(не)любимая

Глава 14 «Каждая случайность не случайна»

Оля

У Самойловых большой, очень красивый дом и ухоженный участок.

Везде куда не упадет взгляд, чувствуется хозяйская рука и наличие немалых денег.

— А вот баню мы так и не доделали, — немного расстроенно делится со мной хозяйка дома и кивает на немалый домик из кругляка, что стоит поодаль от беседки, где мы собственно и расположились.

— У вас тут и так чудесно, — заверяю ее и делаю маленький глоточек вина из своего бокала.

Татьяна краснеет от моей маленькой похвалы и тоже пьет вино.

Неплохое кстати.

Максим выбирал. В винах, как и во многом другом он специалист.

И я ничуть не кривлю душой.

В гостях у Самойловых на самом деле очень приятно находится. Вадим и Татьяна очень душевные и толковые люди. С ними легко и просто общаться. Дети у них тоже на редкость воспитанные. Даже собаки, коих на этот большом участке не меньше четырех само очарование. Мой Буран и в половину не так хорошо выдрессирован, как эти милые пушистики.

Несмотря на то, что Татьяна домохозяйка у нас оказалось очень много общих тем для разговоров и интересов. Одна из них конечно же дети и проблемы с их воспитанием.

— Так, вот приходит ко мне мой старший и говорит, что любит Алину Денисовну, — со смехом рассказывает Таня, — Я чуть под стол не упала. Представляешь?

— А она симпатичная хоть? — подкалывая, любопытствует Макс.

— Ну, ничего так. Вполне в его… — с ухмылкой подмигивает Вадим и тут же получает от жены увесистый подзатыльник, — Ауч! В его вкусе.

Следом ему прилетает еще.

— Ай! Да за что?

— За Алину…, - мстительно цедит Таня, — Денисовну.

— Да я ж без подтекста.

— Так и я без… хм… подтекста…

И все это с задорным хихиканьем.

В этой семье явно все нормально со здоровым чувством юмора и доверием.

Это не может не подкупать.

Хорошие у Максима друзья… правильные.

У меня таких никогда не было.

— А знаешь, Оля, с тобой приятно разговаривать, — неожиданно признается уже чуть захмелевшая от вина и свежего воздуха Татьяна, — Давно у меня не было такого хорошего собеседника, как ты.

— Это странно, — недоверчиво кошусь на нее я, — Хотя бы потому, что я все больше люблю молчать и слушать.

— Ты знаешь, как мало сейчас нормальных людей, которые могут что-то дельное сказать и просто послушать.

— Никогда об этом не задумывалась. Я вообще мало общаюсь вне работы. Некогда.

— А вот это ты зря. Надо иногда… разбавлять работу. Ты, конечно, молодец, но не бессмертный же пони.

— Аха-ха.

Мужчины уходят к мангалу и колдуют там над шашлыком, а мы продолжаем медленно, но верно уговаривать полусухое в компании сырной нарезки и овощей.

— Я очень рада, что вы с Максимом теперь вместе, — продолжает откровенничать со мной Самойлова, пока мужчины не слышат, — Он хороший мужик, на самом деле.

— На самом деле? — скептически вскидываю брови я, — Кто-то странно звучит.

— Да, было дело. Он же пил одно время… Ой! Он тебе не рассказывал?

Не рассказывал, конечно, но я и сама догадывалась.

Свежо воспоминание того при каких обстоятельствах мы познакомились.

— Я ругалась страшно, — продолжает откровенничать Таня, — Потому что и Вадим мой повадился с ним за компанию, а я этого боюсь до ужаса. У меня отец от пьянки умер. Врагу такого в семье не пожелаешь.

— К чему ты это мне все рассказываешь?

Нет, ну правда, есть же конечная цель такого откровения.

— Это я тебе к тому, что бы ты понимала — бывших их не бывает. Не дай Бог сорвется и снова запьет. Если что у меня знакомая прокапывает после запоя…

Глядя сейчас на такого большого, сильного и уверенного в себе Максима сложно представить, что у него были серьёзные проблемы с алкоголем.

Я очень надеюсь, что это не какая-то проверка со стороны Татьяны.

Неприятно тогда получается.

— Все мы неидеальны, Таня, — философски замечаю я, — И в этом вся прелесть. Если бы все люди были идеальными жизнь стала невероятно скучна.

— Какие мудрые слова! Пожалуй, за это надо выпить. Самойлов! Ну, где там наш шашлык!

— Обожди, милая!

— Мы устали ждать, милый! У соседа шашлык пахнет вкуснее. Он в отличие от тебя его уже пожарил и ест!

— Вранье! Наглая и наиковарнейшая ложь! Пять минут и все будет.

Удовлетворившись таким ответом от мужа, Таня вновь возвращается ко мне.

— Нехорошо так говорить за глаза о людях, — продолжает пьяненькие откровения она, — Но бывшая Макса — мерзкая бабенка. Но тебе Макс наверняка рассказывал о том, как она его фактически на улицу выперла. И это при том, что он на квартиру зарабатывал.

Мне, разумеется, интересно, что же там у Максима с бывшей произошло, но сплетни собирать из уст Татьяны как-то не хочется.

Женщина она неплохая, но уж очень любительница поговорить и в основном обсудить чужие проблемы.

— Не интересовалась как-то, — равнодушно пожимаю плечами я и мастерски перевожу тему, — Так что ты говорила у твоего младшего с мелкой моторикой? Я могла бы тебе подсказать и показать несколько упражнений.

Тема вероятно наболевшая, потому что в глазах Тани сразу загорается нешуточный интерес.

Какое-то время мы ведем жаркую дискуссию по поводу тех или иных приемов наработки моторики, а после мужчины наконец-то подают к столу просто одуряюще пахнущее мясо.

Я что до этого заглушала голод нарезками, чуть слюной не захлебнулась от предвкушения.

— Это просто божественно, — ем и нахваливаю, — Кто мариновал мясо?

— У нас Таня по этой части, — признается Самойлов, — Я только жарить умею.

— М-м-м, очень вкусно… Выше всяческих похвал!

Дальше вечер проходит без напрягов.

Татьяна решив, видимо, что выполнила свою миссию и выболтала все самые «страшные» тайны Королева, больше эту тему не поднимала.

Мужчины вспоминали свою бурную институтскую молодость и травили байки, а дети бегали вокруг, периодически вовлекая нас в свои нехитрые игры.

— Тебе нужно свой центр открыть, — заметила Татьяна, после того как я рассказала ей о свой маленьких учениках, — И не только с детьми работать, но и персонал обучать. Ты одна все не успеешь. Нужно делегировать.

— Я думаю над этим. Пока все в помещение упирается. Что-то шикарное мне пока не по карману, а остальное не подходит.

— Погоди-ка! — Татьяна пихает своего уже немного захмелевшего мужа, — У тебя в центе есть доля в здании, где банк Помнишь?

— Ага. Имеется, — кивает Вадим.

— Надо нашей Оле помочь.

Вадим переводит взгляд на меня и добродушно хмыкает.

— Да не вопрос. Выделим тебе кабинет. Сколько метров надо?

Я как-то растерялась, потому что и сама не знаю сколько мне метров квадратных нужно. Судорожно пытаюсь прикинуть, но мои метания прерывает Максим.

— Я думаю, что сейчас не место и не время для переговоров. Если ты не против, — это уже Вадиму, — я тебе завтра наберу, и мы на трезвую голову обсудим.

— Заметано, брат, — добродушно соглашается Самойлов, — Может и доскочим по-быстрому. Посмотрите помещение. Кажется, я знаю, как Ольгу разместить со всем комфортном.

Вот так, уже на следующий день, без каких-либо проблем и проволочек, я оказываюсь счастливым арендатором целых дух просторных и светлых кабинетов за небольшую плату и даже с отсрочкой платежа до первой моей прибыли.

Не веря своему счастью, хожу по помещению, что находится удобно — на втором этаже, заглядываю в большие чистые окна, трогаю свежеокрашенные стены и глупо улыбаюсь. В голове уже мысленно вырисовывается план расположения мебели, которую еще предстоит купить, но это уже мелочи жизни. Не так важна мебель, как люди, которые будут работать и помогать мне.

— Ну, как? — спрашивает Максим, обнимая меня со спины, — Тебе нравится?

— Очень. Спасибо тебе, Макс. Дай поцелую.

— Да, мне-то за что? — удивляется он, — Это Вадиму спасибо, но целовать я тебе его запрещаю. Танька за волосы оттаскает — мало не покажется. А ты мне еще целенькой пригодишься.

— Шутник, — качаю головой и легонько чмокаю его в губы.

В этот момент появляется Вадим и криво улыбаясь, демонстративно трет руки.

— Ну, что?! Это дело надо обмыть!

— О, нет, — стону я, — У меня со вчерашнего еще голова побаливает. Какое обмыть, если работать надо.

— Вот-вот, — с кивком головы соглашается Макс, — И нам с тобой Вадим тоже работать не помешало. Ты мне обещал помочь разгрузить метал. Забыл уже?

Тут Самойлов заметно скис, но, к его чести, отнекиваться не стал.

— Тогда чего стоим? Поехали разгружать, а то меня Танька к обеду ждать будет.

Через пару минут мы дружно усаживаемся в машину к Максиму и едем в сторону дома.

Королев плавно выруливает на основную дорогу, притормаживает на перекрестке, перестраивается и чуть разогнавшись выезжает на перекресток, как внезапно в заднюю боковую дверь что-то с сильным толчком врезается.

— Да ё-ё-ё-ё…! — смачно ругается Королев и глушит мотор.

Мы с Вадимом слегка в шоке, крутим головами, понять, как такое произошло и каковы последствия столкновения.

— Все целы? — спрашивает Максим, обращаясь в основном к Вадиму, так я была в этот момент надежно пристегнута.

— Все нормально, — отзывается тот и кривит рот в горькой усмешке, — В нас похоже баба врезалась. На красный, овца, летела. Понакупят прав, твою дивизию!

— Сейчас разберемся.

Макс выходит из машины и идет осматривать повреждение.

Я поворачиваю голову, разглядывая врезавшуюся в нас иномарку и понимаю, что она кажется мне смутно знакомой. Чуть напрягаю зрение и понимаю, что права.

— Макс это Влада! — выскакиваю из машины и иду следом.

— Какая Влада? — смотрит недоуменно в лобовое стекло, где явно видно блондинистую голову моей бывшей подруги.

— Мать Дарины, — напоминаю я.

— Ах эта Влада…

А на заднем сиденье мелькает еще одна маленькая светлая макушка.

— Боже мой! Там же сзади Даринка!

Сердце в груди делает невероятный кульбит, а после сжимается от дикого страха за ребенка.

Рука сама тянется к ручке двери, чтобы вломиться в чужую машину и забрать под свое теплое и безопасное крыло ребенка. Останавливает меня лишь сухое и строгое:

— Не надо, Оля. Я сам. Иди и сядь в машину.

— Но…, - растерянно замираю, — Но… Дарина.

— Оля, — с нажимом повторяет он.

Что-то мелькает в его взгляде такое, что заставляет отойти, но не подчинится.

— Хорошо, — кивает он, — Просто постой тут и не лезь. Ладно?

— Ладно.

Максим обходит дорогую иномарку и, остановившись у водительской двери, деликатно стучит в окно.

— Вам не нужна помощь? У вас все в порядке?

Ответа Влады мне не слышно, но судя по тому, как неприятно кривится ее лицо и агрессивно движутся губы, извергает она из себя какие-то ругательства.

— С ребенком все нормально? — снова настойчиво стучит мужчина.

Влада его игнорирует, копошится в машине и пытается завести двигатель авто. Но, естественно, у нее ничего не выходит, так как из-под капота вытекают различного рода жидкости, и двигатель кряхтя и чихая, просто-напросто глохнет.

Тут сквозь шум снующих машин, я четко различаю плачь.

Это Дарина плачет.

В стекле снова мелькает ее мордашка и… кажется… светлые волосы будто бы заливает кровь.

— Скорую! — кричу я, — Макс, она кажется головой ударилась! Макс!

— Я уже вызвал, — раздается рядом голос Самойлова, — Тут у нас, кажется дама совсем не в адеквате?

Он тоже, кряхтя, выкарабкался со своего места и, потирая ушибленный бок, встал рядом со мной.

— Дама? Не в адеквате? — не поняла я.

— Я про нее! — он показывает пальцем в психующую Владу, — Ты ее знаешь?

— Подруга моя бывшая, — нехотя признаюсь я.

— М-м-м-м, хорошо, что бывшая…

Самойлов видимо тоже знаком с Владой и, кажется, знает ее не с самой лучшей стороны. Расспросить его не успеваю — рядом возникает Максим и неутешительно качает головой.

— Она либо бухая, либо укуренная. Двери заблокировала и ребенку не дает выйти.

— Макс! — прижимаю пальцы к губам, — Мы должны что-то сделать!

— Полиция сделает, — говорит он и успокаивающе сжимает мое плечо.

Скорая и полиция приезжает довольно быстро.

Увидев полицейских Влада все же берется за ум и не доводит ситуацию до крайней точки. Открывает двери, позволяет медикам забрать Дарину на осмотр, а сама с наглой улыбочкой протягивает документы полицейским:

— Оштрафуете меня, гражданин начальник? — заплетающимся языком пытается кокетничать она.

— А как же! — радостно скалится тот, — Поедемте, гражданочка, на освидетельствование.

— Это по какому праву? — мгновенно ощеривается она, — У меня вообще-то здесь ребенок.

— Не переживайте за вашим ребенком присмотрят. Девочка будет госпитализирована.

— Как это?! — истерично визжит Влада и хватает за телефон, судорожно тыкая в него пальцами с ярким маникюром.

Но пальцы ее не слушаются.

Она вообще с трудом на ногах стоит.

Расфокусированный взгляд мечется в поисках выхода из ситуации и не находит.

В затуманенном алкоголем мозгу находится лишь одно решение:

— Я сейчас мужу позвоню, и он вас всех уделает! Ясно?

Полицейские со скучающим видом вздыхают и стреляют глазами в нашу сторону. Ничего интересного. Для них это самые обычные рабочие будни.

Дозвонится до Игоря у Влады видимо не выходит и тогда она начинает еще кому-то звонить, истерить и запугивать, порядком уставших от этого концерта мужчин в погонах.

Мне не особо интересно наблюдать за тем, что будет дальше.

Иду в сторону скорой.

Там на каталке лежит Дарина и испуганно таращит глаза. Уже не плачет, но сжимает белые губы в тонкую линию — храбрится мой маленький мышонок.

Ее осматривает молодая женщина-врач.

— Как девочка? — спрашиваю у нее.

— Сотрясение, рассечена бровь, — коротко отвечает та, — Ничего страшного, но госпитализировать все же придется.

— Дарине в больнице будет тяжело.

— Вы знаете девочку? — врач с любопытством смотрит на меня.

— Да. Я дефектолог Дарины. У нее расстройство аутистичного спектра. Трудности в коммуникации. Такому ребенку нужен особый уход.

— Ну, супер. — нерадостно заключает женщина и смотрит на наручные часы, — Сейчас органы опеки дождемся и поедем в больницу.

— А опека зачем? — настороженно спрашиваю я.

— Так мамаша не в адеквате. А нам госпитализировать надо, — поясняет она, — Пусть фиксируют, да мы поедем ребенка лечить.

— Понятно…

Я так и остаюсь стоять около скорой помощи, пока мы дожидается приезда органов опеки.

К этому времени в конец разошедшуюся Владу затолкали в полицейскую тачку и каким-то непостижимым образом утихомирили.

Максим провожает Самойлова на такси домой, а сам становится рядом со мной и, в знак молчаливой поддержки, уже привычно кладет руки мне на плечи.

— Ты бывшему не звонила? — спрашивает он.

— Трубку не берет. Скинула сообщение, — бросаю взгляд на экран телефона, — До сих пор не прочитано весит.

— Вот ведь «повезло» Дарине с родителями… особенно с мамашей. И что теперь будет?

Неопределенно качаю головой, потому что не представляю, как девочка будет одна в палате, где куча других незнакомых детей, а еще и капельницы и уколы.

Все это однозначно может привести к откату, и свести на «нет» все наши с ней усилия и маленькие достижения.

На вызов приезжает Елена Андреевна собственной персоной.

— Оля? — удивленно вскидывает густые соболиные брови она, — А ты тут как оказалась?

— А мы тут… хм….застряли немного, — указываю рукой в сторону пострадавшей машины Максима, которую тот уже успел откатить на обочину, — А еще за Дариной присматриваем.

— Как фамилия девочки?

— Данилова.

— Как-как? Данилова? Кажется, что-то было уже на Данилову.

— В смысле?

Елена Андреевна какое-то время капается в телефоне, что-то пролистывая, а после счастливо восклицает:

— Ну, да! Я же говорю — Данилова. Уже есть жалоба по этой семье. Мы просто пока отреагировать не успели. Все откладывали на потом. Фамилия же говорящая. А тут, — взгляд в сторону полицейской машины, — Такая картина маслом.

— Странно, — недоверчиво хмурюсь я, — Кто же мог написать?

— Да там няня, кажется, приходила. Очень, кстати, душевная женщина. Таких ужасов про это семейство наговорила, что я сначала даже сомневалась, а теперь сама вижу.

— Елена Андреевна, и что теперь будет? Дарине никак нельзя одной в больницу. У нее РАС.

— Так у ее ж отец есть, — отмахивается она, — И мамаша поди сейчас оклемается. Мы ж пока не лишили ее прав.

— А можете?

— Да мы все можем, Оленька. Ты сама-то что так распереживалась?

— Елена Андреевна, она ж мне как родная. Понимаете?

Женщина с грустью смотрит на меня и качает головой.

— Ох, Олюшка. Вся ты в маму свою. Та тоже такая сердобольная была.

— Разве это плохо?

— Да как сказать…

Документы оформили довольно быстро.

Вскоре все службы разъехались, оставив нас с Максимом одних на обочине у перекрестка.

Резкий порыв ледяного ветра подхватил пряди моих волос, змеей забрался под пальто, обдул ноги в тонких колготках.

— Такси вызовем? — зябко ежась, спрашиваю я у Максима.

— Обижаешь, Оля. Моя старушка на ходу. Скрипит, но едет.

Домой мы приезжаем уже далеко затемно.

На кухне весело гремит кастрюлями Ритка, Фифи греется на своей любимом кресле, Буран самозабвенно грызет кость, и только мы с Максом уставшие, злые и голодные, резким контрастом врываемся в этот уютный дом.

— А что у вас с лицами? — Марго растерянно замирает у плиты, глядя на нас.

Рассказывать приходится долго.

Говорит в основном Макс. И по мере его рассказа глаза у Риты становятся все больше и больше.

Я же погруженная в свои мысли, по инерции хлебаю из тарелки борщ не чувствуя вкуса.

— Да уж, — выдыхает Марго и садится напротив, — И что теперь будет?

А, правда, что же теперь будет?

Поднимаю на нее глаза.

— Нужно дозвониться до Игоря, — говорю я и тянусь к телефону, — Он должен приехать.

Смотрю на экран, а там напротив моего сообщения бывшему мужу стоят зеленые галочки.

Прочитал значит…

И мне бы на этом успокоиться, но сердце все равно не на месте.

Со вздохом набираю ему вновь и, когда уже нет особой надежды на ответ, слышу в трубке его раздраженное рявканье:

— Да!

— Игорь, здравствуй. Ты прочитал мое сообщение?

— Привет, Оля. Прочитал.

— И-и-и… Ты уже у Дарины?

— Я в Москве. Мне некогда, — сухо бросает он.

На мгновение я настолько ошеломлена этими словами, что впадаю в ступор.

— В смысле «тебе некогда»?! — мой голос срывается практически на крик, — У тебя ребенок в больнице, а тебе некогда?

— Я туда позвонил и все узнал, — чересчур спокойно отвечает Игорь, — За Дариной присмотрит медперсонал. У нее всего лишь небольшое сотрясение.

— Всего лишь…, - в полнейшем шоке, эхом повторяю я, но быстро беру себя в руки, — И когда ты вернешься? Ты знаешь, что Влада была за рулем пьяная? Тут опека акт составила. Это не шутки, Игорь.

Бывший муж сдавленно материться, а после глухо произносит:

— Не знаю пока. У меня здесь серьезные проблемы на работе.

— А кто в больницу к ребенку пойдет?

— Владка оклемается и пойдет.

— Ты сейчас серьезно?

— Оль, что ты от меня хочешь? Я же тебе сказал, что не могу сейчас все бросить и приехать.

— Но так нельзя…, - начинаю вычитывать было я, но меня грубо обрывают:

— Послушай, Оля, не лезь не в свое дело. Мы как-нибудь без тебя разберёмся. Хорошо?

— Я тебя услышала.

— Вот и отлично.

После этих слов не выдерживаю и, не прощаясь бросаю трубку.

Господи, а мне даже казалось, что Игорь искренне любит дочь.

А она оказывается никому, кроме бабки не нужна.

Слегла Антонина Михайловна и Даринку точно бездомного котенка шпыняют туда-сюда.

Как же горько и обидно за ребенка. Она же ни в чем не виновата!

Ну, а Игорь каков!

Я знала, что он эгоист, но не до такой же степени!

Это ж кем надо быть, чтобы бросить Даринку одну в такой сложной ситуации. Ладно бы девочка была обычная ребенком, но она же как котенок беспомощная.

Дела у него, видите ли!

Тьфу! Аж зла не хватает!

— Ты посмотри какая козлина, — не удерживается от едкого комментария Максим.

— Да уж, — поддакивает Марго, — Она точно его дочь?

— Его, — киваю, — Иначе бы Антонина Михайловна не стала бы ей заниматься.

Какое-то время мы все молчим, а потом Марго неожиданно говорит:

— У нее же даже вещей там нет, элементарно. Ни умыться, ни причесаться.

— Не уверен, что горе-мамаша об этом подумает, — замечает Максим.

Я нервно подскакиваю со своего места.

— Я должна к ней поехать, — перевожу умоляющий взгляд на своего мужчину, — Отвезешь меня?

— Куда? Ты на часы глядела?

Перевожу беспомощный взгляд на телефон.

И правда…

— Нас уже не пустят. Уж как-то она переночует одна, а утром на свежую голову, соберем все необходимое и поедем.

Падаю обратно на стул, закрываю лицо ладонями и беспомощно вздыхаю:

— Ты прав. Утром поедем.

Марго шустро убирает стола.

Я силюсь ей помочь, но меня ведет от стресса и усталости.

— Иди-ка ты, моя дорогая, спать, — шутливо гонит меня полотенцем с кухни, — Я сама все приберу.

— Ну, и мне пора, — Максим идет к двери.

Я семеню следом.

— Поедешь ко мне? — предлагает он.

— Прости, — качаю головой, — Я устала. Меня вся эта ситуация выбила из колеи.

Он без слов, понимая мое состояние, прижимает к себе, нежно целует в губы и отстранившись заглядывает в глаза.

— Ты только не накручивай себя. Хорошо?

Киваю, а у самой сердце не на месте.

— За ночь ничего с ней не случиться, а утром мы к ней обязательно поедем.

— А как же работа?

— Никуда она не убежит. Самойлов меня прикроет, а у тебя Ритка есть. Заменит на полдня.

Слова Максима немного меня успокаивают.

Он еще раз, на прощение, крадет с моих губ рассеянный поцелуй и уходит.

А я, чувствуя легкую тоску и опустошение иду в свою комнату. Там раздевшись, кидаю одежду на стол и даже не умывшись падаю на постель.

Сон приходит практически мгновенно, а утром я просыпаюсь уже четко понимая, что нужно делать дальше.