На пятьдесят оттенков светлее

Глава 24

— Я бы весь день тебя целовал, но твой завтрак стынет, — шепчет Кристиан напротив моих губ. Он смотрит на меня сверху вниз, теперь улыбаясь, но не глазами; они томные, чувственные. Он снова изменился. Мой мистер Капризный.

— Ешь, — приказывает он, и его голос мягкий. Я глотаю, реагируя на его тлеющий взгляд, и ползу обратно в постель, избегая предусмотрительно трубок от капельницы. Он толкает лоток ко мне. Овсянка остыла, но блины прекрасны в самом деле, они аппетитные.

— Ты знаешь, — бормочу я между глотками, — «Blip» может быть девочкой.

Кристиан проводит рукой по волосам.

— Две женщины, да? — тревога мигает на его лице, и его сексуальный взгляд исчезает.

Вот дерьмо.

— У тебя есть предпочтения?

— Предпочтения?

— Мальчик или девочка.

Он хмурится.

— Пусть будет здоровым, — говорит он тихо, явно смущенный вопросом. — Ешь, — огрызается он, и я знаю, что он пытается избежать этой темы.

— Я ем, ем. Боже, береги свои волосы, Грей. — Я смотрю на него внимательно. В уголках его глаз образовались морщинки от беспокойства. Он говорил, что постарается, но я знаю, он все еще волнуется из-за ребенка. О, Кристиан, я тоже. Он садится в кресло рядом со мной, поднимая «Seattle Times».

— Вы снова на первой полосе газет, миссис Грей. — Его тон горек.

— Опять?

— Писаки только и делают, что переписывают на новый лад вчерашнюю историю, но выглядит правдоподобно. Хочешь прочесть?

Я качаю головой.

— Почитай мне. Я ем.

Он ухмыляется и продолжает читает статью вслух.

Это отчет о Джеке и Элизабет, представляющая их как современных Бонни и Клайда. В ней кратко упоминают похищение Мии, мое участвие в ее спасении, и то что Джек и я находимся в одной больнице. Как пресса получила эту информацию? Я должна спросить у Кейт.

Когда Кристиан закончил, я попросила: — Почитай еще что-нибудь, пожалуйста. Мне нравиться слушать тебя.

Он угождает мне и читает сводку о буме по поводу производства бубликов, а также о событии, что «Боинг» отменил запуск в производство какого-то самолета. Кристиан хмурится когда читает. Слушая его успокаивающий голос, в то время пока я ем, уверенная в том, что я в порядке. Миа в безопасности и мой маленький «Blip» в безопасности — я чувствую драгоценные минуты покоя, несмотря на все, что произошло за последние несколько дней.

Я понимаю: Кристиан беспокоится о ребенке, но я не понимаю глубину его страха. Я хочу поговорить с ним об этом. Посмотрим, смогу ли я успокоить его.

То что меня удивляет, что он не перенес на себя идеальный пример, его родителей. И Грейс и Каррик являются примерными родителями, или мне так кажется. Может быть, это было вмешательством Суки-Тролля, которая так плохо на него повлияла. Я не хочу так думать. Но на самом деле я думаю, что это все ведет к его родной матери, хотя я уверена, что без миссис Робинсон не обошлось. Я оставила свои мысли, когда вспомнила разговор шепотом. Черт! Он всплывает в моей памяти, когда я была без сознания. Кристиан говорил с Грейс. Но тени в моей голове тают. О, это так расстраивает.

Мне интересно, у Кристиана появится еще желание увидеться с ней, или это, потому что я давила на него. Я только собиралась спросить и тут… стук в дверь.

Детектив Кларк извиняясь входит в палату. И правильно делает, что извиняется — моё сердце сжимается когда я вижу его.

— Мистер Грей, миссис Грей. Я не помешал?

— Да, — огрызается Кристиан.

Кларк игнорирует его.

— Рад видеть, что вы не спите, миссис Грей. Мне нужно задать вам несколько вопросов о второй половине дня четверга. Просто рутина. Сейчас удобное для вас время?

— Конечно, — бормочу я, но я не хочу переживать снова события четверга.

— Моя жена должна отдыхать. — Щетинится Кристиан.

— Я буду краток, мистер Грей. И уж лучше рано, чем поздно вам избавиться от меня.

Кристиан встает и уступает кресло Кларку, после, садится рядом со мной на кровать и берет меня за руку, сжимая ее успокаивающе.

Через пол часа Кларк закончил. Ничего нового я не узнала. Пока я рассказывала о том, что произошло в четверг, тихим голосом и запинаясь, я наблюдала за Кристианом. Он то бледнел, то кривился, слушая о событиях того дня.

— Жаль, что ты не выстрелила выше. — фыркает Кристиан.

— Это было бы одолжением со стороны миссис Грей, — соглашается Кларк.

Что?

— Спасибо, миссис Грей. Вот и все.

— Вы не выпустите его снова, правда?

— Я не думаю, что он спасется на этот раз, мэм.

— Знаете ли вы, кто внес его залог? — спрашивает Кристиан.

— Нет, сэр. Это информация конфиденциальна.

Кристиан хмурится, но я думаю, что у него есть подозрения. Кларк поднимается, чтобы оставить нас, как доктор Сингх и двое стажеров входят в комнату. После тщательного осмотра, доктор Сингх заявляет мне, что я могу пойти домой. Кристиан вздыхает с облегчением.

— Миссис Грей будьте внимательны к себе и если головные боли усилятся или зрение будет не четким, вы должны будете сразу вернуться в больницу, немедленно.

Я киваю, стараясь сдержать радость от возвращения домой.

Пока доктор Сингх выходит, Кристиан просит ее перекинуться парой слов в коридоре. Он оставляет дверь открытой, пока расспрашивает ее. Она улыбается.

— Да, мистер Грей, это нормально.

Он улыбается, возвращаясь в комнату счастливым человеком.

— Что все это значит? О чем ты ее спрашивал?

— О сексе, — говорит он, сверкая злой усмешкой.

Ох. Я краснею.

— И?

— Ты идешь на поправку. — Он ухмыляется.

Ох, Кристиан!

— У меня болит голова. — Ухмыляюсь я в ответ.

— Я знаю. Я не могу тебя трогать некоторое время. Я просто узнавал.

Не может трогать? Я нахмурилась на мгновение почувствовав укол разочарования. Я не уверена, что не хочу, чтоб он меня трогал.

Медсестра Нора присоединяется к нам, чтобы удалить мое оборудование. Она смотрит на Кристиана. Я думаю, она одна из немногих женщин, которых я встречала, кто не обращает внимания на его внешность. Я благодарна ей, когда она уходит с моими приборами.

— Хочешь я отвезу тебя домой? — спрашивает Кристиан.

— Сначала я хочу увидеть Рэя.

— Конечно.

— Он знает о ребенке?

— Я подумал, что ты хотела бы рассказать ему сама. Твоей маме я тоже не сказал.

— Спасибо. — Я улыбаюсь, радуясь, что он не украл мою сенсацию.

— Моя мама знает, — добавляет Кристиан. — Она видела, твои результаты. Я сказал моему отцу, но больше никому. Мама сказала, подождать в течение двенадцати недель или около того, чтобы быть уверенным.

Он пожимает плечами.

— Я не уверена, что готова рассказать Рэю.

— Я должен предупредить тебя, он безумный как ад. Сказал, что я должен отшлепать тебя.

Что? Кристиан смеется над моим потрясенным выражением.

— Я сказал ему, что я был бы только рад услужить.

— Ты не сделаешь этого! — Я задыхаюсь, хотя эхо разговора всплывает в моей памяти. Да, Рэй был здесь, пока я была без сознания.

Он подмигивает мне.

— Тейлор принес тебе чистую одежду. Я помогу тебе одеться…

Как и предсказывал Кристиан — Рэй был в ярости. Я не помню его в таком бешенстве. Кристиан мудро решил оставить нас в покое. Для такого молчаливого человека как Рэй, его ругательства — слишком интенсивны, обвиняя меня в том, что я вели себя безответственно. Мне снова двенадцать…

«Ах, папа, пожалуйста, успокойся. Это вредно для твоего давления».

— И я имел дело с твоей матерью, — ворчит он, размахивая обеими руками в отчаянии.

— Папа, мне очень жаль.

— Бедный Кистиан! Я никогда не видел его таким. Он постарел. Мы оба постарели за последние несколько дней.

— Рэй, мне очень жаль.

— Твоя мать ждет от тебя звонка, — говорит он более взвешенным тоном.

Я поцеловала его в щеку и, наконец его тирады смягчились.

— Я позвоню ей. Мне очень жаль. Но спасибо за то, что научил меня стрелять.

В какой-то момент он смотрит на меня с плохо скрываемой отцовской гордостью.

— Я рад, что ты научилась метко стрелять, — говорит он с хрипотцой в голосе. — Теперь иди домой и немного отдохни.

— Ты хорошо выглядишь, папа. — Пытаюсь я сменить тему.

— А ты выглядишь бледной. — Его страх вдруг очевидный. Его взгляд отражает взгляд Кристана прошлой ночью, и я схватила его за руку.

— Я в порядке. И обещаю, я больше не буду делать ничего подобного.

Он сжимает мою руку и тянет в свои объятья.

— Если с тобой что-нибудь случится…. - шепчет он, и его голос хриплый и низкий. Слезы колют глаза. Я не привыкла, чтобы мой отчим проявлял такие эмоции.

— Папа, я в порядке. Ничто так не лечит, как горячий душ.

Мы выходим через задний выход из больницы, чтобы избежать папарацци, собравшихся у входа. Тейлор приводит нас к ожидающему «SUV».

Кристиан тих, когда Сойер везет нас домой. Я избегаю взгляда Сойера в зеркале заднего вида; последний раз я видела его в банке, когда убегала. Я звоню маме, которая всхлипывает и рыдает. Разговор с ней занимает большую часть пути домой: мне удалось ее успокоить пообещав навестить в ближайшее время.

Весь разговор Кристиан держал меня за руку, играя большим пальцем по моим. Он нервничал… что-то случилось.

— Что случилось? — Спрашиваю я закончив разговор с мамой.

— Уэлч хочет меня видеть.

— Уэлч? Зачем?

— Он нашел что-то на этого ублюдка Хайда. Кристиан сжал губы и страх прошел через меня. — Он не хотел обсуждать это по телефону.

— О.

— Он приедет сюда сегодня днем ​​из Детройта.

— Ты думаешь, что он нашел связь?

Кристиан кивает.

— Что ты думаешь об этом?

— Я понятия не имею. — Кристиан хмурит брови в недоумении.

Тейлор заезжает в гараж «Эскала» и не паркуясь останавливается у лифта. Так мы можем избежать внимания фотографов. Кристиан выводит меня из автомобиля, держа руку вокруг моей талии, и ведет меня к лифту.

— Рада вернуться домой? — Спрашивает он.

— Да, — шепчу я. Но, когда я стою в привычной обстановке лифта, меня охватывает ужас пережитого и я начинаю дрожать.

— Эй, — Кристиан обхватывает меня руками вокруг талии и притягивает к себе. — Ты дома. Ты в безопасности, — говорит он, целуя мои волосы.

— О,Кристиан. — Я не сдерживаюсь, слезы прорываются и я начинаю рыдать.

— Тише, — шепчет Кристиан, прижимая мою голову к своей груди.

Но слишком поздно. Я плачу, погружаясь в его рубашку и вспоминаю о жестоком избиении Джека: «Это для ЧЕРТОВОЙ-СУКИ из SIP!» Ужасные вещи, которые я сказала Кристиану, и его безнадежный вопрос: «Ты оставляешь меня?»…

И мой страх, выворачивающий страх за Мию, за себя и за маленького «Blip».

Когда двери лифта раскрываются, Кристиан берет меня, как ребенка, и несет в фойе. Я обвила руки вокруг его шеи и вцепившись за него, тихо причитаю.

Он ведет меня через нашу ванную и нежно садит на стул.

— В ванну? — Спрашивает он.

Я качаю головой. Нет. нет. Не как Лейлу.

— Душ? — Его голос захлебывается в беспокойстве.

Я киваю через слезы. Я хочу смыть грязь нескольких последних дней, смыть память о нападение Джека.

«Шлюха-золотоискательница», — рыдаю я уткнувшись в свои руки, а звук воды вторит мне, отражаясь от стен.

— Эй, — успокаивает Кристиан. Стоя на коленях передо мной, он тянет мои руки от заплаканных щек, и берет мое лицо в свои руки. Я смотрю на него, хлопая ресницами, чтобы убрать слезы.

— Ты в безопасности. Вы оба, — шепчет он.

«Blip» и я. Мои глаза наполняются слезами снова.

— Прекрати, сейчас же. Терпеть не могу, когда ты плачешь. — Его голос охрип. Его пальцы вытирают мои щеки, но мои слезы все еще текут.

— Мне очень жаль, Кристиан. Просто жаль и все. Я извиняюсь за то, что рисковала всем.

— Тише, детка, пожалуйста. — Он целует меня в лоб. — Мне очень жаль. Для танго нужны двое, Ана. — Он одаривает меня кривой улыбкой. — Ну, так всегда говорила моя мама. Я сказал и сделал вещи которыми не горжусь. — Его глаза кающиеся, но унылые. — Давай разденем тебя. — Его голос мягок. Я вытерла нос тыльной стороной руки и он поцеловал меня в лоб еще раз.

Резко, но с особой осторожностью он тянет мою футболку над головой. Голова не слишком болит. Ведя меня в душ, он снимает свою одежду в рекордно короткий срок, прежде чем мы оба оказываемся под струями горячей воды. Он берет меня на руки и держит долгое время, пока вода льется на нас, успокаивая нас обоих. Позволяя мне плакать ему в грудь, он целует мои волосы, но не отпускает, он просто застыл под нежной теплой водой. Чтобы почувствовать свою кожу на мне, волосы на его груди у моей щеки — это человек, которого я люблю, без сомнения, красивый мужчина, которого я могла бы потерять по собственной неосторожности. Я чувствую себя пустой, и боль в моих мыслях, но я благодарна, что он здесь, все еще здесь, несмотря на все, что случилось.

Он должен поговорить со мной, но сейчас я хочу насладится успокоением. Он — защитное поле вокруг меня. И в этот момент мне пришло в голову, что все объяснения должны исходить с его стороны. Я не могу заставить его, он должен захотеть сам. Я не буду ныть, как брошенные жены, постоянно пытающиеся выведать информацию из своих мужей. Это просто утомительно. Я знаю, что он любит меня. Я знаю, что он любит меня больше, чем он кого-либо любил, и на данный момент, этого достаточно.

Понимание освобождает. Я перестала плакать и отступила.

— Лучше? — Спрашивает он.

Я киваю.

— Хорошо. Дай мне посмотреть на тебя, — говорит он, и на мгновение я не знаю, что это означает. Но он берет меня и рассматривает руку на которую я упала, когда Джек ударил меня. Есть синяки на плече, и царапины на моем локте и запястье. Он целует каждую из них. Он схватил полотенце и гель для душа из стойки, и сладкий знакомый аромат жасмина наполняет мои ноздри.

— Повернись. — Аккуратно, он переходит от поврежденной руки к шее, затем плечам, спине и другой руке. Он поворачивает меня в сторону и направляет свои длинные пальцы вниз. Я морщусь, когда они касаются большого синяка на моем бедре. Глаза Кристиана затвердевают, а губы стянуты в линию. Его гнев ощутим, когда он свистит сквозь зубы.

— Это не больно, — ропщу я, чтобы успокоить его.

Сверкающие серые глаза встречаются с моим.

— Я хочу убить его. Я чуть не сделал это, — шепчет он загадочно. Я нахмурилась, дрожа от мрачного выражения. Он выпрыскивает больше геля для душа на мочалку и нежно, не причиняя боли, моет меня, мой зад, стоя на коленях, двигаясь вниз к ногам. Он делает паузу, чтобы изучить мое колено. Касается губами синяка, прежде чем продолжает мыть мои ноги. Двигаясь вниз, я ласкаю его голову, работая пальцами по мокрым волосам. Он встает, и его пальцы обводят контур синяка на ребрах, куда Джек ударил меня.

— О, детка, — стонет он. Его голос полон тоски, а глаза темные от ярости.

— Я в порядке. — Я притягиваю его голову, чтобы поцеловать в губы. Он неохотно откликается, но когда наши языки встречаются, его тело прижимается к моему.

— Нет, — шепчет он в мои губы и тянется назад. — Давай тебя вымоем.

Его лицо серьезное. Черт, это означает, что он. Я дуюсь и атмосфера между нами немного разряжается. Он улыбается и целует меня быстро.

— Я сказал помыть, — подчеркивает он, — а не пачкать.

— Мне нравится быть грязной.

— Мне тоже, миссис Грей. Но не здесь и не сейчас. — Он хватает шампунь, прежде чем я успеваю убедить его в обратном, и начинает мыть мои волосы. Быть чистой мне тоже нравится. Я чувствую себя свежей и активной, и я не знаю подействовал ли душ, мой плач, или мое решение прекратить изводить Кристиана расспросами.

Он оборачивает меня в большое полотенце, а другое оборачивает вокруг своих бедер, пока я сушу волосы. У меня болит голова, но это тупая постоянная боль, контролируемая.

Доктор Сингх дала мне обезболивающие, но просила не использовать их часто.

В то время как я вытираюсь волосы, я думаю об Элизабет.

— Я все еще не понимаю, как Элизабет была связана с Джеком?

— Я это знаю. — бормочет мрачный Кристиан.

Эта новость. Я хмурюсь на него, но отвлекаюсь. Он вытирает мои волосы полотенцем. Его грудь и плечи еще влажные с капельками воды, которые блестят жемчужинами под галогеном.

Он делает паузу и улыбается.

— Подсматриваешь?

— Откуда ты знаешь? — Спрашиваю я, стараясь не обращать внимание на то, что я попалась за подсматриванием.

— Что ты подсматриваешь? — передразнивает он.

— Нет! — огрызаюсь я. — Про Элизабет.

— Детектив Кларк намекал на это.

Я посмотрела на него своим «Скажи-Мне-Больше» взглядом, и тут снова нахлынуло воспоминание, когда я была в полуобморочном состоянии. Кларк был в моей палате. Если бы я только помнила что он сказал.

— У Хайда были видео. Видео их всех. На нескольких «флэшках».

Что?

— Видео того, как он трахал Элизабет и трахающий всех его секретарей.

О!

— Точно. Материал для шантажа. Ему нравится грубый секс. — Кристиан хмурится, и я смотрю, как на его лице появляется сомнение и отвращение к самому себе. Конечно — Кристиану тоже нравится грубо.

— Не надо, — слово вырвалось из моего рта, прежде чем я успела остановить его.

Его хмурый взгляд углубляется.

— Не надо, что? — Он смотрит на меня с опаской.

— Ты не похож на него.

Глаза Кристиана застыли, но он ничего не говорит, подтверждая то, о чем он подумал.

— Это не так. — Мой голос непреклонен.

— Мы одного поля ягоды.

— Нет, ты не прав, — я хватаю его, хотя понимаю почему он мог так подумать. «Его отец умер после драки в баре, мать спилась. Он менял приемные семьи из-за проблем с правонарушениями — в основном кража автомобилей». Я вспоминаю информацию, которую узнала в самолете в Аспене.

— Кристиан, у вас обоих проблемное прошлое, и вы оба родились в Детройте. Вот и все. — Я сжала руки на бедрах.

— Ана, твоя вера в меня трогательна, особенно в свете последних нескольких дней. Когда Уэлч будет здесь, мы узнаем больше. — Он уклоняется от темы.

— Кристиан…

Он останавливает меня поцелуем.

— Хватит, — дышит он, и я вспоминаю обещание данное себе: «Не преследовать его выуживая информацию».

— И не надо дуться, — добавляет он. — Подойди. Позволь мне высушить тебе волосы.

И я знаю, что тема закрыта.

Одевшись в спортивные штаны и футболку, я сижу между ног Кристиана, пока он сушит мои волосы.

— Таким образом, Кларк говорил тебе что-нибудь еще, в то время пока я была без сознания?

— Нет, не припоминаю.

— Я слышала, некоторые твои разговоры.

Расческа застыла в моих волосах.

— Слышала? — спрашивает Кристиан, но его тон бесстрастный.

— Да. Моего отца, твоего отца, детектива Кларка… Твою маму.

— И Кейт?

— А Кейт была там?

— Короче говоря, да. Она тоже сердита на тебя.

Я переваливаюсь на колени.

— Стоп, все безумно злятся на Ану, да?

— Просто говорю тебе правду, — говорит Кристиан, смущенный моей вспышкой.

— Да, это было безрассудно, но ты знаешь, что твоя сестра была в опасности.

Он опускает лицо.

— Да, была. — Выключив фен, он кладет его на кровать рядом с собой. Он захватывает мой подбородок.

— Спасибо, — удивив меня, говорит он. — Но больше никакого безрассудства. Потому что в следующий раз, я буду шлепать тебя, пока не выбью все дерьмо.

Я задыхаюсь.

— Ты не посмеешь!

— Посмею. — Он серьезный. Черт возьми. Смертельно серьезный. — У меня есть разрешение твоего отчима. — Ухмыляется он. Он дразнит меня! Или же он? Я поворачиваюсь к нему, и он разворачивает меня так, что я падаю на кровать в его объятиях. Боль, от моего падения, пронзает меня и я вздрагиваю.

Кристиан бледнеет.

— Осторожней! — выговаривает от и на секунду его взгляд сердитый.

— Прости, — бормочу я, лаская его щеку.

Он прижимает мою руку и нежно целует ее.

— Честно говоря, Ана, ты действительно не понимаешь, что такое собственная безопасность. — Он тянет за подол моей футболки и кладет пальцы на мой живот. Я задерживаю дыхание. — Так больше нельзя, — шепчет он, теребя кончиками пальцев и, вызывая волнение, ласкает мою кожу. Желание взрывается в моей крови, неожиданное, горячее и сильное. Я ахнула, Кристиан возбужденно останавливает свои пальцы и смотрит на меня сверху вниз. Он переносит руку вверх и прячет выпавшую прядь волос за ухо.

— Нет, — шепчет он.

Что?

— Не смотри на меня так. Я видел синяки. И ответ — нет. — Его голос тверд, и он целует меня в лоб.

Я извиваюсь.

— Кристиан, — скулю я.

— Нет. В постель. — Он садится.

— В постель?

— Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужен ты.

Он закрывает глаза и качает головой, как будто требуется большое усилие воли. Когда он открывает глаза снова — в них твердая решимость.

— Просто делай, что тебе говорят, Ана.

Я испытываю желание снять с себя всю одежду, но потом вспоминаю про синяки и знаю, что так его не победить.

Неохотно, я киваю.

— Хорошо. — Я сознательно преувеличенно дуюсь на него.

Забавляясь он улыбается.

— Я принесу тебе обед.

— Вы собираетесь готовить? — удивляюсь я

Он изящно смеется.

— Я иду разогревать то, что приготовила миссис Джонс.

— Кристиан, я могу сама. Я в порядке. Черт побери, я хочу секса и я могу приготовить. — Я сижу и неловко уклоняясь, пытаюсь скрыть жуткую боль в ребрах.

— В кровать! — Глаза Кристиана вспыхивают и он указывает на подушку.

— Ты присоединишься ко мне, — бормочу я, жалея, что на мне нет ничего более соблазнительного, чем пижамные штаны и футболка.

— Ана, ляг в постель. Немедленно.

Глядя все время на него, я встаю нахмурившись, и бесцеремонно спускаю свои штаны на пол. Его рот подергивается в улыбке, когда он укрывает меня одеялом.

— Ты слышала, что сказала доктор Сингх. Она велела отдыхать. — Его голос мягкий. Я проскользнула в постель и сложила руки в отчаянии. — Ну, перестань, — говорит он, явно наслаждаясь самим собой.

Я начинаю сердиться.

Тушеная курица миссис Джонс, без сомнения, одно из моих любимых блюд. Кристиан ест со мной сидя, скрестив ноги, на середине кровати.

— Это было классно разогрето. — Подшучиваю я и он ухмыляется. Я сытая и сонная. Это и был его план?

— Ты выглядишь уставшей. — Он убирает мой поднос.

— Так и есть.

— Вот и хорошо. Спи. — он целует меня. — Мне еще нужно кое-что закончить. Я поработаю здесь рядом с тобой, если ты не против.

Я киваю… мои веки уже закрываются. Я и не подозревала, что тушеная курица может так утомить…

Уже сумерки, когда я проснулась. Бледно-розовый свет наполнил комнату. Кристиан сидит в кресле, наблюдая за мной и его серые глаза светятся в этом бледно-розовом свете. Он сжимает какие-то бумаги. Его лицо мертвенно-бледное.

Вот черт.

— Что случилось? — незамедлительно спрашиваю я, привстаю чтобы сесть, игнорируя протестующую боль в ребрах.

— Уэлч только что ушел.

Вот дерьмо!

— И?…

— Я жил с этим ублюдком, — прошептал он.

— Жил? С Джеком?

Он кивает, широко раскрыв глаза.

— Вы родственники?

— Нет, слава богу, нет.

Я сдвигаюсь и откидываю одеяло, приглашая его в постель ко мне. К моему удивлению, он не колеблется, сбрасывает обувь и крадется ко мне. Обняв меня одной рукой, он сворачивается и кладет голову на мои колени. Я остолбенела. Что это?

— Я не понимаю, — шепчу я, двигая пальцами по его волосам и смотря на него сверху вниз. Кристиан закрыл глаза и сдвинул брови, напряженно вспоминая.

— После того, как я был найден возле этой, накаченной наркотой шлюхи, и прежде, чем жить с Карриком и Грейс, я был на попечении штата Мичиган. Я жил в приемной семье. Но я не могу ничего вспомнить о том времени.

Мое сознание зашаталось. Приемная семья? Это новости для нас обоих.

— Как долго? — шепчу я.

— Два месяца или около того. Я не помню.

— Ты разговаривал со своими мамой и папой об этом?

— Нет.

— Возможно, тебе нужно это сделать. Вероятно они смогли бы заполнить пробелы.

Он обнимает меня крепко.

— Держи. — Он протягивает мне документы, которые оказываются двумя фотографиями. Я протягиваю руку и иду на свет, чтобы рассмотреть их в деталях. Первое фото ветхого дома с желтой передней дверью и большим остроконечным окном в крыше. Он имеет крыльцо и небольшой передний двор. Это ничем не примечательный дом.

Вторая фотография семьи — на первый взгляд, обычные синие воротнички — мужчина и его жена, я думаю, и их дети. Взрослые одеты в неряшливые, застиранные, голубые футболки. Им должно быть по сорок. У женщины черные волосы с сединой, у мужчины короткая строгая стрижка и они оба тепло улыбаются в камеру. Руки мужчины на плечах угрюмой девочки-подростка. Я всматриваюсь в каждого ребенка: два мальчика — близнеца, им около двенадцати лет — с пшеничными светлыми волосами, широко улыбающиеся в камеру; вот другой мальчик, который поменьше, с рыжеватыми светлыми волосами, он сердится; и прячущийся за ним маленький мальчик с медными волосами и серыми глазами. Его глаза широко открыты и напуганы, одежда на нем не по размеру и он сжимает в руках детское грязное одеяло.

О черт.

— Это ты, — шепчу я и мое сердце подскочило вверх к горлу. Я знаю, что Кристиану было всего четыре, когда умерла его мать. Но этот ребенок выглядел еще меньше. Очевидно он серьезно недоедал. Я еле сдерживаю слезы, которые подкатывают к моим глазам. Ох, любимый Пятьдесят.

Кристиан кивает.

— Это я.

— Уэлч привез эти фото?

— Да. Я ничего из этого не помню. — Его голос плоский и безжизненный.

— Ты помнишь этих приемных родителей? Но как ты можешь помнить? Кристиан, это было так давно. Это то, что тебя беспокоит?

— Но я же помню, что было до и после. Как я встретил своих маму и папу. Но это… как будто здесь огромная пропасть.

Мое сердце сжалось от явного понимания. Мой дорогой «Чекнутый-Контроль» любит, чтобы все было на своих местах, а теперь он узнал, что есть недостающая часть головоломки.

— Это Джек на фотографии?

— Да, старший ребенок. — глаза Кристиана прищурены и он держится за меня как за спасательный круг. Я глажу его волосы, пока рассматриваю старшего мальчика на этой фотографии, который выглядит вопиюще дерзко и высокомерно. Теперь я вижу — это Джек. Но здесь он всего лишь ребенок, грустный восьми, или девятилетний ребенок, прячущий свои страхи за враждебностью.

Меня посетила мысль.

— Когда Джек позвонил мне, чтобы сказать, что Миа у него — он сказал, что если бы все сложилось по другому, все это могло быть его.

Кристиан закрывает глаза и вздрагивает.

— Вот ублюдок!

— Ты думаешь он сделал все это из-за того, что Греи усыновили тебя, а не его?

— Кто знает, что у него на уме? — говорит озлобленно Кристиан. — Мне наплевать на него.

— Возможно, он знал, что мы встречаемся друг с другом, когда я проходила собеседование. Возможно, он планировал соблазнить меня все это время. — Желчь поднимается в горле.

— Я не думаю, что это так, — бормочет Кристиан, сейчас его глаза открыты. — Собирать материалы на мою семью он начал через неделю или позже, после того, как ты начала свою работу в SIP.

Барни не знает точной даты. И, Ана, он трахал всех своих секретарш и снимал их на пленку. — Кристиан закрывает глаза и еще раз сильнее сжимает меня.

Сдерживая дрожь, которая прошла волной по моему телу, я пытаюсь вспомнить мои первые встречи и разговоры с Джеком, когда я только начала работать в SIP. В глубине души я подозревала, что с ним что-то нечисто, но я игнорировала все эти «звоночки». Кристиан прав — я невнимательна к своей собственной безопасности. Я вспоминаю нашу ссору, когда я собиралась ехать в командировку с Джеком в Нью-Йорк. Я могла бы оказаться на одной из этих грязных пленок. Эти мысли тошнотворны. И в этот момент я вспоминаю фотографии сабов, которые делал Кристиан.

Черт! «Мы сделаны из одного теста.» Нет, Кристиан, это не так, ты не такой же, как он.

Он все еще лежит, свернувшись рядом со мной, как маленький мальчик.

— Кристиан, я думаю, что ты должен поговорить с мамой и папой. — Я с неохотой передвигаю его, таким образом я перемещаюсь обратно на кровать, чтобы смотреть в его глаза.

Изумленный серый пристальный взгляд встречается с моим, напоминая мне о ребенке на фотографии.

— Позволь мне позвонить им, — шепчу я. Он качает головой.

— Пожалуйста. — Прошу я. Кристиан уставился на меня, боль и неуверенность в себе — отражаются в его глазах, когда он рассматривает мою просьбу.

Ох, Кристиан, пожалуйста!

— Я позвоню им, — шепчет он.

— Хорошо. Мы можем поехать и навестить их вместе, или ты один можешь сделать это. Что бы ты ни выбрал.

— Нет. Они приедут сюда.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь ехала.

— Кристиан, я не против поездки на машине.

— Нет. — Его голос тверд, но он дарит мне ироническую улыбку. — В любом случае, сейчас ночь субботы, они, вероятно, чем-то заняты.

— Позвони им. Эти новости, очевидно, расстроили тебя. Возможно они в состоянии пролить некоторый свет. — Я смотрю на радио-будильник. Почти семь вечера. Он расценивает меня спокойно на мгновение.

— Хорошо, — говорит он, как-будто принимает от меня вызов. Сидя, он поднимает с постели телефон.

Я обвиваю руки вокруг него и кладу голову ему на грудь, пока он звонит.

— Папа? — Я замечаю его удивление, что Каррик подошел к телефону. — Ана в порядке. Мы дома. Уэлч только что уехал. Он узнал связь… приемная семья в Детройте… Я не помню ничего об этом. — Голос Кристиана почти неслышимый, поскольку он бормочет последнее предложение. Мое сердце сжимается еще раз. Я обнимаю его, и он сжимает мое плечо.

— Да… Вы будете?… Отлично. — Он вешает трубку. — Они в пути. — Он кажется удивленным, и я понимаю, что он, вероятно, никогда не просил у них помощи.

— Хорошо. Я должна одеться.

Руки Кристиана сжимаются на мне.

— Не уходи.

— Хорошо. — Я снова прижимаюсь к нему, ошеломленная тем, как много он рассказал о себе — совершенно добровольно…

Когда мы стоим на пороге большой комнаты, Грейс нежно обхватывает меня.

— Ана, Ана, дорогая Ана, — шепчет она. — Ты спасла двух моих детей. Как я смогу отблагодарить тебя когда-нибудь?

Я краснею, тронутая и смущенная в равной мере от ее слов. Каррик тоже обнимает меня, целуя в лоб. Затем Миа хватает меня, давя на мои ребра. Я вздрагиваю и задыхаюсь, но она не замечает.

— Спасибо за то, что спасла меня от этих придурков.

Кристиан хмуро смотрит на нее.

— Миа! Осторожнее! Ей больно.

— Ой. Прости.

— Я в порядке, — бормочу я, с облегчением, когда она отпускает меня.

Она выглядит хорошо. Безупречно одета в обтягивающие черные джинсы и бледно-розовую блузку с рюшами. Я рада, что одета в свое удобное обычное платье и туфли без каблуков. По крайней мере, я выгляжу довольно презентабельно.

Подбегая к Кристиану, Миа обвивает свою руку вокруг его талии.

Бессловесно, он вручает фотографию Грейс. Она задыхается; ее рука, взлетает ко рту, чтобы сдержать эмоции, потому что она тотчас же признает Кристиана. Каррик обнимает ее за плечи, чтобы исследовать фото.

— О, дорогой. — Грейс ласкает щеку Кристиана.

Появляется Тейлор.

— Мистер Грей? Мисс Кавана, ее брат, и ваш брат поднимаются, сэр.

Кристиан хмуриться.

— Спасибо, Тейлор, — бормочет он смущенно.

— Я позвонила Элиоту и сказал ему, что мы приедем. — усмехается Миа. — Вечеринка «добро-пожаловать-домой».

Я украдкой бросаю сочувственный взгляд на моего бедного мужа, так же, как Грейс и Каррик смотрят на Мию с раздражением.

— Мы должны приготовить немного еды для всех, — объявляю я. — Миа, поможешь мне?

— О, с удовольствием.

Я сопровождаю ее на кухню, когда Кристиан продолжает исследование со своими родителями…

Кейт раздражена праведным гневом, который нацелен на меня, Кристиана, но больше всего на Джека и Элизабет.

— О чем ты думала, Ана? — кричит она, когда предстает передо мной на кухне, заставляя всех в комнате повернуться и смотреть.

— Кейт, пожалуйста. Я уже выслушала похожую нотацию от каждого! — парирую я. Она сердито смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что я стану объектом лекции как-не-уступать-похитителям от Кетрин Кавана, но вместо этого она крепко обнимает меня.

— Черт побери, иногда у тебя пропадают мозги с которыми ты родилась, Стил, — шепчет она. Когда она целует меня в щеку, у нее в глазах слезы. Кейт! — Я так беспокоилась о тебе.

— Не плачь. Ты меня убьешь.

Она выпрямляется, смущенно вытирая глаза, глубоко вдыхает и успокаивается.

— Итак, на более положительной волне — мы назначили дату свадьбы. Мы думаем о следующем мае? И конечно я хочу, чтобы ты была замужней подружкой невесты.

— О… Кейт… Ого. Мои поздравления!

Вот блин — маленькой «Blip»… Сын!

— В чем дело? — спрашивает она, неверно истолковав мое беспокойство.

— Хм… Я просто так рада за тебя. Немного хороших новостей для разнообразия. — Я крепко обнимаю ее. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Когда же малыш родится? В уме я прикидываю дату родов. Доктор Грин сказала, что я на четвертой-пятой неделе. Так что — где-то в мае? Дерьмо.

Элиот вручает мне бокал шампанского.

Ой. Черт.

Кристиан появляется из своего кабинета мертвенно-бледный и следует за родителями в гостиную. Его глаза округляются, когда он видит бокал в моей руке.

— Кейт, — приветствует он ее прохладно.

— Кристиан. — Она также холодна. Я вздыхаю.

— Ваши лекарства, миссис Грей. — Он смотрит на бокал в моей руке.

Я щурю глаза. Черт возьми. Я хочу выпить. Грейс улыбается, когда присоединяется ко мне на кухне, забирая по пути бокал у Элиота.

— Глоточек можно, — шепчет она, заговорщически подмигивая, и чокается со мной. Кристиан сердито смотрит на нас, пока Элиот не отвлекает его рассказом о последнем матче между «Mariners» и «Rangers».

Каррик присоединяется к нам, обнимая нас обеих, и Грейс целует его щеку прежде, чем присоединиться к Мии на диване.

— Как он? — Я шепчу Каррику, поскольку он и я стоим на кухне, наблюдая, как семья отдыхает на диване. Я отмечаю с удивлением, что Миа и Итан держатся за руки.

— Шокирован, — бормочет Каррик мне, его лоб морщится, лицо серьезное. — Он помнит большую часть своей жизни с его биологической матерью; многие вещи я хочу, чтобы он не помнил. Но это… — Он останавливается. — Я надеюсь, что мы помогли. Я рад, что он позвонил нам. Он говорит, что это ты сказала ему. — Пристальный взгляд Каррика смягчается. Я пожимаю плечами и делаю поспешный глоток шампанского.

— Ты очень хорошо влияешь на него. Он не слушает никого больше.

Я хмурюсь. Думаю, что это не так. Нежеланный призрак Суки-Тролля отчетливо всплывает в моей памяти. Я знаю, что Кристиан разговаривал и с Грейс тоже. Я его слышала. Я вновь чувствую мимолетное разочарование, так как пытаюсь вспомнить их разговор в больнице, но он все еще ускользает от меня.

— Пойдем, присядь, Ана. Ты выглядишь уставшей. Я уверен, что ты не ожидала всех нас этим вечером.

— Здорово увидеть всех вас, — улыбаюсь я. Потому что это правда, это здорово. Я — единственный ребенок, который вошел в большую, крепкую семью, и мне это нравится. Я прижимаюсь к Кристиану.

— Один глоток, — шипит он и забирает мой бокал из моей руки.

— Да, господин, — хлопаю я ресницами, совершенно обезоруживая его. Он обнимает меня за плечи и продолжает разговор о бейсболе с Элиотом и Итаном…

— Мои родители уверены, что ты святая и можешь ходить по воде. — бормочет Кристиан, когда тянет с себя футболку.

Я свернулась клубочком на кровати, наблюдая за представлением.

— Хорошая штука, знаешь ли, — фыркаю я.

— О, я не знаю. — Он выскальзывает из своих джинсов.

— Они заполнили твои провалы из детства?

— Некоторые. Я жил у Коллиеров два месяца, пока мама с папой оформляли бумаги. Их уже проверяли для усыновления в связи с Элиотом, но было положено ждать по закону, чтобы выяснить, были ли у меня живые родственники, которые хотели бы меня забрать.

— Что ты думаешь по этому поводу? — шепчу я.

Он хмурится.

— По поводу того, что у меня не оказалось живых родственников? К черту. Если они были похожи на шлюху-наркоманку… — он с отвращением качает головой.

О, Кристиан! Ты был ребенком и любил свою маму.

Он натягивает свою пижаму, забирается в кровать, и мягко тянет меня в свои руки.

— Я постепенно вспоминаю. Я помню еду. Миссис Коллиер умела готовить. И, наконец, мы знаем, почему тот ублюдок, так помешан на моей семье. — Свободной рукой он проводит по волосам. — Черт! — неожиданно вскрикивает он, поворачиваясь ко мне в изумлении.

— Что?

— Сейчас это обрело смысл! — Его глаза полны признания.

— Что?

— Птенец. Миссис Коллиер раньше называла меня Птенцом.

Я хмурюсь.

— Это имеет смысл?

— Обрати внимание, — говорит он, глядя на меня. — этот ублюдок оставил требование о выкупе. Он написал что-то вроде: «Ты знаешь, кто я? Потому что я знаю, кто ты, ПТЕНЕЦ».

Это по-прежнему не имеет никакого смысла для меня.

— Это из детской книги. Боже. Она была у Коллиеров. Она назвалась… «Ты моя мама?» Дерьмо. — Его глаза расширяются. — Я любил эту книгу.

О… Я знаю эту книгу. Мое сердце сжалось — Пятьдесят!

— Миссис Коллиер читала мне ее.

Я не нахожу, что сказать ему.

— Боже. Он знал… Тот ублюдок знал.

— Ты расскажешь полиции?

— Да. Расскажу. Только Господь знает, что Кларк сделает с этой информацией. — Кристиан качает головой, будто пытаясь выкинуть мысли из головы. — В любом случае спасибо тебе за этот вечер.

О, меняем направление!

— За что?

— Ты приготовила ужин для моей семьи, за один момент.

— Не благодари меня, благодари Мию и миссис Джонс. Она держит кладовую хорошо снабженной.

Он качает головой как будто с раздражением. Из-за меня? Почему?

— Как ты себя чувствуешь, миссис Грей?

— Хорошо. Ты как?

— Все хорошо. — Он хмурится… не понимая моего беспокойства.

О-о, в таком случае… Я ползу пальцами вниз по его животу, по «счастливому-следу» на коже от пупка и вниз.

Он смеется и берет мою руку.

— О, нет. Не доводи до какой-либо идеи.

Я дуюсь, и он вздыхает.

— Ана, Ана, Ана, что же мне делать с тобой? — Он целует мои волосы.

— У меня есть несколько идей. — Я корчусь около него и содрогаюсь, когда боль пронзает мою верхнюю часть тела, от моих оскорбленных ребер.

— О детка ты пережила достаточно, к тому же, у меня есть «сказка на ночь» для тебя.

О?

— Хочешь послушать… — Он затаил дыхание, закрыл глаза и сглотнул.

По всему телу побежали мурашки. Черт.

Он мягко начинает рассказывать.

— Представь себе такую картину: подросток ищет способ достать дополнительные деньги, чтобы удовлетворить свое пристрастие к алкоголю. — Он поворачивается на бок и мы лежим лицом к друг другу, он смотрит мне в глаза. — Так что я подрабатывал у Линкольнов, убирая мусор и обломки из-за перестройки их дома…

Твою мать!.. Он действительно рассказывает.