Между нами ничего не было

«Дом, милый дом»

Кира

Когда я открываю глаза, то до дома, в котором я родилась и выросла, оставалось примерно десять минут. Вот сейчас на одном из десяти светофоров загорится зеленый, потом мы проедем один квартал, повернем и до самого въезда в частный сектор. Там до конца к кромке леса, где стоит дом с красной крышей и зеленым фасадом.

Знаю. Странное сочетание цветов, но так захотела бабушка, а то, что хочет бабушка для деда — закон.

Тихо усмехаюсь.

Помню, как он ворчал по поводу этого самого фасада. Пока красил. Бабушка стояла внизу стремянки, уперев руки в бока, и забавно морщила носик в ответ на каждое его недовольное слово. Это было мило. На самом деле, наверно, одно из самых теплых воспоминаний в моем арсенале: такой мне всегда представлялась любовь. Дед у меня суровый, огромный мужик. Максимально закрытый от внешнего мира. Его бы запросто можно было назвать «нелюдимым», а как модно сейчас — интровертом. У него и профессия, кстати, отвечающая всем внутренним требованием не видеть, не слышать, не контактировать с большим количеством людей — он у меня лесник.

Звучит странно, согласна. Немного даже пугающе, но на самом деле в моем дедушке нет ничего страшного. Вся его угрюмость — не больше спеси, которую если приподнять, прячет под собой нежную душу.

Она раскрывается рядом с бабулей. Всегда притом.

Наверно, поэтому я и вижу в их отношениях любовь? Ведь она никогда его не боялась, а наоборот. Сама подошла много-много лет назад, чтобы познакомиться, хотя о нем ходили не очень-то приятные слухи. Тогда на деревне (и это была действительно деревня, а не то, что сейчас — почти небольшой городок) о нем много говорили. Красивый, высоченный, статный, но злой как собака. Ему приписывали чуть ли не общение с Сатаной, потому что дедушкина семья жила рядом с кладбищем. А бабуле было все равно. Однажды я спросила: почему ты не испугалась? Она у меня была первой красавицей, представляете? Могла выбрать абсолютно любого мужчину себе в мужья, тогда почему? Его?

Почему он?

Бабушка улыбнулась мягко и прошептала мне на ушко:

- Так пазлы сложились, Кирюша. Один взгляд — и все, а потом я начала его узнавать, и то, что увидела внутри, стало окончательной точкой.

- А что ты там увидела, бабуля?

Она тогда посмотрела в окно на деда, который колотил дрова. Солнце стояло, он в тени от яблони. Снова серьезный, угрюмый, закрытый.

А на ее губах улыбка…

- То, что легло на мою душу так, что и подгонять не нужно. Просто мое. Везде мое, дорогая…

Я мечтала встретить такого же человека. Знаете? Чтобы легло на душу и подгонять не нужно было, и долго мне казалось, что я встретила такого человека. Сашу.

Мой первый муж был обаятельным мужчиной, но за этим обаянием скрывалась страшная душа. Уродливая. Для меня. Я уже давно разобралась со всеми своими ошибками и когда приняла их, стала видеть больше. Может быть, у него все было в порядке с душой, просто красота в глазах смотрящего, как говорится, и для меня это все не подходило. Вот такая простая философия, чтобы не перекладывать вину на других, а нести свою ответственность: не он мудак, а просто для меня он мудак, потому что я изо всех сил старалась запихнуть свою жизнь и свои делания в предложенную кем-то схему.

Понимаете, о чем я говорю?

Когда выходишь замуж не из-за любви, а потому что так надо. Пора. Рядом с тобой обаятельный, красивый парень, и ты думаешь: а почему бы и нет? Все ведь так хорошо у нас складывается.

А на самом деле не складывается ни хрена. Ты заставляешь себя так думать, живешь с ним и не строишь никаких планов. Как итог: измена, рана на душе, которая все равно есть! Я же ее не придумала. Это было больно. Когда рушатся розовые замки твоих собственных иллюзий — это всегда больно. Нужно время, чтобы понять и переосмыслить, а за это время много страданий проходит через твою душу. Ошибка, которая рикошетит по твоему нутру, пока ты принимаешь это ошибку и разбираешься в себе.

А потом случился он.

Я боялась снова строить какие-то надежды в своей голове, но Эмиль всегда нравился мне внешне. Как иначе? Он привлекательный мужчина. Но когда ты узнаешь его и чувствуешь, что тебе нравится абсолютно все в нем? И не потому, что ты влюбленная идиотка, ослепшая от слишком яркой вспышки — это абсолютно точно было не так. Его внешнюю привлекательность я в полной мере осознала, когда призналась себе, что влюблена. Не в глаза, линии скул, губы или взгляд. Я полюбила его не за это, а за то, что скрывается под толстой броней от внешнего мира.

Это случилось лишь после этого…

Мне будто впервые не нужно было ничего под себя подгонять и подстраивать. Не нужно было строить хитрые планы по нашему сближению; не нужно было советоваться с подружками. Все происходило естественно и просто. Без лишних схем, уравнений, сложных задач. Мы сближались, потому что хорошо друг друга понимали. И я в это влюбилась — в то чувство, которое возникало рядом с ним. Там не было места отверженности или стыду. Мне не нужно было притворяться глупее, чем я есть на самом деле, чтобы не казаться нудной…мне просто можно было быть самой собой, и он это принимал…

Конечно, как мне тогда казалось.

И потом казалось еще сильнее, когда наши отношения перешли…кхм, на новый уровень.

Теперь-то я понимаю, что все это бред, само собой. Просто очередные иллюзии глупой, влюбленной женщины, на которую наконец-то обратил внимания мужчина ее мечты. Так бывает. Говорят, все мы дуры, когда влюбляемся…

Но об этом я не хочу сейчас думать. И без того слишком много часов провела за анализированием всей ситуации, каждая маска на нашей общей картине, которая вдруг в одночасье стала сплошным квадратом Малевича. Черт! Реальность просто взяла и вылила на то, что я думала, мы вместе старательно вырисовываем, используя разные краски, но нет. Это тоже очередная иллюзия, и пройдя сквозь неудачный, первый опыт, я знаю, что чуть позже смогу отнестись к ситуации по-другому, а это по-прежнему больно.

Крушение иллюзий — всегда больно…аксиома.

Вздыхаю и киваю в сторону небольшого магазинчика.

- Открыли новый?

- М?

- Говорю, магазин новый.

- А. Да. Это Серега решил в бизнес поддаться. Продает товары из Финляндии.

- И как идет?

- Со скрипом.

Вася тихо смеется, да и я тоже улыбаюсь, пока небольшие домишки обнимают главную улицу, как будто держат ее в своих ладонях.

Странное ощущение.

И дело не только в том, что я отвыкла от всего такого маленького, и даже не в том, что в моем родном городке так много открытого пространства. Нет. Это мне как раз нравится. В каменных джунглях, если остановиться ненадолго и выйти за пределы его безумного ритма, ты понимаешь, что дышать внутри все-таки очень непросто. Обычно в такие моменты я срываюсь и приезжаю на выходные домой.

Мама об этом знает.

Она у меня женщина серьезная, вся в деда, и улыбается редко, но когда я приезжаю и просто дышу…на ее губах всегда играет улыбка. Надеюсь, что сейчас она тоже подумает, что я просто захотела подышать…так я получу небольшую отсрочку, прежде чем разочарую ее до талого.

Сука…

Как же это будет тяжело.

Я снова смотрю на дома, прежде чем мы свернем к частном сектору, и это ощущение накатывает снова. Оно неплохое, если что. Я до сих пор не растеряла любовь к маленьким городкам и не считаю, что они хуже, чем большие мегаполисы. Это ощущение сродни теплому, пуховому одеяло, которым ты любишь укрываться, пусть ему уже и много лет.

Плевать!

Я называю это чувство детской ностальгией, и каждый раз, когда приезжаю домой, мне нравится представлять, как я в него укутываюсь. В нем совсем нестрашно…

Сейчас, конечно, у меня так не получается. Да и не получится ни за что! Дико волнуюсь, переживаю, придумывая реплики мамы на мои «потрясающие» новости, и, кажется, думаю слишком громко. Знаете, наверно. Есть такое свойство у людей, которые допустили серьезную ошибку — молча кричать…

- Кир, ну что такое?

- Где?

Притворяюсь дурочкой, в ответ на что Васька усмехается.

- Ты серьезно?

- Да я просто…

Мое нелепое оправдание, которое я про себя даже не сформировала до конца, нарушает звонок телефона. Когда я смотрю на экран, меня тут же шарахает током: Эмиль.

Прекрасно.

Я удалила его номер в порыве злости, а вот теперь думаю: какой в этом смысл-то был? Сделать ради того, чтобы сделать? Если только…ведь знаю же эти цифры наизусть и легко повторю их, даже если меня разбудить посреди ночи.

Нет…

С ним я говорить сейчас точно не готова. Мне одного стресса — уже много.

Сбрасываю звонок, недолго думая, включаю авиарежим. Это опять по-детски, и мне известно, что я не сбегу от проблемы вот так, но…мне просто нужна минутка. Просто нужно подышать…

- Вау, - Васька издает смешок, а после тормозит у наших ворот и открывает дверь, - Она не ответила на звонок. Что-то действительно случилось.

Действительно?! Сука...нет, она определенно все знает…

Не подаю вида, что страх сильнее сжимает мне легкие, выпаливаю:

- Ты куда?

- Ворота открыть, гений.

- А пульт…тут для красоты?

- Сломались. Сегодня буду чинить как раз. Сейчас все будет…

Вздыхаю и смотрю на спину своего брата. Он как раз толкает створки, а я вижу зеленый фасад дома. Идеальное сочетание несочетаемого, но как будто бы и подгонять не нужно.

Идеально…

***

- …Тетя Лена…смотри, кого я нашел на вокзале!

Глупое приветствие, которое кажется смешным только Ваське. Он заталкивает мой чемодан, пропустив вперед, улыбается от уха до уха. Я же не могу поддержать его даже ради приличия. Сильно сжимаю свои пальцы и хмурюсь, глядя вдаль коридора, откуда звучит звон тарелок.

Мама…

Она появляется через мгновение, а у меня еще до этого момента внутри все взрывается. Все, чего я хочу — это броситься к ней на шею и поплакать о том, что мне показалось, будто я нашла что-то свое.

Разумеется, я этого не сделаю. При таком раскладе все мои попытки оставить то, что я не готова явить миру внутри своего маленького, внутреннего, можно считать прощальными сразу. Мама догадается. Она всегда каким-то чудесным образом знает гораздо больше, чем я говорю.

Она будто меня знает, как свое продолжение.

Чудеса материнства? Или я просто врать не умею, даже если, мне кажется, иначе? Неизвестно. Похоже, мне пока только предстоит это все выяснить. Но пока…пока я буду держаться до последнего. Если уж видеть разочарование века воочию, то дать себе хотя бы мгновение на подготовку можно? Пусть кто-то считает это трусостью. Пусть даже я считаю, что смалодушничала. На данный момент мне это нужно.

Слабо улыбаюсь и киваю.

- Здравствуй, мама.

Ее взгляд — рентген.

От него хочется поежиться, но я заставляю себя стоять насмерть. Мама смотрит на меня пристально еще пару долгих мгновений, а потом все-таки кивает и говорит.

- Ну? И что ты там встала? Заходи, раздевайся, мой руки. Я приготовила твои любимые драники.

В животе сразу урчит, а Васька тихо хихикает.

- Ух, как дает о себе знать! Не кормят тебя там в твоей Москве совсем, сеструха. Или это какая-то новомодная диета?

Меня немного злит в моменте его шутка, которая кажется мне неотесанной и даже немного грубой. Вася не очень хорошо относится к столице, а еще хуже стало сейчас. Аленка почти выросла и грезит отправиться вслед за мной, а он очень к ней привязан. Для брата это будет тем еще испытанием, я знаю, но…сейчас, по большей степени, я даже благодарна за такие шутки. За любые шутки, если быть точнее. Они хотя бы немного расслабляют тугой узел напряжения, повисшего в воздухе.

Мама знает.

Конечно, без деталей и всех грязных подробностей, но она знает. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: у ее дочери снова жизнь перевернулась и пошла по одному месту. И вот. Она как побитая Москвой псина, прибежала домой, поджав хвост.

Неприятно.

Я веду плечами, стараюсь не думать так, еще раз выдавливаю из себя улыбку и иду в ванную комнату. Там все привычно. Светлая плитка, чистота и порядок, а я завидую. Вообще, я сейчас всем завидую, кто способен удержать свою реальность в порядке. У меня так никогда не получалось, а напротив. В моей реальности все вечно идет не как у людей, неправильно. Брак? Хрень. Ребенок? От женатого мужика, с которым я спуталась по своей тупости, и которому по факту никогда не была нужна.

«Между нами ничего не было» — его слова, голосом, лишенным абсолютно любых чувств, отражаются в голове, а перед глазами встает беспристрастное, но такое красивое лицо. Возможно, это даже хорошо, что он так сказал. Без отвращения, которое пережить было бы еще сложнее. Ну, или без жалости, что, по сути, в ту же копилку можно кинуть. Теперь стало бы гораздо сложнее, согласитесь, увидеть в нем жалость или отвращение. После того как ты узнала его кожу на ощупь, а его губы на вкус.

Возможно, я должна быть благодарна, что он вот так все, а не иначе, но получается с трудом. В уголках глаз собираются слезы, недавний разговор бьет наотмашь.

«Ты не просто выйдешь, ты побежишь под венец!»

Снова неправильно, снова не так. А я бы хотела, чтобы иначе…Как глупая девочка, увидев его на пороге своего дома, у меня в душе что-то совершенно иное зашевелилось: он пришел в себя? И сейчас моя история закончится иначе?

Нет, конечно.

Лишь какой-то бред и абсурд. Ну, да ладно. Говорят же, что на чужом несчастье, счастья не построишь — это первое, а второе — везде должен быть баланс. Сделав кому-то плохо, как бы ты себя ни убеждал, ничего хорошего для себя ты не найдешь — и так вышло. Я мечтала об исключении из правил и готова была увидеть то, чего на самом деле нет — за это и поплатилась, а теперь надо сказать об этом маме.

Что ж. Надеюсь, ребенок ее хотя бы немного смягчит.

Киваю своему отражению и выключаю воду. Может быть, искреннее раскаяние хотя бы немного смягчит эту самую Вселенную, ведь я жалею. Правда. О том, что позволила своим чувствам взять верх — мне жаль.

Или нет?

Пока я иду на кухню, что-то внутри перехватывает. А жалею ли я на самом деле? Так искренне, как хочу в это верить? Ведь я теперь знаю, каким он может быть, и у меня это знание никто не отнимет…

Ой, дура.

Хочется ударить себя по лицу, но я не успеваю. Точка «б» пройдена. Я захожу на кухню. Мама сидит на стуле, курит. Резко поднимает глаза и сразу же в лоб спрашивает:

- Ну? И что случилось, Кира?

Бам!

Знаю, что здесь не будет никаких поблажек и оттягиваний. У нас в семье все просто. Не рассчитывай даже. Даже если очень хочется иногда позаискивать…

Из груди рвется смешок. Я опускаюсь на стул и киваю пару раз, разглядывая свои руки.

Что ж. Здравствуй, дом. Милый дом…

- Я беременна.

На кухне повисает тишина, только за окном жалобно скулят собаки… прям как я. Еще одна побитая Москвой дурочка, которую жестко опустили с небес на землю обычные реалии: связь с женатым мужчиной никогда не приводит к чему-то хорошему, а больше всего страдаешь ты — закон вселенной. Ты. Та, кто допустила, даже обжигаясь о его обручальное кольцо…