Между нами ничего не было

«Валюта на мечту»

Эмиль

У вас когда-нибудь была мечта? Глупый вопрос, разумеется. Конечно же, была. Люди так устроены: они любят придаваться грезам. Все люди. Без исключения.

Перефразирую.

Вы помните тот момент, когда впервые захотели что-нибудь настолько сильно, что это желание вызвало у вас искрящиеся салюты внутри? И руки зудели от невероятного ощущения обладания? Когда одна только мысль, что это «что-то» может стать твоим, мягко ложится в твою руку, и оно…тебе принадлежит! Наконец-то! Заставляла улыбаться во весь твой неполный набор зубов? Глаза зажигаются, а сердце начинает биться чаще?

Вы помните этот момент, когда сердце впервые забилось чаще?

И ты еще совсем не понимаешь, как и что ради этого обладания сделать…да и не понимаешь, что делать что-то в любом случае придется. По крайней мере, так было у меня.

Говорят, некоторым достаточно просто мечтать. А еще говорят, что многие люди…Они никогда ничего не сделают, чтобы достичь своей цели. Они просто будут смотреть на нее и думать: ой, а как было бы круто, если…

В моей жизни сразу сложилась совершенно другая перспектива, и за это я должен отдать должное отцу. Именно он научил меня, что ради мечты нужно трудиться, а иначе она так и останется просто глупыми грезами.

Когда-то в детстве я обожал птиц и даже хотел стать орнитологом. Конечно, моя судьба в плане профессии всегда была предопределена: я — первый и единственный сын своих родителей. У меня есть еще четыре сестры, конечно, но в моем мире бизнес — это о мальчиках. Тогда я этого не понимал и грезил, как буду скакать по джунглям в поисках редких видов попугаев. Отца умиляло мое увлечение, поэтому однажды он привез мне из Европы причудливую, лазерную указку, которая светила в форме прекрасной голубки. Я помню, как лежал ночью и смотрел на потолок, а она загоралась красным…такой указки не было ни у кого из моих одноклассников, и я был очень благодарен, конечно, но простой формы на потолке в какой-то момент стало мало. Если честно, то этот момент наступил примерно через пару месяцев, когда мы с моими двоюродными братьями и мамами сходили в зоопарк, где я увидел шикарного, огромного попугая. У него были серые перья, а изнанка их горела красным.

Как он меня поразил…

Я все уши прожужжал родителям! Такой он был красивый, великолепный, а еще говорить мог! Однажды за ужином отец со своим братом изрядно выпили, и он в порыве страсти бросил: ну, хочешь? Я тебе его куплю!

Тогда я, конечно, онемел. Мама сказала, чтобы это обещание я выбросил из головы, ведь папа сейчас едва ли говорит серьезно. Это было обидно. И вот, зажигая свою красную голубку на потолке, я почти физически ощущал, какие мягкие на ощупь перья моей маленькой мечты. А наутро решил во что бы то ни стало напомнить отцу о небрежно брошенном слове.

Чтобы понимать всю глубину событий, надо знать моего отца, разумеется. Он считает себя человеком слова! Да так и есть, на самом деле. Рамзан Батаев не бросает на ветер то, что стоит дороже золота, и когда его единственный сын подошел к нему утром и сказал:

- Папа, а помнишь…

Думаю, у него, по сути, не было выхода, кроме как согласиться. Но! В этом заключалась вся соль. Он мог купить мне этого злосчастного попугая, и тогда я, скорее всего, вырос бы совершенно другим человеком, но он поступил иначе.

- Хочешь попугая? - спросил он, и я кивнул.

Отец помедлил. Он оценил частоту горения моих глаз, и я это знаю. Потому что чувствовал буквально физически, как он прощупывает серьезность моих намерений. Когда наконец-то эта молчаливая экзекуция закончилась, Рамзан Батаев отклонился назад и кивнул.

- Будет тебе попугай, Эмиль, но сначала тебе нужно будет на него заработать.

Он выдвинул мне вполне конкретные требования, а по-простому «валюту на мечту»: закончить год на отлично и уметь подтянуться двадцать раз, не померев при этом на перекладине (последнее для меня было почти невыполнимым, если что).

- Думай, как этого достичь, - подытожил отец.

И я начал работать. Все было просто: нужно было строго ограничить свое время, разработать расписание и налегать сильнее там, где у меня провал. Учеба, факультативы, а если что-то не понимал, то самостоятельные просьбы нанять мне репетитора. Спорт? Каждое утро я вставал раньше на час и занимался.

Это был отличный урок, который я запомнил навсегда: ничего так просто в руки тебе не упадет, даже если ты из богатой семьи, потому что «мир — это не коробка с конфетами, из которой ты будешь выбирать. Обычно она выбирает, сын». Так сказал отец. Он был прав, конечно. Даже если у тебя есть деньги — это ничего не значит в моем мире, где деньги есть почти у каждого. Ими уже не удивишь, а вот умением направить капитал, приумножить его? Обрасти собственными связями, а не родительскими? Это дорогого стоит. Нужно уметь работать, а главное — думать, чтобы разработать стратегию, а не метаться из стороны в сторону с горящей задницей.

Всегда нужно иметь план.

В результате я, разумеется, получил своего попугая. Я назвал его Сомниум, что с латыни означает «Мечта», и он пробыл со мной почти двадцать лет. Мадина, кстати, его дико ненавидела, а потом шутила: наверно, у нас с тобой не сложилось, потому что эта чертова птица доводила меня до трясучки!

Я каждый раз улыбался…

Хотя внутри что-то екало все равно. Сом был моим другом, а порой мне казалось, что единственным, кто меня понимает.

Но сейчас не об этом.

По ходу своей жизни я еще много чего хотел, конечно же, и о многом мечтал, но все это было больше в рамках…наверно, материального. То есть, не совсем то, о чем я говорил вначале, ведь в детстве ты едва ли мечтаешь о крутой тачке или квартире. Ты мечтаешь о чем-то, что заставляет твое нутро гореть, а ни одна даже самая крутая машина так не сможет.

Дети могут.

Господи…как я мечтал о ребенке. Грезил им! Так хотел передать свои знания, которых во мне было безумно много.

Я очень люблю детей, да с детства любил. Для меня сидеть с моими сестрами никогда не было наказанием, а наоборот. Мне очень нравилось. Потом дочка Мадины, которая стала моей крестницей. Я ее просто обожаю, а она любит меня.

И кажется, да? Жизнь — полная чаша. Я уже давно не нуждаюсь в деньгах, у меня была красавица-жена, которую я любил, на работе все так хорошо складывалось, а провал под ногами становился все больше. Потому что дети друзей и родственников — это в первую очередь дети друзей и родственников, а не твои собственные.

Как же я этого хотел…

Иногда буквально физически мог ощутить взгляд малыша, в котором узнал бы себя. А иногда казалось, что я могу услышать его запах и смех…Могу почувствовать тепло…но это все оставалось больше в рамках моих снова.

В истории с Кристиной, как мне кажется, больше всего меня ранило именно крушение этой самой мечты. Даже до того, как я все узнал…как можно заводить ребенка с такой женщиной? Да и как женщина, которая ведет себя подобным образом, может действительно хотеть ребенка? Нет, так не бывает. Наверно, еще до того момента, как она открыла свой рот, я уже все знал…и это убивало больше жалкой измены. По сравнению с таким предательством, с кражей не денег, а моего времени — измена не значит ничего. Всего лишь пустой секс на стороне против вырванного с корнем малыша, которого ты почти видел и почти чувствовал? Ха…кто решится такое противопоставить?

И вот теперь. Я стою перед совсем другой женщиной, которая смотрит на меня как маленький волчонок.

Она ненавидит меня.

А внутри нее — мой ребенок! И это бьет так жестко, так под дых, так наотмашь, что я не знаю, что ей ответить! Как себя вести! Просто смотрю на нее в ответ…

Ребенок…

У меня будет ребенок…

Информация доходит очень медленно. Осознания — ноль. Внутри только ахтунг и злость. На себя. За то, как круто я прокатился на горках под названием «проебалинг».

Ребенок…

У меня будет ребенок…

- Эмиль, - Кира вздыхает и отводит взгляд первая, - Я устала и хочу, чтобы ты ушел.

Вздрагиваю, будто она меня ударила. Этого, конечно, не происходит. Между нами расстояние в пару шагов, которое она сама восстанавливает. Кира отступает, но даже не это главное. Пара жалких шагов снова не идет ни в какое сравнение с той пропастью, что на самом деле зияет между нами.

Твою мать!

Я вскипаю моментально и делаю на нее шаг. Кира теряется, смотрит на меня, раззявив варежку. И она права: мне надо уйти и подумать, но как тут будешь думать? У меня будет ребенок, твою мать! И не от жены! Не от женщины, которую я люблю, а…

Сука…Все так неправильно…

- Куда ты собираешься ехать?! - рычу, хотя говорить надо совершенно не об этом.

Я понимаю задней пяткой, что и вести себя надо тоже иначе. А не могу. Внутри все дико шпарит и горит…

Кира теряется.

Она еще пару раз моргает, а потом уходит в глубокую оборону. Рычит в ответ.

- Тебя. Это. Не. Касается! На каком языке мне повторить, чтобы наконец-то дошло?!

- Меня не касается?! Внутри тебя мой ребенок!

- Опять двадцать пять! Между нами не было…

Сука, да ты специально?! На мгновение я скучаю по Кристине. Она хоть и была сукой бесполезной, но никогда себя ТАК не вела. Она больше лебезила. Знаете? Как бабы себя ведут, когда хотят чего-то. Или когда до них доходит, что сейчас не тот момент, когда нужно показывать свой характер. Я прямо вижу Кристину на месте Кира, и она бы совершенно точно захлопнула свою варежку и опустила глазки в пол. На ее месте сейчас разыгрывалось целое представление про покорную и послушную жену. Она бы потом вынесла весь мозг, но в этом моменте смолчала.

А эта? Ни хрена. Рычит, скалится, укусить старается. А еще отпихивает меня! Мол, неприятно рядом стоять. Давно ли?!

Я перехватываю ее за запястье. Стараюсь держать себя в руках, поэтому больно ей не делаю — само собой! Но она меня раздражает. Каждая баба должна понимать, что с мужиком в таком состоянии нужно иначе, но это не про Киру. Она все еще пытается вырваться, и взгляды на меня бросает говорящие.

- Угомонись, - предупреждаю хрипло, она щурится и шипит.

- Руку отпусти и вали уже из моей квартиры!

Блядь!

- Куда ты собралась ехать?!

- К маме! Можно, Эмиль Рамзанович?! Вы мне позволяете?!

Резко дергается и отходит на расстояние.

Я молчу. Если честно, то впервые вижу ее такой, и она меня такая дико раздражает! Дышу часто, как поезд гребаный на последнем издыхании. Она не поворачивается. Стоит. Тишины не нарушает, но то, о чем она думает, знаю — мне вряд ли понравится.

- Короче так, - наконец говорит она, а я изнутри поджимаюсь весь, - Да, я беременна, но можешь выдыхать. Я пока ничего не решила.

Бам! Бах! Бдыщ!

Вся посуда моей души — на пол, и там теперь сотня осколков.

Я ее точно убью…

- Что?! - выдыхаю, она жмет плечами, потирая руку.

- Можешь не переживать. Даже если я решу оставить этого ребенка, ты в его жизни присутствовать не будешь. Считай, что ты просто подработал донором спермы для…

ЧТО, БЛЯДЬ?!

Подлетаю к ней и дергаю на себя. Она издевается, что ли!? Она это серьезно?!

- Повтори, что ты сейчас сказала, - шиплю, она опять щурится.

- Ты прекрасно слышал. Руки свои убери от меня! Сколько раз повторять!

- Как ты смеешь…

- Говорю как есть. Даже если я решу оставить этого ребенка, ты ему не отец, все понял?!

- Да ты что?!

Между нами не было ничего! Это ты сказал, поэтому теперь не смей стоять и требовать чего-то! Это не твой ребенок, и я скорее сдохну, чем позволю монстру вроде тебя быть с ним рядом! Я…

В простонародье это называется «последняя капля». Я в секунде от того, чтобы…что? Разумеется, я никогда не трону ее, а тем более если внутри нее мой ребенок, но руки чешутся страшно. Впервые в жизни. Меня так кроет, что впервые в жизни я серьезно задумываюсь над перспективой кого-то придушить! Потому что от каждого слова — я на разрыв.

Сука…

Нет, если она скажет еще хоть одно слово…я ее прибью точно! Поэтому закрываю ладонью рот и приближаюсь так, что лбом давлю в ее. Мы молчим. Похоже, Кира начала соображать: явно сморозила лишнего. О да. Сморозила, дорогая, но времени назад не отмотаешь.

- А теперь послушай меня очень внимательно, - рычу тихо, - Ты не просто родишь этого ребенка, Кира. Ты будешь его любить и будешь заботиться о нем, все поняла?! И еще кое-что. Мой ребенок родится только в браке!

Она резко расширяет глаза. Мычит. Потом неожиданно кусает за ладонь. Твою мать! Кобра!

Ошпариваюсь. Приходится отступить, а ей? Снова нагнать эмоций, которых и без того мало?! Ты серьезно?!

- Спятил, что ли?! - визжит, - Совсем поехал чердаком, да?! Она тебя чем-то заразила?! Или это так стресс сказывается?! Я...

- Заткнись!

- Да пошел ты! С чего вдруг мне выходить за тебя?! Ты меня использовал! Ты…

- Я сказал — закрой свой рот сейчас!

Голос долбит на децибелы, Кира на мгновение замирает. Комната погружается в тишину. Ее нарушает только мое хриплое дыхание и отбивной молоток вместо сердцебиения.

- Я не выйду за тебя замуж! - шепчет она, - Ты…

- Ты, блядь, не просто выйдешь, - отвечаю в тон, только хрипа во мне больше, - Ты побежишь под венец…

Кира снова на мгновение застывает и снова взрывается ярким салютом.

- О, ну, разумеется! Властитель судеб, гребаный стратег! Бог тут снизошел, звоните в Ватикан! Мне в ножки тебе упасть?! Пошел ты! Напомнить?! Ты все еще женат!

- Ненадолго!

Резко разворачиваюсь и чеканю шаг, бросив через плечо только одно:

- Чтоб сидела здесь! Я приеду завтра!

Бах!

Входная дверь хлопает о короб. Мне нужно быстрее на воздух. Мне нужно быстрее туда, где я смогу дышать.

В башке полный ад. Мысли как пчелы жалят, и, кажется, у меня голова совсем в отказе. Не варит, не соображает, ведет.

Я вылетаю из подъезда под противный писк домофона, а через мгновение падаю на скамейку. На ней сугроб огромный. Пушистый и чистый снег, который искрится тысячью огоньков под светом теплого, уличного фонаря.

Выдыхаю.

Подхватываю ладонью и протираю им лицо.

А потом из груди рвется смешок…

Ребенок. У меня будет ребенок…плевать, что все неправильно и не так, как должно быть. Плевать, что я круто облажался с Кирой. На все насрать, даже на отсутствие любви между нами! Плевать.

У. Меня. Будет. Ребенок.

И да, я наговорил кучу дерьма, но это тоже что? По хер. Вектор моих мыслей был верный, а я снова вспоминаю урок отца:

До мечты нужно уметь построить маршрут. А еще нужно иметь достаточно силы, чтобы удержать штурвал и переть по нему танком.

Спасибо, батя. Ты научил меня делать и то и другое.

Да, я наговорил кучу дерьма, и звучало все жестко, но по итогу…даже в моменте стресса мозг выбил правильную дорогу.У каждой мечты есть своя валюта по итогу, и вот валюта моей мечты: мой ребенок должен родиться — это первое, а второе — он должен родиться в браке, и никак иначе!

Все будет правильно. Нравится это кому-то или нет.