные. Их нельзя отвлекать. Моя бы отвлекала и рушила дисциплину. Точка.

Пока мне это объясняли, я мотала на ус другое, глотая слезы: не задавай вопросов, на которые не хочешь слышать ответов. Это аксиома. Проще жить будет, малыш.

- Батаевы? - милая девушка с каре называет фамилию, и до меня не сразу доходит, что она называет ее во множественном числе.

Психую, резко встаю и прохожу мимо. Эмиль позади цыкает.

Пытка, не иначе как!

Ха-ха! Как же я ошибалась…

Нет, конечно. Сначала мне все очень даже по душе было. Милая тетенька-доктор понравилась мне и в первый раз. Она оказалась очень приятной женщиной с мягкой улыбкой и спокойным голосом. Вообще, она сама по себе квинтэссенция уверенности и спокойствия. Очень тактичная. Мягко задавала вопросы, записывала на анализы, объясняла мне про питание. Теперь мне, кстати, нельзя есть суши, что стало особой трагедией. Я сижу на ПП, но раз в неделю позволяю себе такую вот шалость. Теперь шалость придется заменить чем-то другим.

Вздыхаю и залезаю в кресло, куда меня приглашают взмахом руки и очередной улыбкой. Кстати, фраза «расставьте ноги пошире», не звучит в ее исполнении отвратительно.

Я даже не покраснела.

Эмиль, слава богу, остался стоять за ширмой. Я поблагодарила Всевышнего за то, что ему хватило на это мозгов и такта. Конечно, он потом зашел, но было уже нормально.

А дальше случилось чудо…

- Вот это ваш малыш.

Нет, я не об этом чуде, потому что в этот момент мне захотелось зарыдать. На экране аппарата я не увидела ничего. То есть СОВСЕМ НИЧЕГО. Я кивала, как болванчик, улыбалась, а в душе билась в истерике. Как я справлюсь с материнством, если НЕ МОГУ УВИДЕТЬ СОБСТВЕННОГО РЕБЕНКА?! ГДЕ ОН?! ГДЕ-Е-Е?!

Врач мягко смеется.

- Вы не понимаете, где он, да?

Ее голос звучит без упрека, но я все равно вздрагиваю. Бросаю взгляд сначала на нее, потом на озадаченного Эмиля. Он тоже ни хрена не видит, но у него фора! Он мужик! Ему такое простительно, а мне?!

Краснею. На глазах наворачиваются слезы. Думаю, Ольга Дмитриевна сразу все понимает, потому что сразу же спешит меня успокоить.

- Не волнуйтесь, Кира. Я своего первого тоже не видела.

- П-правда?

Она снова смеется и кивает.

- Правда. Он еще очень маленький. Сейчас вашему малышу всего пять-шесть недель.

От сердца немного отлегло. На самом деле. Да и когда об этом думать, если Ольга Дмитриевна указывает на экран пальцем и улыбается.

- Вот он.

Маленькое зернышко. Совсем-совсем крошечное. Жучок. А у меня сердце на разрыв, и внутри все горит. Не больно. От переизбытка любви как будто бы…

А дальше будет вообще взрыв…

- Ваш малыш пока слишком маленький, чтобы услышать его сердцебиение, но мы можем его увидеть. Вот, смотрите.

Ольга Дмитриевна нажимает какие-то кнопки, а потом показывает на маленькие, мерцающие точки на мониторе.

- Это его сердцебиение.

И все.

И просто…все! У меня мурашки, в горле ком. Руки трясутся, с губ улыбка не сходит, а в голове череда кадров из самого красивого кинофильма. Как я впервые возьму его на руки, потом буду учить ходить. Как он будет смеяться, назовет меня мамой…Я даже до конца не понимаю, кого бы я хотела больше. Это неважно. Я беременна! Все подтвердилось. Я — беременна!!! И это лучшее, что со мной случалось за всю мою жизнь…

- …ну, пока меня все устраивает по вашему состоянию, - говорит Ольга Дмитриевна, когда мы пересаживаемся за ее рабочий стол, - У вас очень хорошие анализы. Следите за своим здоровьем?

Киваю как-то не совсем осознанно. У меня все мысли на мерцающих точках зависли…

- Да.

- Это правильно. Продолжайте в том же духе. Ну, рекомендации по питанию я дала вам в прошлый раз. Витамины выписала. По общему состоянию еще что-то беспокоит? Токсикоз?

- Его почти нет.

- Отлично! - восклицает она с улыбкой, оторвав глаза от бумажек, - Но если начнется, помните, что это нормально. Конечно, лучше на всякий случай связаться со мной…

- Мы свяжемся, - перебивает ее Эмиль.

Он подается вперед, а я невольно бросаю на него взгляд. Ловлю волнение. Это хорошо. Правда. Я заметила это и у аппарата УЗИ, и я довольна — он безумно ждет ребенка. Он его уже любит. Черт возьми, у него глаза покраснели, когда он увидел нашего жучка.

Покраснели. Глаза.

Нет, он будет очень хорошим отцом. Полагаю, этого может быть достаточно…

Врач кивает.

- Рада слышать. Кира, вы занимаетесь спортом?

Неуверенно веду плечами.

- Я занимаюсь йогой. Нельзя? На всякий случай я ничего не делала после того, как узнала о ребенке.

- Вижу, вы будете очень ответственными родителями. Нет, йога — это хорошо. Только не увлекайтесь.

- Конечно.

- Никаких тяжестей…

- Само собой! - влезает Эмиль, Ольга Дмитриевна улыбается.

- Отлично.

Она складывает руки на столе в замок и по очереди смотрит на нас.

- И последнее. Знаю, что некоторым парам сложно об этом спрашивать, но вы должны помнить. Я ваш врач. Со мной нужно быть честными, как с адвокатом.

Чего, блин?!

Хмурюсь. Ольга Дмитриевна выжидающе смотрит на нас. Будто мы, блин, должны разгадать ее ребусы! Что происходит?! Надо сдать анализы на какие-нибудь наследственные заболевания?! Нет, стоп. Мы их уже сдали. Все нормально. Тогда что…

- Я говорю про секс.

Клянусь, мне как будто прилетело по лицу. Я замираю, часто моргаю. Она улыбается. Что там Эмиль — без понятия.

А что он, кстати?! Перевожу на него взгляд, тут же психую. Улыбается. Нагло так, знаете. Как гребаный кот с помойки! Сука!

- Я не вижу причин ограничивать вашу сексуальную жизнь. Вы в отличной форме, никаких инфекций у вас нет. Ребенку ничего не угрожает, но тут как с йогой. Не увлекайтесь. А так…

- Стоп! - выпаливаю, резко переведя на нее взгляд.

Ольга Дмитриевна хмурится. Что?! Ха! Не нравится?! Разгадывать ребусы…

- Мы не занимаемся сексом, - ну да, ты дура?! - В смысле…мы занимаемся им только ради зачатия. Оно произошло. Все.

Что. Ты. Несешь.

Звучу я точно, как дура. Зачем вообще говорю это?! Хрен его знает.

Эмиль издает тихий смешок. Стоп-кадры его улыбочки встают перед глазами, и…кажется, меня срывает в какую-то совсем не ту дыру. В смысле. Я будто становлюсь кошкой, которая решила не просто тебя поцарапать. Нет. Она хочет тебя сожрать за то, что ты наступил ей на хвост.

Ярость обдает меня с ног до головы. Чувствую — горю. А рот уже несет, словно живет отдельной жизнью!

- Мы из тех чокнутых парочек, у которых секс только ради продолжения рода. Понимаете? Договорной брак и все дела. Удовольствие мы получаем в разных местах.

БАМ!

Скинула бомбу, откинулась на спинку кресла и сижу довольная. Чувствую, как этот меня взглядом буквально со света сжить хочет — улыба-а-аюсь.

Отлегло от души. Хорошо стало. В этой глупой эйфории тонет даже стеснение перед незнакомым человеком, и мне плевать, что Ольга Дмитриевна о нас подумает. Правда.

Она, в свою очередь, поднимает брови, но быстро прячет все свое удивление за профессионализмом.

- Эм…хорошо. Тогда вам нужно будет, чтобы ваши партнеры сдали анализы на…

- Нет никаких партнеров! - рычит Эмиль, потом хватает меня за руку и шипит, - Что несешь, чокнутая?!

Меня снова наполняет ядом. Я вырываюсь и шиплю ему в ответ.

- Ага, а то как же. Ты…

- Не. Здесь, - осаждает меня тихо, переводит взгляд на врача и улыбается ей, - Если это все, мы пойдем?

Ольга Дмитриевна часто моргает. Кивает. И знаете? Думаю, она пытается вспомнить, была ли у нее в практике еще более чокнутая парочка, чем наша.

Сто процентов ответ отрицательный.

***

Выходим на улицу в мертвой тишине, хотя я чувствую, как он кипит. Каждый шаг — аккорд его личной композиции под названием «я-тебя-убью-на-хрен».

А мне как-то плевать вдруг стало…в смысле. Кушать захотелось. Или, может быть, яблок. Это и есть американские, эмоциональные горки? Хах…раньше я думала, что девчонки просто притворяются. Спойлер: не притворяются. Бахает сверху вниз и обратно. Мощно. Я понять не успеваю, как мне хочется, чтобы почесали спинку, хотя секунду назад хотелось убивать голыми руками.

Поворачиваю к его машине. Даже пытаться не буду отстоять свое право на вызов такси — я устала. Плюс, в прошлый раз стало ясно, что все это бессмысленно. Нет, не хочу тратить силы на пустую возню.

Их придется тратить на другую возню.

Когда мы отдаляемся от входа, Эмиль перехватывает меня за руку и разворачивает на себя.

- Ты что там устроила?!

Пышет праведным гневом, вы посмотрите на него! Поднеси спичку — взорвется. И требовательно еще так со мной…какого черта?!

Моментально завожусь с новой силой и вырываюсь из дебильной хватки, которая начинает здорово бесить. Что за тупая потребность все время меня трогать?!

- Во-первых, прекрати меня хватать! У тебя проблемы, что ли?!

- Ки-и-ра!

- Во-вторых. Договорной брак не дает тебе никаких прав на мою вагину. Или что?! Думаешь, только ты будешь развлекаться, а я сиди у окна и…и…и…не знаю что! Кем ты там меня видишь?! Домохозяйкой, нянькой, прислугой?! Плевать! Этого не будет все равно! Я не собираюсь отказываться от секса из-за того, что ты вынуждаешь меня выйти за тебя замуж! Дудки!

Эмиль так плотно стискивает челюсть, что если бы сейчас ему туда засунуть монетку, вылезет тонкая лепешечка. А мне-то что?! Он же всерьез не думал, что я откажусь от секса?! Ха! С чего бы это?! Он откажется?! С чего бы это?! Вот и все!

- Если мы это решили…

Ни хрена мы не решили. Эмиль делает на меня шаг, а чтобы я не отступила, цепляется за бедра. Смотрит максимально яростно. Дышит тяжело, часто. А под левым глазом…ха! Щека дергается. Что это? Нервный тик? Не замечала раньше…

- Ты только что в цвет заявила, что собираешься мне изменять?! - тихо уточняет.

Мне хочется громко рассмеяться.

Изменять?! Какое громкое заявление.

Укладываю руки ему на грудь, чтобы восстановить дистанцию.

- Это не измена, и я рада, что мы обсудили этот вопрос.

- Мы ни хрена не обсудили! - резко повышает голос, но сразу прикрывает глаза и выдыхает.

Я буквально слышу его мысли: тихо, спокойно. Дыши.

Вздыхает еще раз и снова смотрит на меня.

- Ты совсем уже охренела, моя дорогая. Я…

- Я еще раз спрашиваю. Ты думаешь, что один будешь получать от жизни все, а я должна…

- Я ни с кем не трахаюсь на стороне!

Он меня сейчас прям максимально бесит. Появляются силы, я его отталкиваю и киваю с кривой ухмылкой на губах.

- Понимаю. Времени не было, чтобы кого-то найти. Кристина…

- Да при чем здесь твоя гребаная Кристина!

- Она не моя, - цежу и хмурюсь, - Кого ты пытаешься обмануть, Эмиль? Напоминаю. Твоя жена была моей подругой, и она в красках рассказывала про твои…кхм, аппетиты.

- ТЫ САМА ЗНАЕШЬ ПРО МОИ «КХМ-АППЕТИТЫ»!

Сука.

Вспахиваю. Но орать не стану, еще чего!

- Это значит, что я знаю — без секса ты не можешь.

- Считаешь, что я такое животное? - шепчет с кривой ухмылкой.

Считаю, что ты — мудак.

- Давай не будем, ага?

- Я…

- Ничего не хочу слышать. Реально. Это твоя жизнь, которая меня не касается. Спи с кем хочешь…

- Да не собираюсь я ни с кем спать!

- Все по новой?! Какой же бред! Иди ты в жопу, Эмиль! Хватит делать вид, что я просто левая баба со стороны, и тебя не знаю!

- Ты...

- Я сказала — довольно! Не желаю в этом абсурде больше участвовать! Я устала и хочу домой!

Резко разворачиваюсь, так же резко открываю дверь и залезаю в салон его машины. Хлопаю со всей дури. Знаю, что мужики такого не любят, а если еще и машину свою так любят? Троекратно.

А мне бы хоть так его душу зацепить...

Хотя бы так...

Нарастающий асбурд лопнул. Снова хочется плакать. И мы опять едем в тишине...

Эмиль

Как только она скрывается за дверью своего подъезда, я тут же срываюсь с места. По пути в офис нарушаю все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения — вообще насрать! Доходит до того, что когда я почти добираюсь до своего бизнес-центра, на одном из светофоров цепляюсь с водителем X6. Обстановка быстро накаляется. Думаю, конфликт по-любому закончился бы дракой, если бы рядом с этим мужиком не сидела его женщина. Она фыркает, намертво цепляется за его рукав и мотает головой. Мол, не смей выходить.

Он ее слушается.

А за мой рукав никто не цепляется. Сука! И это дико неприятно, если честно. Еще неприятней тот факт, что за него, наверно, никогда никто и не цеплялся. С Мадиной мы редко куда-то ездили, если только к родителям. С Кристиной? Черт, иногда мне казалось, что она даже «за» то, чтобы я с кем-то подрался. Раньше я этого не понимал и не видел, только сейчас, анализируя свое прошлое, до моей головы только-только начинает доползать. Она же специально рассказывала о том, как на нее и кто посмотрел, а потом ждала моей реакции. И я не шучу. Картинки, встающие перед глазами, не дадут мне ни обмануться, ни соврать.

Это было так.

Здесь же я вижу заботу. Женщина не просто утомлена мощным темпераментом своего мужа, хотя и не без этого тоже. Да. Она закатывает глаза и цыкает, но я вижу, как в ней просыпается это чувство…тревоги за своего любимого человека. И неважно здесь ничего: ни его размеры, ни явно хорошо прокаченная форма его огромного тела. Она все равно за него беспокоиться и просить не пылить.

Внутри ощущаю пустоту, ярость вновь окатывает все тело, и вместо того, чтобы ждать развития событий дальше. Смело. Отважно. И бла-бла-бла, я просто газую и снова гоню на работу.

«Все твои женщины будут тебе изменять! С тобой же иначе невозможно просто!»

Противный голос Кристины долбит по мозжечку. Ярость поднимается еще на пару уровней выше.

Чеканю шаг до своего кабинета, попутно срываясь на всех, кого увижу. Бесят, сука! Вопросы их дебильные, «зьдьрявьсьтьвюйти, Эмиль Рьамьзяневичь». Пошли вы все в жопу!

Дверь выношу с ноги. Швыряю с размаха свой портфель, туда же летит пиджак. Прохожусь полукругом.

Во мне сейчас кипит просто вулкан! И да, мне дико хочется секса. Пока эта дура не напомнила, я и думать о нем не думал, а теперь яйца аж до красных мушек перед глазами пульсируют. Я бы ее с удовольствием после всего трепа завалил на заднем сидении своей машины и...

Аааа!!!

Раздается короткий, тихий стук в дверь. Резко оборачиваюсь. На пороге появляется моя новая ассистентка. Молодая, рыжеволосая. Ей, кажется, года двадцать четыре? Пять? Я не помню. Насрать. Отворачиваюсь и цежу сквозь зубы.

- Что?!

- Эмиль Рамзанович, - щебечет она, - Я вас ждала и…

- Не сейчас!

- Но…

- Я сказал — не сейчас! - повышаю голос и кидаю на девчонку взгляд, полный густой злости, - У нас нет срочных вопросов, а если ты не можешь решить какую-то рядовую хрень сама, то какой от тебя прок?! УВОЛЬНЯЙСЯ!

Девчонка замирает. Хлопает глазами. Кажется, почти готова разрыдаться, и это противно. Я не хочу быть таким начальником, но сейчас другим быть просто не могу. У меня в башке одна Кира варится, сучка такая! Будто ведьма, которая мой мозг использует вместо своего котла для какого-то кринжового зелья.

Что там по ингредиентам? Свалить с моим ребенком? Подойдет! Шипеть дикой кошкой?! Беру! Сказать, что собираюсь трахаться НЕ СО МНОЙ?! Сю-ю-да!

Сука!

Я остаюсь один. До ассистентки доходит, извинений ждать ей придется долго — свалила. Мне не по себе, но это все я решу потом. Сейчас главное — успокоиться.

Ага, как же. Успокоиться. Смешная шутка.

С каждой секундой клокочу только сильнее. Картинки смеются уже совершенно иными видами: Кира. Темная комната. Левый мужик.

Вжи-и-ик! Я буквально слышу, как уплывает моя крыша. От ядовитой злости задыхаюсь.

Клиника.

И меня в ней дико-дико клинит.

Су-у-ка…

- Бодров?! - вызываю друга, а когда он снимает трубку, сразу выпаливаю, - Я хочу, чтобы ты следил за Кирой!

- Эм…и тебе привет?!

- Не до шуток! Следи за каждым ее, сука, шагом! И за телефоном тоже! Куда звонит, что делает, что смотрит — я хочу знать все!

- Прости?

- Ты меня услышал! Каждый ее шаг! И по этому каждому шагу — доклад!

Не жду ответа, сбрасываю вызов и откидываюсь на спинку кресла. Легче мне не стало, но и быть рогатым я тоже не хочу, поэтому так. Пусть лучше снова адски больно, чем тупое неведение.

Ха! А чужие руки все еще на ее бедрах, и я по-прежнему схожу с ума…мое воображение — это самая изощренная пытка. Спасибо, блин, большое, голова. Спа-си-бо.