Мир без женщин.

Глава 28.

Я долго гуляла в благородном одиночестве по берегу речушки. Иногда это самое благородство нарушали любопытные мордахи земноводных, которые нерешительно сверкали глазками-бусинками в надежде познакомиться поближе. М-да, мир непуганых. В нашем они уже совсем не благородно удирали бы от двуногих соседей. А здесь только огорчённо сопят, когда я проходила мимо и не уделяла им внимание.

Тихо, спокойно, далеко в небе птицы и фениксы играют в догонялки. Я присела на тёплую травку, оперлась спиной о шершавый ствол какого-то дерева и погрузилась в раздумья. И чего мне так везёт в последнее время? Настроение быстро стало скатываться в тартарары. А тут ещё и желудок вмешался.

– А не пора ли нам подкрепиться? – вякнул этот неунывающий орган ослабевшего организма.

Стало совсем грустно. Я же не козочка, чтоб травку жевать! Мне бы чего посущественнее.

Но за неимением лучшего я угостила желудок несколькими тонкими былинками. Авось не отравлюсь. Он протестующе булькнул и притих, перебирая угощение. Одумался и пинком вернул всё обратно.

Так. Значит, я тут и есть не могу. Последняя радость мрачно показала мне кукиш. Из глубин сознания выполз тощий юмор и принялся нудеть мантру «Жрать всякую гадость вредно, у нас достаточно внутренних запасов». Когда живот ощутимо свело от голода, в глазах замелькали чёрные мушки, голову слегка повело и некстати затошнило. Сроду от голода. Разозлившись, я стала придумывать синонимы к словосочетанию «Б …й Эос». На десятом или одиннадцатом всё вокруг разом померкло и меня понесло вверх.

Нирвана выплюнула меня неожиданно. Почему я сделала вывод, что нирвана? Потому, что ничего не болело. Даже тело задеревенело. Медленно открыла глаза и тупо воззрилась на нахохлившегося рейка. Он сидел на каком-то высоком шкафу в позе роденовского мыслителя и смотрел поверх моей головы невидящими очами, в которых запечатлелась великая скорбь всего еврейского народа. Я скосила глаза, осматриваясь. Шевелиться было страшно. Это сейчас мне хорошо – ничего не болит. Но я-то знаю подлость мироздания: стоит только дать понять, что вернулась в своё тело, как на это самое тело выльется ушат распирающей боли, заставляющей разум корчиться и стремиться обратно в небытие. Увиденное удивило: я лежала на кровати, вернее, скорее всего это была лечебная установка, так как между телом и поверхностью самой кровати явственно ощущалась упругая воздушная прослойка. Вокруг располагались два устройства, напоминающие компьютеры моей молодости – большие шкафы с мигающими лампочками. Из нескольких отверстий выходили прозрачные разноцветные трубки, которые заканчивались датчиками на присосках, и они, эти датчики, плотно расположились на лбу, кистях рук и ещё несколько – на теле. Далее пришло осознание, что лежу абсолютно голая, даже тряпочка на интимном месте отсутствовала.

С первым же движением руки, Шон отмер и уставился на меня тёмными глазищами. И я впервые за всё время смогла увидеть в них не только облегчение, но и неподдельную радость, которая вскоре была уверенно замаскирована неизменным язвительным выражением.

– Ария, слава бездне … – выдохнул рейк и мрачно буркнул: – вот я всегда был уверен, что у тебя в жизни существуют две дороги: одна ровная, спокойная, на которую тебе милостиво указал Создатель, и другая, по которой упрямо тулишь ты!

– И тебе доброе утро! – прохрипела я, внутренне удивляясь радостным мурашкам, протопотавшим на парад по случаю обретения телом разума.

– Почему ты не похожа на обыкновенных демониц? – продолжал недоумевать рейк. – Копытца бы почистила, коготки подпилила, рожки подкрасила и вперёд в атаку на зверя о двух ногах и членом между ними!

– Может потому, что у меня крылышки? – прошептала онемевшими губами и не смогла сдержать довольной улыбки при виде мелкого, отчаянно пытавшегося скрыть свою радость.

– Отрастила крылья, так не каркай! – бодливым козлом подскочил пакостник.

Такой родной! Вот затискала бы, если бы двигаться могла более-менее. Душа медленно расцветала и мечтала о шоколаде и шампанском, но организм вступил в коалицию с желудком, сказал ей «ша!» и требовал бульона с внушительным куском мяса. Мозг выковырял воспоминания об аромате куриного супчика и усиленно транслировал лозунг «Даешь молодого петушка!»

Открывшаяся дверь впустила высокого пожилого гарта. По его внешнему виду не трудно было догадаться – нас посетил доктор, даже не доктор, а местное Светило.

– Доброе утро! – радостно сообщил служитель здравовспоможения и решительными шагами направился ко мне.

– А оно доброе? – не преминул вставить Шон.

– Ну не знаю, – пожал плечами доктор и воодушевлённо добавил: – Но надеяться нужно всегда!

Он пробежал длинными тонкими пальцами по пультам на установках, довольно хмыкнул и осведомился:

– Как мы себя чувствуем?

– Как «мы» – не знаю, – опять встрял рейк, – а я есть хочу. У меня молодой растущий организм! Мне необходимо трёхразовое питание! Желательно обогащённое!

Светило добродушно прищурилось, подмигнуло мне и повернулось к Шону:

– А растёшь ты куда?

– В смысле? – мелкий так опешил от вопроса, что чуть не свалился со своего насеста.

– Вверх? – уточнил гарт.

Мой хранитель подумал, мотнул рогатой головой и определился:

– Н-нет. Ввысь уже некуда. Я взрослый.

– А-а-а-а! – протянул, улыбаясь доктор. – Тогда остаётся только вширь. Крылья такой размерчик выдержат?

Рейк озадаченно моргал. Не ожидал мелкий пакостник, что найдется достойный противник его язвительности.

– Ну так что? – откровенно веселилось Светило. – Будем заказывать банкет и праздновать?

– Нет, – унывно буркнул Шон. – Празднование отменяется. Иначе завтра сдохнем. Ринка и так вон, как смерть после пьянки, синяя в крапинку. Не дай Создатель в зеркало приспичит посмотреться!

– А в самом деле, – забеспокоилась я, – дайте зеркало! Посмотрю, на кого я хоть похожа.

– Нет, нет, и нет! – Доктор придержал мои поползновения. – Никаких зеркал! Там сегодня одни кошмары показывают!

Говоря всё это, он легонько пощупал лоб, горло и руки и вынес вердикт:

– Ну вот и хорошо теперь и Его Величество можно пропустить к Вам, а то было опасение остаться без головы и помещения.

– Доктор, а почему я ничего не чувствую? – осторожно поинтересовалась я, внутренне сжимаясь от плохого предчувствия.

– Всё хорошо, милая, – гарт отечески похлопал по ладони, – это действует лечебный раствор.

– А-а-а, – я повертела головой в поисках катетера или чего-нибудь в этом роде. Ну не через датчики же в меня этот раствор закачивают! – А как он попадает внутрь? – не увидя ничего похожего, я решила спросить у специалиста.

– А ты лежишь на проводниках, – покровительственно улыбнулось Светило и добавило: – по последним анализам выздоровление идет успешно, раны затянулись быстро, шрамов, после наших средств, не останется. Так что, будь спокойна, твоя красота нисколько не пострадала. А теперь отдыхай, я сообщу Его Величеству лично.

Доктор, ещё раз улыбнувшись, щелкнул по носу притихшего рейка и вышел. Шон проводил его подозрительно молча.

– Изверг, – констатировал мелкий, как только за гартом закрылась дверь. – «Сообщу Его Величеству лично!» – передразнил он доктора возмутился: – Нет, ты подумай, а распорядиться поесть нам принести? Они ж тебя с голоду уморят! Давай, вычухивайся и айда домой! Там магия, там быстрее поправишься!

Я поморщилась. Состояние онемения раздражало. И, похоже, помимо обезболивающих составляющих, в растворе было и снотворное. Глаза сами закрывались. Я успела задать вопрос, который мучил меня ещё в мире Эоса:

– Шон, где дети?

– Так это, – он помялся, – Марка принц на руках держал, когда его в портал утянуло. Стало быть, они дома. А Анютку клан Саворски забрал. Мишел тоже здесь лечится, я к нему заглядывал. Уже почти поправился, на выписку просится. Только его пока не пускают.

От сердца отлегло. Анечка в доме Саворски. Там не дом, а целая крепость. Я уверена там она точно в безопасности. Ну а Марк, вероятно, уже встретился с отцом.

Осталось разобраться в происшествии на выходе из портала. Неужели я ошиблась в плетении? Что так бабахнуло?

– Шон, а что вообще произошло?

– Не, мать, ты меня пугаешь! – он спустился со своего насеста и примостился на спинке кровати. – Чё, совсем ничего не помнишь?

Я усиленно пыталась вспомнить, но кроме яростного взгляда Элайны ничего не отложилось.

– Нет, – пришлось признаться.

– Ну ты даёшь! – он покрутил рогатой головой и начал повествовать: – Ты, Ринка, дурёха, самая что ни на есть настоящая. Ладно, Грэй, но ты-то должна было сообразить, что заклинание с этой помешанной спадёт?

– Должна, – вынуждена была согласиться я. – Но вот как-то не сообразилось.

– Угу, – буркнул он, – вот и поплатилась. Элайна всадила тебе две пули. В голову и в шею попала. Кровищи было! – Он закатил глаза. – И как столько в тебе помещается? Да ещё и живая осталась. Я думал – всё. Остался я без подопечной. Ты хоть и придурочная, но уже своя, я к тебе привык. И хозяин тебя любит. А помрёшь – опять он мыкаться один будет, отгоняй потом от него невест приставучих. Задолбали, – продолжал бубнеть рейк. – Ну так вот, я отвлёкся. Лежишь это ты вся такая в луже крови и хрипишь. Грэй, молодец, не растерялся. Элайну по темечку тюкнул и так оронул, докторов призывая, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Хорошо, что лекари неподалёку были, их бригаду вызвали, когда взрыв был. Они быстренько скобы наложили, какой-то гадостью помазали, трубку тебе в горло сунули и потараканили в клинику, сюда то есть. Вот и всё. А тут в трубу чёрную запихнули, чем-то пошурудили и положили под этими аппаратами. Третий день тут валяешься.

– А Элайна? Только не говори, что Грэй убил её!

Мне бы не хотелось, чтоб Саворски начинал своё правление с убийства.

– Не-е-ет, – разочарованно протянул Шон. – Что с ней сделается? Только оглушил. Живучая, как ведьмовская кошка.

– И что с ней будет?

– Не бери в свою голову, она и так у тебя перегружена дурью. А эта дрянь отмурлыкается, вот увидишь. Не казнят, это точно. А надо было бы! – он кровожадно вздохнул.

Морфей уже во всю шептал на уши колыбельные и я, отдаваясь ему в объятия, пробормотала:

– Я посплю немного и завтра отправимся домой.

– Какое «завтра»? – Услышала я сквозь сон возмущённый вопль. – Издеваешься? Давай сегодня!

Но сил ответить уже не было.

Государство леар. Крепость.

Портал выплюнул Николаса в то же место, где был разбит ранее камень перехода. В дверь настойчиво стучали.

– Ваше Высочество! – волновался в приёмной адъютант. – Время! Ваш император уже второй вестник прислал!

Принц скрипнул зубами. Почему дядя никак не оставит его в покое? Даже сейчас, когда все сильные державы в напряжении от неизвестности, которой веет от пятна-портала, он озабочен брачными контрактами? Ещё бы отбор не удумал проводить!

– Мне нужно ещё пара минут! – ответил Николас, с беспокойством переводя взгляд на малыша. Как он перенёс двойной переход?

Сын Марта Сторма, в этом принц не сомневался, хмурил чёрные бровки и с недетским любопытством осматривался. Поразительно спокойный мальчуган! Николас не раздумывал ни секунды, куда определить мальчика. Он решил взять его с собой во дворец, а Марту сообщить, когда малыша устроит. Сегодня здесь должно состояться совещание, на котором будет решаться вопрос о целесообразности дальнейшего особого военного положения в крепости. Рагнар, после перемещения, сообщил, что гарты, так назывались населяющие мир Нэя люди, не имели в настоящее время захватнических планов. Так что большую часть мобилизованных вполне можно отправить назад. Сил леар и нескольких мобильных отрядов вполне хватит. Значит, Март вернётся в свою крепость в скором времени. А там они уж между собой договорятся, где и с кем будет жить малыш, пока не вернётся Ария. Да и о том, где будет жить сама Ария, надо решить. Не дело маме с малолетними детьми в военной крепости находиться.

Николас несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, приводя неровно бьющееся сердце в привычный ритм.

– Ну что, малыш, выдержишь последний портал на сегодня?

Золотые глаза ребёнка внимательно следили за ним. Перехватив его поудобнее, принц решительно вышел из кабинета и под недоумённым взглядом адъютанта направился в портальный зал.

Переход прошёл быстро. На выходе Николаса уже ждал император и советники. Если дядя и был удивлён тем, что племянник явился с ребёнком, он не подал виду, демонстрируя железную выдержку. А вот советники сначала удивились, а затем прямо сочились любопытством. Вопрос «чей же это ребёнок?» так и вертелся у них на языках, и только грозный взгляд императора не позволял им его задать. Николас вызвал своего преданного секретаря и поручил ему заботу о малыше. А сам, наспех облачившись в форму, приличествующую для подобных случаев, спустился в зал переговоров.

Ему стоило больших трудов сосредоточиться, чтобы не пропустить ни одного важного момента. Николас планировал найти слабые места и отложить рассмотрение договора, а в идеале вообще отвергнуть. Но венценосный дядюшка решил иначе.

Сегодня разговор шёл о дочерях правителя княжества Олуин. Это небольшое островное государство, граничащее с империей оборотней по воде. Оно располагалось на пересечении морских путей и являлось своеобразной всемирной ярмаркой. Брак с одной из дочерей князя давал значительные преимущества в виде послаблений таможенных пошлин и снижения арендной платы на торговые места. Княжество в свою очередь приобретало сильного соседа, способного вступиться в случае международного конфликта. Князь даже готов был отдать сразу двух дочерей, зная о брачных особенностях любвеобильных оборотней.

Николас заметил, как вспыхнули глаза дяди, когда глава делегации продемонстрировал портреты девушек. Они и в правду были несказанно хороши. Высокие, рослые, с аппетитными округлостями в нужных местах и смуглой кожей. Чёрные кудрявые волосы великолепно оттеняли яркие зелёные глаза. Девушки достигли совершеннолетия и в этом году поступали в академию магии эльфийского государства, самую престижную академию мира. Брак предлагалось заключить через три года.

Внутренний голос принца вопил, что на этот раз дядя не откажет, хоть и первый раунд переговоров он закончил довольно туманно. Николас приготовился отражать нападение. И не ошибся.

Разговор с императором получился тяжёлый. Николасу пришлось признаться и в своём нечаянном браке, и рассказать о последних событиях. Император пришёл в ярость, когда узнал, что его любимый племянник, надежда и опора, связан неразрывными узами межрасового брака. Он немного смягчился при упоминании расы самой супруги. Всё-таки феникс-леара – а именно так представил Арию принц, – это престижно. Леары никому не отдавали своих женщин за последние несколько сотен лет и брак Николаса с представителем этой закрытой расы выглядел весьма обещающим в дипломатических кругах. Император даже загордился. Ровно до тех пор, пока не узнал, что породнился с демонами и семьёй простого арса. Это был удар ниже пояса. Принц и … ещё два «кобеля». Тяжёлый разговор плавно перетёк в грандиозный скандал. Обычно сдержанный властитель превратил свой кабинет в руины за несколько минут. Николас благоразумно нырнул в потайной ход и отсиживался там, пережидая семейную бурю. В конце концов император предъявил племяннику ультиматум: или «крылатая девка» или трон. Принц с облегчением написал отречение от престола и мгновенно улизнул, ловя спиной рык: «С занимаемой должности тебя никто не снимал!» Он пожал плечами: значит, будет на что содержать семью.

Добравшись до своего кабинета, Николас связался с Мартом. Совещание закончилось, стороны определили очерёдность несения вахты и Сторм со своим отрядом приступит к несению службы только через месяц.

– Я жду тебя у себя немедленно, – сказал принц и отключил переговорное устройство.

Он устало потёр лоб, готовясь к встрече с другом.

Через пару часов.

– Спасибо тебе за сына, – глухо произнёс Март, с нежностью глядя на золотоглазого мальчугана, крепко спавшего на огромной кровати Николаса.

Мальчика к тому времени осмотрел придворный лекарь и порадовал принца, что ребёнок здоров, только голоден. Бывшая кормилица Николаса, остававшаяся подле него до сих пор в качестве личной горничной, с радостью окунулась в заботы о «маленьком чуде». Марк тут же был накормлен, выкупан и уложен спать. Детские покои, где ранее жил Николас, должны были подготовить к вечеру, поэтому малыша разместили в спальне принца.

– Надеюсь, ты понимаешь, что в крепости ребёнку не место?

Генерал вздохнул и мучительно наморщил лоб. Конечно, он понимал. Но в крепости, по крайней мере, можно было договориться с женщинами со столовой. Они бы посоветовали няню из ближайшего посёлка, пока новоявленный папаша не приобретёт дом.

– Думаю, я решу эту проблему в ближайшее будущее. Средства у меня есть. Куплю дом, найму прислугу, приготовлю всё для сына и перевезу его. А там и Ария вернётся.

Николас некоторое время стоял, перекатываясь с пятки на носок, затем предложил:

– Зачем покупать? У меня есть замок в провинции, как раз на границе с драконами. Переезжай туда. Всё же мы теперь одна семья.

– Как я объясню всё Арии? Что Его Высочество покорён нашими подвигами? – заупрямился Март.

– Вот что, котята, – зашипела на них кормилица, – идите-ка отсюда, не мешайте своими разговорами ребёнку. И так намаялся, бедолага, а тут вы ещё покоя ему не даёте. Кыш!

С этими словами пожилая оборотница вытолкала мужчин из спальни.

– Как она тебя! – тихо хохотнул Март.

– И не говори, – шепнул принц. – Иногда я её даже боюсь, – доверительно сказал Николас, приглашая жестом друга к бару. – Коньяк?

Март задумчиво оглядел ровный строй пузатых бутылок и разочаровано вздохнул:

– Воздержусь. Лучше кофе со сливками.

Николас кивнул, отдал распоряжение лакею и сел в большое мягкое кресло.

– Вернёмся к моему предложению. Переезжай и обживайся. Замок большой, занимай одно крыло.

Сторм покачал головой:

– А Керригард? Там тоже дочь. Думаешь, он согласится?

– Да, я о нём не подумал. А где сейчас девочка? Кто за ней смотрит?

– У драконов, в замке де Берн.

– Ну вот, Архано не забирает дочь к себе в замок, значит, не будет против.

– М-м-м, Керри отдал свой замок младшему брату, тот, как ты помнишь, женился на дочери шейха Омара Толиба. Наверное, сейчас где-то заново строит.

– Ну неужели мы вдвоём его не убедим?

– Архано? – удивился Март. – Ты шутишь? А такого упрямца ещё поискать! Он же упёртый как … как баран!

Принц засмеялся.

– Ага! С рогами!

– Думаю, надо с ним обговорить этот вопрос. А пока, действительно, пусть сын у тебя поживёт. Твоя кормилица – это лучшая няня, что я могу себе представить.

– Договорились. Только, Март, – принц замялся, – не мог бы ты сам поговорить с Архано? Мой последний разговор с ним до сих пор напоминает о себе, – он красноречиво потёр челюсть.

– Ладно, – усмехнулся арс, – я помню. Поговорю. А сейчас пройдусь по магазинам, куплю всё, что нужно сыну.

– Его зовут Марк, – сообщил Николас в спину уходящему другу.

Март вздрогнул и обернулся. Несколько мгновений стоял неподвижно, затем едва заметно кивнул.

– Спасибо.

Николас с облегчением смотрел на закрытую дверь и пил кофе, совсем не замечая его вкуса.

Мир Нэя. Госпиталь.

На этот раз я просыпалась вполне обычно. Только вот потянуться не могла – хвалёный лечебный раствор помимо обезболивания вызывал расслабление мышц, своего рода медикаментозное обездвиживание. Работали только мышцы головы и лица. Я с безразличием наблюдала за действиями медсестры, которая наводила мне утренний туалет. Ага. Величество Саворски категорически запретил приближаться лицам мужского пола, кроме врачей, к моей палате. Выпросил из дружеского клана девицу-докторицу. Помню я её, ещё в первую волну переселения перенесла её из какого-то техномира. Толковая девушка. Сирота. Ничего её в том мире не держало. А здесь прижилась, вот и животик уже скоро виден будет.

Девушка улыбнулась и заботливо поправила подушку.

– Не знаешь, долго ещё будут этот раствор вводить? – спросила я. – У меня скоро пролежни образуются.

Она улыбнулась ещё шире.

– Сегодня должны снять. Новая капсула уже готова. Ждём короля. Он должен одобрить. Без него никак.

На виновато развела руками.

– И пролежней у Вас не будет, не выдумывайте.

– Пролежней не будет, – вмешался рейк. – А вот прободение желудка от голода – точно!

Девушка в ужасе прижала руки к груди:

– У Вас язва?

– Угу, – я хмуро посмотрела на мелкого. – Вон, на тумбочке сидит и когти полирует!

Она перевела взгляд на Шона и облегчённо вздохнула:

– Фух, напугал, негодник.

– Не напугал, а предотвратил крупные неприятности!

Он за пару взмахов крыльями переместился на кровать и жалостливо погладил мою щеку.

– Вон уже на скелет похожа! Ещё денёк – и всё! Жарьте пирожки с капустой! Ты ведь с капустой больше уважаешь? – спохватился и с волнением заглянул мне в глаза.

Я моргнула, положительно отвечая на его вопрос. С капустой – люблю. Жареные, из дрожжевого теста, с румяной корочкой. И чтоб капуста тушеная немного с томатом и со шкварками … И лучок мелко порезанный и обжаренный до золотистого цвета, тогда самый аромат … Э-э-х, как только попрощаюсь с этим миром, сразу к Бернам в замок. Там Асана на кухне, уж она-то сумеет приготовить так, как мне хочется!

Медсестра взлохматила Шону волосы и объявила:

– Завтрак подадут в течении часа!

– Опять ту диетическую баланду? – скривился рейк. – Меня тошнит уже только как подумаю про неё!

Девушка пожала плечами и величественно удалилась. Он проводил её глазами и возмущенно запыхтел:

– Ринка, давай делать отсюда ноги! Не то мы их тут и протянем!

– Как только смогу двигаться, заберем Аню и двинем!

– Точно? – страдальчески скорчил он рожицу.

– Клятвенно обещаю!

Он воспрянул духом.

– Ну ладно! Потерплю я эту их «диетическую» кухню.

– Только с Марией надо попрощаться.

– Ну начинается! – Шон трагично закатил глаза. – Сначала Мария, потом ещё кого-нибудь приплетёшь. А у тебя мужики дома голодные! У них уже скоро всё, что ниже пояса, атрофируется!

– Не мели ерунды! – отрезала я. – Они женатые мужчины! Этим всё сказано.

–Женатые – это не про них, – проворчал он с подоконника. – У женатых дома жёны под боком в кроватке. А они – мужчины с ограниченными возможностями.

– Я их ни в чём не ограничиваю, – попыталась я оправдаться. – Главное, чтоб я об их похождениях не знала.

Рейк подлетел поближе, приложил ладошку к моему лбу, и озабоченно пробормотал:

– Как-то странно сегодня твоя крыша едет. Таракан за рулём пьяный? Или мурашка, больничной баландой замученная?

Я с усилием мотнула головой, стряхивая демоническую лапку.

– Бабочка новорождённая!

– Ага! – с видом знатока закивал рейк. – Моль бледная, шубу с нафталином откушавшая!

Мы бы ещё долго переругивались – а что ещё делать? – но тут в палату постучали и сразу следом стремительно вошёл король.

– Пойду-ка я на кухню, – пробормотал рейк, – проконтролирую, чтоб порции полные были. Знаю я этих поваров больничных, всё время что-нибудь утащить хотят.

Пользуясь тем, что дверь в палату была полуоткрыта, он прошмыгнул в проём и смылся.

– Лада моя! – со вздохом облегчения, Грэй по очереди поцеловал мои ладони. – Как ты меня напугала! Я думал с ума сойду, пока ты не очнулась! Ещё вчера бы прибежал, но Цантор запретил тебя беспокоить. Это твой доктор, – пояснил он мне, заметив, как мои брови вопросительно изогнулись. – Только сегодня и прорвался, и то, с боем, – он тихо хохотнул. – Как ты, радость моя?

– Грэй, – я укоризненно помотала головой, – меня нельзя убить совсем, я всё равно воскресну.

Он нахмурился.

– Да помню я, помню. Но ГДЕ ты появишься? В каком состоянии? Что ты будешь помнить?

– Всё хорошо. Спасибо за Аню, что заботишься о ней.

– А как иначе? – брови правителя поползли вверх. – Я люблю и Марка, и Аню. И Арину. Как бы я хотел, чтобы вы все остались здесь!

Мы помолчали. Тёплая ладонь короля продолжала нежно поглаживать мою руку.

– Знаешь, когда Арина ушла в свой мир, как будто кусок сердца забрала. А когда пропал Марк с этим, как его … ну с твоим приятелем, Анечка осталась моим светочем. Только мысль о том, что она рядом, в моём доме, не дала мне наворотить дел, за которые было бы потом стыдно и больно. Она у тебя просто чудо!

Он тепло улыбнулся и опять прикоснулся губами к запястью.

– Восстанавливающая капсула готова, – он мягко похлопал ладонью по моей руке. – Её изготовили специально для тебя, по твоим параметрам. В ней ты придёшь в норму буквально за сутки. Я сейчас проверю её, и, если меня всё устроит, после завтрака тебя поместят туда. Я зайду к тебе вечером. А теперь отдыхай, лада моя, моё сердце немного успокоилось.

Он коснулся губами моего лба в дружеском поцелуе и так же стремительно вышел.

Да, Грэй и раньше был загружен делами клана и на государственной службе, а сейчас, наверное, у него вообще времени нет свободного. И всё же он нашёл его, чтобы распорядиться о капсуле, проверить её, хотя мог бы и поручить это кому-нибудь из специалистов. И ко мне с утра пораньше нагрянул. Приятно…

Дверь опять отворилась и медсестра вкатила тележку с завтраком. Следом впорхнул недовольный Шон.

– Представляешь, – с порога начал он жаловаться, – эти кухонные медикастеры отказались нам булочки давать! Видите ли они слишком тяжёлые для пищеварения. Ну где они тяжёлые? – он страдальчески закатил глаза. – Всего один ма-а-а-аленький кусочек теста! И где справедливость?

Он патетично вскинул голову и плюхнулся рядом на кровать.

– Ладно, давайте это ваше варево, – проворчал он и стал приноравливаться к тарелке. – А то совсем с голоду помереть можно.

Рейк немного ещё побухтел и принялся работать своей ложкой, зорко следя за тем, как кормили меня.

Его Величество одобрило капсулу и меня вскоре после завтрака облачили в длинную тонкую сорочку и поместили туда, в это чудо современной медтехники. Она была с прозрачной крышкой, я мысленно поблагодарила докторов за сорочку, так как простыни там не предполагалось, а лежать, сверкая своими отощавшими прелестями, не улыбалось.

Тело сразу же стало приятно покалывать, как будто токи Дарсонваля взялись за реабилитацию всей меня. Негромкое гудение не раздражало, а, наоборот, успокаивало. И я опять погрузилась в дрёму. Даже не слышала, как вечером палату посетил Грэй.

Зато на утро я проснулась бодрой и в прекрасном настроении. В отличии от Шона, который сидел на подоконнике и мрачно смотрел на меня.

– Что опять? – спросила я.

Он помотал рогатой головой и показал на уши. Понятно. Не слышит. Значит подождём, когда меня выковыряют из этой капсулы.

Ну, а пока, надо поговорить с Марией. Я закрыла глаза, напряглась и послала зов. Она откликнулась быстро, будто ждала. Открыла свой божественный портал, остановив здесь, в настоящем, время, и перенесла меня к себе.