Мой неласковый Монстр

Глава 22

Лучше бы он меня кнутом до смерти забил, лучше бы неделю не кормил, чем так. Монстр отдал меня этому Роксу на растерзание. Вот так просто — за то, что я сказала, что он мне противен, хотя это, конечно, не так. Я просто хотела его уколоть, задеть, сделать больно, и, кажется, это сработало, только в обратную сторону для меня.

Рокс словно весит целую тонну, и, наверное, я никогда в жизни так не орала. Чтоб до сорванного голоса, до хрипоты и темноты в глазах. Он наваливается на меня, больно тащит, мнет, хватает за волосы, и вот от кого уж точно меня воротит.

— А-а-а! Пусти!

— Тихо, заткнись!

— А-а-а! Арман, Арман! АРМАН! — сама даже не понимаю, как начинаю звать. Его. Своего Монстра, но его нет, тогда как Рокс уже успевает провести сальными руками по моей талии, разорвать на мне рубашку, и тогда мне становится плохо.

Физически, психологически — как угодно. Я чувствую тошноту и дурман в голове, перестаю кричать, а после вижу, как открывается дверь и входит ОН.

Этот дьявол во плоти, который что-то быстро говорит Роксу, и тот перестает меня держать. Он победил, выиграл, потому что я больше не гордая, нет.

Из последних сил я просто набрасываюсь на Армана, хватаю за его шею, обнимаю за плечи. Я буквально залезаю ему на руки, прижимаюсь обнаженным телом к нему.

— Не надо… не надо, хозяин, не надо. Пожалуйста, не отдавай… — шепчу тихо, я вся дрожу. Мне кажется, еще чуть-чуть — и я умру, разобьюсь на осколки, а после чувствую, как Арман крепко прижал меня к себе, провел рукой по спине.

— Все, прекрати плакать.

— Не отдавай! Ты хороший, вы хороший! Я буду, буду вашей рабыней, прошу, не отдавайте никому. Лучше вы, делайте что хотите, но лучше вы! Пожалуйста.

Я обнимаю его, Арман так и держит меня на руках, и только сейчас я понимаю, что мы уже давно вдвоем. Тот жуткий Рокс вышел.

Я чувствую себя его игрушкой. Мне кажется, Монстр специально позвал Рокса и так же специально велел ему прекратить.

Зачем? Вероятно, чтобы напугать меня, и это сработало идеально. Я прилипла тогда к нему, прыгнула на руки и крепко обняла.

Стала бы я такой ручной без всей этой дикой мотивации и ужаса? Конечно, нет, но сегодня словно стерлась эта грань. Я не знаю, как это работает, но порой мне кажется, что Арман превосходный психолог. Он знает, что сделать, чтобы я подчинилась, чтобы покорилась ему. Хуже того — из двух зол я сознательно выбрала Армана. Он какой угодно для меня, но точно мне не противен.

Я его ненавижу, презираю за эту беспредельную жестокость, но все же он не вызывает у меня чувства непринятия или гадливости, наоборот. С каждым днем Арман становится мне ближе. С каждым часом, минутой даже, проведенной с ним.

Да, я хотел ее проучить, потому что она меня вывела. Я не хотел больше пороть Есю кнутом, ведь у нее слишком нежная кожа для этого, и стоит мне хотя бы немного не рассчитать силу, у нее останутся шрамы.

Я не хотел этого — портить ее идеальное тело, оставлять на нем рубцы и отметины, которыми сам усеян с ног до головы.

Шрамы Есе не пойдут, и порой мне кажется, что я ошибся в своем выборе. Она слишком упрямая и ни хрена не гнется. Еся сразу ломается, как тростинка. Я чувствую эту грань и уже не уверен, что она вообще выдержит.

Истерика. Она захлебывалась сегодня ею, и, честно говоря, я уже не знал, что с ней делать. Меня никто никогда не успокаивал. Я не могу быть ее нянькой. Я ее хозяин. Девочка должна подчиняться мне, а не орать о том, что я ей противен.

Если бы Данте это услышал, он бы застрелил такую рабыню и нашел другую. Это не то что брак — такая девочка просто не подходит, а ведь прошло уже довольно много времени, и это показывает только то, что я прилагаю недостаточно усилий.

Я отдал рабыню Роксу, потому что ей нужен был урок. Он вошел, стало тихо, я закурил и уперся головой в дверь.

Мы оба с Роксом знали, что трахать рабыню нельзя, но послушанию она должна обучиться, вот только я не ожидал, что Еся начнет так кричать. Громко, она так истошно звала меня, и, блядь, я не выдержал.

Да, я дал слабину, потому что у меня Сурия возникла в этот момент перед глазами. Маленькая, напуганная и вся в крови. Она кричала точно так же. Таким же тоном. С надрывом просто пищала.

Я распахнул дверь, чтобы увидеть, как дрожит моя рабыня, в ее глазах стояли ужас, отвращение, паника, какой-то шок.

Еся бросилась ко мне и обхватила меня руками. Крепко прижалась котенком и теперь уже была послушной. Все же урок был усвоен, каким бы паршивым ни был метод его исполнения.

Рокс молча вышел, а я получил себе покорную теперь рабыню, которая уже была мягкой, точно пластилин, в моих руках. И я начал лепить из нее то, что любит Шакир Аль Фарих, а он любит тех, кто доставляет ему удовольствие и умеет получать его сам.

Она зажата, скованна, немного дикая, но все же податливая, и в Есе точно есть потенциал. Стопроцентная девственница, и, кажется, это займет время, хотя я не ожидал, что она так испугается Рокса.

Нет, я не хотел, чтобы он ее трахал. Более того, мне самому нельзя ее портить до аукциона.

Зайчонок. Она так дрожала, ее колотило еще минут пятнадцать после этого, потому мне пришлось ходить с ней по дому, потому что Еся просто не отлипала от меня.

Я понял, что малость перегнул. Девочка была на грани срыва, и это точно не входило в мои планы. Черт, лучше бы я солдата готовил, чем рабыню, потому что до Еси у меня не было такой практики.

Все успехи и ошибки я оттачиваю именно на ней, и, как оказывается, быть рабом не то же самое, что быть хозяином, и мой прошлый опыт не всегда мне помогает, а скорее мешает даже. Я ее понимаю. Как бывший раб. Черт возьми, я ее прекрасно понимаю.

Нет, я не конченый садист, которому доставляет удовольствие держать девушку в заложниках. Просто у меня мало времени, и мне надо, чтобы девочка мне подчинились. Физически, морально — как угодно, и дрессировка с такими качелями и воспитанием — это наиболее быстрый вариант вышколить ее.

Этот момент был сродни открытому перелому. Для меня, естественно, не думаю, что Арман ощутил хоть что-то.

Мне было больно, и страшно, и, как ни странно, дико одиноко. Я не выдерживала, у меня разболелась голова, и я до смерти боялась расцепить руки, ведь тогда Арман уйдет, а я не хотела, чтобы он уходил. Я боялась снова остаться наедине с тем ублюдком, который сегодня лапал меня. Да, Монстр выиграл, но мне было уже плевать на это.

Я прихожу в себя в гостиной. Арман что-то дает мне. Чай. Немного сладкий, и, кажется, он туда чего-то капал. Меня развезло, я успокоилась, стала снова невесомым перышком.

Если честно, я уже ничего не понимала к этому моменту. Я видела, как Арман принес новую рубашку и одел меня, усадил, точно куколку, в кресло. Я молчала, он тоже. Это был просто перерыв, и он мне был нужен.

Я все боялась, что Арман меня изобьет или что-то сделает снова, но ничего не было, кроме того, что он привязал меня веревкой к креслу. Молча зафиксировал мои руки и ноги и ушел. Он оставил меня связанную. Наверное, это еще одно его наказание, которое я уже принимала покорно.

Сама ведь сказала: «Делай что хочешь, но только ты». Вот он и делает. Наверное, это ему нравится, хотя я не видела на лице Монстра ни одной эмоции. Он просто делал, и все. С таким же выражением мог чистить картошку или писать реферат.

Собран и сосредоточен — он, конечно же, знает что делать. В отличие от меня.

Нет, больно мне не было, но Монстр сделал так, что и двигаться я не могла. Веревки впивались в руки, растирали нежную кожу. Я пыталась их развязать, но быстро поняла, что делаю только хуже.

Я ждала его в гостиной. Несколько часов точно, изнывая от того, что не могу свободно двигаться. Держу пари, это тоже наказание. Одно из, он это делает специально, что еще за урок, ну чего он добивается?

Монстр возвращается вечером, и да, я радуюсь его появлению, как ручная собачка, урок еще утром был усвоен, вот только Арман приходит не один, а с женщиной, а я все так же же привязана к креслу.