Мой неласковый Монстр

Глава 35

— Хочешь — пробуй. Но помни: она должна быть девственницей к аукциону.

— Я-то помню, а ты?

Мне кажется, словно из моих ушей потекла кровь, настолько больно было это слышать от Монстра. Я перестаю шевелиться и почти что дышать. Чувствую, как тарабанит сердце, и понимаю, что нет права на отказ. Начну противиться — Арман не будет меня готовить дальше. Они меня убьют здесь и возьмут другую рабыню. Более послушную, и тогда Он выиграет. Я докажу ему, что на самом деле слаба.

— Не дергайся.

Сглатываю, когда Данте подходит и берет меня за шею, а после ведет к дивану, ставит спиной к себе на колени. Слушаюсь, от шока у меня начинает расплываться все перед глазами.

Все, что, могу — слегка обернуться к Арману. Он стоит сбоку и даже не шевелится. Никакого сопротивления, вообще ничего.

— Какая ты хорошая. Прогни спину, рабыня! Еще!

Чувствую, как попу опалил хлесткий шлепок. Больно, неприятно, унизительно. Данте стащил с меня трусы, расставили коленом мои бедра. Он, конечно же, знает, как сохранить мою девственность (которой больше нет) и при этом отыметь меня по полной.

Зажмуриваюсь. Не могу смотреть на это, не могу чувствовать. Лучше бы Арман. Лучше бы он.

— Не двигайся. Черт!

Звонок. Короткий, гулкий, яркий на фоне моего головокружения, и я вижу, как Данте поднялся, как быстро взял телефон.

— Алло, да! Хорошо, еду.

Я медленно сажусь на пол, не понимаю, что происходит.

— Перевозчик позвонил. Ждет оплату.

— Хорошо.

— Надо ехать, заканчивай ее подготовку. До связи, Арман.

— До связи, — спокойно отвечает Монстр, и они пожимают руки. Данте уходит, хлопает дверь, а я выть начинаю. От ужаса, от сдерживаемых эмоций и истерики, которую все это время держала в себе.

Мне становится холодно. Кажется, яд все же проник в мою кровь. О, побыстрее бы. Быстрее, ну же, еще быстрее!

Я сама не понимаю, как начинаю исступленно раздирать себе спину. Царапаю ногтями эту штуку на плече. Я лучше сдохну, но не стану той, которую они вместе из меня вылепливают. Игрушка, безвольная рабыня, которая радостно принимает того, кто назвался ее хозяином.

Данте

Арман впервые пошел против моего слова. Он сам выбрал рабыню, сам ее забрал. Не сказать, что втайне от меня, но и совершенно не согласовав свой выбор.

Да, девушка молода и красива, такая точно привлечет внимание на аукционе, но я сомневался до последнего, пока своими глазами не увидел, какая работа была проделана моим учеником.

Она была покорной, ручной, безотказной, ласковой, нежной, обученной. Такой и должна быть рабыня, но мне лично нужно было убедиться в том, что Арман смог за такое короткое время не создать видимость, а действительно вышколить девушку под себя.

Она не упиралась, выполняла команды, ублажала Армана. Старательно, совершенно без протеста, да так хорошо, что я сам возбудился.

Должен признать, Арман сделал правильный выбор, эта девочка и правда особенная, и я захотел ее себе, но меня отвлек звонок перевозчика. Было мало времени. Мне пришлось уйти, но я запомнил то, что Арман впервые мне не повиновался. Мне это не понравилось, но результатом его выбора я остался доволен. Работа проделана не зря.

А еще там, в гостиной, я проверял самого Армана. Мне было важно убедиться, что он не жалеет рабыню, и нет, он ее не жалел. Это было хорошо, он не проникся к ней. Я воспитывал в своем мальчике все что угодно, но только не жалость.

Это была проверка. Банальная, простая и дьявольски сложная для меня. И для Еси тоже. Данте смотрел, настолько хорошо она вышколена и насколько мне плевать на нее.

Малейшая заминка девочки, и мы бы уже искали новую рабыню. Ту, которую Данте выберет, но она не подкачала. Еся сделала все идеально, ну, или почти все.

Она расплакалась, когда я начал трахать ее в рот. Да, я не сдерживался, потому что хотел быстрее кончить и не тянуть с этим. Мне не нравится настрой Данте и то, что он приперся ко мне без предупреждения.

Это был урок для меня, потому что я и правда не был готов к его приезду, и девочка моя тоже не была готова.

Еся дрожала, но все же принимала мой член. Она не упиралась до того момента, пока я не начал трахать ее в полную силу, ей стало мало воздуха, тогда она запаниковала.

Ее глаза расширились, Еся начала царапаться, пищать, а я не мог остановиться. И не хотел. Я хотел, чтобы это прекратилось быстрее, я кончил, видя ее слезы и боль.

Оргазм был сильным, но я не ощутил удовлетворения. Скорее злость. На себя за то, что нарушил слово Данте и пошел против него, выбрав девушку не из каталога, и теперь должен доказывать свою правоту. Да, вот таким образом, потому что иначе Данте просто не поверит.

И он поверил, остался довольным, вот только сам захотел Есю. Данте возбудился, я видел этот похотливый блеск в его глазах. Я его ни с чем не перепутаю. Тогда началось самое интересное, потому что даже тогда Еся не подвела. Да, она плакала, но молчала. Не протестовала, и, собственно, это ее и спасло.

Когда Данте опустил Ею на колени, я просто смотрел. Я смотрел и, блядь, молился кому-то, чтобы это закончилось. Мне повезло. Я еще двадцать минут назад связался с граничным перевозчиком и попросил его перезвонить Данте в срочном порядке. Он ждал этого звонка, и так Еся осталась нетронутой Данте.

Если бы не этот звонок, мне бы пришлось смотреть еще и на то, как Данте трахает мою рабыню в задницу. Я не хотел этого. Впервые я поймал себя на мысли о том, что не хочу делиться Есей ни с кем. Это моя рабыня. Она мне подчиняется и будет подчиняться только мне.

А еще впервые я осознал, что совсем скоро Еся вот так же будет стоять на аукционе и Шакир тоже сможет оттрахать ее при всех. Или кто-то другой из его круга. Любой. Любой мужик.

Мне стало тошно от этого. Я никогда не был жадным, ведь у меня ничего своего не было, а теперь я сгорал от этого ощущения собственничества. Еся была моей. До последней капли крови, я владел ею, я не хотел делить ее ни с кем.

Хотя, с другой стороны, где-то внутри бунтовал маленький Арман. Словно подначивал меня не забывать о мести, не забывать о боли и о тех, кого я потерял, и этот конфликт раздирал меня на части, мне стало физически больно, я вышел покурить.

Дня три, может, еще меньше — и Еся уедет. Дальше аукцион, и я снова попаду туда, куда мечтал никогда не возвращаться. Все кончится, я отомщу. Я не забыл ничего, сколько бы лет ни прошло, и та доброта, которую дарил не Данте… Черт, я буду просто последним ублюдком, если не оценю ее.

Нет. Это была простая сделка. Так надо. Я дал слово, так просто необходимо. Чего стоит одна жизнь девочки ради сотен, а может, даже тысяч жизней? Ничего, просто точка, просто секунда, и ее не станет. Моей рабыни не будет, и я достигну цели. Мне станет легче, я успокоюсь, я отомщу.

Когда я возвращаюсь в дом, то слышу, что стало слишком тихо, и сразу иду в гостиную. Еся там, забилась в углу, а под ней лужа крови. И она с остервенением раздирает свою спину, задыхаясь от слез.