(Не)желанная. Я тебя не отпущу

Глава 2

Вадим

Возиться с малолетками не входило в мои планы. Но этот брак сейчас пойдет мне на пользу. Мне и моей компании.

Мне досталась молодая жена. Я бы даже сказал, юная. Готов поспорить, в ее голове еще скачут розовые пони и рисуется радуга.

Пока идем на завтрак, мельком скольжу взглядом по темным волосам, что касаются талии, пушистым ресницам, аккуратному носу и плотно сжатым, малиновым губам. Ника шагает смешно и неуклюже. На каблуках, похоже, ходить вообще не умеет. Ей еще учиться и учиться.

С ней будет много хлопот. Очень много. В конечном итоге она должна будет вести себя… более уверенно. Потому что сейчас девчонка похожа на испуганного зверька.

Усмехаюсь, вспоминая, как она тряслась перед номером. Серьезно думала, что буду с ней спать? У меня, конечно, есть фантазии, но не такие жесткие. Я знаю, что Нике сейчас нелегко — ее без колебаний отдал мне родной отец. Фактически продал. Как вещь.

Петр Агапов — тот еще мудила, но меня не волнуют его личные качества. Свое я получил. Вытирать сопли и слезы его дочке я не планирую, но время прийти в себя дам. Заодно привыкнет быть моей женой.

Мы подходим к одному из столов. Я отодвигаю Нике стул и она, кинув на меня изумленный, слегка недоверчивый взгляд, осторожно садится.

За ней никогда не ухаживали? Серьезно?

— Выбирай, что захочешь, — сев напротив жены, говорю я, заглядывая в ее миндалевидные, светло-карие глаза.

Ее взгляд невинный, немного смущенный. Боится меня что ли?

— Я просто выпью чай, — Ника даже не открывает меню.

Я киваю. Подзываю официантку — молодую блондинку в униформе и делаю заказ. Вокруг пока не так много людей и это радует. Так комфортнее общаться.

— Вчера не было времени поговорить, — начинаю я, откинувшись на спинку стула и расслабленно наблюдая за девчонкой, что мгновенно напрягается. — Поэтому разъясним все сейчас. Слушай меня внимательно. — Она кивает, хлопнув своими ресницами, и я продолжаю: — брак фиктивный. Никакой нежности, любви и прочего. Выбери, чем хочешь заниматься — я оплачу. Универ на примете есть?

— Да, — отвечает Ника. И, коротко улыбнувшись официантке, принесшей ей чай, пододвигает к себе белоснежную чашку.

— Отлично, моя жена должна быть образованной, — продолжаю, проследив, как передо мной ставят тарелку с яичницей и тостами. — Но одно уясни раз и навсегда, — впиваюсь предупреждающим взглядом в глаза девчонки, — никаких скандалов. Если узнаю, что с кем-то обжималась или спала, а тем более, если это попадает в СМИ — пожалеешь. Верну отцу и сдеру с него все, что мне причитается по контракту. У твоей семьи ничего не останется.

— Я не собиралась, — Ника краснеет, но свои припухшие губы сжимает при этом рассерженно.

Есть в ней что-то стервозное, по-любому есть. Но разгадывать ее у меня нет желания. Задача девчонки — не доставлять мне проблем. И тогда все будет, как надо.

— Вот и договорились, любимая, — ухмыляюсь, наблюдая, как Ника снова вспыхивает, давясь чаем.

А она забавная. Пожалуй, из нее выйдет неплохая жена.

Мы завтракаем и уезжаем. В машине едем молча. Ветер врывается в окна, слегка треплет темные волосы Вероники, то и дело закидывая ей их на лицо. Ее платье тоже живет своей жизнью — быстро приподнимается и опускается, обнажая стройные, худые ножки.

Она ничего такая. Возможно, я бы даже мог ее…

Хотя нет.

Истерики и скандалы мне потом не нужны. Пусть все останется так, как есть. Малолетки, вроде нее, часто влюбляются в мужиков постарше. Быть ей верным я не планирую — любовь не для меня. В этом мире есть только секс, бабки и власть. Все остальное давно прогнило. И люди — тоже.

— Если куда-нибудь будет надо — подходишь к охране и говоришь. Тебя отвезут, — когда мы подъезжаем к дому, говорю я. — Одна пока не ходи. Только со мной или с охраной.

— Поняла, — вздыхает Ника, распутывая волосы тонкими пальцами.

— Твоя карта у тебя в комнате, — продолжаю, без стеснения разглядывая свою жену, — счет пополняется каждый месяц.

— Мне ничего не надо, — отзывается она.

Между нами повисает молчание. Я скольжу слегка удивленным взглядом по мягким линиям скул и открытой, нежной шее. Ее кожа светлая, молочно-бежевая. На такой всегда остаются розоватые следы даже от легкого прикосновения.

— Если бы не знал, что ты дочка Агапова, подумал бы, что из обычной семьи, — оторвав взгляд от ее шеи, перевожу его выше, на глаза. Но Ника упорно на меня не смотрит.

— Отец не баловал меня, — нехотя отвечает она. И голос ее подрагивает. — Если это все, то я пойду.

— Иди, — киваю я. — Но шмотья тебе прикупить все же придется.

Ника кивает и выходит из машины. Затем торопливо шагает к высоким, темно-серым воротам, которые плавно открываются перед ней.

Провожая ее взглядом, я плавно отъезжаю от дома. Ну и семейка, мать ее. Петр еще больший мудила, чем я предполагал.

Ника

В прихожей меня встречает домработница — пухленькая, невысокая женщина с мягкой улыбкой. Представившись Галиной, она показывает мне дом: здоровенную кухню, гостиную с камином, две ванных комнаты, бассейн на минусовом этаже и, конечно же, мою спальню.

— Располагайтесь, Вероника, — открыв дверь, она пропускает меня вперед.

Такой большой комнаты у меня не было даже в родном доме. А тут… так много пространства. Новейший ремонт, выполненный в кофейно-молочных тонах, широкая кровать, окно во всю стену, а еще шкаф и рабочий стол, на котором лежит банковская карта, стопка учебников и мой ноутбук.

— Вам нравится? — интересуется Галина. — Вадим Александрович поручил работать над комнатой лучшим дизайнерам.

— Нравится, — восторженно отвечаю я, все еще разглядывая обстановку. Обернувшись, киваю на лестницу, виднеющуюся в холле второго этажа. — А что наверху?

— Кабинет Вадима Александровича, — отзывается домработница. — Но заходить туда нельзя. Он всегда запирает дверь.

Ясно. Муж с секретиками. И что же он там прячет?

— Поняла.

— Принести вам чего-нибудь? — интересуется Галина. — Если вы голодны, приходите на кухню — вам приготовят все, что пожелаете. Меню с вашими предпочтениями уже у повара.

— Хорошо, спасибо, — улыбаюсь уголками губ и провожаю взглядом домработницу.

Оставшись одна, падаю на мягкую кровать и поднимаю взгляд к потолку.

Неужели этот дом сможет когда-нибудь мне стать родным? Хотя, мне и мой никогда родным не был. Я всегда чувствовала себя чужой. Спасали только мои сестры — Лера и Марина. Втроем страдать не так страшно. А порой даже весело.

Как только вспоминаю про страдания, звонит мой телефон. Достав его из сумки, вижу короткое «Петр» и беру трубку.

Он далеко. Все нормально. Ты хорошо себя вела.

— Да, — отвечаю, резко сев на кровати.

— Как дела, Вероника? — интересуется отец. На заднем плане слышу, как щелкает зажигалка.

— Все хорошо, — сглатываю я.

— Ты ведь не подвела меня, милая? — снова спрашивает папа. — Мой зять доволен?

— Не подвела, — заверяю я.

— Умница, — слышу в его голосе довольную улыбку. — Продолжай в том же духе. Но не допускай ошибок. Я способен наказать тебя даже на расстоянии, ты ведь понимаешь это?

— Да, — выдыхаю я.

Как же хорошо, что сейчас его нет рядом. В присутствии отца у меня будто сердце перестает биться.

— Вот и замечательно, дочка, — он явно в хорошем настроении. — Я рад. Тогда удачи. Будь ласкова и прилежна со своим мужем.

На этом наш разговор заканчивается. Я кладу телефон рядом с собой и гадаю, что же меня ждёт дальше?

Впрочем, после жизни с отцом мне больше нечего бояться. Самое главное — что Вадим меня не тронет. Ведь он обещал.

Остается надеяться, что он не передумает и сдержит свое слово.