Между нами ничего не было

«Работа»

Кира

- …Алло?

На том конце провода слышно тихое дыхание.

Еще на этапе, когда я на экране увидела незнакомый номер, мне было страшно снимать трубку. Сейчас становится просто жутко! Что это может быть она…Кристина.

О бывшей подруге я ничего не слышала. Намеренно избегаю любые источники, откуда смогу получить хотя бы какую-то информацию. Включая наших общих подружек. Марина и Олеся уже несколько раз звали меня на обед в ресторан, но я каждый раз ссылалась на дела. Уверена, они уже в курсе о том, как развернулась моя жизнь, и что связана она теперь с Эмилем гораздо крепче прежнего. Спорю на что угодно, они мне все косточки перемыли, а этот обед, даже если не способ столкнуть нас с Кристиной лбами, притом по просьбе последней, так шанс вытянуть побольше сальных подробностей.

Нет уж, спасибо.

И раз уж так, вдруг Кристина потеряла терпение? Чтобы дышать спокойно, ей же просто необходимо меня с говном смешать.

- Я вешаю трубку, - звучу со стальным подтоном, хотя на самом деле…

Во мне стали-то мало. Да, я напугана, это правда. Несмотря ни на что, я боюсь столкнуться с последствиями своих действий…

- Прости, - вдруг отдается совершенно незнакомый голос.

Хмурюсь.

Мы обе молчим. Кто это?

Господи, а если…это его какая-то женщина? Не знаю…любовница? Сколько он без секса? Эмиля крыть должно по всем фронтам. И с чего тогда я вообще решила, что у него нет секса? Дурость.

Больнючая, зараза…

- Кто это? - еле слышно спрашиваю, сама себя руками сжимаю изо всех сил.

Эмиль говорил, что ни одна его любовница не звонила Мадине. И я ему верю. Он не такой мужчина, который намеренно будет делать кому-то больно. Ну…исключая некоторые факты. Хах…ладно, сейчас не об этом. Суть просто в том, что чужая душа — потемки. И кто знает? Что там твоей любовнице в следующий момент в голову ударит…

Все слишком хорошо складывается. Его родители? Сестры? Наши взаимоотношения…Я чувствую, как Эмиль бережно ко мне относится. Как он боится меня обидеть, как ухаживает и заботится. Это не имеет ничего общего с ухаживаниями по отношению к любимой женщине. Нет цветов, подарков, но есть его мягкое внимание. Дружеское. Наверно, с какой-то стороны это тоже больно осознавать, но по факту…почему этого не может быть достаточно? Если отбросить в сторону болото внутри моего сердца, то очень даже может. Я чувствую себя комфортно и спокойно.

- Прости, что я так…Просто…очень хотела познакомиться.

Снова ударяет.

Я сильнее цепляюсь за корпус телефона. Знаю, что если она сейчас скажет что-то про ее связь с Эмилем, мое сердце снова будет разбито. Цепляться за спокойствие будет гораздо сложнее…

- Меня зовут Айша и…

Девушка снова говорит что-то, а я не слышу ни единого слова. У меня в башке гул стоит, а внутри будто бы разом отпустило все пружины. И я лечу…

Такое странное ощущение обрушившегося на тебя облегчения.

Ха!

Достаточно тебе «дружеского»? Ну да. Да. Оно и видно…

- Прости… - выдыхаю и жмурюсь, а потом вовсе упираюсь лбом в холодное стекло чуть ли не на последнем этаже элитного, жилого комплекса, - Прости, я…что?

Сестра Эмиля молчит. Думаю, она сама в шоке, и я издаю смешок.

- Я просто не ожидала и разнервничалась. Можешь повторить?

Айша звонко смеется.

- Конечно! И ничего! Не извиняйся! Я сама дико нервничаю. Мама столько про тебя хорошего рассказала, а сестры скинули мне фотографии. Ты такая красивая! Боже! Я даже удивилась, как такая женщина могла посмотреть на моего брата…

Все, о чем я могу думать — это какой же у нее красивый, звонкий смех…при этом на дне его будто сохраняется сгусток чего-то темного. Или я вижу эту тьму лишь из-за того, что знаю о ее наличии?

- Твой брат тоже ничего.

- Ну… «ничего» и «шикарно» довольно далеко друг от друга.

Улыбаюсь. А она мне уже нравится…

Айша откашливается.

- В общем…я посчитала, что позвонить и лично извиниться за то, что я не присутствовала на семейном сборище, будет правильно. Ты не сердись, пожалуйста, хорошо? У меня не получилось, но я очень хочу познакомиться с тобой лично! Надеюсь, мы станем подругами.

- Я все понимаю, Айша. Не волнуйся. И конечно, я тоже надеюсь, что мы поладим. Девочки про тебя много рассказывали. Ты рисуешь?

- Ну…так. Немного балуюсь. В детстве мечтала стать художницей…

А потом вышла замуж за гандона, и мечты пришлось похоронить. Ясно.

Интересно, а что будет с моими мечтами дальше?…

Эмиль ведет себя достойно, но…

Прикрываю глаза и откладываю мысли на «потом». Сейчас им просто не время и не место. Какой смысл? Que sera, sera*.

- Я бы посмотрела…

- Правда?

- Да.

Айша берет еще одну паузу, словно решается на что-то, а потом выдает это решение. Резко. Как пластырь оторвать…

- Я бы хотела к вам прилететь до рождения ребенка. Может быть, в следующем месяце? Познакомиться, поболтать. Если ты, конечно, не против. Хотя, если против, это ничего. Я не обижусь.

Со слов Эмиля и его сестер, я знаю, что Айше всего двадцать два. Она вышла замуж в восемнадцать. Раньше она была яркой, смешной девчонкой. Очень артистичной. И вот сколько нужно, да? Времени? Чтобы стереть свою личность? Ведь я не слышу яркости и артистичности. Мне кажется, что Айшу настолько закопали в ее собственных отношениях, что она настолько запуталась, настолько…твою мать, привыкла к тотальному неуважению и пренебрежению, что теперь даже от семьи ждет только одного — посыла в жопу. Согласитесь, так оно и есть же. Она боится задать вопрос, делает это быстро, добавляет разные «если», а потом сама же отвечает на него отказом. Она заранее воздвигает мосты для своей гордости и самоуважения. Чтобы сбежать от очередного разочарования в отдельный мир…

И это больно. Как может человек быть настолько жестоким? Я не понимаю. Да, с ее мужем мы не знакомы и, надеюсь, никогда не будем знакома, но. Я помню Мадину в период ее брака с Эмилем. Эта девчонка никогда не была даже наполовину такой. Всегда сильная, смелая. Сучка, которой палец в рот положи, она тебе по локоть руку откусит.

Какой контраст…

Эмиль мне не врал. Даже если у меня был один процент на сомнения, его больше нет. То, какой является твоя женщина — это лучшее, что может подтвердить или опровергнуть твои слова.

- Конечно, я не буду против, - отвечаю мягко, и на том конце провода буквально слышу вздох облегчения, - Как только ты соберешься, позвони нам. Мы тебя встретим, поживешь у нас…придумаем всякие-разные занятия. Кстати, будешь рефери в нашем споре о детских вещах…

Айша тихо смеется.

- А нужен рефери?

На самом деле нет. Мы с Эмилем пока не смотрели детские вещи в принципе, но я чувствую, что даже тогда договориться будет просто. Не знаю почему…

- Конечно! И вообще…

Дальше я начинаю расписывать ей все, что мы могли бы делать, уводя разговор как можно дальше в приятное русло. А сама думаю…наверно, человек легко может пройти мимо и заниматься своими делами. Вообще. Кто я такая, чтобы что-то решать в чужой судьбе? Тем более, Эмилю-то я сказала правду. Невозможно спасти человека, который не хочет быть спасенным. Он сам должен захотеть, но…мне никто не может помешать попытаться.

«Позвоню маме…» - думаю я, когда мы заканчиваем нашу беседу.

Задумчиво смотрю в окно, за которым медленно кружат пухлые снежинки.

«Может быть, она знает, как исправить ситуацию?»

В замочной скважине проворачивается ключ. Оборачиваюсь, а потом ноги сами несут меня в прихожую.

Эмиль заходит в квартиру, уткнувшись в телефон. Он быстро что-то печатает, хмурится. Я молча жду. Зачем вообще выперлась? Без понятия. Я стараюсь себя одергивать, когда ноги сами несут встречать его с работы. Но в этот раз у меня есть хотя бы достойное объяснение…

- Привет, - поднимает глаза, слегка улыбается, но потом сразу становится серьезным и снова смотрит в телефон, - Ты прости, что я поздно…и в магазин тоже не заехал. У тебя же остались фрукты? Ничего не нужно?

- Нет, не нужно. И если что, я всегда могу заказать.

Он кивает, но у меня стойкое ощущение, будто бы Эмиль меня вообще не слышал. Почему?

- Что-то случилось?

Батаев вздыхает и все-таки откладывает смартфон, начиная раздеваться.

- Да…работы очень много. Я ни хрена не успеваю. Сидел в офисе все это время, думал, что закончу, но…нет. Так что я сразу к себе, окей?

- А есть хочешь?

- Ммм…потом поем. Не волнуйся, занимайся своими делами.

Эмиль приобнимает меня за талию, оставляет смазанный поцелуй на щеке и сразу же уходит. Черт. Я даже не успела сказать, что пригласила к нам в гости его сестру.

Кажется, оправдание даже не пригодилось…

***

Я не могу заснуть. Переживаю.

Когда Эмиль ушел в свой кабинет, душа поэта не выдержала. Я собрала ему еду на поднос и принесла с доставкой, так сказать, но то, чему стала свидетелем, дико напрягло. Эмиль жестко орал на главного бухгалтера.

Тут важно кое-что прояснить. Батаев не из тех начальников, которые орут просто потому, что могут. Должна быть очень веская причина для подобного поведения. В последний раз я вообще видела его в таком состоянии, когда со счета пропала крупная сумма денег! И если сейчас он снова дергается и психует, то случилось нечто «из ряда вон».

О чем спросить я тупо не решилась.

Когда Эмиль в таком состоянии, его лучше не трогать. Он импульсивный. Может наговорить кучу гадостей, за которые потом будет стыдно. Зачем до такого доводить?

А заснуть все равно не получается.

Я ворочаюсь несколько часов, и когда понимаю, что ждать сна все равно что ждать палящего солнца в середине зимы, поднимаюсь и выхожу из комнаты. За дверью его кабинета тихо, хотя свет полоской отпечатывается на полу коридора. Он там? Аккуратно толкаю дверь. И застываю на пороге.

На столе дикий бардак, вокруг валяются бумажки. Эмиль спит на диване. Красота…

Что же случилось такого?...

Хмурюсь и бросаю взгляд на его рабочий компьютер. Я знаю все его пароли, поэтому мне довольно просто открыть его и заглянуть. Чем я, собственно, и занимаюсь.

«Отчет»

Гласит название таблицы.

И когда я пролистываю до конца, то вижу, что в итоге совершенно какая-то безумная цифра. Быть ее не может просто! Уж кому как не мне это знать. Я компанию Батаева как свои пять пальцев изучила!

Что за хрень?

Ладно. Чтобы понять, нужно разобраться, что понимать в принципе.

Встаю, потом снова подхожу к дивану и тихонько толкаю его в плечо. Эмиль резко вскакивает.

Я замираю.

Пару мгновений тупняка, а дальше он трет глаза и мотает головой.

- Прости…я не хотел тебя напугать.

- Ничего страшного. Что случилось?

Эмиль зевает и потягивается.

- Да…в отчете хрень.

- Опять хищение?

- Нет, - снова зевает он и, наконец, поднимает на меня глаза, - Я сто раз проверил информацию, там все ровно. Где-то в расчетах облажался, нужно срочно это исправить.

- М…ясно. Ну, явно не сейчас. Тебе нужно нормально поспать.

- Кир…У меня же контракт горит. Что я им покажу? «Извините, я хотел спать»? Так это не работает, ты же знаешь.

Батаев встает на ноги и снова потягивается, а потом начинает разминать плечи. Устал. Я вижу, что он очень сильно устал, но так как признавать это не в его характере, приходится пойти на хитрость.

- Ты прекрасно понимаешь, что замыленным взглядом найти ошибку будет нереально. Отдохни, проснешься с утра и все сделаешь.

- Кир…

- Я тебя разбужу. Хочешь? Хоть в шесть утра. Но тебе нужно поспать, Эмиль. Это ненормально.

Против лома нет приема. Эмилю нечего ответить. Мои доводы звучат достаточно разумно, ведь все, что он делает сейчас — это бьется башкой о стену. Да, так бывает! Даже у самых собранных людей иногда случаются ошибки. Мы же не роботы…

- Ладно, - соглашается тихо, потом подходит, забирает тарелки и кивает на выход из кабинета, - Только посуду я сам помою.

- Когда проснешься.

Мы смотрим друг другу в глаза, но я свои смещаю на стол и киваю.

- Оставь.

- Кира!

- Оставь, говорю тебе! Не буду я их трогать. Встанешь, сам все уберешь, окей? Иди уже спать!

В ответ я слышу только тихий смешок. Эмиль больше не спорит, что говорит мне о его усталости гораздо больше огромных синяков под глазами.

Прислушиваюсь к его шагам, он опять зевает, а потом дверь одной из спален тихо закрывается.

Я выдыхаю и опускаю глаза на цифры.

В принципе, мне не нужно ничего делать, но с другой-то стороны? Я много лет занималась всеми такими вопросами, а еще днем поспала несколько часов. Проще говоря, я не устала. Снова беру мышку и открываю документы, которые ему прислали из бухгалтерии.

Погнали.

Эмиль

Пара часов для меня проходит по щелчку пальцев. Я засыпаю сразу крепко, потому что знаю, наверно, что могу себе это позволить. Кира всегда отличалась большой ответственностью, и если она сказала, что разбудит — значит, она разбудит.

Кхм. Только сегодня все явно идет не так.

Когда я разлепляю глаза, то еще пару минут лежу и пытаюсь собраться. Потом тянусь к телефону.

Секунда! И тут же вскакиваю. На экране не семь утра, даже не восемь. Там, блядь, девять уже! Девять! Мне через час нужно быть в офисе с готовым отчетом!

Твою мать…

Злость моментально поднимается до температуры кипящей лавы. Я резко открываю дверь, сразу сворачиваю по коридору. Слышу — из гостиной раздается шум, Изюминка лает. Играются? Замечательно, блядь! А я?! А я — иди пасись! Не понимаю. Вроде все нормально же было! Она сделала это специально?!

Стоп.

Даже если Кира сделала что-то специально, я не могу на нее срываться. Ну, нельзя! Во-первых, беременная, во-вторых…ну. Нельзя. Оттолкнемся тогда друг от друга на расстояние во всю планету! Тихо!

Тем более…не верю, что она могла так со мной поступить. Нет, наверно, забыла просто. Все-таки…беременна.

Закатываю глаза, кляну себя за расхлябанность и захожу в кабинет. Встретиться с ней сейчас равно почти стопроцентной гарантии того, что этот день мы начнем со скандала. Я знаю, надо себя сдерживать, но ситуация настолько серьезная, что я не уверен в успехе данного предприятия.

Прикрываю глаза, считаю до десяти и бужу свой Mac. Он приветствует меня красивой картинкой, быстро ввожу пароль и мысленно уже готовлюсь вникнуть в суть, но…в этом уже нет никакой необходимости.

За ту долю секунды, пока до меня доходит, я уже представляю, как мне придется оправдываться перед партнерами, переносить сроки, чего я делать не люблю, и в принципе. Быть тем, кем я быть ненавижу! Безответственным, расхлябанным придурком. Знаете? Типичным наследником.

Да. Ко мне многие так относились вначале. Мол, все досталось на блюдечке с голубой каемочкой, что ты вообще сам можешь? И далее по списку. Я безумное количество сил отдал на перелом этой мерзотной парадигмы, и тут на! Здрасте.

Ан-нет.

Хмурюсь и пролистываю таблицу до конца. Делаю это еще раз. И еще. Мне кажется, что в любой момент в мозгу сойдется, и я пойму, что то ли сплю еще, то ли просто дико туплю. Но все остается на прежних местах…

Правильные цифры, аккуратно оформленный документ и никаких нареканий.

Сразу чувствуется рука мастера…

А внутри все заливает шампанским снова и печет.

Не помню, как встаю на ноги. Не помню, как выхожу в гостиную. Кира крутится у плиты. Она приготовила кофе, сварила кашу, положила рядом мандарин. Сбоку стоит горка вчерашней посуды…

Бьет таким ударом тока! Я даже слов не могу подобрать, чтобы описать…какие чувства меня захлестывают.

Я поражен.

И я не могу пошевелиться…

Даже когда она поднимает на меня глаза…

- О! Ты сам проснулся? Я хотела как раз идти и…

- Ты сделала работу, - хрипло шепчу.

На мгновение Кира замирает, потом издает смешок и опускает глаза, заправив прядку волос за ухо.

- Уже успел посмотреть? Клянусь, с таким отношением ты заработаешь язву и…

- Зачем? - снова перебиваю ее хрипло, а она снова смотрит мне в глаза.

Я не хочу сейчас прятаться за шутки и соскакивать с темы. Я хочу знать. Мне нужно знать…

Она это чувствует. Просто жмет плечами и отвечает спокойно:

- Потому что я могла это сделать.

- Я в этом не сомневаюсь, но ты не должна была. Спасать меня…

- Я и не спасала, Эмиль. Ты не нуждаешься в спасении. Я просто тебя подхватила, так вроде принято? В семье?

Ебать.

Если я думал раньше, что меня ударило наотмашь, то вот вам новости: только сейчас я понял, что это означает на самом деле.

БАМ!

И все…

Я не понимаю, как оказываюсь рядом с ней. Не понимаю, что творю и как это остановить. Нельзя! Так только испорчу и без того тонкий мир, но…невозможно затормозить несущийся вперед товарняк, если краны все сорвало!

Кладу руки на ее щеки, а потом дергаю на себя и целую. И задыхаюсь в этом поцелуи. У меня внутри все сворачивается, искрится. Мысли путаются. А самое смешное, что я…не знаю, что это за хрень такая. Я не знаю! У меня так никогда раньше не было…

Это пугает. Такие эмоции действительно страшат. Они слишком объемные, большие. Они слишком сильно путают, и когда я могу — не иду дальше. Я отступаю.

Цепляюсь до боли в пальцах в кухонный гарнитур, тяжело и часто дышу. У меня член просто на разрыв! Пульсирует адской болью, но я стою. Глаза закрыты, чтобы не смотреть на нее. Я облажался? Мне страшно увидеть «да» в ее взгляде…

- Прости, - выталкиваю хриплое, Кира тихо шепчет.

- Ничего страшного.

Блядь. Молчи. Просто…просто молчи, я тебя умоляю. Сердце подскакивает и снова становится похоже на боинг. Я боюсь, что ее близость сорвет окончательно все замки, поэтому прикладываю всю свою силу воли и отталкиваюсь. Отхожу на пару шагов.

Кира поправляет свою одежду и волосы. Она вся красная, запыхавшаяся. И в глаза мне не смотрит…

Откашливается.

- Вчера я не успела сказать, но звонила твоя сестра.

Резко перевожу на нее взгляд. Кира свой по-прежнему не поднимает, взволнованно мнет пальцы и хмурится.

- Айша. Она спросила, не против ли я, если она приедет.

- Что ты сказала?

- Что я не против.

- Хорошо.

- Хорошо.

Кира кивает, а потом наскоро добавляет.

- Я пойду прилягу. Устала.

Не дожидаясь моего ответа, она сбегает, а я остаюсь стоять посреди кухни и охреневать от вкуса ее губ на моих губах и от того, как сильно он меня штырит.

Что-то странное происходит. Что-то, в чем я не могу разобраться…что это было?

Что. Это. Было.

Сука…что?...

*Что будет, то будет