(не)любимая

Глава 18 «Планы меняются»

Королев

На работе сегодня очередной аврал.

Ведь день ношусь по заводу, как в жопу ужаленный. Некогда даже чаю попить. В столовой, заботливые поварихи, последнее время все чаще оставляют мне тарелку супа, потому что обед я почти всегда пропускаю.

Задолбали эти внештатные ситуации.

Ощущение словно сам дьявол проклял нашу конвейерную линию.

Хотя скорее всего проблема не в нем, а в персонале.

Откуда их таких «чудесных» понабрали, ума не приложу.

Всему их учить надо. Как дети малые!

Уже под конец рабочего для иду в свой кабинет, на ходу стаскивая рабочую жилетку.

Фух.

Запарился.

Тут в коридоре меня вылавливает Светка.

— Королев! — совсем не любезно гаркает она, — Зайдите ко мне в кадры. Где вас носит? Я вас целый день не могу поймать!

Ну, ясень пень меня не поймать — я же не протираю в кабинете штаны, как некоторые.

Закинув к себе жилетку и прихватив кое-какие документы Вадиму на подпись, иду сначала в кадры.

Там царит привычная тишина, покой и благодать.

Не любят здесь суету и сами поэтому никогда не торопятся.

— Вы что-то хотели, Светлана Олеговна? — спрашиваю у коллеги, плюхнувшись на стул.

— Вот, распишитесь, — с недовольной миной подталкивает в мою сторону документ.

— Что это? — изогнув брови, интересуюсь я.

— Ваше повышение, — сухо комментирует женщина, — Вы что же не знали?

— Хм…, - не нахожусь для ответа я.

Внимательно читаю документ.

Ну, да.

Повышения до заведующего производством плюс значительная прибавка к окладу.

Вот только у меня забыли спросить.

Заинтригован…

— Чье распоряжение? — спрашиваю у Светланы.

Она же в своей привычной манере фыркает:

— А я почем знаю?

Все она знает, но, партизанка, молчит.

Соскребаю приказ к своим документам и спешу на выход.

— Эй! — кричит кадровика, — Приказ верните на место!

— Занесу! — обещаю я и торопливо иду в кабинет к Вадиму.

Тот, как всегда, с кем-то деликатно, в своей интеллигентной манере, переругивается по телефону.

— Можно?

Кивком головы разрешает мне войти.

— О, привет, — жмем руки, — Я смотрю ты уже знаешь о назначении?

— Знаю, — кладу на стол, между нами приказ, — Ты постарался?

— А вот и нет, — хмыкает Вадим, — С верху спустили. Ценят тебя, Макс, ценят — пользуйся.

— Не люблю высоко взлетать. Падать потом больно.

— Ну, что ты начинаешь? — кривится Самойлов, — Просто подпиши приказ и радуйся новому щедрому окладу. Тебе вон еще дом достраивать. Или тебе деньги не нужны?

— Нужны, конечно. Просто неожиданно как-то. Должность ответственная.

— Где твоя была самоуверенность? — с иронией спрашивает друг.

Пожимаю плечами.

— Пропил, наверное.

— Так! — строго глядит на меня Вадим, — Ты на себя не наговаривай. Шуруй в кадры, неси приказ и давай по домам. Хватит уже — заработались.

— Слушаюсь и повинуюсь! — хмыкаю я.

— Иди уже! — машет тот, криво посмеиваясь, — Тоже мне… раб лампы…

Через полчаса собираюсь домой и быстро строчу Оле сообщение:

«Буду чуть пораньше. Тебя забрать с центра?»

Ответ прилетает мгновенно.

«Я уже дома»

Вот так.

Кротко и ясно.

Выхожу на улицу, выдыхаю полной грудью теплый вечерний воздух и больше всего на свете жалею, что все же не набил этому козлу Игорю морду.

Может после этого было бы хоть чуточку легче.

Ольга переживает.

Сильно.

Скрывает конечно.

Храбрится. Старается показать, что все по-прежнему и ничего не изменилось, но все изменилось… и эти перемены произошли ровно в тот день, как из нашей жизни ушла Дарина.

Ольга замкнулась.

Она все так же мила, нежна и исключительно добра, но ее улыбка, прежде дарившая столько тепла, теперь потускнела. В светлых глазах поселилась печаль.

И я не знаю, что с этим делать.

Она старается отвлечься и переключится на своих маленьких подопечных, но я в этом вижу лишь отчаянную попытку прикрыть боль чужими яркими и положительными эмоциями.

Ей не хватает Дарины.

И даже мне ее не хватает.

Мы трое, словно разбитый пазл, что неразумный ребенок, собрал по случайности и тут же сломал.

Я успокаиваю себя тем, что все это пройдет. Наша жизнь несмотря ни на что продолжается.

Еще раз прокрутив у себя в голове эту мысль, сажусь в машину и привычно завожу двигатель, но не успеваю тронуться с места, как в кармане звонит телефон.

На экране светится незнакомый номер:

— Слушаю.

— Максим Александрович! — в трубке звенит хорошо поставленный высокий женский голос.

— Да-да.

— Это классный руководитель вашего сына Кирилла Королева — Елена Сергеевна. Помните меня?

В памяти тут же возникает образ строгой женщины пятидесяти лет.

— Конечно, Елена Сергеевна, — подтверждаю я, — Чем обязан?

— Вы в курсе, что ваш сын вот уже второй месяц не появляется в школе!

— Э-э-э-э, — растерянно блею, — Разве он не на удаленке?

— Был, да, на удаленке, — соглашается она и продолжает, — В связи с вашим сложным положением в семье я пошла на некоторые уступки. Но он уж давно должен был выйти в школу. Нам ВПР через неделю писать? Как он это, по-вашему, будет делать?

— М-м-м, — тяну обескураженно и задаю резонным вопрос, — Елена Сергеевна, в вы не связывались с мамой Кирилла?

— В том-то и дело, что я по закону, если ученик не посещает занятия должна нанести профилактический визит. Мама Кирилла трубку не берет, а дома у вас вообще живут посторонние люди.

Вот так новости!

— В смысле: посторонние люди? — в полнейшем недоумении спрашиваю я, — В нашей квартире?

— Да-да, — она называет адрес и гневно добавляет, — Я конечно же понимаю, что вы уехали из города и там, где-то налаживаете свою жизнь, но это еще не освобождает вас от отцовских обязанностей. Мальчик должен ходить в школу! И жить с родителями, а не с бабушкой. Ваша Нина Ивановна, простите, еле ходит, а вы на нее ребенка скинули и свои личные жизни устраивает.

— Мне кажется, Елена Сергеевна, последнее вот совсем не ваше дело.

— Не мое, — соглашается она, — Мое дело, сейчас сообщить органам опеки, что вы с Ириной Витальевной не исполняете свои прямые родительские обязанности. Что вы на это скажете?

— Я разберусь, — сухо обещаю и устало прикрываю глаза.

Вот почему, как только жизнь начинается налаживаться происходит нечто подобное.

— Разберитесь уж, — рявкает напоследок Елена Сергеевна, — Иначе разбираться начнут компетентные органы. Такой хороший мальчик и такие безответственные родители!

— Елена Сергеевна, я вас услышал, — пресекаю этот бесполезный поток ненужной информации и прощаюсь с ней.

Самое главное я уже узнал.

Теперь надо решить, что с этим со всем делать.

И как бы не хотелось, а ехать в Москву все же придется.

Дома, сидя на кухне за ужином, я долго не решаюсь начать разговор, а когда все же рассказываю обо всем Оле, она какое-то время размышляет над моими словами и говорит:

— Да, ты прав, надо ехать, — и берет в руки телефон.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, глядя как она быстро строчит кому-то сообщение.

— Паше пишу, чтобы отгул дал, — поясняет, не отрывая взгляд от экрана, — Как ты думаешь мы за пару дней управимся?

Замираю.

— Мы?

— Ну, ты же не думал, — строго смотрит на меня поверх телефона, — Что я тебя одного отправлю?

Я всегда все проблемы решал в одиночку.

А теперь…

Глядя на серьезный профиль Ольги, понимаю, что совершенно не ошибся в этой женщине.

На следующий день мы выезжаем в Москву.

Сначала я решаю наведаться на квартиру и узнать, что же там за люди живут. Поскольку с Иркой пообщаться так и не удалось. Она, как оказывается, поставила меня в блок.

Удобная позиция, ничего не скажешь…

На квартире, оказалось, живут вполне приличные люди на вполне законных основаниях. Семья из четырех человек из которых двое дети.

— Вот, сами посмотрите, — глава семейства, ведет нас на кухню, где когда-то я по утрам пил кофе, усаживает нас за стол и достает из шкафчика кухни, которую я собирал своими руками, документы, — У нас и договор имеется. Ваша супруга, сказала, что вы подписали согласие.

— Бывшая супруга, — тут же поправляю я и изучаю документы.

Разумеется, подпись не моя, тут Ирка сама подмахнула.

Но договор имеется, люди приличные, скандал устраивать сейчас бессмысленно.

— А вы не знаете, где Ирина? — мягко спрашивает Оля.

— Так она ж куда-то за границу жить уехала, — отвечает мужчина, — так многие сейчас делают у кого квартира в Москве. Сами знаете…

— Они с мужей сейчас где-то в Индии, — встревает его супруга и показывает Иркину страницу из соцсетей, — Ох, и красота же там!

Никогда не интересовался Иркиными страницами, у меня даже своего аккаунта нигде нет.

Выходит — зря.

Вот она с тем самым мужиком, которому я в свое время чуть башку не оторвал, в обнимку, счастливая, загорелая, под сенью каких-то экзотических деревьев.

«Радуйтесь каждое мгновение своей жизни» — гласит пафосная надпись под фото.

Ну, да. Чего ж ей жизни не радоваться: ребенка матери сбагрила, чтоб не мешал, живет для себя, деньги на моей квартире зарабатывает.

Смотрю на фото и чувствуя, как глаза застилает черная пелена гнева, кладу чужой телефон на стол.

Как бы не разбить… ненароком…

— Понятно…, - сникнув тихо говорит Ольга и серьезно посмотрев на мужчину добавляет, — Вот только Ирина вас обманула и договор ваш сейчас не действителен. По закону у нее должны были быть согласия всех совершеннолетних собственников квартиры.

— И что же теперь делать?! — испуганно восклицает мужчина.

— Сложная ситуация, — холодно добавляет моя храбрая женщина, — Вы же понимаете, что Максим Александрович, может легко оспорить договор.

— Но… как же?!

— Все мы люди и понимаем, что у вас дети, поэтому выгонять вас, разумеется, никто не станет, но я бы на вашем месте подстраховалась и подыскала другое жилье.

— Костя, — ахает женщина, хватаясь за сердце, — Мы ж ей деньги за три месяца вперед перевели!

Я медленно поднимаюсь со своего места и тяну за руку Ольгу.

— Простите. Нам пора ехать.

Уже на улице выдыхаю теплый весенний воздух полной грудью и в очередной раз думаю о том, что я дебил, которого конкретно так поимели.

— Не переживай, — усмехается рядом Ольга, — Они съедут, и она быстро домой прискачет, потому что деньги кончатся.

— Да, мне на нее как-то трактором, — сухо роняю я, — С сыном она так за что?

У Ольги нет ответа на этот вопрос.

Да он и не требуется.

Просто есть люди, у которых высокие моральные принципы, а у некоторых их вообще нет.

— Надо сходить в школу Кирилла, — замечает Оля, — С завучем пообщаться.

— Зачем? — недоуменно кошусь на нее.

— Расскажешь все как есть, в суде их показания пригодятся.

— В суде?

— Ну, да, — кивает невозмутимо, — Мы же забираем Кирилла у бабушки?

Поворачиваюсь и всматриваюсь в ее безупречный профиль, что подсвеченный ярким весенним солнцем кажется особенно тонким и нежным.

— А ты готова принять меня с ребенком?

Смотрит мне в глаза и улыбается.

— Дурачок! — смеется — Ты готов был, а я почему нет? Поехали быстрее. Я так понимаю ночевать мы будем в гостинице?

Ночуем мы у Нина Ивановны.

Она, конечно, не очень-то рада этому обстоятельству, но совесть не позволяет ей выгнать нас на улицу. А мы с Ольгой так устали, что сил изображать из себя гордость не находится. Поэтому с радостью, приняв душ в тесной, видавшей лучшую жизнь, ванной, ложимся спать на старую скрипучую софу в большой комнате.

А утром нас и Ниной Ивановной ждет неминуемый разговор.

— Вы же знали, что она уехала из страны, — с укоризной смотрю на бывшую тещу, — Знали, но ничего мне не сказал! О чем вы вообще думали, Нина Ивановна?!

Она смотрит на меня и выглядит в тот момент настолько разбитой, что я сразу сбавляю обороты. Так смотрят лишь дети, пойманные на лжи, испуганные и беспомощные в своей наивности.

— Я думала она быстро вернется, — тихо произносит бывшая свекровь, — На все же деньги нужны. А этот ее… новый мужик, не как-то уж и зарабатывает. Покуражилась бы и вернулась. А мне с Кириллом не сложно.

— А вы знаете, что она квартиру нашу сдала? Так что деньги у нее теперь имеются.

Про квартиру Нина Ивановна не знала.

Она в своей материнской наивности жалела непутевую дочку и пыталась сгладить все острые углы.

— Максим, только не надо, — быстро зашептала женщина, — Не забирай у нее Кирилла!

— Но он же ей не нужен.

— Она все поймет и одумается!

— Вот, когда одумается, тогда мы и поговорим, а пока давайте собирать Кириллу вещи.

Бывшая теща тут же сникает, недолго думает и вприхромочку идёт в свою крошечную прихожую за большой спортивной Кирилла.

Не хочет она его отпускать, но умом понимает, что так будет лучше.

Сын же наоборот с радостью начинает собирать вещи.

Бабушку он хоть и любит, но жить твердо намерен со мной.

— Как же я без него буду, — Нина Ивановна, утирает уголки глаз платочком, — Привыкла уж.

— А вы, Нина Ивановна, к нам почаще приезжайте, — встревает в разговор Ольга, — Максим сейчас новый дом достроит — там места всем хватит. У нас и воздух свежее и на процедуры я вас запишу в наш санаторий. Ноги ваши подлечим.

Бывшая теща с недоверием глядит на Ольгу, а после, когда та уходит в другую комнату, с горечью произносит:

— Вот дожила: чужим людям до меня есть дело, а родной дочери наплевать.

К обеду мы выезжаем в сторону дома.

Погода хорошая. Дороги на удивление свободны. И вот уже через десять часов, практически ночью фары моей старой Хонды освещают окна нашего дома.

Буран встречает нас радостным поскуливанием и с интересом пытается обнюхать Кирилла.

— Ух, ты! — восхищенно распахивает глаза сын, — У вас есть собака? А она не кусается?

— Это Буран, — Ольга ласково трепет пса по мохнатой башке, — Он очень добрый. Иди сюда. Погладь, не бойся.

Вместе они гладят Бурана, а я таскаю вещи в дом и со странным щемящим чувством поглядываю на них.

Даже не верится, что Кирилл и Оля так быстро нашли общий язык.

Хотя чему тут удивляться: эта удивительная с свой искренней доброте женщина к любому ребенку найдет подход.

— Это ваш пес? — серьезно спрашивает у нее мальчик.

— Он и твой будет, если ты будешь к нему хорошо относится и ухаживать за ним.

— Буду! — светясь от счастья, горячо заверяет мальчик, — Я всегда мечтал о собаке!

— Вот видишь, как хорошо, — улыбается она, — А я всегда мечтала, чтобы кто-то, кроме меня, поиграл с ним во дворе. Я слишком взрослая тетя для игр. Думаю, вы с ним отлично поладите. Макс! — оборачивается, — Ты как считаешь?

— Сто процентов поладят!

Вопрос со школой решается довольно быстро.

После долгой и в целом продуктивной беседы с завучем я забираю документы Кирилла из Московской школы и уже к концу апреля он идет в новую школу. Она, конечно, не такая крутая и красивая, что была до этого, но сыну здесь неожиданно нравится.

— Тут все нормальные. Никто меня не задирает, — делится мальчик впечатлениями, — И классуха добрая.

— А что с оценками? — интересуюсь я, — У тебя ж математика совсем хромала.

— И тут хромает, — вздыхает он, — Но Наталья Васильевна сказала, что я многое из программы пропустил, но на следующий год подтянем. Ты же… ты же не отдашь меня обратно маме?

Не отдам, конечно, но не факт, что так думает сама мама.

Ирина приезжает уже в конце мая.

Неожиданно. Даже не предупредив о своем приезде.

К дому подъезжает модный китайский автомобиль, за рулем которого мужик моей бывшей жены. Последний из тачки не выходит. Наверное боится, что я ему снова рожу набью, но мне как-то не особо надо.

— Ну, привет, Макс, — небрежно здоровается Ирка, — Где Кирилл?

Я, что в этот момент возился на крыльце со сгоревшим насосом, отрываюсь от своего занятия и, зайдя за дом, кричу:

— Кир! Иди сюда. Только Бурана привяжи. Тут к нам мама приехала.

Сын буквально через пару минут выбегает и очумелыми глазами смотрит на Ирину:

— Мама? — спрашивает он, складывая руки на груди, — Зачем ты приехала?

— Как зачем? Соскучась по тебе, милый! Иди скорее сюда — я тебя обниму.

Обниматься Кир не хочет, но покорно идет к матери и с видом мученика позволяет себя немного потискать.

Несмотря на то, что Ирку хочется выставить, беру волю в кулак и проявляю вполне себе цивилизованное гостеприимство:

— Пойдем-те в дом, — киваю на крыльцо я, — Я так понимаю, что ты же не просто так обнять сына приехала, а поговорить?

Очень жаль, что Ольга сейчас на работе.

Она бы точно знала, как разрядиться обстановку.

Сейчас мне очень не хватает ее молчаливой поддержки.

— Садись, — приглашаю бывшую жену на кухню и обращаюсь к сыну, — А ты, кажется, еще литературу не дочитал? Иди дочитывай.

В любое другое время сын бы занудел, что и так все знает, но сейчас его как ветром сдуло.

— Ну, как поживаешь? — с интересом осматривается Ирка, — А эта твоя где?

— Во-первых, не эта, а Оля, а во-вторых, некогда мне с тобой, Ирина, любезностями обмениваться. Говори зачем приехала и на выход.

— Фу. Ты как был мужланом так и остался, — кривит губы она.

— Тебя это не должно волновать. О своем мужике лучше думай. Говори или уматывай! Зачем явилась?

— Как зачем? — возмущенно смотрит она, — За сыном, конечно!

— Кирилла я тебе не отдам, — резко припечатываю я, — Он ходит в новую школу. Только-только оценки выправил. Если это все, то выход ты знаешь где!

— Я ведь могу его и силой забрать, — начинает угрожать она, — Приставы приедут и заберут ребенка, потому что он должен жить с матерью.

— Ты хотела сказать с бабушкой? — иронично вздергиваю брови, — И учти у меня все зафиксировано. Есть куча свидетелей твоего безответственного поведения. Хочешь судиться — давай. Я заберу у тебя Кирилла официально и дело с концом.

— Ну, хорошо…, - надувает и без того раздутые губы она, — Я оставлю сына тебе, но взамен мне кое-что нужно.

— С этого, Ира, и нужно было начинать, — почти радостно выдыхаю я, — Что ты хочешь?

— Одну малость.

Достает из сумочки документы, ручку и кладет передо мной.

— Подпиши, пожалуйста, согласие. А то у меня из-за тебя все пошло не по плану.

Тупо смотрю на документ, а внутри все клокочет от безумной, едва сдерживаемой ярости.

Даже после развода Ирка продолжает вить из меня веревки и жить за мой счет. Еще и мужика своего по Гоа возит.

Порвать бы эти бумажки и засунуть в этот отвратительный рот!

Выдыхаю и мысленно считаю до десяти.

Квартира.

Это всего лишь квартира.

Это всего лишь деньги.

А счастье моего ребенка за них не купишь.

Беру в руки ручку и легко подписываю.

Как только это происходит Ирка быстро, пока я не передумал, прибирает документы и мило улыбается.

— Я знала, что в душе ты все же очень хороший человек.

— Ты получила что хотела? — грубо интересуюсь я и указываю на дверь, — Не смею больше задерживать.

Недовольная, но получившая что хотела, Ирка уезжает и дальше греть свои бока в жарких странах, а я иду обратно во двор дальше чинить насос, думая о том, как же хорошо, что судьба развела меня с этой женщиной.