На пятьдесят оттенков светлее

Глава 20

Я уставилась на доктора Грина — мой мир рушится вокруг меня. Ребенок. Ребенок. Я не хочу ребенка. Пока нет. Черт. И я знаю, в глубине души, что Кристиан не готов.

— Миссис Грей, вы очень бледны. Хотите стакан воды?

— Пожалуйста. — Мой голос едва слышен. Мой мозг плавится. Забеременела? Когда?

— Я полагаю, что вы удивлены.

Я молча киваю врачу, когда она протягивает мне стакан с холодной водой. Я делаю добрый глоток.

— Потрясена, — шепчу я.

— Мы могли бы сделать ультразвук, чтобы увидеть, срок беременности. Судя по вашей реакции, подозреваю, что у вас всего лишь четыре или пять недель беременности, или около того от зачатия. Я понимаю, что вы не страдаете другими симптомами?

Я качаю головой молча. Симптомы? Не думаю.

— Я думала. Я думала, что это надежная форма контрацепции.

Доктор Грин хмурит бровью.

— Это надежно, если вы помните про укол, — говорит она спокойно.

— Должно быть, я потеряла счет времени.

Кристиан будет взбешен. Я это знаю.

— У вас были кровотечения?

Я хмурюсь.

— Нет.

— Это нормально для «Depo». Вы хотите сделать ультразвук? У вас есть время?

Я киваю, сбитая с толку, доктор Грин отправляет меня к черному кожаному креслу с экраном.

— Если вы поднимете юбку и снимете нижнее белье, накинете на себя покрывало — мы сможем продолжить. — говорит она оживленно.

Нижнее белье? Я ожидала, что на УЗИ смотрят живот. Почему мне нужно снять мои трусики? Я пожимаю плечами в ужасе, затем быстро делаю, как она говорит и ложусь под мягкое покрывало.

— Хорошо. — Доктор Грин появляется около стола и подтягивает ультразвуковой аппарат. Это компьютер hi-tech. Она садится, располагая экран так, что мы вместе можем наблюдать его, и пробегает по клавиатуре. На экране бьется жизнь.

— Если вы можете поднять и согнуть ноги в коленях, и расставить их широко, — говорит она, как ни в чем не бывало.

Я нахмурилась настороженно.

— Это трансвагинальное УЗИ. Если вы беременна, мы сможем определить состояние ребенка. — Она держит длинный белый зонд.

О, вы, должно быть, шутите!

— Хорошо, — бормочу я подавлено, и делаю как она говорит. Грин тянет презерватив на палочку и смазывает ее прозрачным гелем.

— Миссис Грей, вы не могли бы расслабиться.

Расслабиться? Я беременна, черт побери! Чего вы ждете от меня, чтобы расслабиться? Я краснею, и стремлюсь найти счастливое место… которое переехало куда-то рядом с потерянным островом Атлантида.

Медленно и осторожно она вставляет зонд.

О, Господи!

Я все вижу — на экране эквивалент белого шума, хотя это большая цветная сепия. Медленно, доктор Грин, перемещает зонд, и это очень волнительно.

— Там, — бормочет она. Она нажимает кнопку, замораживает изображение на экране, и указывает на крошечное изображение на радаре. Это небольшой всплеск. Маленькая крошка в моем животе. Крошечная. Вау. Я позабыла про свой дискомфорт. Контужено смотрю на экран радара.

— Еще слишком рано, чтобы увидеть сердцебиение, но да, вы определенно беременны. Четыре или пять недель, я бы сказала так. — Она хмурится. — Похоже, вы пропустили инъекцию на ранней стадии. Ну что ж, иногда случается.

Я слишком поражена, что бы что-то сказать

— Хотите, я распечатаю изображение для вас?

Я киваю, все еще не в состоянии говорить, а доктор Грин нажимает кнопку. Затем она мягко удаляет палочку и протягивает мне бумажное полотенце, чтобы очистить себя.

— Поздравляю, миссис Грей, — говорит она, когда я села. — Нам нужно сделать еще одно назначение. Я предлагаю через четыре недели. Тогда мы сможем определить точный возраст вашего ребенка и установить вероятный срок. Вы можете одеться сейчас.

— Хорошо. — Я шатаюсь, и торопливо одеваюсь. У меня есть «Blip»,[18] маленький «Blip». Когда я выхожу из-за ширмы доктор Грин вернулась за свой стол.

— В то же время, я хотела бы вам, назначить начать курс фолиевой кислоты и витаминов для беременных. Вот рецепт и ограничения.

Когда она вручает мне пакет таблеток и рекомендации, она продолжает говорить, но я не слушаю. Я в шоке. Потрясенная. Конечно, я должна быть счастлива. Конечно мне должно быть тридцать, по крайней мере. Но сейчас слишком рано, слишком рано. Я стараюсь подавить растущее чувство паники во мне. Я вежливо прощаюсь с доктором Грин и двигаюсь к выходу в прохладный осенний день — голова как в тумане. Вдруг меня охватил ползучий холод и глубокое предчувствие. Кристиан чокнутый, я знаю, но на сколько, и как далеко, я не имею понятия. Его слова не дают мне покоя: «Я не готов делить тебя еще с кем-то, нет». Я жестко тяну на себя куртку, пытаясь стряхнуть с себя холод. Сойер выпрыгивает из внедорожника и держит открытой дверь. Он хмурится, когда видит мое лицо, но я игнорирую его заинтересованное выражение.

— Куда, миссис Грей? — Спрашивает он осторожно.

— SIP.

Я укрываюсь на заднем сиденье машины, закрыв глаза и опираясь головой о подголовник. Я должна быть счастлива. Я знаю, что я должна быть счастлива. Но я нет. Это слишком рано. Пока еще слишком рано. Как насчет моей работы? Как насчет SIP? Что будет с Кристианом и со мной? Нет, нет, нет. Все будет хорошо. Он будет в порядке. Он любил ребенком Мию. Я помню Каррик говорил мне, он обожает ее и сейчас. Может быть, я должна предупредить Флинна. Возможно, я не должна говорить Кристиану. Может быть я, возможно, должна покончить с этим… Я останавливаю свои мысли в этом темном направлении, испугавшись куда они ведут. Инстинктивно моя рука несется вниз, чтобы защитить мой живот. Нет, мой маленький «Blip».

Слезы выступают на моих глазах. Что мне делать?

У меня видение перед глазами — маленький мальчик с медными волосами и яркими серыми глазами, проходит через луг в новом доме, вторгаясь в мои мысли. Он хохочет и визжит от восторга, когда Кристиан и я догоняем его. Кристиан качает его высоко и несет на руках, когда мы идем рука об руку обратно в дом.

Мое видение изменяется — Кристиан отворачивается от меня с отвращением. Я толстая и неуклюжая, тяжелая с ребенком. Он уходит по длинному коридору из зеркал от меня, звук его шагов эхом отражается от посеребренного стекла, стен и пола… Кристиан…

Я резко проснулась. Нет, он будет волноваться.

Когда Сойер подъезжает к SIP, я выпрыгиваю и отправляюсь в здание.

— Aна, приятно видеть вас. Как ваш отец? — спрашивает Ханна, как только я дохожу до своего офиса. Я рассматриваю ее холодно.

— Он лучше, спасибо. Не могли бы вы зайти в мой кабинет?

— Конечно. — Она выглядит удивлено, когда следует за мной, — Все в порядке?

— Мне нужно знать, если вы переносили или отменяли любые встречи с доктором Грином.

— Доктор Грин? Да, у меня есть. О, два или три из них. Обычно, потому что вы были на других совещаниях или опаздывали. Почему?

«Потому что сейчас я чертовски беременна!» — Кричу я на нее мысленно. Я делаю глубокий, вдох. — Если вы переносите любые встречи — убедитесь, что я об этом знаю? Я не всегда проверяю мой календарь.

— Конечно, — говорит Ханна тихо. — Мне очень жаль. Я сделала что-то не так?

Я качаю головой и громко вздыхаю.

— Можете ли вы сделать мне чаю? Потом обсудим, что происходило здесь в то время, пока меня не было.

— Конечно. Я быстро. — Включив освещение она удаляется из офиса.

Я смотрю вслед ее удаляющейся фигуре.

— Ты видишь, эту женщину? — Говорю я спокойно «Blip». — Она может быть причиной того, что ты здесь. — Я погладила мой живот, чувствую себя полной идиоткой, потому что разговариваю с «Blip». Мое маленькое изображение на экране радара. Я качаю головой, раздраженная на себя и на Ханну, хотя в глубине души я знаю, что не могу ее винить. Уныло я включаю свой компьютер. Там электронная почта от Кристиана.

Я быстро отвечаю.

Нет, Кристиан, я не в порядке. Я волнуюсь о тебе. Я не знаю что делать. Но я не скажу тебе по электронной почте.

Когда же я ему скажу? Сегодня вечером? Может быть, после секса? Может во время секса. Нет, это может быть опасно для нас обоих. Когда он спит? Я положила голову на руки. Какого черта я буду делать?…

— Привет, — говорит Кристиан осторожно, когда я сажусь в «Ауди».

— Привет, — шепчу я.

— Что случилось? — Он хмурится.

Я качаю головой, когда Тейлор направляется в сторону больницы.

— Ничего.

Может быть, сейчас? Я могла бы сказать ему сейчас, когда мы находимся в этом пространстве и Тейлор с нами.

— На работе все в порядке? — продолжает расспрашивать Кристиан.

— Да. Хорошо. Спасибо.

— Ана, что случилось? — Его тон немного более сильный, и я струсила.

— Я только скучала по тебе, вот и все. И я беспокоилась о Рэе.

Кристиан заметно расслабился.

— Рэю лучше. Я говорил с мамой во второй половине дня, она впечатлена его прогрессом. — Кристиан берет мою руку. — Малыш, твои руки холодны. Ты ела сегодня?

Я краснею.

— Ана, — ругает Кристиан меня, раздраженно.

«Ну, я не ела, потому что я знаю, как ты дерьмово отреагируешь, когда я скажу тебе, что беременна».

— Я поем вечером. У меня действительно не было времени.

Он качает головой в отчаянии.

— Ты хочешь, чтобы я добавил к списку необходимой безопасности — кормить свою жену?

— Мне очень жаль. Я буду есть. Это просто был странный день. Ты знаешь, папа и все…

Его губы на жесткой позиции, но он ничего не говорит. Я смотрю в окно. «Скажи ему!» — шипит мое подсознание. «Нет». — малодушничаю я.

Кристиан прерывает мои раздумья.

— Мне, возможно, придется поехать на Тайвань.

— О. Когда?

— Позже, на этой неделе. Может быть, на следующей неделе.

— Хорошо.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Я глотаю.

— Кристиан, пожалуйста. У меня есть моя работа. Давай не будем возвращаться к этим аргументам еще раз.

Он вздыхает и дуется, как угрюмый подросток.

— Я просто спросил, — бормочет он раздраженно.

— Как на долго?

— Не более, чем на пару дней. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что тебя беспокоит.

Как можно сказать?

— Ну, теперь, когда мой любимый муж уезжает…

Кристиан целует мои пальцы.

— Я не буду отсутствовать долго.

— Хорошо. — Улыбаюсь слабо я на ему…

Рэю намного лучше, и он намного менее сварлив, когда мы навестили его. Я тронута его тихой благодарностью к Кристиану, и на мгновение забыла о моей предстоящей новости, пока я сидела и слушала их разговоры о рыбалке и мореплавателях. Время пролетело легко.

— Папа, мы оставим тебя отдыхать.

— Спасибо, Ана, милая. Я рад, что вы зашли. Кристиан, — ваша мама была сегодня тоже. Она была очень обнадеживающей. И она поклонница «Mariners».

— Хотя она не помешана на рыбалке, — сдержанно произносит Кристиан и встает.

— Ну, не многим женщинам нравится рыбалка, не так ли? — усмехается Рэй.

— Я увижу тебя завтра, Ок? — поцеловала я Рэя. Мое подсознание сжимает губы: «Это при условии что Кристиан не запрет тебя… или еще хуже».

Я глубоко вздыхаю.

— Идем. — Кристиан протягивает руку, хмуро смотрит на меня. Я беру ее и мы уходим из больницы…

Я беру свою еду. Миссис Джонс приготовила курицу по-охотничьи, но я не голодна. Мой желудок завязывается в тугой комок страха.

— Черт возьми! Ана, ты скажешь мне, что случилось? — Кристиан толкает его пустую тарелку далеко, раздраженно. Я смотрю на него. — Пожалуйста. Ты сводишь меня с ума.

Я сглатываю и пытаюсь побороть панику в горле. Я делаю глубокий вдох. Сейчас или никогда.

— Я беременна.

Он неподвижен, и очень медленно все цвета отхлынули от его лица.

— Что? — Шепчет он, мертвенно-бледный.

— Я беременна.

Его лоб хмурится в непонимании.

— Как?

Как? Каким образом? Какой смешной вопрос? Я краснею и бросаю на него насмешливый «как-вы-думаете-это-делается» взгляд.

Он сразу меняет позицию, его глаза как кремень.

— Твой укол? — Рычит он.

Вот дерьмо.

— Разве ты забыла про уколы?

Я просто смотрю на него, не в силах говорить. Черт побери, он сумасшедший, он действительно сходит с ума.

— Господи, Ана! — Он стучит кулаком по столу, заставляя меня подпрыгнуть, и встает так резко, что чуть не сбивает столовый стул. — Тебе надо было помнить только об одной вещи. Вот дерьмо! Я нихера не верю. Как можно быть такой глупой?

Глупая! Я задыхаюсь. Дерьмо. Я пытаюсь сказать, что укол мог быть не эффективным, но он не дает мне вставить слово. Я смотрю на свои пальцы.

— Мне очень жаль, — шепчу я.

— Очень жаль? Черт! — Говорит он снова.

— Я знаю, что сейчас это не очень хорошо…

— Не очень хорошо! — Кричит он. — Мы знаем друг друга чертовых пять минут. Я хотел показать тебе весь этот чертов мир и сейчас… Черт. Подгузники, рвота и дерьмо! — Он закрывает глаза. Я вижу, что он пытается сдержать свой темперамент и проигрывает битву.

— Разве ты забыла? Скажи мне. Или ты это сделала нарочно? — Его глаза горят и гнев исходит от него, как силовое поле.

— Нет, — шепчу я. Я не могу рассказать ему о Ханне — он уволит ее. Я знаю.

— Я думал, мы договорились об этом! — Кричит он.

— Я знаю. Мне очень жаль.

Он игнорирует меня.

— Это причина. Вот почему мне надо все контролировать. Чтобы дерьмо, как это, не всплыло наружу.

Нет. Маленький «Blip».

— Кристиан, пожалуйста, не кричи на меня. — Слезы начинают скользить по моему лицу.

— Не открывай свои гидротехнические сооружения теперь, — шипит он. — Дерьмо. — Он проводит рукой по волосам, потянув на себя, как он обычно это делает. — Ты думаешь, я готов быть отцом? — В его голосе слышна смесь ярости и паники.

Все это слышится так ясно — страх и ненависть с большой буквы. Гнев в его глазах, являет то, что он беспомощный подросток. Ну, Пятьдесят, мне так жаль. Это шок и для меня.

— Я не знаю ни одного из нас готового к этому, но я думаю — ты будешь замечательным отцом, — задыхаюсь я. — Мы в этом разберемся.

— Откуда, черт возьми ты знаешь! — Кричит он, на этот раз громче. — Скажи мне, откуда! — Его серые глаза горят, и так много эмоций на его лице. Это страх, который наиболее заметный.

— О, Черт… Это! — Кристиан машет пренебрежительно и держит руки вверх в знак поражения. Он поворачивается схватив свою куртку и движется к фойе покидая большую комнату. Его шаги отдаются эхом от деревянного пола, и он исчезает через двойные двери в прихожей, захлопнув за собой дверь, и заставляет меня подпрыгнуть еще раз.

Я одна с тишиной — тихая пустота большой комнаты. Я вздрагиваю невольно, когда тупо смотрю на закрытые двери. Он ушел от меня.

Вот дерьмо! Его реакция намного хуже, чем я могла себе представить. Я отодвигаю мою тарелку и сложив руки на столе, даю голове погрузиться в них, пока я плачу.

— Aна, дорогая. — Миссис Джонс встает рядом со мной.

Я быстро сажусь вытирая слезы с лица.

— Я все слышала. Мне очень жаль, — говорит она мягко. — Может вам травяной чай или еще что-нибудь?

— Я хотела бы бокал белого вина.

Миссис Джонс останавливается на долю секунды, и я вспоминаю «Blip». Теперь я не могу употреблять алкоголь. Или могу? Я должна изучить запреты доктора Грин, которые она мне дала.

— Я подам вам стакан.

— Вообще, я бы лучше выпила чаю. — Я утираю нос. Она мягко улыбается.

— Чашка чая подходит. — Она очищает наши тарелки управляясь на кухне. Я следую за ней и взгромоздившись на табурет, наблюдаю за ее подготовкой чая.

Она ставит кружку передо мной.

— Я могу еще что-нибудь сделать для вас, Ана?

— Нет, все в порядке, спасибо.

— Вы уверены? Вы мало едите.

Я подняла нее взгляд.

— Я просто не голодна.

— Ана, вы должны поесть. Это не только для вас. Пожалуйста, позвольте мне вам кое-что приготовить. Что бы вы хотели? — Она с надеждой смотрит на меня. Но на самом деле, я не вижу ничего.

Мой муж только что ушел от меня, потому что я беременна, мой отец был в серьезной аварии, и есть Джек Хайд — псих, который пытался доказать, что я сексуально домогалась его. У меня вдруг непреодолимое желание хихикать. Посмотри, что ты натворил для меня, маленький «Blip»! Я ласкаю живот.

Миссис Джонс снисходительно улыбается мне.

— Вы знаете, какой срок? — Спрашивает она тихо.

— Не много. Четыре или пять недель, врач не уверен.

— Если вы не будете есть, то, по крайней мере, вы должны отдохнуть.

Я киваю, и взяв с собой чай, направляюсь в библиотеку. Это мое убежище. Я достала Блэкберри из моего кошелька и жду вызова от Кристиана. Я знаю, что это шок для него, он действительно остро отреагировал.

«А когда он не перегибал палку?» — Мое подсознание сводит арку над бровями. Я вздыхаю. Пятьдесят Оттенков облажался.

«Да, это твой папа, маленький «Blip». Надеюсь, он остынет и вернется обратно. Скоро».

Я беру лист с запретами и сажусь читать.

Я не могу сосредоточиться. Кристиан никогда не срывался на меня раньше. Он был таким задумчивым и добрым за последние несколько дней, так любил, а сейчас… Допустим он никогда не вернется? Вот дерьмо! Возможно, мне следует позвонить Флинну? Я не знаю, что делать. Я в растерянности. Он такой хрупкий во многих отношениях, и я знала, что он плохо отреагируют на новости. Он был так мил в эти выходные. Все эти обстоятельства были далеко за пределами его контроля, но он справился прекрасно. Но эта новость оказалась слишком значительной.

С тех пор, как я встретилась с ним — моя жизнь стала сложной. Это он виноват? Это мы виноваты, вместе? Допустим он не смирится с этим? Допустим, он захочет развода? Желчь поднимается в горле… Нет, я не должна так думать. Он вернется. Он сделает это. Я знаю, что он вернется. Я знаю — независимо от его криков и резких слов — он меня любит. Да.

И тебя он тоже любит, маленький «Blip».

Откинувшись в кресле, я начинаю дремать.

Я просыпаюсь от холода сбитая с толку. Дрожа, я проверяю мои часы: одиннадцать вечера. Ах, да. Ты. Я глажу мой живот. Где Кристиан? Вернулся ли он? Я поднимаюсь из кресла и отправляюсь на поиски мужа.

Пять минут спустя, я понимаю, что его нет дома. Я надеюсь, что ничего не случилось с ним. Воспоминания долгого ожидания, когда «Чарли Танго» пропал без вести — вернулись обратно.

Нет, нет, нет. Перестань думать, об этом. Он, наверное, пошел куда-то? С кем бы он мог пойти увидится? Элиот? Или, может быть, он с Флинном. Я надеюсь на это. Я достаю мой Блэкберри возвращаясь в библиотеку, и я отправлю ему.

Я направляюсь в ванную комнату и погружаю себя в ванну. Мне так холодно.

Когда я вылезла из ванны — Кристиан до сих пор не вернулся. Я оделась в одну из моих сатиновых ночных рубашек, мой халат и отправилась в большую комнату. По дороге я заглянула в запасную спальню. Возможно, она может стать комнатой для маленького «Blip». Пораженная этой мыслью я стою в дверях, созерцая эту реальность. Мы могли бы перекрасить ее в голубой или розовый. Сладкие мысли омрачены тем, что мой странствующий муж так зол на эту идею. Схватив одеяло с кровати, я направляюсь в большую комнату, чтобы бодрствовать…

Что-то будит меня. Звук.

— Дерьмо!

Это Кристиан в фойе. Я снова слышу скрежет на полу.

— Вот дерьмо. — Повторяет он более приглушенно.

Я в ожидании, и вижу его шатающегося через двойные двери. Он пьян. Моя голова раскалывается. Вот дерьмо! Кристиан пьян? Я знаю, как сильно он ненавидит пьяных. Я вскакиваю и бегу к нему.

— Кристиан, ты в порядке?

Он прислоняется к дверному косяку в фойе.

— Мис-с-и-с Грей… — он еле связывает звуки.

Дерьмо. Он очень пьян. Я не знаю, что делать.

— О… Вы посмотрите, бравая, Анастейша.

— Где ты был?

Он прикладывает пальцы к губам и криво мне улыбается.

— Тсс!

— Я думаю, тебе лучше идти в постель.

— С тобой? — Хихикает он.

Хихикает! Нахмурившись, я осторожно положила руку вокруг его талии, потому что он вряд ли сможет стоять, не говоря уже, ходить. Где он был? Как он попал домой?

— Позволь мне помочь тебе добраться до постели. Обопрись об меня.

— Ты очень красивая, Ана. — Он наклоняется ко мне и нюхает мои волосы, чуть не сбив нас обоих.

— Кристиан, идем. Я собираюсь уложить тебя спать.

— О'кей, — сказал он, пытаясь сконцентрироваться.

Мы, наконец, добрались до спальни спотыкаясь по коридору.

— Постель, — говорит он ухмыляясь.

— Да, кровать, — я подвигаю его к краю, но он держит меня.

— Присоединяйся ко мне, — говорит он.

— Кристиан, я думаю тебе нужно немного поспать.

— Вот так это и начинается. Я слышал об этом.

Я хмурюсь.

— Слышал про что?

— Дети — значит нет секса.

— Я уверена, что это не так. В противном случае, мы бы все имели не больше одного ребенка в семье.

Он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты смешная.

— Ты пьян.

— Да. — Он улыбается, но улыбка меняется, когда он об этом думает, и часто посещаемое выражение пересекает его лицо, взгляд, который пробирает меня до костей.

— Давай, Кристиан, — говорю я осторожно. Я ненавижу это выражение на его лице. Оно говорит о ужасе, уродливых воспоминаниях, которые ни один ребенок не должен видеть.

— Давай в постель. — Я подтолкнула его нежно, и он повалился вниз на матрас, улыбаясь мне, он растянулся во всех направлениях — преследовавшего его выражения, нет.

— Присоединяйся ко мне, — говорит он заплетающимся языком.

— Давай сначала ты разденешься.

Он улыбается широко и пьяно.

— Теперь ты этого хочешь.

Срань господня. Пьяный Кристиан — милый и игривый.

— Сядь. Позволь мне снять твою куртку.

— Комната вращается.

Дерьмо. Он собирается подняться?

— Кристиан, сиди!

Он ухмыляется мне.

— Миссис Грей, ты властная мелочь.

— Да. Делай, как тебе говорят и сиди. — Я положила руки на мои бедра. Он улыбается снова, изо всех сил пытается подняться на локтях, но садится неуклюже в самой «не-Кристиановской» манере. Прежде чем он снова плюхнется, я хватаю его за галстук и стягиваю один рукав за другим, его серой куртки.

— Вы хорошо пахнете.

— А ты пахнешь крепкими спиртными напитками.

— Да. «Бур-бон». — Он произносит по слогам, и я пытаюсь подавить смешок. Отбросив его куртку на пол рядом с собой, я начинаю развязывать его галстук. Он кладет руки на мои бедра.

— Мне нравится ощущение этой ткани на тебе, Ана-сста-шшия, — говорит он, нечленораздельно свои слова. — Ты всегда должна быть в атласе или шелке. — Он двигает руками вверх и вниз по моим бедрам. Затем рывком тянет меня вперед, прижимаясь губами к моему животу.

— И здесь у нас захватчик.

Я останавливаю дыхание. Он говорит о маленьком «Blip».

— Ты будешь спать с ней, не так ли? — Говорит он в мой живот.

О, мой… Кристиан смотрит на меня сквозь длинные темные ресницы, серые глаза размыты и туманны. Мое сердце сжимается.

— Ты выберешь его, а не меня, — говорит он печально.

— Кристиан, ты не знаешь, что говоришь. Не будь смешным, я не собираюсь делать никакого выбора. И он может быть «она».

Он хмурится.

— Она. О, Боже. — Он проваливается вниз на кровать и закрывает глаза рукой. Мне удалось ослабить галстук. Я развязала один шнурок и дергаю за его ботинок и носок, затем другой. Когда я встаю, то понимаю, почему я не встретила никакого сопротивления — Кристиан отключился полностью. Он крепко спал и тихо храпел.

Я смотрю на него. Он так чертовски красив, даже пьяный и храпящий. Его скульптурные губы, одна рука над головой ерошит свои грязные волосы, лицо расслабленное. Он выглядит молодо, но ведь он молод, — мой молодой, пьяный, несчастный муж. Эта мысль лежит тяжелым грузом в моем сердце. Ну, по крайней мере, он дома. Интересно, куда он ходил. Я не уверена, что у меня есть энергия, или сила, чтобы передвинуть его, или раздевать дальше. Он лежит сверху на пуховом одеяле. Я возвращаюсь в большую комнату, забираю одеяло и вернувшись в нашу спальню, накрываю его.

Он по-прежнему крепко спит, не снимая галстука и ремня. Я поднимаюсь на кровать рядом с ним, снимаю галстук, и мягко расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Он бормочет что-то бессвязное во сне, но не просыпается. Я осторожно расстегиваю его ремень и не без труда вытаскиваю. Его рубашка выбилась из штанов, намекая на его счастливый след. Я не могу сопротивляться. Я наклоняюсь и целую его. Он сдвигается, выгибая вперед свои бедра, но остается спящим.

Я сижу и смотрю на него. Ну, Пятьдесят, Пятьдесят, Пятьдесят. Что я буду делать с тобой? Я касаюсь пальцами его волос. Они очень мягкие, и целую его висок.

— Я люблю тебя, Кристиан. Даже тогда, когда ты пьян, и ты был Бог знает где — я все равно тебя люблю. Я всегда буду любить тебя.

— Хм, — шепчет он. Я поцеловала его в висок еще раз, затем встала с кровати, и накрыла запасным одеялом. Я могу спать рядом с ним боком, поперек кровати… Да, я так и сделаю.

Сначала, однако, я разберусь с его одеждой. Я качаю головой и сложив пиджак на моей руке, собираю его носки и галстук. Когда я это делаю, его Блэкберри падает на пол. Я поднимаю его, случайно разблокировав. На экране открывается текст. Я вижу, мой текст, а над ним, другой.

Черт. Моя голова раскалывается…

Это от нее. Элены-Суки-Тролль-Робинсон.

Дерьмо. Вот куда он ходил. Он виделся с ней.