Между нами ничего не было

«Ступор»

Эмиль

- …друг, не волнуйся ты так.

В ответ на очередную, совершенно бессмысленную на мой вкус попытку меня успокоить, я лишь киваю, глядя на красные циферки внутри небольшого, черного экранчика.

Считаю секунды.

Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…сука! Как же медленно едет этот дерьмовый! Дерьмовый! Лифт!

Шумно выдыхаю и закрываю глаза. Леха рядом тихо усмехается. Иногда мне кажется, что мои эмоции для него — это забавный такой аттракцион и…

Блядь, нет. Тормози. В моменты дикого волнения я всегда перебарщиваю. Видимо, такой у меня защитный механизм. Злость, как способ спрятать правду, а правда до смешного банальная: я безумно волнуюсь.

Кира слишком долго отвечала на мои сообщения, когда я писал, а писал я много. И пусть на все мои вопросы, а точно ли с ребенком все в порядке? И как она себя чувствует? Моя девочка отвечала в положительном ключе, неприятный червячок не отпускает.

Просто это на нее очень не похоже.

Кира не такая женщина, которая стала бы отрывать меня от дел из-за капризов. Нет. Она цельная, умная, взвешенная и…как мне кажется, очень ценит мою работу, уважает труд. В конце концов, банально понимает, что это такое! Ведь сама работала со мной, и разве это не глупо? Нет! Она бы не стала отрывать меня по пустякам и просить сорваться просто ради того, чтобы посмотреть, а сорвусь ли я?

Так делала Кристина вначале наших отношений. Когда ей казалось, что я слишком мало внимания уделяю ее персоне, она легко могла отколоть такой вот номер.

При чем здесь Кристина? Да ни при чем, по сути своей, просто я для наглядности и, скорее всего, сам пытаюсь понять. Разобраться. Мне дико страшно однажды проснуться и понять, что я снова влип в женщину, которая настолько эгоистична, насколько это возможно в принципе. Даже хуже меня. Поверьте, «хуже меня» — это показатель…

Морщусь и снова смотрю на маленький экранчик с цифрами.

Двадцать семь, восемь, девять.

Да давай ты быстрее…

Положа руку на сердце, я готов признать, что, по правде говоря, хотел бы сейчас ошибиться. Вот хотел бы, хоть ты тресни! Лучше бы Кира вызвонила меня ради того, чтобы показать моей сестре, как я буду через обруч прыгать и жрать с ее рук хрустящие, собачьи печенки. Я бы это простил. Наверное, даже смог бы понять. Унизительно, конечно, ну и хрен бы с ним! Одна мысль, что могло произойти что-то плохое, и у меня сердце сжимается в тиски. Дышать сложно! Так что да. Я ловлю себя на мысли, что предпочел бы получить ее пренебрежение, даже толику унижения, лишь бы все было в норме и с ней, и с малышкой.

- Ты звонил Айше, - снова подает голос Бодров, - Она же подтвердила, что с ними все в порядке.

Ну я и мудак, конечно…мне стыдно, что иногда я позволяю себе даже внутри собственной башки слишком много лишнего. Гадкие мысли. Леша — самый близкий мой друг, и мои эмоции для него — это в ровной степени его эмоции тоже. Какой же это аттракцион? Нет. Он тоже переживает.

Перевожу взгляд на друга и киваю.

- Спасибо тебе.

- М?

- Что пытаешься успокоить. Я редко это говорю, но ценю твою поддержку.

В глазах Бодрова отражается удивление, которое тоже неприятно осознавать. Я действительно редко говорю о том, как много для меня значат некоторые люди, хотя должен говорить намного чаще. Вы поймите. Я все еще предпочитаю словам поступки, но…иногда слова — это самый героический поступок. Для кого-то вроде меня точно…

Он ничего не отвечает. Только сжимает плечо и кивает, а потом раздается долгожданный звоночек.

Пим!

И створки открываются.

Лечу навстречу своей двери, сразу же вставляю уже подготовленный ключ. Ших-ших-ших, замок открывается.

Меня встречает Изюминка. Она лает, радуется, лупит хвостом до легкой боли в правой голени, и я ей коротко улыбаюсь. Обычно сразу присаживаюсь, чешу за ушком, здороваюсь, но…сейчас я весь напряжен до предела, как плотно сжатая пружина, что вот-вот выстрелит и разрушит словно бы хрустальный купол над головой.

Мысли теряются в ее шагах. Кира каждый день меня встречает, так что я знаю звук ее шагов лучше, чем своих собственных. Сегодня она очень спешит, а это значит, что-то все-таки случилось. Но не с ней…

Через мгновение моя жена выходит из-за угла через мгновение. Целая и невредимая, румяная.

Слава богу…

С ней все в порядке. Я цепко сканирую свою девочку, задерживаюсь на животе, а когда возвращаюсь к лицу, киваю.

- Ты в порядке.

Она слабо улыбается в ответ.

- Я же сказала, что все нормально.

Сказала, ну и что?

Сердце постепенно разжимается, и я делаю к ней шаг, обнимаю и прикрываю глаза. Пульс только после этого готов нормализоваться.

Меня окончательно отпускает.

От нее пахнет теплотой и мягкой ванилью. Слава богу…цела.

- Эмиль, ты меня задушишь… - шепчет она с улыбкой, а я усмехаюсь.

- Прости.

Отступаю и снова смотрю ей в глаза.

- Что случилось?

Кира выглядит, как обычно. Она красивее всех на свете, она сияет, но…проблема в том, что я моментально считываю, будто бы что-то все-таки не так. В ее глазах залегла какая-то бесконечная тоска, а еще…там есть страх. Я это вижу! И чувствую будто бы собственным сердцем…

- Кир…

- Обещай только, что не будешь злиться, окей? - шепчет она.

Напрягаюсь.

Кира нервничает. Она накручивает сарафан на пальцы, кусает губу и будто бы умоляет меня взглядом. Мне так не нравится. Не хочу, чтобы она боялась что-то мне сказать.

- Эй, родная. Спокойно, - чуть цепляю ее подбородок, хмурюсь, - Все нормально. Я не буду на тебя злиться.

- Наверно, этого уже много…- кивает, а потом вздыхает поглубже и выпаливает, - Приходила Кристина.

БДЫЩ!

Я получаю удар прямо в голову с той стороны, с которой не ожидал вообще!

Честно.

Пока добирался до дома, мне удалось продумать тысячу сценариев. Тысячу! Начиная с того самого про боль, тлен и унижения, заканчивая тем, что в квартире что-то случилось. Не знаю. Прорвало трубу? Отключили свет? Приходил бешеный сосед, который давно не получал по морде? Да что угодно! Но не моя бывшая-сука, которая, похоже, окончательно попутала берега.

- Что этой твари было нужно?! - рычу и моментально завожусь.

Моментально просто! Потому что: 1. Моя жена беременна! 2. Моя жена, сука, беременна! 3. ТЫ СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛА, ГАДИНА?!

Внутри начинает нарастать и без этого объемный шторм, который закрывает своими загребущими лапами весь разум напрочь. Как в пелену. Какого. Сука. Хера?! Ну какого?! Сколько я еще буду расплачиваться за то, что когда-то был настолько тупым и женился на бляди?! Всю жизнь?!

Делаю шаг на Киру, когда она слишком долго молчит, вглядываясь мне в глаза. Твою мать! Вижу весь этот смысл, как на ладони. Я. Его. Вижу! Узнаю. Этот смысл, который Кира неосознанно вкладывает в тупую игру в гляделки, называется просто: сом-не-ни-я.

Замечательно! Значит, что-то сказала, сука…

- Что она сказала тебе?! - чуть сильнее сжимаю предплечья своей жены, - Кира. Что тебе сказала эта тварь?!

- Успокойся.

- Успокойся?! Да черта с два! Я по взгляду твоему вижу, что эта шлюха что-то…

- Эмиль, прекрати оскорблять наконец!

Она повышает голос, потом дергается, чтобы я ее отпустил. Я отпускаю. У нас такие отношения. Данное слово мною нарушено не будет — гарантирую. Даже если я очень хочу продолжать ее держать, я не собираюсь ломать и насильно к чему-то принуждать.

Я не хочу на нее давить.

Самое главное — чтобы она чувствовала себя комфортно.

Кира отступает в сторону, будто бы так ей комфортней, и это осознавать очень неприятно. Отсюда моя злость берет еще пару баллов «к карме».

- Прекратить ее оскорблять?! Ты серьезно?!

Жена молчит, потом опускает глаза и пару раз кивает, убирая прядь волос за ухо. Ее голос тихий…

- Кое-что случилось и…

Мне очень не нравится, как выглядит Кира в этот момент. Очень! Я на мгновение теряюсь, пока она подбирает слова, и в конце концов не выдерживаю. Делаю шаг навстречу, потому что хочу быть с ней рядом! Хочу защитить ее от своего прошлого, а еще хочу, чтобы она знала: я рядом.

- Родная…

Протягиваю к ней руку, слегка касаюсь, но кончики ее пальцев упираются мне в грудь, а потом мы сталкиваемся взглядами. Я не знаю, какую битву внутри себя Кира сейчас вела, но я знаю, что решение принято. Это сразу считывается. Ее взгляд серьезный, бескомпромиссный и тверды. В принципе, как и голос.

- Я не считаю, что должна тебе рассказывать что-то. Тебе надо с ней поговорить.

- Ох, не сомневайся. Я с ней так поговорю…

- Сейчас.

Брови сами собой взлетают вверх.

- То есть. Дай-ка разберусь, окей? Ты гнала меня сюда, чтобы…

Осознание перебивает на полуслове. Я о него буквально запинаюсь, а через мгновение медленно поднимаю глаза.

- Она здесь, не так ли?

- Да, - тихо соглашается Кира, - Она в гостевой комнате.

Резко опускаю взгляд обратно на нее. Хочется наорать, если честно, а еще больше хочется обматерить Киру на чем свет стоит.

Чем ты, блядь, думала, когда впускала эту шалаву в наш дом?! Ты совсем уже поехала, да?! Какого черта!

Но я молчу. Не срываюсь. Нельзя…

В конце концов, Кира не виновата. Это мой хвост, мой крест и мое прошлое. Не ее дело и не ее зона ответственности.

Ее губы трогает еле заметная улыбка.

- Я буквально чувствую, как в твоей голове крутится один только мат…

Сглатываю.

Мне нечего ответить, она слишком хорошо меня чувствует для любого рода оправданий. Все равно не прокатит…

- Иди. Тебе действительно нужно это услышать, Эмиль.

Судя по тому, как Кира выглядит, я медленно начинаю доходить, в чем тут дело. Киваю и огибаю ее по дуге, а потом чеканю шаг вниз по коридору.

Ставлю голову на отсечение. Эта сука наплела какую-то сказку о том, что у нас продолжаются отношения, бла-бла-бла, а еще круче…да! Конечно! Сказала, что она тоже беременна?! Иначе я не вижу причин, почему Кира вообще ее сюда пустила!

Сука. Интересно, все эти эмоции будут считаться за оправдание, если я ее сейчас «случайно» придушу?! Потому что очень хочется. Очень!

Подойдя к двери, я не собираюсь тут лимонничать. Выношу ее с ноги и сразу шагаю в темную комнату, где из света — одно бра у кровати. Что я ожидаю там увидеть?! Эту суку, разумеется, и, разумеется, в позиции «победительницы». Мол, ха! Я тебя все равно достала и жизнь тебе испортила! Хоть ты тресни теперь. Получай! И это пугает, конечно же. Мне страшно, что Кира поверит во всю эту херню, а мне потом разгребай. У нас и без того с доверием все сложно. Мы только начали выстраивать свою хрупкий мир, а тут…

Я не успеваю развить эту мысль в голове. Я застываю, ведь нет никакой «победительницы». Есть Кристина, которая лежит на кровати. Рядом с ней на тумбочки какие-то таблетки и стакан с водой, полотенце. Она до безумия бледная, сильно похудела. Короче говоря, вид моей бывшей жены сейчас вызывает совсем не злость. Правда. Она вмиг схлопывается и растворяется в воздухе, а заменяют эту густую ярость какая-то непонятная…жалость.

Идиот, полагаю.

Пару раз моргаю, чтобы сбросить с себя весь этот бредовый морок. Наверно, обо мне это, как о человеке, говорит в минус. Мол, циничная тварь и все-такое, но…сука, знали бы вы, сколько ее «фокусов» повидали мои глаза. Сколько раз…она разводила меня на всякую хуйню, как над лабораторной крысой ставила свои нездоровые эксперименты, и я не верю! Не верю, что вид ее — это не часть хорошо продуманного образа и правильно расставленного спектакля. Единственное хорошо, дальше удается взять себя в руки.

Обращаюсь максимально холодно.

- Какого черта ты делаешь в моем доме?

Кристина тихо усмехается и медленно открывает глаза.

- Поверишь, если скажу, что еще до того, как ты начал орать, я знала: сейчас ты вернешься?

Хмурюсь. Она это серьезно?

- Надеюсь, ты не собираешься затирать про какую-то глубинную связь между нами?

- А есть смысл?

Смешно. Ха! Я оценил.

Облизываю нижнюю губу и четко повторяю вопрос.

- Какого хуя ты приперлась ко мне домой, Кристина? - делаю маленький шаг навстречу, склоняю голову вбок, - Или что? Мало было? Мне тебя снова за шкирку выкинуть за дверь?

Она молчит пару мгновений, но потом опускает глаза и кивает.

- Я знаю, что ты на меня злишься…

- Завязывай нести эту мелодраматичную хуету! Я слышать весь этот бред не желаю! Коротко и по делу: какого хера ты здесь забыла?! И что ты сказала моей беременной жене?! Ты…

- Я не знала, что она беременна!

- Врать вздумала?! - усмехаюсь, - Ясно.

С меня довольно. Участвовать в ее играх больше у меня резона нет. Быстрым шагом надвигаюсь к кровати, Кристина не успевает сделать ничего. Лишь немного отодвинуться. Прем до конца? Замечательно!

Хватаю ее за запястье.

- Эмиль, подожди!

Дергаю ее на пол.

- Думаешь, я с тобой шучу, так?! Врать мне вздумала?! Я тебя…

Кристина цепляется за мою руку и шепчет.

- Я слышала, но не поверила. Думала, они это специально говорят, чтобы мне хуже сделать!

- Хватит врать!

- Я не вру, клянусь! Подожди, Эмиль, умоляю! Стой!

Медленно поднимаю глаза и встречаюсь с ней взглядами. Кристина часто дышит. Я успел поставить ее на ноги перед собой, так что теперь лампа освещает хорошо-знакомое лицо в каком-то…если честно, жутком свете. Синяки под глазами стали огромными, губы потрескались, и кожа…там, где ее не покрывает тональный крем, она будто бы посерела. Или это игры воображения?

- Если бы я знала, я бы не пришла, - пока я ее рассматриваю, она ловит момент и шепотом тараторит, - Клянусь! Я бы не стала вредить твоему ребенку. Я же не монстр…

- У нас разное понимание некоторых терминов, дорогая, - хрипло отвечаю в ответ.

Жалость сильнее стягивает сердце. Я не знаю, что происходит, но будто бы нутром чувствую, что что-то происходит. Это на каком-то уровне, который словами не описать. Словно на животном…

Мы молчим недолго. Кристина смотрит мне в глаза, я отвечаю. А потом она признается еле слышно…

- Я пришла не к ней. Если честно, то я пришла…к тебе.

Пиз-дец.

Что я чувствую по этому поводу? Считаю нужным начать с фантазий.

Когда я только придумывал план своей «страшной» мести, я представлял себе этот момент. Правда. Кристина вся потасканная приползает ко мне на коленях и умоляет ее спасти. Я получаю от этого садистское удовольствие, а потом даю пенок под зад и дальше живу свою замечательную жизнь.

А теперь о реальности.

Как оказалось, фантазии, построенные в момент агонической боли ничего общего с реальностью не имеют. Я представлял себе сладкую сатисфакцию, удовольствие и удовлетворение, но по факту…мне неприятно. На душе остаются липкость и какая-то мерзость. А еще брезгливость. Не только к ней, но и к самому себе тоже. За очередные, не очень-то хорошие мысли…Наверно, единственное в этой ситуации обнадеживающее — это то, что я не совсем уж дерьмовый человек, раз не наслаждаюсь всей этой сценой. Да?

Отпускаю ее и делаю шаг назад, а потом холодно чеканю.

- Мне неинтересно все, что ты хочешь сказать. Даже не начинай. Одевайся и убирайся из моей квартиры прочь. Еще раз увижу тебя…

- Ты не понял, - тихо перебивает она меня, - Я не…признаваться в чувствах.

С губ срывается смешок. «В чувствах», забавно, да?

- Хорошо, что ты перестала врать.

Кристина поджимает губы, и я жду, что сейчас ее маска спадет и явит мне ее истинный лик, но…и здесь мои ожидания не оправдываются. Она даже не успевает зажечься, как тут же тухнет и опускает глаза в пол.

- Я знаю, что ты меня ненавидишь, но…я не могла не прийти. Эмиль, у меня рак…

Бам!

Она говорит что-то еще, а я стою перед ней, будто бы оглушенный, и пытаюсь сообразить, что означают слова по отдельности, чтобы потом понять, что они значат в сумме.

Доходит с трудом.

Я, не мигая, смотрю на свою бывшую жену, она всхлипывает и поднимает глаза, а потом скрипит.

- Ты сможешь?

- Что? - шепчу в ответ.

Ни хрена не понял. Что?...

Кристина набирает в грудь побольше воздуха и кивает.

- Да, я тоже не сразу поняла…У меня…нашли опухоль в груди. Сделали биопсию и…

- Зачем ты мне это рассказываешь? - снова шепчу.

Она замирает, в ее глазах у меня получается разглядеть какую-то…надежду? Но она сразу же тухнет. Кристина покорно кивает и отводит взгляд обратно в пол.

- Когда я была в больнице, я разговорилась с одной женщиной. Она считает, что рак — это плохая карма. У нее тоже…был ряд неправильных решений в жизни, после которых осталось много обиженных, раненых людей. И…

- Что, блядь?

С ее губ срывается смешок. Кристина не поднимает глаз, но улыбается очень горько. Шепчет…

- Через три дня мне будут делать операцию и…

- Как меня это касается?

- Ты прав, никак. Я просто…- громко всхлипнув, Крис утирает нос запястьем и наконец-то смотрит на меня, - Я пришла не для того, чтобы вредить тебе или твоей новой семье. Правда. Да, я слышала, что Кира беременна, и я не поверила…хотя, наверно, все-таки поверила. Боже…не знаю, как это объяснить, но клянусь, я не хотела ее волновать в любом случае. Я хотела поговорить с тобой…я хотела попросить у тебя прощения за то, что…было.

Я открываю рот, но не знаю, что ответить, а Кристина еще раз всхлипывает и еле слышно шепчет.

- Мне очень страшно, Эмиль. Я не хочу умирать. Может быть, я это заслужила, но…я не хочу.

Блядь…

Она тихо усмехается. Только в этом смешке все еще нет веселья. В нем…отчаяние, горечь и море безнадеги…

- Я знаю, что ты в такое не веришь. И да, возможно, мои слова звучат подобно бреду, но…У нас в больнице…хах…говорят, что болезнь никого разумнее не делает.

Снова глядя мне в глаза, Кристина заканчивает.

- Конечно, мои извинения не сделают карму чище, да и вообще…если мне суждено умереть, я умру. Простишь ты меня или нет, но…я должна была сказать тебе это. Тогда…в последнюю нашу встречу, я говорила совсем не то, что следовало. Ты был мне верным, хорошим мужем. Ты меня любил. Прости, что не смогла это оценить и ответить тебе тем же. Мне очень жаль. Искренне. Мне жаль, Эмиль…

Она облизывает сухие губы, потом берет свою сумочку и идет к двери, а я так и стою…глядя в пустоту с тяжелым сердцем.

Что?…