Между нами ничего не было

«ЗАГС»

Эмиль

Если честно, я дико боялся, что знакомство с моей семьей пойдет не так. Где-то, что-то надломится, создаст еще трудностей (будто их и без того мало), но на деле все прошло просто замечательно.

Я не ожидал.

Это тоже правда, но Кира быстро нашла подход к моей маме и сестрам, а отец похвалил ее, назвав очень умной и красивой.

Мне стало немного легче.

Я с ужасом вспоминал тот день, когда я привел Кристину в свой дом впервые. Конечно, тогда было много неприятных моментов, которые омрачали наше знакомство: ссора с родителями из-за развода, потом их принятие моего решения. Опять же. Мои сестры очень любили Мадину, и даже несмотря на все ее слова и заверения о том, что она наконец-то нашла свое счастье и на меня злости не держит, давление оставалось. И я сейчас…вспоминаю о том, как Кристина зашла в мой дом, как она общалась…и понимаю, что если поставить на ее место Киру, все было бы иначе. Даже тогда.

Кристина вела себя надменно.

Тогда я этого не замечал. Ослепший придурок, который верил в пустоту, не хотел видеть сигналов, но это было именно так. Она несла себя, как королева, сошедшая со своего пьедестала к черни, а Кира…Видно, что она дико волнуется, но отдает абсолютно полностью всю свою душу. Общаясь с моей мамой, проявляет огромное уважение. С отцом? Подавно. Родители разрешили обращаться к ним по имени, но Кира продолжает называть их исключительно на «вы» и по имени-отчеству. Каждому диалогу она отдается на сто процентов. Искренне. Каждую историю слушает и старается вникнуть, а тот наш разговор в ночи? У меня до сих пор от него вибрирует душа.

Айша не приехала в Москву. Младшая сестренка обещала, что обязательно нагрянет к нам до рождения ребенка, но сейчас у нее не получается. Я знаю, что это означает. Этот гандон снова ее ударил, а Айша не хочет, чтобы мы об этом знали. Чтобы мы переживали. Или опять затевали разговор, который не приносит ей облегчения или радости.

Он причиняет ей боль.

Я помню каждое слово, которое произнесла в ту ночь Кира. После этих слов я анализировал ситуацию с Айшей и пришел к выводу, что, наверно, правда это. Моя сестра чувствует себя изолированной, и словно весь мир против нее, так что впервые за очень долгое время в разговоре с ней…я открыл свою душу.

- …Малыш, не переживай, - ответил ей мягко, прислонившись лбом к окну, - Я на тебя не злюсь совсем.

Айша тихо всхлипнула.

- Правда? Эмиль, я очень хочу быть с вами рядом, но…

- Не объясняй ничего. Я все понимаю. И да, действительно не злюсь на тебя, но я хочу, чтобы ты знала…

Ее голос напрягся и где-то, кажется, даже треснул.

- Что?

- Я тебя очень люблю, Айша. Ты для меня всегда будешь правой, и ты всегда будешь для меня одним из самых близких людей. Я хочу, чтобы ты помнила…ты можешь на меня рассчитывать в любой ситуации. Абсолютно любой. Я всегда тебя поддержу.

Я сделал так, как мне посоветовала Кира. Не знаю, были ли у меня какие-то особые надежды, но уверен точно, что я хотел донести до сестры то, что я сказал.

Она еще раз всхлипнула и отшутилась, что моя новая жена на меня хорошо влияет. Это была, конечно, правда. Не знаю, как объяснить, но я с Кирой действительно расслабился. А главное, не это. В голосе Айши было что-то такое, что…заставило меня поверить в какой-то другой исход, а не только печальный.

Появилась надежда.

И вот мы стоим. Главный ЗАГС Москвы, Кира рядом со мной кутается в свою куртку. Из-под шарфа только нос торчит и глазища огромные.

Красивые…

Я волнуюсь. Да! Я дико волнуюсь, но внутри нет того страха, который уже был во мне когда-то давно. Нет ощущения, что я сделаю сейчас шаг и провалюсь под лед. Меня не сжимает. Знаете, что я чувствую? Словно шампанского выпил очень много, и теперь оно лопается внутри меня маленькими, шипящими салютиками.

- Пошли быстрее, - вырывается из меня, Кира хмурится и смотрит в глаза.

Я — тупой.

Полагаю, это лучшее из всех объяснений.

- А то замерзнешь, - добавляю наскоро, беру ее за руку и веду в здание.

Она не болтается. Не вырывается. Покорно следует за мной, молчит. Я не знаю, что сейчас происходит в ее голове. Да господи! Я не могу понять до конца, что творится в собственной! Но мне хочется прибавить шаг.

Салютов становится еще больше.

Чем ближе мы к кабинету — тем объемнее они взрываются и большую площадь нутра поражают. Тепло. Даже жарко. Хочется секса.

Какой дикий коктейль…

Ладно. Тормози. Просто навалилось…

Я организовал нашу роспись. Не хочу, чтобы Кира сидела в какой-то очереди и дышала тут пылью. Или я тупо боюсь, что она передумает и сбежит? Или вообще причина совсем в другом? Без понятия. Решаю, что первая мне нравится больше, и открываю дверь кабинета.

Нас встречает милая женщина в странном, розовом костюме. Она щебечет, расшаркивается, а еле сдерживаю раздражение. Хочу побыстрее узаконить наши отношения! Можно закончить со всем этим лизоблюдством?! В какой-то момент не выдерживаю даже!

- Простите, но…мы можем пропустить ту часть, в которой вы говорите весь этот бред? Где нам расписаться?

Женщине не нравится такой подход. Она морщится, недовольно закатывает глаза, зато двигает ближе документы. Кира бросает на меня взгляд. Я не успеваю его прочитать, но вроде бы…она хотя бы не злится на меня. А я вот на себя да. Хватит уже гнать! Тормози. Только все портишь.

Терпения у меня совсем нет. Это да. Обычно по-другому, но, видимо, за последние полгода я все свое терпение спустил в унитаз прошлых отношений. А лучше бы здесь его проявил.

Почему я не могу проявить его здесь? Действительно переживаю, что Кира передумает? Сказал ведь ей правду. Наверно, с какой-то стороны я даже рад, что она со мной долго работала и знакома в принципе. Кира хорошо меня знает. Она прекрасно понимает, какой у меня характер и на что я способен, чтобы достичь своей…цели. Блядь. Когда я об этом сейчас думаю, мне будто в мозг вставляют длинную, раскаленную иголку и перемешивают мозги.

Вспоминаю…

Так некстати вспоминаю ее взгляд в своем кабинете. Как она смотрела на меня, и как больно я ей сделал…

Стыдно.

Накатывает с головой.

Я жмурюсь, хочу отбросить в сторону все эти мысли, но…скажу откровенно. У меня получается с большой натяжкой. В момент агонии я совершенно не думал о том, кого и как сильно затронет мой план. Ты просто видишь цель и не видишь препятствий, а надо было увидеть. Точнее, надо было позволить себе смотреть, а не изо всех сил цепляться за эфемерное желание мести, которое, по факту, не сделало мне лучше. Только добавило пару гирь на душу…

Мне действительно стыдно.

Я начал наши отношения спонтанно, потом придумал таким образом сделать Кристине побольнее. Ведь вышло же. Ей было больно, и я это знаю, но…мы слишком много времени провели с Кирой наедине, и все уже изменилось. Цветы эти дебильные, разговоры…я, которому нравилось быть с ней вне времени и пространства. Это ведь была не ложь. Что-то незримо поменялось, и как бы я ни отталкивался, оттолкнуться так и не получилось. Наверно, свершись месть сразу, не растяни я все на пару месяцев — это было бы гораздо проще. Я бы закрыл ипотеку ей, уволил и пошел дальше. Нет, вспоминал бы. Наверно, когда бы меня отпустило, тоже страдал от угрызений совести, только все равно это было бы другое.

Сейчас не так.

Все совсем не так…

Могу ли я так спешить не из-за страха, что Кира вдруг взбрыкнет и сбежит? Возможно ли такое, что я договорился о скорости прохождения этой процедуры совсем не потому, что волновался, как она будет внутри дебильной очереди? И то шампанское, которое взрывается внутри меня…оно совсем не связано с волнением? Это что-то другое? Такое возможно?...

- Эмиль? - тихо зовет меня Кира.

Я поднимаю на нее глаза и вижу вопрос в ее глазах.

Что такое?

Ах да. Я поставил свою размашистую подпись уверенно, но потом застыл. Ручка в моих руках чуть ли не ломается. Скрипит.

Кира ничего не понимает.

Рад ли я, что она очень хорошо меня знает? Да. Честно. Да. Я рад. Она ведь думает, что я пошел бы на очень многое, чтобы заполучить ее подпись на документах, только проблема в том…что, боюсь, я на это неспособен. Если бы она уперлась и не согласилась ее поставить, у меня не осталось бы другого выхода, кроме смирения. Угрожать? Шантажировать? Заставлять? Ее? Я бы не смог. И это странно. Из-за двойственности внутри меня.

Радость против апатии. Довольство…против боли.

С одной стороны, я действительно рад. Получаю ведь, что хочу! И ничего почти для этого не сделал. Так. Пару раз психанул…Но с другой стороны…больно ли мне понимать, что Кира думает, будто бы я мог ее заставить и пойти на любые ухищрения? Да. Это больно.

- Ты понимаешь, что ты не должна этого делать, если не хочешь? - с губ срывается против воли.

Это как борьба с собственной тенью! Я не хочу говорить таких слов. Тоже правда. Я. Не. Хочу. Мой эгоизм требует побыстрее закрепить сделку своей подписью, а потом отвести свою законную жену домой. Я будто иначе не получу стопроцентной гарантии, что все теперь будет ровно. Будто внутри меня, если ее рядом не будет и ребенка моего рядом не будет, никогда не настанет штиля.

Я хочу штиля.

Спокойной гавани и спокойствия в принципе. Нормальной семьи. Как сейчас…

Мне нравится возвращаться домой, где не будет криков и истерик. До приезда родителей мы успели пожить какое-то время, и, по крайней мере, тогда все было тихо. Кира пару раз на меня шипела, но это больше так. Чисто забавно. При этом она готовит ужин, завтрак. Она убирается. Я предложил нанять повара и любую другую прислугу, за что получил та-а-акой взгляд! Вы бы видели…

И мне это нравится. Словно все, как у людей. Никакого ощущения пороховой бочки под задницей, а еще нам есть о чем поговорить. Кира успокаивается с каждым днем сильнее, открывается. Я могу обсудить с ней не только знакомых, но и вещи за пределами этой квартиры. Биржу или экономическую ситуацию — это неважно! Нам всегда есть о чем поговорить.

Так что да. Эгоизм в моей душе требует заткнуться, поставить подпись и побыстрее отсюда свалить. Да подальше. Но…я так не могу. Это будет неправильно. Она должна знать, что я не смог бы заставить ее быть со мной рядом. Как бы сильно этого ни хотел…

- В смысле? - тихо переспрашивает она, пару раз моргает, потом смотрит на бумаги.

И снова на меня.

- Ты…передумал?

Глупая…

Слегка улыбаюсь, мотаю головой и поворачиваюсь к ней корпусом. Тот факт, что за нами наблюдает работница ЗАГСа мне вообще не важен. Будто бы никого здесь и нет вовсе…

Я кладу руку ей на колено и чуть сжимаю его, понижаю голос до шепота.

- Если ты…совсем не хочешь, ты не обязана. Бред все. Я не стал бы на тебя давить и заставлять, клянусь. И у твоего решения покинуть эту комнату без печатей не будет ровно никаких последствий. Я даю тебе свое слово. Прости меня за то, что я позволил тебе думать иначе.

Повисает тишина. У меня сердце ускоряется до безумия, словно в груди не орган, который кровь качает, а по меньшей степени боинг.

Черт…

Дышать нечем…

Она смотрит на документы, чуть хмурится. Решает? Мне до безумия хочется попросить ее попробовать. Снова. Да! Я хочу попробовать.

Но не так…

Наконец, Кира издает тихий смешок, потом двигает документы к себе и забирает из моих рук ручку.

- Мы же договорились. Я тебе верю.

Три слова способны окрылить. И у меня внутри шампанского становится только больше…

***

Мы приезжаем домой быстро. Как-то удается проскочить все пробки, ну и вообще. Это под пятой давления ты начинаешь задыхаться, а давления никакого не было.

Я почти был счастлив. Кира тоже в хорошем настроении.

Нас встречает чертова псина.

Она сразу начинает бегать вокруг, болтать своим хвостом, и я улыбаюсь. Вдруг в голову приходит образ семьи: муж, жена, собака…ребенок. В одночасье у меня все это появилось! Вот так бах! И есть! И это потрясающе. Я до конца даже не могу осознать, насколько мне повезло, но знаю, что буду думать об этом еще очень долго…

- Ты сразу в офис? - спрашивает Кира, снимая свои ботинки и аккуратно ставя их к стеночке, - Или пообедаешь?

Черт…я определенно точно пообедаю.

- У меня есть время.

Она тихо усмехается и бросает на меня взгляд. Я улыбаюсь, как идиот…

- Что?

- В ЗАГСе мне показалось, что ты спешишь.

Вот так просто она лишает меня дара речи. Что ответить? Без понятия. Я правда не знаю. Сам еще не разобрался, что это было…

- Прости.

- За что?

Не знаю.

Жму плечами, она еще раз усмехается и уходит на кухню со словами о том, что подогреет мне супа.

Охренеть.

Это, конечно, абсолютная потерянность. У меня дома еще никогда такого не было, поэтому я никогда не ездил на обед домой. Зачем ждать ресторанную еду, если сразу можно поехать в ресторан и поесть там? Не тратя время? А тут…домашний суп. Клянусь, домашний! Я вчера видел кастрюлю. Своими глазами!

Охренеть, конечно.

Встряхиваю головой и иду в свой кабинет, чтобы забрать кое-какие документы, но там мне на глаза попадает зеленая папка. А в голове разговор с отцом…

- …Ты хорошо подумал?

- Да. Не одобряешь?

- Да нет…думаю, так будет правильно. Кира хорошая девушка и мать твоего ребенка. Мужчина должен обеспечить мать своего ребенка, даже если у вас не сложится.

Я тоже так подумал, когда делал эти документы. Недолго размышляю, а потом беру их и возвращаюсь на кухню. Там уже пищит микроволновка…

Кира достает тарелку, ставит ее на край барной стойки и бросает на меня взгляд.

- Сметану будешь?

- Кир…я хотел…поговорить.

Она снова хмурится и застывает на миг, потом ее взгляд падает на папку. И она напрягается…

- Что это? - спрашивает тихо.

Я издаю смешок и делаю шаг в ее сторону.

- Это…документы.

- Эм…очень обтекаемо, не находишь?

- Нахожу, - снова улыбаюсь.

Кира поднимает брови.

- Ну и? Ты расскажешь конкретней?

- Расскажу.

Веду себя, как мудак. Серьезно. Что за тупость? Где моя конкретика и четкость? Словно забыл все это дело в других штанах.

Ой, муда-а-ак…

Усмехаюсь сам с себя, потом подхожу ближе и кладу документы напротив нее.

- Это дарственная на эту квартиру. На твое имя.

Кира застывает, а мне нравится ее реакция на вкус.

Это чисто на мужском, добавляет тебе пару значений в таблице под строчкой «уверенности в себе». Да, мне нравится ее реакция. Как бы жизни и повернулась, делая подарки, особенно такие подарки, ты всегда чувствуешь себя…будто чуть выше над самим собой.

Гордость какая-то появляется.

Я расправляю плечи и делаю шаг, чтобы обойти кухонный гарнитур. Если честно, меня наполовину кроет. Вторую половину удается сдерживать, и только из-за этого я еще ее не прижимаю. К какой-нибудь поверхности. Бля-я-ядь…как же мне этого хочется. Дико! У меня секса не было будто бы миллион лет, и я весь как на иголках.

Дыши.

Сглатываю и выдыхаю. Все-таки я же не животное, ага! Я еще как смогу сдерживаться. Сука, сложно только…

- Я хотел отдать тебе сегодня утром, - начинаю тихо и хрипло, - Но…замотался. На работе дела, а потом еще ЗАГС…если честно, я дико волновался.

Еще шаг ближе к ней. Глаз оторвать вообще не могу! Что со мной, черт подери, происходит-то?!

- Но я все оформил сразу после покупки квартиры и…

- Я не могу это принять, - перебивает меня тихо.

Краснеет. Но не отступает…

Я улыбаюсь. Знал, что так и будет.

- Можешь. И примешь.

- Это уже слишком. Я…

- Ты — мать моего ребенка, Кира. Я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть подушка безопасности. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

Делаю еще шаг и оказываюсь напротив нее. Кира запрокидывает голову, чтобы смотреть мне в глаза, а я…роняю взгляд на ее губы.

Мне так хочется ее губы сейчас, аж полыхает волнами…

Я схожу с ума.

Да тормози ты!

Первым отвожу взгляд и отступаю. Игра игрой, но тупые порывы могут испортить только-только налаженный мир. Да, я хочу ее, и да, у меня не было секса долго, непростительно долго! Только…вряд ли она прыгнет мне в объятия после того, что я сделал.

По крайней мере…не сейчас.

Мысль проскакивает быстро и тихо, но я запрещаю себе думать в ту сторону. Откашливаюсь, потом достаю специально сделанную карту и кладу рядом с папкой.

- А это деньги на мебель. Переезд завершен, родители уехали. Теперь мы можем начать заполнять пространство так, как нам этого захочется. Думаю, тебе хватит средств, но если что, не вопрос. Я добавлю. Единственная просьба…не покупай детских вещей без меня, хорошо? Я бы…тоже хотел в этом поучаствовать.

- Конечно, - шепчет она, и я поднимаю глаза.

В них стоят слезы.

Твою мать! Надеюсь, она не думает, что я пытаюсь ее купить? Или что мной двигали какие-то другие мотивы? Или…

- Почему ты сказал те слова в ЗАГСе? - еле слышно роняет она, а я застываю на мгновение.

Могу соврать. Могу увильнуть. Могу…да столько всего, ну, правда! Только язык не поворачивается ни на что, кроме правды.

- Мне больно думать, что ты считаешь меня тираном, который способен продавить и сломать тебя.

Кира смотрит мне в глаза, будто бы ищет какие-то ответы, и я не знаю, находит ли? Ведь отводит взгляд, усмехается и кивает, скатывая тему в шутку.

- Не боишься, что я разведусь с тобой завтра и выгоню тебя из этой шикарной квартиры?

Я не этого боюсь, если честно. Совсем не этого…но на такую правду меня уже точно не хватит.

Улыбаюсь слегка и мотаю головой, а потом подхожу к холодильнику и достаю оттуда сметану.

- Ты на это неспособна.

Ну, хотя бы не соврал — уже хорошо.