Не драконь меня, Ведьма!

Глава 25

— Милая, здравствуй! – прошептал до боли знакомый голос давно ушедшей прабабушки. У ног завертелась так горячо любимая в детстве собака.

Я стояла на тропинке ведущей к родному дому, дому бабушки… Там всегда было так хорошо… Горы, лес, поля, яблоневые сады… Летом можно плескаться в небольшой речушке, осенью собирать грибы и орехи, зимой хрустеть нетронутым снегом, а весной ходить за подснежниками…

Дом, милый дом. Такой родной… И прабабушка… Они зовут и манят…

Как же тут хорошо, тут любят, никогда не предадут и любят любой…

— Оксана, — все тот же родной голос, — вставай, детка, дай мне руку, идем со мной…

Я потянулась, чтобы обнять такой любимый силуэт, слезы хлынули безудержным потоком…

— Ксана, вернись, прошу тебя! – инспектор не сдерживал слез, он целовал холодеющие щеки и звал меня снова и снова. Я слышала его, но слова звенели, как металл на морозе и в мозг уже не влетали.

Я протянула руку.

— Здравствуй, родная! – улыбнулась я своей праматери, — я так скучала…

Вот какой-то мужчина подходит к нам. Он кладет руку на мое плечо.

— Ксана, идем, тебе еще рано сюда, — зовет он.

— Нет, я хочу остаться дома! – я срываюсь на крик.

— Оксана, он ждет тебя!— черты становятся узнаваемыми. Где-то я уже видела незваного гостя.

— Кто ты? Кто ждет меня? – потерянно спрашиваю я.

— Я лишь проводник. Тот, кого ты любишь, зовет тебя, ну же, услышь!

— Морган? – сощурила я глаз.

Мираж начал таять. Я всеми силами пыталась остаться, но уже другой голос звал меня назад:

— Оксана! – кричал почему-то рыдающий Тим, толи, пытаясь поднять меня, толи, пытаясь придушить.

— Тим, — едва слышно выдохнула я. Кто-то сжал меня в объятиях. И мне стало тепло и уютно, как дома…— Милая, нежная, родная, не оставляй меня, Оксана… Ты — смысл моей жизни! Сам погибну, а тебя никому не отдам!— такие теплые губы. И мокрое лицо… Милый… Что я опять натворила?

— Она сейчас и так слишком слаба, а ты ее придушить решил? – улыбаясь, спросил подошедший Бальт.

— Отвали! – рыкнул инспектор на него.

Незнакомый демон подвел наших лошадей и кобылку с телегой.

— Уезжайте, — сказал он, — и чем быстрей, тем лучше. Мы тут закончим. И берегите друг друга.

Морган похлопал инспектора по плечу:

— Тим, не время для сантиментов, — Бог расстелил свой плащ на мешки с овощами, — укладывай ее, и поехали. Угрозы жизни больше нет. Она сейчас должна поспать. Слишком сильно истощилась, — добавил он, — магия капризная штука…

Скрип, такой противный… Что это? Я открыла глаза. Головная боль ударила с новой силой. Даже голову повернуть страшно. Где я?

Так, руки-ноги на месте. Уже хорошо.

— Тим, — позвала я и не узнала свой голос. Скрип прекратился. Головокружение тоже ушло.

— Ксана! – бледный, но радостный инспектор тут же склонился надо мной.

— Я убила человека! – вспомнила я последнее событие.

— Ты защищалась. Это моя вина, — со вздохом прошептал он.

— Наши все живы? – спросила я, припоминая последние события.

— Да. Бальтазар и его товарищ ушли своей дорогой, а мы продолжаем путь.

— Морган, — позвала я.

— Я тут, девочка, — фу, не люблю когда ко мне так обращаются.

— Не называй меня так, пожалуйста, — голос медленно, но все же возвращался.

— На, выпей, — инспектор протянул мне какую-то бутылочку.

Интуиция шепнула: «нельзя»!

— Извини, не могу, — прошептала я.

— Я помогу, открой ротик… — заботливо предложил любимый.

— Нет, — твердо сказала я и села, голова закружилась, желудок попросился в кустики…

— Ксана, тебе сейчас надо, — слегка обиженно прошептал Тим.

— Я сказала, нет! – слегка повысила я голос, — Тим, ты понимаешь, я убила!

— Понимаю, — почему он так спокоен?! Я убила, а он спокоен!

— И-и-и? – протянула я.

— Еще раз повторяю, ты защищалась. Ты вообще сделала не реальное. Ты время остановила, Ксана! Но твоя магия сейчас на волоске, я сказал, пей! Это поможет. Или ты сил лишиться хочешь?! — он снова замельтешил пузырьком у меня перед лицом.

Лучше сил, чем ребенка…

— Да не буду я! – я сорвалась на крик, выбивая флакон у него из рук. И голова не выдержала…

Я потеряла сознание.

Я очнулась посреди ночного леса. Приподнялась на локте. Головная боль отступила. Тим мирно сопел, подперев спиной дерево. Бог сидел у костра и готовил завтрак.

— Морган, — тихо позвала я, подкрадываясь к нему.

— Да, Ксана? Ты как? – он протянул мне чаю, стоявшего у костра, чтоб не остыл.

— Спасибо. Скажи, а как зарождается душа? – спросила я.

— Душа? Ты уверенна, что хотела спросить именно это? – уточнил он.

— Нет, — призналась я со вздохом, а он вопросительно изогнул бровь,— ты же видишь жизнь…— начала я.

— Ты хочешь спросить, вижу ли я, что ты беременна? – спокойно поинтересовался он.

— Да,— я почему-то смутилась, словно меня впервые прилюдно поцеловали.

— Вижу, Ксана, — слезы предательски потекли по щекам, — ну ты чего? – спросил он, а я покосилась на спящего Тима.

— Он… он не хочет! – из-за кома обиды, застрявшего в горле, я даже говорить не могла.

— Это он тебе так сказал? – уточнил Бог.

— Нет! Но я знаю…

— Дурочка! – это прозвучало как-то ласково, даже не обидно,— он любит тебя, так скажи ему и узнаешь, чтоб не мучиться!

Морган встал и по-отцовски прижал меня к груди.

— Но-но, поплачь… — он поглаживал меня по спине, — слезы же первое средство помощи в решении проблем!

Я невольно хихикнула. Представила себе картину со стороны: хрупкий человечишка рыдает на плече могучего Бога…

— Спасибо тебе, — прошептала я.

— Хочешь, скажу пол ребенка? — спросил он.

— Нет! Мне все равно, — честно ответила я.

— А вот это верно! – рассмеялся он, — ну, успокоилась? Тогда пей чай и иди под бок к, ничего не ведающему, папаше! А то скоро рассвет…

— Нет, я выспалась за целый день и половину ночи. Ты ложись, а я посторожу. И не спорь! Вам защищать меня! – я бесцеремонно подтолкнула Бога к телеге.

— Уверена? – спросил он, даже не пытаясь отнекиваться.

— Да!

Он улегся и уснул. А я доготовила завтрак, переплела косу, собрала лечебной травки, так любезно растущей в двух шагах от костра. А потом уселась на бревно и постаралась ни о чем не думать. Получилось плохо, но, в общем и целом хотя бы дурные мысли в голову не лезли и на том спасибо.

Тим и Морган встали с разницей в две минуты, с рассветом.

Я обратила внимание, что оба так и не озадачились заняться своими ранами. Моргана задели по бедру, руке, в предплечье и поставили хороший синяк под глазом. Тиму досталось меньше, но критичней: ушибленная кисть правой руки, на которую он принял удар щита, посинела, загадка еще как кости остались целы, и почти не работала, располосованные ребра кровоточили, ну и губа разбита, но на нее я как раз меньше всего обратила внимания. Конечно, главное, что мы остались живы, но ругалась я сильно, замазывая и перебинтовывая запущенные ранения.

Потом мы быстро позавтракали и двинулись в путь. После остановки на обед я заснула. Не успела открыть глаза, Тим позвал Бога:

— Морган, сворачивай, там окна светятся…

Бог тут же развернул лошадь. Мы ехали до глубокой ночи. Все деревни и любые места скопления людей мы старались обходить стороной.

Довольно широкая тропа вывела нас к деревушке домиков на двадцать. Открывшаяся картина должна была повернуть нас назад, но…

Люди складывали кострища. Более десятка. Сушняк аккуратно укладывали, а в центре каждого красовался столб. И к четырем столбам уже привязаны женщины. Инквизиция…

Раздался крик, душераздирающий, пробирающий до костей.

— Мама!

А за ним:

— Не тронь моего ребенка! – латник, отмеченный знаком ордена, оттолкнул обезумевшую женщину, и за волосы поднял девочку, лет семи. Она заплакала еще громче.

— Молчи, тварь, ты еще за свое поплатишься! Родила мерзость, пригрела змею на шее, и до тебя очередь дойдет!

Я насчитала восьмерых, значит их порядка десяти…

— Уходим, — прошептал Бог. Тим согласно кивнул и обернулся. Я уже сидела. В руках раскручивая маленький водяной вихрь. Сейчас я спущу заклинание с цепи и оно полетит сносить любого, кого я пожелаю… А кого я и так уже прекрасно знала…

Да когда же это кончится! Сволочи! Триклятый орден! Злость волной накрыла меня с головой. Они не достойны жить!

— Будьте прокляты! – сквозь слезы выплюнула я, и швырнула смертоносное заклятие в ту падаль, которая так ведет себя с беззащитными людьми.

Голова закружилась, запросилась положить ее на мягкую поверхность. Но я широко раскрыла глаза. Я не хотела, но должна была это видеть. Водяной вихрь, сорвавшийся с моих рук, мгновенно вырос в человеческий рост и рванул вперед, ловко обходя все препятствия на своем пути.

Он подхватил замурованное в доспехи тело и… Железо скукожилось, смялось, впиваясь в мясо, кожа слезла с лица, превращая его в кровавое месиво… Вода превратила сильное тело в комок крови, костей и железа. Я склонилась через край телеги и вывернула и без того пустой желудок на изнанку.

Из домов начали выходить еще латники. Они увидели нас и побежали прочь. Все-таки страх им не чужд. Они в панике стремились добраться до коней и пуститься вскачь, но… Никто сегодня отсюда не уйдет. Ни одна тварь, убивающая безоружных и детей, не покинет этой деревни. Никогда…

Алый от крови, вихрь метался от одного к другому, делая фарш из этой падали. Забирая жизни… Освобождая деревню от человеческой нежити.

— Оксана, хватит! – закричал Тим, — дай им уйти!

— Нет, — холодно сказала я, — не сегодня. Инспектор посмотрел на меня, а в его глазах отражался страх.

Все. Конец. Вода сделала свое дело и осыпалась мелкими каплями, окрасив небольшую площадь в алый цвет.

Женщина прижала дочь. Селяне кинулись отвязывать приговоренных…

Голова закружилась но, я впервые за последние дни не отключилась… А, на этот раз, чтобы не изменять традициям и не выслушивать упреков, я притворилась.

Тим посмотрел на меня так, что я не смогла, не сдержалась и активировала артефакт чтения мыслей. Он боялся. Впервые за долгие годы, он боялся не за кого-то, а кого-то. Его любимая женщина… Жестока… он испугался меня. Такой жуткий огонь горел в моих глазах, у него даже мурашки побежали по спине и пробрали до костей. Останавливать меня было бесполезно, он это понял. Не то это заклинание, которое сбивается на раз-два.

Когда смертельный танец воды закончился, и все стихло, на нас уставилось более трех десятков глаз. Мгновение и крики радости заполнили улицу.

Женщина с девочкой на руках подошли к нам. Тим стоял впереди, она кинулась в ноги, попыталась поцеловать его сапоги. Он спрыгнул с лошади и просто обнял мать, которая любит своего ребенка и не жалеет за нее жизни. Она разрыдалась. Ведь она бы до последнего кидалась на служителей ордена, пытаясь забрать свое дитя….

Я внимательно посмотрела на девочку. Невольно хмыкнула… Менталист. Редкий дар…

— Твоей дочери нужно учиться, — сказал Тим женщине, — если ты согласишься, утром я переправлю вас в другой мир, там ее обучат и вас обеспечат всем необходимым. Там вы будете под защитой.

— Благодарю вас! – рыдала она.

— Лучшая благодарность – возможность переночевать под крышей! – улыбнулся Морган, отцепляя ее от инспектора.

— Да, конечно… — ахнула она, — все что угодно!

Через четверть часа, успешно отбившись от благодарностей спасенных, впрочем, взяв едой на ужин, мы сидели в теплом доме. Я делала вид, что мирно сплю на кровати, а инспектор с богом устроились под стеночкой. Хозяйка все еще хлопотала, чтоб уложить их на кровать, но они лишь отмахивались.

— Отдыхайте, все хорошо, — добродушно улыбнулся бог, и пока она отвлеклась на дочку, попросил Тима, — слушай, усыпи ее, а?

— Это выход! — согласился инспектор, сам желая избавиться от лишней суеты. Легкое касание и женщина мирно спала. Он поднял ее на руки и отнес в одну из комнат. Краем глаза заметив, как облегченно выдохнул ее супруг.

— Спим по очереди? – спросил инспектор у Бога.

— Да, ты первый. Я привык засыпать под утро, — устало улыбнутся Морган.

— Хорошо.

Тим устроился сидя у стены, взяв меня за руку и заснул, зная, что бог охраняет наш сон.

— Кукареку! – донеслось до меня, и я проснулась, дернувшись не понятно от чего. Утро. Морган как ни в чем не бывало, сидел у окна, смиренно хрустя морковкой. Тим проснулся тоже. Может из-за супового набора, так некстати раскричавшегося во дворе, может из-за того, что я попыталась встать.

— Почему ты не разбудил меня?! – инспектор разозлился на Бога, — тебе тоже надо отдыхать!

— Я сама смерть, ты забыл? На мне уже все зажило и я выносливей, чем кажусь с виду, — невозмутимо объяснил он свою позицию, — там яишенка на печи и суп, и плов, и еще куча всего… Народ полночи натаскивал, на цыпочках прокрадываясь, а я делал вид что сплю…

— Ох, — тяжело вздохнула я.

— Ага, — довольно улыбнулся Морган.

— Доброе утро! – вышла хлопотная хозяйка с дочерью. Малышка кинулась ко мне и взяла за руку.

— Здравствуйте! – оттараторила она, — это вы спасли нас вчера, спасибо вам!

Маленькая девочка смотрела на меня невинным взглядом, и в этом маленьком чуде светилась такая благодарность, что я не выдержала: на глаза навернулись слезы.

— Не за что, — нелепо улыбнулась я и запустила иллюзорных бабочек. Малышка захлопала в ладоши и побежала за ними, а я отвернулась к стенке и до боли закусила губу, чтоб не разрыдаться окончательно.

Тим подошел и обнял меня. Такой родной запах…

Я не сдержалась и все-таки промочила ему рубашку. Исповедь сама с собой потекла из моих уст:

— Убивать – плохо. Это гадко, противно, омерзительно. Но! Спасать ни в чем неповинных людей – хорошо. Значит, нужно убить каждую тварь, позволившую себе поднять руку на безоружных, — меня просто трясло от злости. Холодной, разрывающей на части злости.

— Ксана, ты стоишь на грани. Я боюсь за тебя! Что бы ни случилось, кого бы ты не встретила на своем пути, прошу тебя, не считай себя дланью божьей! Мы не боги, мы не имеем права судить! Очень легко начать убивать вроде бы ради справедливости... А потом просто убивать...

— Я не монстр, Тим! Я лишь хочу защитить нас! – тихим шепотом закричала на него я. Но до меня дошло… я осознала, чего он вчера так испугался… Он увидел во мне зверя…

— Это хорошо, но я боюсь, что ты превратишься в палача.

— Ты теперь откажешься от меня? – сердце сжалось. Боже, этого я боюсь сильней всего на свете.

— Нет, ты всегда будешь моим смыслом. Я просто не дам тебе перегнуть палку.

— Правда? – слезы хлынули с новой силой. Но теперь от радости. Последнее, что я видела вчера – испуганные глаза инспектора. Я сама испугалась, что он отвернется, бросит меня…

— Честно-честно! – он улыбнулся и прижал истеричную меня к себе. Надо сказать ему, порадовать… А если он расстроится? Если не хочет ребенка? А вдруг попросит избавиться от него?!

Вбежала девчушка. Ребенок, стоявший на краю лезвия. Боже, ведь она даже толком не испугалась, того что тут должно было произойти, если бы мы не вмешались…

— Я готова убивать, Тим, — ответила я на давно поставленный вопрос, — готова, если это будет необходимо, если это спасет жизни невинным или безоружным. Я сильная, я справлюсь…

— Конечно, мы справимся. Ксана, больше нет тебя или меня. Есть мы, команда! И, черт побери, это должно звучать гордо! А сейчас вставай, поедим и пойдем сыпать перца на триклятый орден!

Семейство, как ни странно, собралось быстро, и Тим без проблем открыл для них телепорт в академию к Марианне.

Завтрак, сборы прошли в молчании. На обед не останавливались. К темноте – все деревни проехали, постоялого двора не попалось…

Пришлось останавливаться на поляне, посреди леса.

Я упорно не хотела ни с кем разговаривать. Было больно и страшно. За последние несколько дней я сильно изменилась. Наверное, пришло время взрослеть. Я больше не большой ребенок и нужно наконец-то это признать и принять игру по взрослым правилам…

— Милая, — позвал Тим. Я как раз удобно устроилась на большом бревне у огня. Я молча повернулась к нему и вопросительно изогнула бровь. Рыжие волосы растрепались от долгой езды. Выбившиеся прядки причудливо завились.

— Пойду дров еще наберу, — понимающе удалился Морган.

— Что ты хотел? – спросила я, пряча от инспектора глаза.

— Поговорить с тобой, — хмуро ответил он, усаживаясь напротив.

— О чем?

— О том, что терзает тебя. Я переживаю.

— Все хорошо. Просто я немного устала, — невозмутимо соврала я.

— Не обманывай ни себя, ни меня.

— Я никого не обманываю! – выкрикнула я и сжалась, от страха, немого ужаса, не дававшего мне признаться ему.

— Чем я тебя так напугал?

— Тим, мне просто нужно отдохнуть. Я сильно устала.

Он встал передо мной на колени и выудил из горки овощей для супа небольшое луковое колечко.

— Не время сейчас, да и не место, — вздохнул он, — но милая, я все равно должен это сказать, — я со страхом подняла на любимого глаза, — я люблю тебя, Ксана. Я хочу, чтоб ты навсегда стала моей. Ты будешь моей женой?

Мир на миг замер, сердце попыталось уйти в пятки и выскочить вообще не понятно с какой стороны. Сдерживала меня от громкого «да» лишь тайна, которую я никак не решалась поведать любимому.

Я посмотрела ему в глаза, улыбнулась. Кажется, даже смутилась как маленькая девочка.

— Да, буду,— прошептала я, что было сил, стараясь не разреветься.

— Прости, но другого, к сожалению, нет, — он взял меня за руку и надел слезоточивое украшение.

Я наконец-то рассмеялась, и прижалась к нему. Инспектор погладил меня по волосам и несколько раз набирал воздуха, словно не решался сказать еще что-то.

— Может, ты сейчас не готова, но когда-нибудь, я мечтаю, что ты подаришь мне сына, — выпалил Тим на одном дыхании. Камень с души упал.

— Не… — слезы хлынули и превратились в рыдание.

— Ты совсем не хочешь? – расстроенно спросил инспектор.

— Может не получиться… — с трудом выговорила я.

— Почему ты сомневаешься? – он смотрел на меня глазами полными нежности.

— У нас может родиться дочь, — слезы отступили, и я начала говорить, — уже кто есть, тот и будет, — он уставился на меня в сомнениях, — да, Тим, я беременна!

— Ксана! – закричал Тим, подхватывая меня на руки. Он закружился. Взлетели в небо ночные птицы, — я так счастлив!

— Я так боялась, что ты не хочешь… — хлюпнула, я носом.

— Больше всего на свете хочу! – он поцеловал меня.

Из костра, как из факса, выпрыгнул конверт. Я округлила глаза. А так вообще можно?! Тим поставил меня на ноги и взял его в руки, а я узнала печать. Точно такая же была, когда Мари писала запрос на помощь суккуб…

— Что пишут? – попыталась я сунуть нос, но инспектор молча взял меня за руку и надел настоящее кольцо. Протянул мне еще одно побольше, я взяла и повторила его действие. А он закрепил результат поцелуем.

— Они одобрили наш союз, и передают свои поздравления, — сказал мой муж, указав глазами вверх.

— Спасибо, — прошептала я со слезами на глазах.

— Как мы назовем сына? – внезапно спросил Тим.

— Не знаю, а тебе как хотелось бы?

— Об этом я еще не задумывался! – улыбнулся он, — может Светозар?

— Мне нравится! Такое теплое имя…

— Кхе-кхе, — вернулся Морган, — у меня тут винцо завалялось, отметим?

— Можно, только если понемногу, нам нельзя! – с гордостью заявил инспектор, наблюдая, как я смущаюсь от кончиков ушей до самых пяток.

— О, вы наконец-то заметили! – рассмеялся он.

— А ты знал?! – полу утвердительно, полу вопросительно пробурчал Тим.

— С первой же секунды нашего знакомства! Я хоть и бог смерти, но жизнь чувствую за версту! И как вы ухитриись сквозь две защиты, да еще и с первого раза?!

Морган разлил по пол чашки вина. Запах хмельного винограда приятно пощекотал нос.

— За вас! – поднял бог «бокал», случилось металлическое «дзынь» и мы пригубили отличного напитка, — долгих вам и счастливых лет совместной жизни. Я от души рад за вас! – он украдкой смахнул слезу. Да, точно не при нем надо было все это делать. Ведь его сердце все еще разбито и болит…

Мы доготовили, быстро поужинали.

Я украдкой утерла очередную слезу. Вот и сбылись главные мечты всей жизни…

— Идем спать? – шепотом спросила я Тима.

— Нет, милая, Моргану выспаться надо — он прошлой ночью не спал. А я подежурю.

— Идите к озеру прогуляйтесь! У вас же первая брачная ночь все-таки! – неоднозначно намекнул бог.

— Идем? – спросил инспектор. Я робко кивнула, смущаясь того, что кто-то знает, чем мы можем заняться…

Тим взял меня под руку, и мы пошли бродить по ночному лесу. Невдалеке пели птицы, заливаясь звонкими трелями. Цикады своими волшебными смычками выводили причудливые мелодии. Тим вслух восхищался красотой природы. А я даже и представить себе не могла, неужели мне удалось пробудить в нем романтика?

— У меня родится сын. – Не замолкал мой единственный,— Я почему-то уверен, что будет именно мальчик. Светозар... Мне действительно нравится это имя. Впервые за долгие годы я чувствую себя действительно счастливым, Ксана. И надеюсь, что это продлится еще очень долго...

Мы дошли до огромного озера. Вне тени деревьев, нам открылось бескрайнее звёздное небо. Тим прижал меня к себе, такой родной, непередаваемый запах. Как я жила без него все эти годы?

— Как убедить тебя беречь себя?— инспектор явно думал о том же, о чем и я,— Если с вами что-то случится,— он коснулся моего живота, — я этого просто не переживу.

Он покрепче прижал меня к себе, сжимая в объятиях.

— Если бы ты только знала, как я счастлив, что ты согласилась стать моей...

— Тим, как я могла не согласиться? — прошептала я.

— Я люблю тебя, милая, — прошептал он мне на ушко, — мне так хорошо с тобой...

Я молча поцеловала такие любимые губы.

— Такое красивое небо...— залюбовалась я.

Время летело незаметно и я начала дремать. Тим подхватил меня на руки и собирался отнести к стоянке, но я проснулась.

— Иди спать, — прошептал он мне на ушко, — а я пока дров еще соберу.

— Хорошо, — я чмокнула его в щечку.