Между нами ничего не было

«Все спокойно»

Эмиль

Это какой-то пиздец.

Конечно, я знал, что теплого приема мне не видать как своих ушей, но чтобы настолько?! Нет, к такому меня жизнь уж точно не готовила.

Мы сидим на кухне в абсолютной, оглушающей тишине. Редко постукивают приборы. Кира рядом напряженная, как гитарная струна у криворукого, ничего не смыслящего в музыкальных инструментах меня. Ну, из того периода, когда я решил, что было бы прикольно лабать на гитаре, как Джими Хендрикс. То есть, лет в пятнадцать. Как раз тогда уже хотелось девчонок, но им совершенно точно не хотелось меня, надо было как-то выкручиваться. Спойлер: не помогло. Выглядел я очень глупо во всех этих пестрых рубашках в попытках подражать тому же Джими Хендриксу, а однажды зафигачил себе струной прямо в морду. Все вокруг думают, даже самые близкие друзья, что мой шрам — это результат неумелой рыбалки, но нет. Ха-ха! Это продукт попыток стать настоящим Казановой и поразить самую красивую девочку в классе — Аньку Шипову. Думаю, не нужно объяснять, что там ничего не срослось, а после больницы мать ликвидировала мою гитару и струны, назвав его оружием локального поражения. Отец только развел руками. Попугая купить он мог (кстати, я потом очень долго жаловался на несправедливость этого мира и родительскую вседозволенность именно ему), но против матери пойти? Это ни за что.

Вздыхаю тихо.

Кира сразу переводит на меня взгляд, и мне хочется сбежать. Все внутри поджимается! Так гневно смотрит, а я снова будто тот самый пятнадцатилетний пацан перед Анькой Шиповой со своей вонючей валентинкой и полным набором последствий гормонального взрыва: прыщами и экспериментами в одежде. Провальными, если что.

Да что ты так смотришь на меня?!

Да-да-да. Я знаю. Знаю, почему она так смотрит, и право на это, конечно же, имеет. Я повел себя глупо.

Наверно.

Нет, с другой стороны, тут взятки гладки, уж извините. Она сама пугала меня абортом! Знала, куда бить, и била без всякой пощады, сучка такая, а теперь зыркает.

Прищуриваюсь, отвечаю на ее взгляд, но первым сдаюсь и снова утыкаюсь мордой в тарелку.

Когда получил ее сообщение, я как раз был у Мадины и разбирался со своим разводом. Она обещала сделать все возможное, чтобы провернуть это за пару дней, и я только немного расслабился, как на те. Распишитесь. Бам!

«Я уехяля. Ни писи, ни зьвони, ни иси»

Да пошла ты на хрен! Сорвался, как чокнутый.

Мадина пыталась меня остановить, вразумить. Она даже бросала фразы из разряда: Кира-не-такая! Она ждет трамвая, ага, блядь! Я ее не послушал, вырвался, прыгнул в тачку и втопил, молясь лишь о том, чтобы успеть.

Признаю. Где-то на середине пути меня тоже покусывали мысли, что я веду себя, как гребаный истерик. Может быть, надо притормозить? А лучше повернуть обратно и дать ей немного времени? Пространства? Я же тоже, как снег на голову: ты станешь моей женой и точка! Точка-то точка, но…

Нет.

Нет-нет-нет.

Остановиться и повернуть обратно — не вариант. Я буквально физически чувствовал, что должен быть рядом с ней. Никаких вариантов. Никаких компромиссов. Никаких «а может быть». Должен и точка!

Ну, и вот теперь я тут.

Ее мать с остервенением режет мясо. Ее брат старается не отсвечивать. Его жена бросает какие-то слишком уж выразительные взгляды в сторону Киры, от которых она каждый раз краснеет. А ее дед…это полный пиздец. Правда.

Когда он зашел в дом, я на мгновение потерялся. Кира рассказывала, что ее дедушка выглядит очень хорошо. Что он спортивный, ведет активный образ жизни, а еще работает лесником. Но! Я не ожидал увидеть…вот такого человека.

Огромный мужик под два метра ростом. Весь седой, но при этом фору даст любому молодому — гарантирую. Руки, как две, прости-господи, базуки. И лицо хмурое.

Нет, я не испугался (хотя немного все же да, чего уж там?), просто не ожидал. Но вы сами посудите. Перед ним стоит огромная тарелка с мясом, и такое ощущение, что его не в магазине купили, а он его голыми руками добыл буквально только что! Единственное хорошее во всей этой мизансцене — это мелкая. Так понимаю, Алена — племянница Киры, дочка ее брата и той самой дерзкой Карины. Она залетела в дом подобно тайфуну, сразу накинулась на Киру с объятиями. Визжала, пищала, потом стала рассказывать про свои новости. Не дала ей ответить и начала расспрашивать про нее.

Это было красиво.

Правда.

Я знал, что у них с Кирой очень прочные отношения, но…знать и видеть — это вещи разные. Такой контраст…когда Кристина привозила меня в свою семью, там все иначе было. У нее тоже есть двоюродная сестра, но с ней они почти не общаются. С ее детьми она встречается «постольку-поскольку» и исключительно на праздники. Да и вообще…несмотря на всю гнетущую обстановку и дико разряженный воздух, я чувствую, что эта семья отличается. У них очень прочная, сильная связь. Друг за друга порвут. Конечно, я уже получил тому подтверждение в виде угроз любимым ружьем прямо в морду, только…и без них ты это чувствуешь.

Тут на стенах фотографии их жизни. Тут тепло. Хорошо. Здесь — это дом, а не его подобие…

Поднимаю глаза, когда чувствую на себе взгляд, и сразу же сталкиваюсь им с бабушкой. Она, как царица, сидит напротив, рядом с мужем. Он во главе стола, но сразу чувствуется, что он ради нее все.

И я вспоминаю родителей…

У них то же самое.

Черт, безумно захотелось им позвонить…

- Эмиль, так что же ваши планы действительно настолько серьезные? - спрашивает она.

Кстати, что касается нее. Она является еще одним светлым пятном, которое…не приняло меня, конечно, это я тоже чувствую, конечно же, но она хотя бы с ходу не рубит. Готова присмотреться — это уже хорошо.

Открываю рот, чтобы ответить что-то вразумительное, но меня перебивает Кира.

- Бабуль, пожалуйста…

- Что ты меня затыкаешь? Дай поговорить с зятьком.

Кира шумно выдыхает и прикладывает ладонь ко лбу. Потом издает глухой смешок.

- Это какой-то абсурд… мы еще ничего не обсудили между собой, а вы уже напали.

- Да кто ж напал? Успокойся. Мы не покусаем твоего Эмиля.

Чувствую, как краснею.

Неловко — ад. Нет, все-таки Мадина была права, не надо было мне так резко врываться. Знал же, что кончится не очень. Ну, если вспомнить все то, что Кира рассказывала про свою маму.

Она, кстати, криво ухмыляется, не поднимая глаз, и вонзает вилку в кусок мяса…а как будто бы мне в горло.

Сука-а-а-а…

- Так, ладно, - говорит Кира, а потом встает, - Уже поздно.

- Еще только восемь!

- Уже поздно, - добавляет голосу нажима, перебивая Карину, - Эмиль сегодня рано встал, у него было подписание важного контракта.

Херь собачья, но ладно. Я смотрю на Киру, которая на меня ноль внимания. Она улыбается и кивает.

- Потом он поехал сюда и…устал. Если честно, то я тоже. Мы пойдем наверх.

В следующее мгновение от ее уверенности не остается ровным счетом ничего. Она пугливо бросает взгляд на деда. Ясно. Мне могут не разрешить спать с ней в одной постели? Внутри встает какой-то глупый протест, но я его давлю. Все-таки это его дом.

Алексей замирает над тарелкой, молча гипнотизирует взглядом куски мяса, но потом коротко кивает. Кажется, за долю секунды его раздумий, я постарел на пару лет…

Кира ощутимо выдыхает сама, потом опускает на меня взгляд и шипит.

- Пошли.

Я снова бешусь. Нельзя помягче?! Невооруженным взглядом видно, как она «рада» меня видеть, и такое ее поведение уж точно не способствует улучшению моих отношений с ее семьей! Ты дура, что ли?! Очень хочется спросить, но я проглатываю. Окей. Все-таки она на нервах. Ничего страшного.

Встаю, потом смотрю на Евдокию Семеновну и киваю.

- Спасибо большое за вкусный ужин, Евдокия Семеновна. И за теплый прием.

Она усмехается.

- А ты шутник.

Не понял. Пару раз моргаю, она поясняет.

- Я про теплый прием. Его таким едва ли можно назвать.

Ааа. Дошло. Киваю и на мгновение замолкаю, чтобы собраться с мыслями, но потом смотрю ей в глаза и уверенно говорю.

- Я все понимаю. Наши с Кирой отношения…начались неправильно, но это не значит…

- Значит, - перебивает ее мама.

Резко, сухо, грубо. Тоже поднимает на меня глаза и буквально сжигает ими дотла.

- Это значит очень многое, Эмиль.

Произносит мои имя, а звучит, как самое отвратительное ругательство. Мда-а-а…пожалуй, это самый жесткий человек, с которым я когда-либо встречался. Даже бизнесмены в моем мире позавидовали бы такой ее стойкости и силе. Охренеть, конечно…

Я теряюсь буквально на миг. Она имеет право на свое абсолютное неприятие, и в этом есть моя вина. Да, это так. Это так…

Надо быть искренним. Просто. Быть. Искренним.

Откашливаюсь и говорю не то, что должен сказать, а то, что есть в моем сердце прямо сейчас.

- Мое появление в вашем доме было…резким. Я повел себя грубо, я знаю и понимаю, почему вы боитесь доверить мне своего ребенка, но клянусь, что Кира со мной всегда будет в безопасности. Я…

- Господи, ну хватит уже! - рычит Кира, потом хватает меня за руку и тянет за собой, - Всем спокойной ночи!

Это снова бесит. Чего она так дергается?! Я же хочу, как лучше, твою мать!

Стоп. Не ори только. Не ори…

Мы поднимаемся в тишине. За долгие мгновения напряжения удается немного погасить свои порывы, а когда мы попадаем в ее спальню, то я даже умудряюсь вывалить неловкую шутку.

- Так вот где росла моя будущая жена?

Это был стратегически неверный выбор слов, смысла, да и вообще, похоже, жизни. Кира резко поворачивается на меня, а потом буквально в два шага преодолевает расстояние и припирает меня к стенке.

- Ты считаешь, что это до хрена смешно?! Сволочь! Приперся в мой дом, вынудил врать моей маме, чтобы она твою задницу не изрешетила, а теперь еще и бравируешь этим?!

Ее глаза пылают, как у самой настоящей валькирии! А я сказать ничего не могу…

Засмотрелся…и внутри все горит, как на вулкане.

Кира тяжело дышит, продолжает вкручивать в меня свои черные глаза, и это предел. Мой личный. Сразу оживают все те образы, когда она была такой. Только обнаженной…

Твою мать.

Мурашки по телу, сердце наотмашь.

Твою мать!

- Эмиль, - понижает голос до шепота, - Если ты думаешь, что я сама не сделаю того, чем угрожала мама — ты ошибаешься. Не беси меня лучше, ага?

Нет. Я совершенно точно хотел бы взбесить тебя еще сильнее, но это…нет, это что-то странное. Какой-то бред. Наверно, просто адреналин так отпускает.

Придаю лицу максимально отстраненное выражение лица, потом чуть отталкиваю ее от себя и поджимаю губы.

- Мило.

Она устало вздыхает и отходит к кровати, на которую садится и говорит тихо.

- Ложись спать.

- А как же разговор? Мы разве не за этим здесь? Чтобы обсудить все «между собой»? - хмыкаю, сам себя по морде готов отхлестать.

Что ты творишь?! Для разговора ты сейчас сам едва ли в форме — это первое, второе — даже если и да, его лучше проводить не здесь. Скандала захотелось? Настропалить ее родственников еще сильнее? Зачем? Проще будет обсудить все наедине. Действительно наедине. В Москве — вообще наилучший вариант развития событий, потому что отступаться я не собираюсь. Она выйдет за меня. Мой ребенок будет расти в нормальной семье, а не с одним родителем три дня, с другим четыре, потом наоборот. Я готов предложить ей вполне комфортные условия, но она, конечно, закатит истерику. Не нужны нам зрители, для чего? Я не боюсь, что они помешают моим планам, но не хочу, чтобы лишний раз переживали. Кира со мной действительно в безопасности. Я за нее теперь отвечаю, а я привык отвечать головой.

Кира издает смешок, потом шумно выдыхает в раскрытые ладони, а потом откидывает волосы назад и прикрывает глаза.

- Господи, какой же бред…

- Я…

- Ты же все равно не отстанешь. Ты будешь давить-давить-давить, пока я не сломаюсь. Дальше, что в ход пойдет? Угрозы ребенком?

Сука!

Я моментально вспыхиваю, а мое «спокойное» лицо стекает куда-то на пол. Делаю на нее шаг и рычу.

- Кто кому еще ребенком угрожал?!

Но она не реагирует. Молчит пару мгновений, глядя перед собой, а потом переводит взгляд на меня и…в нем столько какого-то обжигающего, пустого разочарования, что, наверно, этот взгляд я буду помнить до конца своих дней.

- Ладно.

Чуть хмурюсь, тихо переспрашиваю.

- Ладно?

- Я согласна, - жмет плечами, а потом отворачивается, - Мы поженимся, а теперь хватит об этом. Я хочу спать.

Она молча встает, снимает с себя кофту и залезает под одеяло. Я все так же стою и смотрю на ее макушку.

Неприятно.

Получил что хотел? Определенно да. И да, я люблю получать, что я хочу, но…не так, сука! Что-то в этом во всем огромным пластом на плечи давит и дыхание перебивает.

Сука, какого хрена?! Угомонись.

Расстегиваю рубашку, снимаю ее. Про себя говорю:

Она драматизирует. Она просто драматизирует! Завтра мы поедем обратно в Москву, там я изложу ей все свои предложения, и Кира поймет, что это не конец света. Все будет гуд.

Ровно.

Снимаю брюки, все вешаю на небольшой стульчик с розовой, бархатной спинкой, а потом поворачиваюсь к кровати лицом. Тут больше лечь негде, поэтому…

Да, я только поэтому. И рад я исключительно из-за того, что получил желаемое.

Мягко поднимаю одеяло, потом забираюсь в постель и выдыхаю. От нее пахнет Кирой…

Мурашки снова по телу проходятся, я перевожу на нее взгляд. Надо что-то сказать? Нет, молчи.

Молчу.

Смотрю в потолок. Там сияют наклеенные звезды. Интересно…

- У меня не было таких звезд в детстве, - зачем-то говорю.

Она молчит.

Ну да, заснула за мгновение! Что за бред?!

Снова перевожу на нее взгляд.

- Ты сама их сделала?

- Блядь, ты можешь просто…закрыть свой рот?!

Сцепляю челюсть намертво. Я бы тебе, сучка ты такая, рот закрыл. Притом кое-чем поинтереснее ладони…

Моментально собственная фантазия ставит меня на колени. Внизу живота разгорается пожар, а тело становится похожим на оголенный нерв. Я же от нее этого так и не получил и…

Стоп!

Резко обрываюсь на полуслове, тру лицо ладонями и шепчу.

- Прекрати со мной так разговаривать.

- Да, хозяин.

Бле-а-а…нет, эта женщина сведет меня с ума. Так и хочется схватить ее, сжать в своих объятиях, а потом посильнее придавить к матрасу, чтобы не брыкалась, и вырвать из нее не колючее шипение гадюки, а совсем другие звуки, которые, кажется, только она умеет издавать, но…разумеется, я этого не делаю.

Шлю все в жопу, отворачиваюсь и закрываю глаза. Кажется, я не спал целую вечность, но при этом сомневаюсь, что смог бы заснуть сегодня вдали от нее. Сейчас все спокойно. Мой ребенок под защитой, мне тепло и все…по-настоящему спокойно. Впервые за пару непростых месяцев ничего внутри не рвется на части.

Я засыпаю моментально.