(не) Моя доярушка

Глава 11

Марко

В небольшой деревянной постройке были низкие потолки, чтобы пар и жар дольше держались внутри. Я раздевался в предбаннике, аккуратно складывая свои вещи, и слушал наставления по бане от деда Коли. Толик раздеваться не спешил, в отличие от остальных, которые уже стояли полностью обнаженные вокруг нашего Серёжи. На нём была непонятно откуда взятая банная шапка, а в руках он держал мешочек с запаркой для бани. С видом настоящего эксперта он рассказывал про свойства каждой травы.

Вот это спортсмен даёт, подготовка высший класс. Получается, он бегал по полям и лесам травки собирал? Доказал, так говоря, что настоящий фанат своего дела. Надо было его за веником брать, он бы точно на дерево ловчее меня залез. Впрочем, главные банщики оценили его порыв. Борис, как обычно, одобрительно похлопал его по плечу, и они вместе с дедами отправились в парилку.

Мы с Толиком внимательно осмотрели помещение и решили постепенно привыкать к банным процедурам. Друг обмотался полотенцем и, открыв дверь парилки, ощутил жар. Затем он повернулся ко мне и прошептал: «Я на пару минут, и всё».

В бане пахло древесиной и березовым веником. Не знаю, как я почувствовал этот расслабляющий аромат, потому что первые минуты я стоял, закрывая лицо руками, и не дышал.

Местному зельевару Сереже было маловато пару. Он встал передо мной и принялся ковшом с горячей водой и своей офигенной запаркой заливать раскаленные камни. Отчего пар резко поднялся, а в глазах помутилось. Дыши, Марко. Ты не можешь сдаться, в Италии и не такие температуры бывают в самое жаркое лето, и неважно, что ты обычно лежишь в эти моменты в комнате под кондиционером.

Прежде чем попрощаться с жизнью, я решил попытаться расслабить лицо и дышать через раз. Удивительно, мне это помогло, и в моменте стало получше. Мой организм понял меня и начал работу по выживанию.

Толик не выдержал, вскочил, чтобы открыть парилку и выпустить пар. Но получил подзатыльник от деда Митяя.

— Слышь, зелёный, хорош баню студить!

В свете тех событий, что теперь милый интеллигентный дедушка Митяй превратился в нерегулируемого солдафона, Толик решил не рисковать и сел обратно на скамейку. Серёжа понимающе посмотрел на друга, набрал холодной воды и полил ему на голову, отчего Толик благодарно вздохнул. В этот момент его заметил Николай Степанович, который расселся на верхней полке, раздвинув ноги, и сейчас получал гордое звание деда, которому нечего скрывать.

— А ты чего стесняешься? Скворца прячешь? — заржал Николай Степанович, а его культурный Митяй хрюкнул и попытался стащить полотенце с нашего друга.

Толику было не до веселья, в его взгляде читалась безысходность. Сергей и Борис попытались отодвинуть Митяя, но тот начал сопротивляться, провоцируя конфликт. Николай Степанович схватил берёзовый веник и лупанул им по заду своего пожилого друга.

— Иди давай, старый, на полку, будем дурь выбирать!

Митяй занял полку, а дед Коля принялся махать веником до красных пятен. Они присели, и в глазах старого интеллигента появился огонёк ума, и он обратился к Толику:

— Молодой человек, извините. Шутка была неудачная.

Доля секунды, и, видимо, снова вторая неадекватная личность Митяя взяла верх.

— Зеленый, у тебя там если проблемы, ты пчелку найди, пусть тебя ужалит куда надо.

Вечно весёлый и шутливый Толик пропал, сейчас он был больше похож на испуганного зайца. Да что там говорить, я тоже напрягался, но меня пока не трогали.

— Какую пчелку? — поинтересовался Борис, и все посмотрели на него, а он приподнял плечи и грозно посмотрел в ответ.

— Ой, у нас на деревне парни, как к девкам собирались идти, чтоб их впечатлить, пчелку ловили и садили на конец. Она там жалила, и вот такой был, — показал Николай Степанович своей рукой, видимо, размер несчастного члена, покусанного пчелкой, а затем продолжил говорить тихо, словно тайну рассказывая:

— Был у нас друг из соседней деревни — Володька, так ему сказали пчелку найти, а он захотел свою бабу поразить и шершня поймал, — хриплые звуки начали издаваться изо рта деда Коли, кажется, он не просто смеялся, а задыхался от смеха.

Вместе с ним ржали во весь голос Серёжа и Борис, Толик приподнял уголки губ, видимо, не до конца отойдя от сумасшедшего Митяя. Да уж, мы точно скучно живём. Я тоже улыбнулся, но больше мысленно рассуждал, неужели если так сделать, то реально вырастит? А как же жало?

Мой задумчивый вид вызвал у всех новый приступ смеха. Судя по всему, все решили, что я хочу воспользоваться советом. Даже Толик, который до этого был взволнован, успокоился и убрал полотенце, показывая, что у него всё хорошо.

Мы начали париться. Серёжа побил меня веником, и, пока я обливался водой, он пытался привести Толика в чувство. Однако наш скворец сдал и растёкся по скамейке. Мы вытащили его в предбанник. Пар от него исходил сумасшедший. Повязали полотенца на себя и на Толика, вытащили его на улицу.

— У меня сходит кожа? — повторял он, пока Серёжа усаживал его на скамейку, прося у Маши холодной воды для нашего задохлика.

Я после такой бани протрезвел. Моя пышечка принесла стакан воды, а сама принялась меня разглядывать. Я ещё под впечатлением, что ей нравлюсь, попытался вспомнить, как в модных журналах мужики-модели стоят, и начал напрягать свои бицепсы. Но не тут-то было, ко мне подошел альфа-самец Серёжа и встал рядом, красуясь своим накаченным торсом, ещё и руки сложил таким образом, что теперь видны были его мощные мышцы и полностью непрокаченные мои. Мы представляли собой популярную картинку «до и после».

Я не выдержал, наклонился и прошептал:

— А ты не мог бы свалить, Геракл?

— Куда? — удивился друг.

— В баню, — злобно ответил я.

Серёжа посмеялся, позвал Бориса, который нагло расселся на скамейке рядом с Алинкой, расставил свои ноги и пристально смотрел прямо ей в глаза. Сказав ей, что, типа, дождись меня, бейби, встал и пошел в баню вслед за Серёжей на второй заход. Я бы, может, тоже пошел, но мне пока что хватило родиться заново один раз.

Николай Степанович вышел из бани, и на мой вопрос: «А где Митяй?» ответил: «Да заснул, я вашего друга вышел посмотреть, а то неловко как-то, ещё помрёт, что я участковому скажу».

Осмотрел Толика и, поняв, что с ним всё хорошо, отправился в баню будить Митяя. Я даже представить не могу, каким надо быть человеком, чтобы при такой температуре заснуть. Не зря Игорек его боялся. Митяй вышел сам из бани, причём абсолютно голый, на его груди можно было разглядеть множество татуировок, но самая жирная и понятная была с надписью «ЗА ВДВ».

— Никто, кроме нас! — громко крикнул он, раскинув руки.

Дед Коля уже бежал к нему, загоняя обратно. Я посмотрел на девчонок. Алина стояла в шоке, пытаясь развидеть всё, что увидела. Моя сестра весело хлопала и кричала, что на таких тусовках она ещё не была. Нет, её воспитанием надо заняться! Где этот Серёжа? Чтобы ей всё объяснить!

И только Маша, не отрываясь, всё продолжала глазеть на меня. Я потерялся. Полотенце явно начинало выдавать мои мысли, но мне было уже так безразлично. Что же она со мной творит? Поцеловать, затискать и прижать к себе. Сейчас тот самый момент: взять её за руку и увести, сказать, что она мне нравится. Я направился к ней, пытаясь всё-таки скрыть рукой свой внушительный стояк.

— Маша, — тяжело произнёс Толик, и моя пышечка отвернулась от меня и принялась рассматривать моего друга. Она прислонилась к нему, положив свою мягкую ладонь на его лоб, а он накрыл её руку своей. Девушка улыбалась и успокаивала умирающего дрыща, а я остановился и просто продолжил смотреть на воркующих голубей. Один из которых был явно заразный.

И что делать? Хорошо, что не подошёл, сейчас бы получил от ворот поворот. Но и этому гаденышу не дам мою девочку трогать. Подошёл и забрал Толика, сказав, что нам надо пойти одеться.

Все мужчины вышли из бани красные, довольные. Митяй с дедом снова выпили, а я уже отказался. Толик набросился на еду, как будто до этого сто лет не ел, видимо, заедал первый и последний поход в баню. Борис пригласил нас всех прийти завтра на вечерний костёр, и мы с радостью приняли его приглашение. Тем более большинство ребят поедут домой, и такой прощальный вечерок станет приятным воспоминанием.

После нас в баню пошли Маша и моя сестра. Сначала выскочила довольная Белка, где её уже подхватывал Серёжа, переживая, что ей может стать так же плохо, как Толику. Но моя сестра чувствовала себя лучше, чем все остальные. Лёгкий красный румянец на её оливковой коже говорил, что её там тоже веником побили.

Машенька вышла в голубом халатике. Моя свежеиспечённая булочка была раскрасневшаяся, румяная, и от её лица и тела исходил пар. В штанах стало тесно, вся кровь прилила к низу живота. Любой, кто бы на меня посмотрел, мог бы увидеть, куда была направлена моя компасная стрелка. Что делать дальше? Осмотревшись по сторонам, я встретился взглядом с Сергеем. Он едва заметно кивнул в сторону Маши и одними губами произнёс: «Иди».

И я пошёл. Точнее, поскакал к ней, к моей мечте, к девушке, которая уже вторую ночь не выходит из моей головы, с которой я хочу сделать все свои сокровенные желания, и неважно где.

Маша вытирала волосы полотенцем, когда я подскочил к ней близко. Она удивленно посмотрела, и глаза ее, кажется, заблестели. Не дожидаясь вопроса, что я тут забыл рядом с ней, быстро выдавил:

— Ты любишь лазанью?

Девушка пожала плечами и задумалась, но я не дал ей ответить.

— Я хочу тебя позвать на лазанью, ты пойдешь со мной на лазанью?

Идиот, возьми себя в руки. Подумай лучше. Я добавил:

— Вдвоем.

Этого было недостаточно. Она не должна отказаться, и я с волнением добавил:

— После прополки грядок, доения коровы, кормления свиней, кур, укладывания несносного деда спать, готовки и кучи всего. Ты же пойдешь со мной есть лазанью, которую я сделаю для тебя?

Маша смущённо улыбнулась, её щёки стали ещё более пунцовыми, и она произнесла:

— Давай сделаем её вместе.