Не драконь меня, Ведьма!

Часть 2. Спиной к спине. Глава 12

— Ой!— открываемая мной дверь с кем-то столкнулась.

— Ай! – донеслось изнутри.

— Извините, — прошептала я, удивленно хлопая глазами на директрису, застуканную в четыре часа ночи на кухне.

— Бывает, — улыбнулась она, глядя на меня не менее удивленно.

— А ты…

— А вы что… — одновременно начали мы вопрос и синхронно замолчали.

— Тебе чего не спится? – спросила Мари после недолгой паузы.

— У вас шпионы по чужим комнатам бродят! – обиженно пожаловалась я.

— Никак Василий Михалыч к тебе заглянул? – улыбнулась Мари.

— Ну, может и Василий, очень уж моська откормленная, а Михалыч-то почему? – удивилась я.

— Потому что наш пушистый друг, кошачьей окружности, имеет очень необычный для своих сородичей талант — топать не хуже медведя! – рассмеялась она, — мы уже три года понять пытаемся, как он в комнаты пробирается!

— Вот же пушистый подлец! – заразилась я смехом. И как Тим не проснулся-то?! Главное, чтоб не сбежал, пока я кофе попью!

— Гадость бодрящую будешь? – Марианна как раз сняла с плиты турку с дымящимся, ароматным напитком.

— Буду! За ним и кралась сюда! – честно призналась я, — а вам, почему не спится? – позволила я себе полюбопытствовать, — опять в ком-то сила проснулась?

— Да понимаешь, — директриса вздохнула, — хочу Марку завтрак подать в… — она смутилась, но продолжила, — в постель, но магией владею гораздо лучше, чем кастрюлями да сковородкой.

— Ну, это легко поправимо! Могу научить, если хотите, — предложила я.

— Давай для начала на «ты» перейдем, Ксана? Ты теперь вроде как инспектор, а я всего лишь директор. Так получается мне к тебе на «вы» надо, — она снова заразительно заулыбалась. Нет, все-таки красивой её сложно назвать, но вот обаяние… это на все сто!

— Хорошо, Мари, раз можно на «ты», так даже лучше! Что готовить будем? – мы начали инспектировать ящики с провизией и холодильник.

— Я думала про оладьи с вареньем! – сказала Марианна, доставая графин с прокисшим молоком, — кстати, Тим малиновое любит, — подмигнула она мне.

— Да и пусть любит, — тут же выпустила я иголки, — мне-то что? Я ему готовить не собираюсь!— попыталась я изобразить полное непонимание того в чем меня застукали.

— Что голодом его морить будешь? – она удивленно захлопала ресницами, — так бок некому греть будет, совсем костлявым станет! – рассмеялась она.

— Ну, вот откуда вы все знаете?! – сдалась я.

— Во-первых, ты, а во вторых, я только своего заметить не могла, а чужое вижу издалека. А ведь, сколько лет бы замужем была?! – пожаловалась она и мы снова рассмеялись.

— Мари, а ты хорошо его знаешь? – вдруг спросила я.

— Тима-то? Достаточно неплохо. Мы друзья, давние, верные, уверенные в плече друг друга. Из тех, что годами могут не общаться, но случись беда — придут на помощь, — серьезно ответила она.

— Почему он так боится работать в паре?

— Слишком много друзей мы похоронили, — вздохнула она, — каждому спину прикрывали, каждый погиб за друга. Он боится за тех, кто рядом, считает себя талисманом смерти. Вот и не подпускает никого. К тому же с такой работой, как вам двоим, теперь предстоит, поверь мне, ты увидишь невероятно много смертей, предательств и измен. Тут волей-неволей вера в ближнего теряется. Он просто не верит в то, что все может быть хорошо и именно тебе придется дать ему эту веру. Поддержать, заставить вспомнить, что может быть иначе. А под шелухой напыщенного идиота, прячется самая обычная добрая душа, помни это.

— Охотно верю, только не знаю, как в нем разбудить эту душу, как достучаться, — вздохнула я, — да и вообще не уверена, что у наших отношений есть перспектива или какой-нибудь хеппи-энд.

— А ты хочешь этих отношений? – Мари заглянула мне в глаза.

— Хочу, мне хорошо с ним, — приняв для себя решение, ответила я.

— Тогда за них стоит бороться! Тебе придется победить дракона, а это не просто! Вот, например, побалуй одичалого завтраком, — засмеялась она.

— Почему одичалого-то? – удивилась я.

— А ты сама не догадываешься? Трудоголик он заядлый. Не до женской ласки ему. Понимаешь, Тим из того вида людей-нелюдей, кто всецело отдается: своей работе, дому, женщине – тому, что любит. А на лишних людей такие, как он, обычно, не размениваются. И он не исключение…

— Явно ты и по своему опыту рассуждаешь, — заметила я.

— Да, — кивнула директриса, — чем больше власти, тем больше ответственность перед другими, — я наконец-то поняла, почему она глава академии: так разжевывать мысль, так легко преподносить, и, конечно же, природная мудрость, — я отвечаю всего лишь за школу, и мне ответственность эта на плечи давит. А за его спиной миры, сама понимаешь, сколько может стоить его ошибка…

Больше серьезных разговоров мы не вели. Но, наготовив, вспомнили о своей женской природе и занялись собой. Мари любезно выделила мне одно из своих платьев («все равно не ношу я их, выбирай, может тебе пригодится, а то я себя в них чувствую чучелом огородным, а на приемах в городе требуют дресс-код, вот и шьют мне их…»— пожаловалась она). И я уползла в свою комнату, с целью из замарашки сделать леди!

Вернувшись в комнату и опять застав там вредного кота, я изловила мохнатую заразу и тщательно осмотрела. Вот же…По всей вероятности, студенты прикрепили к его ошейнику маленькую булавку — артефакт хождения сквозь стены. Интересно, его никто не заметил до сих пор? Или специально оставили?

Пригрозив Василию пальцем и, на всякий случай, накрыв завтрак для Тима защитным куполом, я утопала в душ.

Кое-что из косметики у меня уже было, но для приличного вида этого оказалось мало. Тем не менее, лицо оказалось не самым страшным. С прической я провозилась не меньше получаса, только чтоб расплести замысловатые плетения Тима.

Как только я доплела косу, из комнаты послышался голос инспектора:

— Так это ты, подлец, Ксану разбудил?! – спросил он у мохнатого диверсанта.

— Мау?! – видимо кот послал дракона по всем дорогам.

— Хам ты все-таки, Василий!

А встав с кровати и не найдя меня, Тим явно нашел припасенный завтрак.

— М-м-м, — не удержался он от глубокого вдоха, втягивая воздух,— Кофе! Свежий, только сваренный, еще горячий! А это что?! Оладьи! Мать моя драконица, какой завтрак! – он еще раз жадно вдохнул запах еды,— варенье, ма-ли-но-вое! Моё любимое! И как угадала?!

Ни на секунду не задумываясь, он попытался накинуться на столь заботливо накрытый завтрак.

— Ксана! – выругался он, когда шаровая молния прошлась по руке и вернулась обратно в защитный купол, — вот только покажись мне на глаза!

— Да здесь я! – прошептала я, подкравшись из-за спины, — доброе утро!

Я сняла купол с завтрака.

— Боже…— протянул он, уставившись на прихорошенную меня. Зеленые глаза, подведенные неярким черным карандашом, нежно-розовым подкрашены губы, коса, туго заплетенная, перекинута через плечо. Темно-зеленое платье в пол, идеально обтягивает фигуру, выделяя и подчеркивая там, где надо, но не вызывая излишнего желания. Я ж говорю, неплохо получилось.

— Я вроде не музейный экспонат, чтоб так рассматривать! Ешь давай! – вслух возмутилась я, довольная произведенным эффектом.

— Ты… ты прекрасно выглядишь! – Тим подошел ко мне и нежно коснулся губами моей щеки.

— Спасибо, — улыбнулась я, — но, если хотел, мог и в губы поце… — договорить у меня уже не получилось.

Тим поцеловал и, подхватив меня на руки, отнес на кровать, продолжая касаться моей шеи губами. Но, любая сказка имеет свой подвох, и «долго и счастливо» это явно не про нас! ТолькоТим начал разбираться со шнуровкой платья, а я потянула руки к пуговицам на его рубахе, как прямо за спиной инспектора открылось окно телепорта. Нас обоих потянуло прямо в него. Тим только и успел, что перевязь прихватить. Ну а я завтрак уцепила.

Вот же волки позорные! Полчаса, что ли подождать не могли?! Это всегда так будет? Или просто сегодня повезло?!

Окно портала с тихим звоном схлопнулось за нашими спинами. Мы находились рядом с дорогой, шедшей через негустой лес. Листву трогал слабый ветерок, где-то покрикивали птицы.

Ноздри сразу же ощутили этот запах… Увы, совсем мне не знакомый. Но догадаться было не трудно, какая картина откроется перед нами, стоит только выйти из-за покрытых сизыми ягодами густых кустов.

— Орки… — прошептал Тим, — постой здесь.

Но я не послушалась, мне надо было видеть все самой. Истыканные стрелами тела лежали в лужах зеленой крови так, как застала их смерть. Вот старый орк сжимает в руке ятаган с испачканным алым лезвием – похоже, он успел дотянуться до кого-то из убийц. Молодая орчиха согнулась, прижимая к груди ребенка, до последнего прикрывая его своим телом… Стрела навсегда соединила сердца матери и дитя. Старуха с пробитым горлом, в руках судорожно сжат корявый посох – шаманка…

Тим обернулся:

— Не смотри! Такие вот моменты напрочь изгоняют у молодых инспекторов всякие иллюзии о романтичности нашей работы.

Он осматривал место побоища цепким взглядом. Я с трудом держалась. Более десятка женщин, три десятка детей, и всего пятеро мужчин. Похоже, их подстерегли в засаде и просто перестреляли из луков.

— Мы опоздали не более чем на час, — пробубнил мой напарник себе под нос.

— Карв! Карун!

Крупная серо-черная птица опустилась на труп шаманки. Покосилась на нас, видимо сочла не опасными. И деловито принялась за дело, начав с глаз.

Над головой послышались еще хлопки крыльев – падальщицы спешили на обед.

Этого выдержать я уже не смогла, только и успела сделать несколько шагов к ближайшим кустам.

Тим достал флягу из сумки и не глядя протянул мне.

– На, прополощи рот и сделай пару глотков, полегчает.

Я вцепилась в баклагу как в последнюю соломинку. Инспектор сделал еще круг по поляне среди кровавого месива и снова подошел ко мне:

— Я узнал на лице самой старшей орчанки ритуальный рисунок странницы в поисках нового кочевья. Кому могли помешать обычные переселенцы? Вот так, искали новый дом… И нашли его в земле и желудках падальщиков… А судя по цвету крови на клинке воина, напали на них люди, гномы либо эльфы, — пробурчал инспектор.

— Ти-и-им, — позвала я, морщась от ужаса, — давай сожжём их и уйдем отсюда, пожалуйста.

— Нет, — довольно резко ответил он, — нам нужно понять, что тут произошло. А раз ты не послушалась и вышла, то смотри и рассказывай, что ты видишь.

— Хорошо, — я сглотнула очередной комок, подступивший к горлу, — тут было два вида лошадей. В первом случае это легкие лошадки, под всадниками, заточенные под долгую езду. Во втором, рабочие, подходящие для телеги, выносливые, тяжеловозы…

— На них тоже были всадники, — подправил он меня, показывая на тела.

— Да нет, они слишком легкие, чтоб нести всадника, а следы копыт, смотри, явно от тяжеловозов. И следы телеги или кибитки…

— Исхудавшие, но с всадниками. Смотри, вот тут, — он подошел к лужице с кровью,— лошадь оступилась, и наездник упал, — он указал на примятую траву, — продолжай.

— Тим, не надо, я не хочу, мне гадко! Они пошли в ту сторону, идем, догоним и накажем их! Нельзя убивать детей! – затрясло меня от гнева и отвращения.

— Успокойся, злость плохой помощник. Дальше, что ты видишь.

Да как он смеет заставлять меня рассматривать это побоище?!

— Да, жестоко. Сам помню, как первый раз рассматривал мясо. Помню как паршиво. Но без этого не научиться. Бедная моя ведьмочка…— он подошел и приобнял меня за плечи. Я отстранилась,— знаешь, что это за раса? – спросил он.

— Кибитки нет, или телеги, — давясь слезами, продолжила я,— Орки, — я растеряно посмотрела на него, по ощущениям бледная как мел,— но они же в степях в основном живут, кочуют, верно?

— Верно. Но что-то их оттуда выгнало, заставив уйти с обжитых мест, — тихо сказал он.

— Или кто-то… — уловила я его мысль.

— Не хочу я, чтоб ты все это видела…

— Надо, — поморщилась я, теперь уже не собираясь сдаваться.

— Это действительно важно, что еще скажешь?— продолжил он заставлять меня разложить ситуацию по пунктам. Встал и подошел к одному из тел, мне тоже показалось, что я увидела шевеление. Проверил пульс.

— Сердце еще бьется,— тихо прошептал он, но я услышала, и громко сказал, — надо уходить, она мертва.

— Врешь! – я подошла ближе и убедилась сама. Тим тяжело вздохнул.

— Нам не спасти ее. Ей остались считанные мгновения, идем.

Выжила именно молодая девушка-оркиня. Лет шестнадцать-семнадцать, совсем еще ребенок.

Я уже было собралась встать и уходить, но раненная начала приходить в себя и застонала. Тим вздохнул.

Я резко присела. Меня словно подменили. Сила сама подсказывала мне что делать, а знания наставник вдолбил на славу. Я плела мощное заклинание лечения. И Тим уже ничего не мог сделать — останавливать меня было поздно.

Он одну за другой выдернул стрелы, торчащие из груди молодой оркини. На второй она закричала. Я приложила руки к ранам и спустила заклинание. Чудом выжившая отключилась.

Я жалобно посмотрела на напарника.

— Не хотелось бы говорить этого, но я должен, Ксана, привыкай, такие появления не редкость. Бывает, что появляешься и у тел недельной давности…— он замолчал, давая мне додумать самой. А с воображением проблем не было. Желудок сжался и попросился на выход.

— И никак иначе? – спросила я, бледная как кусок мела, или зеленая не хуже орков, сама уж не знаю.

— Ксана, ты нужна мне, — серьезным тоном сказал он, — соберись.

— И ты мне нужен, — практически беззвучно ответила я и согласно кивнула, судорожно пытаясь взять себя в руки.

— То, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Мы не лечим раненных, Ксана, не известно, что ждет нас за поворотом и сколько сил потребуется, чтоб выжить. Мы не можем рисковать сотней жизней, ради одной. А сейчас мы и оставить ее не можем, и с собой нести нам не на чем. Пойми, ради главной цели мы должны уметь пройти мимо, — врал он мне в глаза.

— Разве ты сам мимо хоть раз прошел? – спросила я, заранее зная ответ,— Разве оставил кого-то умирать?

— Нет… — он понурил голову,— я срывал задания, бросал недолеченных, ради спасения других, но никогда не оставлял, если могу помочь… Но Ксана… Тогда все не было так сложно. Я должен защищать тебя. Я не могу допустить, чтобы ты погибла. А значит, я не должен рисковать. Тяжело. Сама суть этого выбора рвет меня на части.

— Мы справимся. Вместе. Со всем. – Максимально уверено сказала я, — только не опекай меня как ребенка, прошу тебя!

— Закрыли тему, — насупился он, — будем решать проблемы по мере их поступления. Одна у нас уже есть, — я засопела, и покосилась на раненную, — не эта, Ксана, — вздохнул он, — попробуй призвать нам транспорт, пожалуйста.

— А это… Я мигом, — засуетилась я, — только я отойду немного, ладно? – робко спросила я, боясь смотреть на заляпанную кровью землю.

— Конечно, — он взял на руки оркиню и отнес подальше, туда, где даже трава не была примята. Я приплелась следом. После увиденного, ноги плохо меня слушались, — пока займусь телами, — снова вздохнул Тим. Я, было, открыла рот возразить, но он продолжил, — знаю, что силу тратить нельзя, она может пригодиться, а работать физически займёт слишком много времени, а в нашей работе это роскошь. А значит, придется пользоваться третьим способом…

Тим сложил убитых в кучу и разделся, трансформировался. Изумрудный… Красивый... Он как-то пощелкал языком и выпустил пламя наружу. Тела полыхнули, как солома от спички. Такое уж оно драконье пламя, в нём горит практически всё. Он стоял и смотрел на кучу пепла. Три десятка секунд понадобилось, чтобы осталась лишь пыль. А ведь еще утром они смеялись, шутили, играли дети, а теперь никто из них уже не вернётся. Никогда...

Я отвернулась в сторону леса. Как же сложно расслабиться и позвать: внутри всё сжалось и стремится наружу. Дети... Детей то за что? Сволочи...

Всё-таки я справилась, смогла отогнать мысли об увиденном, и тонкая струйка силы, извиваясь змейкой, убежала от меня, ища для нас лошадок, чтобы коснуться их сознания и позвать.

— У тебя получилось,— подошел Тим, прихватив сумку шаманки.

— Уверен?— тихо спросила я, снова борясь с дурнотой.

— Да ты умница, — похвалил он меня так, что мне показалось, что я что-то делаю не так. Как наставник поддерживает бестолкового ученика, у которого ничего не получается…

-Подождать немного надо, — слегка виновато сказала я.

— Ты как? – внезапно спросил инспектор.

— Хреново, — честно ответила я.

— Ты неплохо справляешься, — всё тот же наставнический тон,— если это слишком тяжело для тебя, я могу вернуть тебя в Академию, будешь там преподавать...

— Нет, Тим, я никуда не пойду и точка,— возмутилась я.

— Пойми, я не пытаюсь избавиться от тебя, я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, и желательно со мной. Я должен защитить тебя,— с виноватым видом попытался он выгнать меня.

— Нет, — я прижала палец к его губам, — послушай меня, пожалуйста, я не откажусь от работы, Тим, кто то же должен отомстить за этих детей! Ты же видел, что они наделали! Я не могу этого так просто оставить. Мы должны найти и отомстить…

— Оксана, работа инспектора совсем не в мести, — резко оборвал он меня, — мы наводим порядок в государствах, заканчиваем войны, но никогда, слышишь, никогда, мы не мстим.

— Всё равно ты не должен оставаться один там, где мы можем быть вместе... Не гони меня, не отталкивай, не надо, прошу тебя… Ведь кто поможет этим, — я бросила взгляд на орчанку, — двуногим, кто защитит их? Кто если не мы?

Глаза мои заблестели. Я в этой жизни наконец-то нашла того с кем мне хорошо. И я не хочу его терять.

Он прижал меня к груди.

— Я всегда буду с тобой, слышишь?— тихо спросил инспектор.

— А я постараюсь быть достойной тебя, — всхлипнув, ответила я.

— Будет трудно, Ксан, очень трудно, и я не знаю, как мы справимся. Я так хочу защитить тебя от всего этого...

Послышался цокот копыт и тихое фырчанье. Две лошадки подошли к нам. Явно армейские. Первая, снежно-белая явно из дорогих, а вторая обычная, служивая.

— Какая красивая, — прошептала я, заглядевшись на белогривую. Вторая обиженно ткнулась в меня носом, — ты тоже умница, — погладила я обеих.

— Я осмотрел следы, точно такие же, военные кони. Всадники на лошадях именно с такими подковами устроили расправу над орками. Но куда делись их всадники? – спросил Тим, — Оксана, нам надо направить их туда, откуда они прискакали. Справишься?

— Думаю да,— я коснулась руками каждой лошадки и сосредоточилась. Тим поднял оркиню и перекинул через седло серой (оставив мне понравившуюся блондинку), запрыгнул сам. Я заодно рассмотрела клеймо:

— Роза без шипов. Обычно такой знак выбирают миролюбивые государства. Почему же тогда вырезали орков?

— Вот-вот! Мне нравится ход твоих мыслей! – рассмеялся он.

— Поехали, — сказала я, и, задрав платье, легко запрыгнула в седло.

Лошадки бодро пронеслись по наезженной дороге, и совсем скоро остановились у оврага. Откуда-то снизу доносились голоса. Делать нечего, надо ехать смотреть что там.

Узкая тропа вела по дну небольшой лощины за невысокий холм. Мы спустились и обогнули высотку.

Нашему взору открылась совсем другая картина. Человеческий отряд вырезан, здоровенный орк занёс клинок над последним из раненых людей.

— Стой! — испуганно выкрикнула я. Зеленокожие как один развернулись, и уставились на нас, обнажив свои кривые сабли.

Ну да, могу себе представить… Реки крови, несколько раненых, несколько убитых, люди напали на них и хотели расправиться, но их оказалось больше. Они защищались, как могли. И вот когда они готовы добить последнего нападающего, появляются еще двое. И неизвестно, сколько еще сейчас подтянется. Да еще и девушка их же расы, через седло не настраивает на мирный разговор.

— Спокойно, ребят, нас только двое и мы не собираемся нападать, — Тим поднял руки вверх, и не доставая оружие, спрыгнул с лошади.

— Мы вашу соплеменницу нашли и подлечили, — тихо сказала я, так же опускаясь на землю.

-Мы вас убивать! — предупредил здоровенный орк, — отдать наш!

Тим аккуратно перенес спасенную нами оркиню в их телегу с провизией.

— Что так просто отдать дочь вождь? — удивился зеленокожий.

— Да, — кивнул Тим, — не ради выкупа мы спасали.

— Позвольте помочь раненому человеку?— попросила я,— я не причиню никому из вас среда…

— Ты его лечить, он наших бить! – перебив меня, рыкнул орк.

— Он один, а вас вон сколько, — сказал Тим, — мы не позволим больше пролить кровь тут. Никому, — максимально убедительным тоном сказал инспектор. Лично я поверила.

— Ты нас обмануть хотеть! — сказала седая женщина, явно шаманка.

— Ты тоже ранен, — я кивнула на плечо здоровяка, готовившегося убить последнего выжившего человека, где красовалось здоровенное пятно крови, — позволь я сперва помогу тебе?

Он насторожился и попятился.

— Почему вы воюете? — спросил Тим.

— Мы идти за болото, наша земля высохнуть, есть нет, пить нет, жить хотеть…— грустно сказала старуха.

— А за болотами их земля?— Тим кивнул на раненого человека. Я как раз подошла и занялась ранами. Вынула кусок стрелы, меня снова чуть не стошнило. Запах и вкус крови, словно были на губах…

— Нэт! — сказал седой орк, как ни странно пепельные волосы очень шли к его насыщенному зелёному цвету кожи,— там земля ничей. Тяжело обработать, люди там не жить. Мы идти работать. Говорить с их вождь, он обещать пускать пройти. А сам убивать. Мы защищать.

— Они деревни первыми повырезали! — возмутился недобитый воин и застонал от боли.

— Мы не трогать ни один дом, не тащить ни один скот, служак, — сказал зелёный,— а вы нас убивать.

— Так, — сказал Тим, — то есть вы договорились с местным королём о коридоре через его государство, а вы, — инспектор посмотрел на раненого, — утверждаете, что орки вырезают ваши деревни. Всё верно?

— Я сам видел их тела среди убитых селян! — возмутился недобитый и сжал кулаки от боли. Вот это сила воли! Кровь у него пошла ртом. Лёгкое что ли пробито? Я быстро перевернула раненого на бок, стараясь поскорее заплести мощное заклинание лечения.

Тим стрелой пронесся ко мне и сбил почти готовое заклинание.

— Ты что делаешь? — разозлилась я.

— Тебя спасаю, — прошипел он, сам создавая и спуская лечебное заклятие.

— Не надо меня спасать! — надулась я.

— Так ставим пометку: вложить в упертую головку, что безоружный, распитанный маг может смело заказывать себе деревянный ящик два на метр, ибо больше ничего не потребуется…— пробубнил инспектор.

— Я не стану таким магом! Не надо каждый мой шаг контролировать! – я просто негодовала.

— Не станешь, я не позволю, так что не провоцируй ситуации, чтобы мне не приходилось это делать, — сказал он поудобней укладывая раненого воина. Рука его скользнула в сторону, открывая вид на массивный золотой перстень. Тим поманил меня поближе.

— Если я в этой жизни ещё не перестал что-то понимать,— прошептал он мне,— то это королевская печатка, а значит, мы сорвали куш. Парниша королевских кровей и дочь вождя. Ох, сегодня нам везет! — он незаметно стащил кольцо и спрятал за пояс.

— Быть жить? — спросил седой орк.

— Будет, коротко ответила я.

— Теперь ты! — я, всё ещё злясь на гадкого инспектора, активировала легкое лечение и пошла в наступление на здоровенного орка.

— Вот же отважный боевой хомячок! – донесся шепот и смешок Тима.

— Не нать! — выставил вперед руки здоровяк,— не трогать мя!

— Не бойся, больно не будет! – елейным голоском, попыталась успокоить его я. Делая ловкий выпад и касаясь места, где сочилась кровь.

— Убить! Она меня убить! – взвыл он.

— Лечить, — сказала старуха, неодобрительно качая головой, — такой большой, сильный, а всё боится женщин. Убивать и умирать не бояться, а нас бояться…

— Мамка в детстве била его! — сказал абсолютно без акцента и коверкания слов элегантно одетый орк. Парламентер-дипломат что ли?

— Не трогай его, Оксана,— серьезным голосом сказал инспектор, — пусть помирает от заражения крови, если так тебя боится!

— Тим, как тебе не стыдно? — возмутилась я, — ему ведь больно!

— Он еще на адреналине, после боя, вон, сколько они солдат перебили...

Я подошла к инспектору и тихо спросила

— Тебе, что, в самом деле, не жалко их что ли?

— Жалко,— холодным голосом профессионала ответил он,— но я знаю свою работу и жизнь. Не надо помогать тому, кто этого не хочет.

— Собираться уходить, — сказал седой орк.

— Мы бы с вами пошли,— предложил Тим, — у вас раненая, у нас недобитый, к тому же людям в случае чего сможем объяснить, что вы не несете угрозы.

— Мы разрешать вам идти с нами,— дал добро вождь.

Орки собрались, и мы, погрузив раненного человека в одну из телег, тронулись в путь.

До самого вечера мы не встретили военных отрядов.

— Что-то тут нечисто…— все время бурчал мой дракон.

Мы проехали порядка десятка деревень, но не нашли ни одного свидетельства каких-либо боевых действий или чего-то подобного.

Орки не стали дожидаться темноты, поэтому лишь начало сереть, а мы уже сидели на бревнах у костра. Большая поляна в нескольких метрах от дороги, поросшая по кругу плотным кустарником, здорово спасала от ветра. Но в тоже время плотно сплетенные ветви, не оставляли пути к отступлению. Но умничать я не рискнула. К тому же продрогла я как следует, в лёгком-то платье. Только Тима, казалось, холод никак не заботил…

Потом мы с шаманкой обсуждали зелья. Тим молча слушал и, как мне казалось, дулся на меня, но потом приобнял и сказал:

— Умница, не упускаешь ни одной возможности поучиться. Даже я новый рецептик запомнил.

Шаманка разбудила и напоила бульоном и зельями раненых. Воин и орчанка даже перекинулись парой слов друг с другом. Ну, точнее сказать, она плюнула в него, он оскорбился и сказал:

— А всё равно у тебя глаза красивые, хоть и бесовка ты злющая!

А она ответила:

— Зубы выбью, симпатичнее станешь!

На что я хихикнула:

— Вот так зарождается любовь с первого взгляда!

Дальше, как пробурчал Тим: « все просто и банально. Поужинали, выставили дозорных и в люльку!». Нам выделили одеяло, с которого пришлось силой повыгонять всех блох. Я не удержалась ещё и магическую стирку быстренько оформила.

Наконец-то мы улеглись. Как же тепло в объятьях того с кем хочешь прожить всю жизнь. Так, стоп! Это что за мысли?! Эх, интересно, он также серьезно настроен или для него всё это интрижка? А почему бы не задать этот вопрос ему прямо и в лоб?

— Тим?— шепотом позвала я.

— Да,— он поцеловал меня в шею.

— Как ты ко мне относишься?

— Хм, — задумчиво протянул он, — а к чему собственно вопрос?

— Мне просто хотелось бы узнать.

— Я не буду отвечать на провокационные вопросы, — улыбнулся он и выдал очередной поцелуй, на этот раз в губы,— давай спать, другого нам тут всё равно не светит, и вообще — сейчас лучше думать о работе!

И ещё один поцелуй. Он прижал меня к себе, так уютно... От усталости сон начал одолевать, но заноза всё-таки больно засела. Не ответил — значит, не любит?