Не драконь меня, Ведьма!

Глава 18

Я потянулась. Зря я это сделала. Ребра сковала резкая боль, такая, что даже дыхание перехватило. Конечно, действие обезболивающего заклинания-то уже закончилось. Кое-как я встала. Ага, паутинка! Защитное заклинание, видимо на ночь подвесил, чтоб я не сбежала! Аккуратно проходим под ним, чтоб не разбудить Тима.

— Далеко собралась? – блин, и где я зацепила эту тонкую ниточку силы, чтоб он проснулся?!

— Доброе утро! – обернулась я. Все уже давно встали. В казане дымилась ароматная готовая каша, точнее уже ее остатки для нас. Народ седлал лошадей, — кажется, мы конкретно проспали!

— Ага! – довольный как слон инспектор встал и нежно обнял меня.

— Это что еще такое? – удивилась я, — мало того что мне всю ночь в спину кое-что давило, так ты еще и обниматься!

— Что?! – широко раскрыл он глаза.

— Совесть твоя! До тебя достучаться не смогла, на меня нападала!

— С чего бы? – улыбнулся он.

— С того, что не хорошо напарницу вырубать!

— Да ладно тебе, Ксана, не дуйся! Мне вот такой сон сегодня снился… М-м-м…

— Расскажешь? – заинтересовалась я.

— Представь, отпуск… Я в шортах и майке расхаживаю по дому, рядом красивая женщина, сынишка играет за столом, ароматные блинчики с вареньем и горячий чай ждут, пока я их прикончу…

— Красота-то какая, — ехидным голосом сказала я. Сердце при этом больно кольнуло, я хочу быть той женщиной, но не могу… — батенька, да ты переработался просто! Серьезно, тебе отдохнуть надо…

— Какой отдых Ксана?! Орден этот злосчастный, маг на голову отбитый… Того гляди тут закончим и сразу следующее задание прилетит…

Я молча обняла его и утешительно похлопала по спине.

— Что поделать, Тим, работа такая… Надо потерпеть. Вот с орденом разберемся, и будем отдыхать! Вы там слышали?! – подняла я глаза к небу, — Отпуск Тиму!

— Ну, спасибо, злая ведьма! Они там так тебя испугались, что прям с неба чуть не падают… Со смеху! – вот же зараза! Я его поддержать пытаюсь, а он с меня смеётся!

— Завтракать пошли, вон ждут все только нас! – шутливо надулась я.

Быстро, как настоящие пожарники мы поглотили завтрак. Молодой явно увлекся и перелил в кашу уксуса. И, хоть запах уже успел немного выветриться, вкус получился очень даже гадостный. Бутылку, как выяснилось позже, у него все-таки забрали и пообещали отдать по приходу в город.

— По коням? – спросил старший. Все согласно закивали.

Нам досталась рыжая покладистая лошадка с белой звездочкой во лбу и в таких же чулочках. Милое животное мне сразу же понравилось и бутерброд, припасенный в дорогу, бессовестно был скормлен зверю под недовольным взглядом Тима.

Мы выехали на тот же тракт, по которому шли из деревни, кхе-кхе, людоедов. Все кони, отдохнувшие за два дня, бодро шагали по заросшей травой дороге. Наши попутчики мирно переговаривались, я тихо постанывала, упорно делая вид, что у меня ничего не болит. Тим, конечно, обезболил, не спрашивая разрешения, но при езде оно помогло мало.

К обеду рубаха пропиталась кровью. Ведь инспектор просил же утром дать сменить повязку! «Не надо, да все нормально, уже не болит…»! Зря я выделывалась!

Тим подвел лошадь к старшему и спросил, взглядом показывая на плечо, сидящей перед ним меня:

— На обед привал будет?

— Конечно, все запланировано!— бодро ответил он, едва заметно кивнув, что понял его просьбу, — там чуть дальше лес кончается, а сразу за ним озеро. Вот на берегу и пообедаем…

Прекрасно понимая, что Тим сжульничал, чтоб я не возмущалась, специально попросил привал. Но все тело ныло так, что даже, если бы он прямо сказал, что собирается мстить мне за неграмотное применение магии, путем издевательства над покалеченным телом – я бы не возражала.

Озеро оказалось просто восхитительным! Кристально чистая вода, мелкие камешки устилают дно, причудливыми узорами от волн, небольшие рыбки плавают косяками. Кстати, о рыбках! Я опустила руку в воду и силой призвала тех, что живут без стайки. Через пару минут у берега мельтешило около трех десятков рыбин размером с ладонь. По моему же зову они впрыгнули на берег и забарахтались. Я невольно скривилась и была уже готова отпустить их. Знала, что зову для еды, но не думала, что будет так сложно. Волк принес зайца – это естественный отбор, а тут силой и так подло… Тим, словно уловив мое настроение, прижал меня к себе, а рыбок усыпил заклинанием. Наши товарищи занялись готовкой.

Мы ушли и уселись на большую корягу. Я невольно всхлипывала.

— Ксана, ты все правильно сделала, — тихо сказал он, — рыбка тут в изобилии, а нам надо хорошо поесть.

— Знаю, тихо прошептала я, — но все равно так жалко!

— Тише, тише, я с тобой, не реви.

Я, что было сил, старалась не плакать, но в его объятьях слезы катились сами по себе. Сердце кричало: «Не правильный выбор! Скорее верни все, как было!».

— Плечо очень болит, — честно призналась я, заодно чтоб не догадался из-за чего я реву на самом деле.

— Сейчас займусь, снимай рубаху.

Я попыталась раздеться и поняла, что рука совсем отказывается подниматься…

Тяжело вздохнув, и убедившись, что никто на нас не смотрит, инспектор ловко стащил с меня рубаху, ею же прикрыв мне грудь и прижав ее здоровой рукой. Бинт пропитался кровью и прилип. Ему пришлось набрать в ладони воды и смочить повязку.

— Подожди минутку, пусть хоть окиснет, — тихо предупредил он,— сейчас обезболю.

— Не надо, Тим,— успела я остановить его,— пока не сильно болит. Ты же знаешь, часто нельзя привыкнет организм, потом не будет эффекта.

— Хорошо,— согласился он,— а всё-таки молодец ведьма, неплохо держишься, совсем неплохо.

— Снимай повязки, откисло уже, — миленько улыбнулась я. Он начал бережно разматывать бинты. Я тоже уставилась на свое плечо: за ночь и полдня рана воспалилась, и выглядела нехорошо.

— Говорил же утром, надо перевязку сделать! — проворчал он, — чем вот я тебе теперь воспаление снимать должен!?

— Ой, — зашипела я, — больно!

— Загноится — больнее будет, — ответил он, силой прижигая грубо разорванную плоть. Пошел запах жареного мяса. Народ заозирался в нашу сторону.

Меня стошнило. Позорно. Прямо под ноги, я еле успела подорваться и отбежать к кустам. Пришлось магически чистить сапоги. Вас когда-нибудь раскалённым железом тыкали? А вот у меня именно такое ощущение сложилось, когда инспектор надумал нещадно прижечь рану. Ну, в конце концов, он же обещал пытать меня. Получилось как-то подло и обидно.

Справившись с разбушевавшимся желудком, я вернулась к своему палачу. Слава Богу, он не пошел за мной в этот раз. И так безумно стыдно.

— Ты как?— тихо спросил он.

— Жить буду, — коротко ответила я.

— Садись, мазь положу и перебитую.

— Помочь? — подошел старший.

— Есть бинты чистые? — спросил Тим,— потом эти отстираю.

Седовласый достал из сумки чистые полоски ткани.

— Держи. Я смотрю, ты прижёг рану, может теперь лечение кинуть? Проще будет,— посоветовал он.

Тим молча кивнул, сноровисто накладывая все туже вонючую мазь в ожог. Я старалась держаться и не издавать ни звука, но всё равно зашипела от боли. Инспектор послушался совета, и стало немного легче. Дальше были бинты, но мой организм решил, что с него хватит и сознание ушло.

Не знаю через сколько времени я очнулась, но Тим шепотом общался со старшим.

— Эх, ей бы отлежаться, а я ее на задание тащу... Всё-таки женщины хрупкие существа. Я бы прижег сразу и на третий день забыл. У неё же недели две заживать будет…

Он погладил по голове моё измученное тело, не зная, что оно его уже слышит. Старший сочувственно похлопал инспектора по плечу и ушел к лошадям.

— Бедная моя ведьма. Глупая, любимая лучшая...

— Так вы пара? — услышала я за спиной голос брюнетки.

— Марта, извини, но это только наши дела, — невольно разозлился он. Ну, вот не обращал же на неё два дня внимания. Чего лезть то? Вот же упрямые бабы бывают!

— Зачем ты так? Чем я хуже неё? Она тебя послала, да?

Он резко встал.

— Слушай женщина, вот чего тебе неймется? Её я люблю, её!— она резко приблизилась и, обвив руками его за шею поцеловала.

— Я могу стать лучше, чем она, — тихо прошептала брюнетка .

— Лучше неё? — хмыкнул он, отцепляя чужие руки от себя,— гордость сперва найди и чувство собственного достоинства.

— А я могу быть любой, какой только захочешь, — как ни в чем, ни бывало, продолжила она, — гордой, покорной, веселой, заботливой...— она снова попыталась обнять его.

— Дура!— не выдержали и без того вымотанные мною нервы инспектора,— отвали! — он слегка оттолкнул её. Она попятилась и выкрикнула:

— Помогите! Он пристает! — при этом картинно испуганно разрыдавшись.

— В чём дело? — подошёл седой.

— Он пытался лапать меня! — сквозь слёзы пожаловалась она.

— Наглая ложь! — зло ответил Тим, — вот так ты значит, на отказ реагируешь?— спросил он у неё,— не стыдно?

Она кинулась на него.

— Сволочь, подлец, ты еще меня виноватой сделать пытаешься?

Он достойно увернулся от череды ударов, но подлый в колено пропустил всё-таки.

Вдруг она упала без сознания.

— Я ничего не делал, — морщась от боли, поднял инспектор руки вверх,— не трогал я её.

— Да понял я. Видел, как ты на свою напарницу смотришь, — ответил седой.

— Это она так играть продолжает? — склонился Тим над потерявшей сознание брюнеткой.

— Да вроде нет, — он слегка похлопал её по щекам.

Я продолжала лежать, делая вид, что еще не очнулась, давая Тиму право разобраться самому. Злилась и в душе радовалась, что всё ещё нужна инспектору.

Мадам изволила поднять руку на мое, и я подленько, тихонечко запустила в неё усыпляющее заклинание. Думаете, я добрая? Нет! После нескольких неудачных пробуждений от собственного волшебства я точно знаю, какие последствия ждут! Я экспериментировала, когда не могла уснуть, после тренировок наставника. Вся суть моего усыпляющего заклинания заключалась в том, что при пробуждении в голове словно звенели церковные колокола, наигрывая тяжелый рок, а тело ужасно ломило, и общее состояние можно было оценить в лучшем случае на двойку. А то и на двойку с минусом. Уж очень сильно после такого сна ломало организм.

Тим и старший начали яро пытаться понять, что же с ней произошло. А я решила признаться:

— Спит. Нечего на чужих мужиков кидаться!

Тим коварно заулыбался. Я успела ему рассказать о некоторых чудесах своего волшебства. И он точно знал, что её ждет.

— И как долго проспит? — спросил седой.

— Смотря как будить будете,— слегка виновато улыбнулась я. Старший тяжело вздохнул и залевитировав девушку понес к огню.

— Молодец, ведьма, — засмеялся Тим, — ревнуешь?

— Ревную,— честно ответила я и немного исказила правду,— как такого напарника можно не ревновать?

— Что хороший напарник? — грустно улыбнулся он.

— Пока да, заботливый, надёжный... — сердечко сжалось и дрогнуло, а вот Тим рассмеялся:

— Я тебе ещё пытки, обещанные за безрассудство, не выдал, — он нагло шлепнул меня по мягкому месту.

— Ну вот, теперь ещё и там болеть будет! — потерев обиженное место, улыбнулась я.

— А сейчас поцелую и все пройдёт! — улыбнулся он и прижал меня к себе.

— Ты вообще кроме этого можешь о чём-то думать? – ехидно поинтересовалась я.

— Могу,— ответил он, — а вот хочу ли, это совсем другой вопрос!

— Идем, пообедаем со всеми и поедем дальше, — тая в его объятиях, жалобно попросила я.

— Уверена, что ты хочешь именно этого? — всё тем же ехидным голосом спросил он.

— Да,— твердо ответила я.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил он.

Я вздохнула, сдерживая желание схватить его за руку и сбежать куда подальше, и пошла к народу обедать. Ему же идти было некомфортно. Он сбросил плащ, стащил рубаху и сапоги, и с разбегу запрыгнул в озеро. Остыть.

Холодная вода быстро поубавила пыл, и он выскочил на берег, бодро обсушил штаны, и с гордостью демонстрируя свой хорошо подкачанный торс, направился обедать.

Три из шести девушек уставились на него как голодные волки на кусок мяса. Ну, а из оставшихся трех… Я смотрела взглядом хозяйки, моё, и не волнует. Просто не смогла сдержаться. Мне, кажется, тоже в озеро надо… Ну, с блондинкой тоже всё ясно она в недобога влюблена, а брюнетка просто в отрубе.

Довольный произведенным эффектом, у самого импровизированного стола он натянул рубаху.

— Приятного аппетита! — бодро пожелал Тим.

— И вам,— ответил народ.