(не) Моя доярушка

Глава 8

Маша

Ветер мягко шелестел листвой. Я сидела в тени раскидистого дерева, пока остальные купались. Обычно я сильно не комплексую по поводу своей внешности, но сегодня, разглядывая других девушек, поняла: все по-разному готовятся к лету. Я вот рассаду посадила, землю вскопала, тяпку новую купила, а другие время не теряли и задницу качали, да живот плоским делали. Чего только стоят Алинкины трусы-стринги: попа подтянутая, красиво смотрится. У меня эта ниточка потерялась бы в просторах моей пышной задницы.

Предпочитаю закрытые купальники, чтобы скрыть мои наеденные на сале бока. А может, я зря волнуюсь? Всё-таки моя грудь пятого размера выигрывает перед любой накаченной задницей.

Но только как бы я себя ни успокаивала, против женской природы не попрёшь. Я могу выглядеть отлично, но если рядом со мной будет стоять девушка с фигурой моей мечты, то все мои достоинства начинают казаться моими недостатками. Я тут же начинаю сомневаться в себе, сравнивать и проигрываю в своей голове. Особенно явно это стало заметно после того, как я рассталась с Игорьком. Узнала, что он не только мне лапшу на уши вешал, но и моей соседке через три дома. Я его за чуб-то подрала, да только толку не было. Обозвал меня тяжелой по жизни и по весу и скрылся в тумане, а я вместо того, чтобы скинуть вес, на стрессе ещё больше прибавила.

Да и отношения у нас были грубые. Игорек мог взять меня за ногу и весело потрясти её. «Ляшечка моя жирненькая, как у свинки», — приговаривал он. Такое странное внимание было от него, что до сих пор не могу ходить в шортах, предпочитая широкие брюки или юбки с платьями.

— Маша, идём плавать, — слышу голос Изабеллы, которая хватает меня за руку, пытаясь поднять.

— Я подойду, сейчас одежду сниму, — отвечаю я, а Белла уже бежит обратно к воде, запрыгивая на худенького Толика.

Уходят вдвоем под воду. Серёжа сразу же кидается к ним и достает Беллу из реки. Девушка откашливается, кажется, нахлебалась воды. Вот беспечная! Толик выныривает позже, к нему уже подплывает Алинка и внимательно разглядывает его. Интересно, почему она не рядом с Марко? Всю дорогу до речки она на нем так и висла, хотя видно было, что парню совсем не до нее. Кудряшка явно отходил после общения с моим дедом.

Что-то я начала переживать... Ещё вспомнились его стеклянные глаза после самогонки. Не утонул ли он там, часом? Подскакиваю с земли, оглядываюсь по сторонам. Марко нигде не видно. Вот блин! Вот дед! А если что-нибудь случится? Сняла юбку, не переставая разглядывать берег реки. И правда, его нет, ведь он заходил со всеми. Пойду его искать.

— Кого ты там высматриваешь? — слышу хриплый голос рядом.

Поворачиваю голову и вижу Марко. Только он какой-то другой. Взгляд серьёзный, прожигающий, властный. Задираю голову, чтобы рассмотреть его внимательнее.

От воды его кудряшки стали менее пышными и теперь напоминают натянутые пружинки. Лицо выглядит более взрослым, с мужественной квадратной формой и мягким подбородком. Тёмные брови и блестящие золотисто-карие глаза притягивают внимание.

Улыбаюсь ему, но в ответ Марко продолжает смотреть с непроницаемым выражением, скрестив руки на груди. Разглядываю его стройную фигуру без футболки. Конечно, до накачанного Серёжи ему далеко, но он очень гармонично сложен: крепкие широкие плечи и руки, ни грамма жира на животе, золотистая кожа, словно он постоянный клиент студии загара.

Только не нравится, что хмуро на меня смотрит? Что это я ему сделала? Ну и ладно, главное, что не утонул. Совесть теперь у деда будет чиста.

— Никого не высматриваю, просто речкой любуюсь, — говорю я с легкой обидой в голосе.

Нет, ну а что? Юбку ради него сняла, чтобы пойти спасать, а он смотрит с каким-то пренебрежением.

— Так в речке плавать надо, хватит уже любоваться. Пойдём, я за тобой пришёл, — отвечает Марко, а у меня внутри уже борьба с ним. Мысленно хочу себя остановить, но не могу, запущен механизм поспорить или высказаться.

— А ты чего издеваешься? Я и без тебя знаю, что в речке плавают. Захочу — пойду, а не захочу — нет. Может, мне здесь на солнышке хорошо, — скрещиваю руки и смотрю с вызовом.

Марко приподнимает бровь и смотрит с недоумением. Ну а что делать? Я и сама не знаю, что на меня нашло, но сдаваться не собираюсь. За весь женский род должна встать.

— Да-да, я просто… Нет, ну ты как хочешь… — начал мямлить парень.

Ой-ё-ёй, и что делать? Игорек мог мне после такого бросить полотенце в лицо, обозвать и уйти в другую комнату, а этот барашек, кажется, сейчас от стресса закоротит. Еще расти и расти до мужика. Впечатлительный. Так и хочется приложить его к груди и погладить. Почему же он вызывает такое щемящее чувство? Надо извиниться, что-то не на того напала.

Марко замолкает, глубоко вздыхает, а следом поражает меня, заявляя тяжелым раскатистым голосом:

— Вообще знаешь что? Не хочешь — не плавай. Сиди тут одна.

Ого! С барашком я погорячилась, да, передо мной волк в овечьей шкуре. Меня накрывает, и я хочу. Хочу, чтобы продолжал меня уговаривать. Ну-ка, не отказывайся от меня, чего это ты мне право выбора дал? Смотрит на меня холодным взглядом, и я начинаю тихо оправдываться:

— Не хочу одна.

Марко опять вздыхает. Видно, достала мужика своей неопределенностью. Тут даже и не поспоришь, сама в шоке, как у меня сейчас эмоции скачут.

Он подходит ко мне и одним резким движением снимает с меня футболку, кидая её на плед. Берёт меня на руки и несёт к реке.

— Ты шшто делаешшшь? Отпушти меня, я тяжжёлая, — шиплю я на него, как змея.

Марко ничего не отвечает, лишь крепче прижимает к себе. Заходит в реку и кидает меня в воду. Не успеваю опомниться, как тут же вытаскивает меня на руках. Вода прохладная, освежающая, мгновенно смывает усталость и напряжение после изнурительного утра. Чувствую, как легкость разливается по телу, и не могу сдержать смех. Отталкиваюсь от Марко и начинаю плыть на спине. Забавно, как быстро он потушил мой пожар, не дав ему разгореться. Парень плывет рядом, периодически подныривая под меня, как рыбка, и брызгами попадая на мое лицо. Меня это не раздражает, наоборот, смеюсь, словно я большой корабль, а Кудряшка — мой личный дельфинчик.

— Марко, ты же был в Италии, а где тебе больше нравится плавать — в речке или на море? — спрашиваю я.

— Везде, — отвечает он, задумчиво глядя вдаль. — На море забываешь обо всем, расслабляешься. Море забирает плохое, а на речке чувствуешь себя бодрым, словно набираешься сил.

— Интересно, — говорю я, размышляя вслух. — Надеюсь, я когда-нибудь тоже увижу море.

Марко подплывает ко мне и встает на ноги. Вода едва доходит ему до плеч, а капли на его коже блестят на солнце. Я поднимаюсь следом, вода доходит мне до шеи. Парень берет меня за руки и придерживает. Мы смотрим друг на друга, и он говорит:

— Увидишь.

— Ну когда-нибудь, но точно не в ближайшее время. У меня столько дел в деревне, хозяйство, да и денег накопить надо, — принимаюсь перечислять кучу причин, чувствуя себя неловко.

Марко слушает внимательно, поправляя мои мокрые волосы, которые лезут в глаза.

— Мы с Беллой летим на море к родителям через месяц. Давай с нами. Тебе не придется беспокоиться о проживании, еде и компании.

— Ты серьезно? — удивляюсь я. — Билеты еще…

— И за билеты тоже не переживай, — говорит он, и я чувствую, как внутри становится волнительно.

Зачем он это делает? Может, он так со всеми летает? Но он сказал про сестру, значит, она тоже не против. С одной стороны, это приятно — так легко и непринужденно. С другой — чувствую какой-то напряг. Наверное, просто ляпнул, не подумав.

— Нет, я не могу, но спасибо, — смущённо отвечаю я и, отвернувшись, плыву обратно к берегу. Злюсь — то ли на себя, то ли на предложение Марко, хочу поехать и увидеть что-то новое, но всё это кажется мне обманом. Мой мозг отказывается мыслить рационально, точно ПМС, то добрая, то взрываюсь.

Выхожу из воды и наступаю на что-то острое. Боль пронзает ногу, я опускаюсь на колени и едва сдерживаю слёзы. Ну чего ты, Машка, расклеилась... Хочу встать посмотреть, что с ногой, но не успеваю, потому что меня подхватывает Марко и несёт на руках к нашим вещам и покрывалу.

Усаживает меня и садится рядом, рассматривая мою ногу. Мне бы сопротивляться и самой решить проблему, но я, кажется, перегрелась на солнце. Мыслей нет, сил нет, только неожиданная жалость к себе. Хочу домой, в подушку и плакать. К нам подбегают Изабелла и Серёжа. Пытаюсь всех успокоить, что всё нормально.

— Стекло глубоко вошло, надо вытаскивать и обрабатывать, — говорит Серёжа, и Кудряшка соглашается.

— Я тогда дойду до дома, у меня там всё есть, — говорю я, натягивая футболку на мокрый купальник.

Марко берёт мою юбку и полотенце, кладёт всё в мою пляжную сумку и отдаёт мне. Парни что-то обсуждают между собой, как будто меня нет. Я встаю и думаю о том, как бы сейчас дойти до дома. Серёжа хлопает Марко по плечу и уходит.

Итальяшка поднимает меня и, словно мешок, закидывает на плечо. Пока я нахожусь в шоке, он продолжает меня нести. Чувствую, как напрягаются его руки, и пот струится по плечам. Ещё бы такую корову тащить, и я пытаюсь слезть с рук.

— Поставь меня. Я сама дойду.

Марко ставит меня на землю.

— Маша, давай, чтобы тебе было удобней, запрыгивай на спину.

Серьёзно? Похоже, мальчик перегрелся. Проходит минута, а я всё стою и смотрю на него. Марко явно злится, но я же правда могу сломать ему спину. Как он это не понимает?

— Хорошо, иди ко мне на ручки.

— Не-е-т, — кричу я. — Да что ты пристал, я тяжелая, понимаешь, — выдаю ему снова.

Зачем он заставляет меня это повторять, неужели сам не видит, как я себя чувствую?

— Вот то, что ты глупая, я вижу. Нам надо быстрее до дома дойти.

— Но я сама могу, — дую губы.

— Ты сама не пойдешь. Или на спину, или на плече потащу, — строго причитает итальяшка. Еще смотрит на меня не как милашка-кудряшка, а как местный решала с кличкой «Кудрявый».

Залезаю ему на спину. Солнце так нещадно жарит, что мой купальник уже весь высох, и теперь я чувствую, как горит кожа.

— А ты знаешь, что в Корее так женщин носят? Я в дорамах видела.

— В каких драмах?

— До-ра-мах. Это такие корейские сериалы.

— А тебе китайцы нравятся?

— Корейцы. Ну у них сериалы интересные про любовь.

— И что там такого они делают про любовь? — смеется Марко.

— Ну заботливые, помогают, зонтики держат, шнурки завязывают, милые такие.

— Понятно, а банки-то моют из-под молока, чтобы внимание привлечь? — усмехается он и ставит меня на землю, а я смотрю вниз как-то стесненно, интересно, на что это он намекает.

Мы пришли к моему дому. Марко помог мне аккуратно зайти. Вижу, что дедушки нет, наверно, ушел к другу своему Митяю или за веником.

Сажусь в кресло, пока Марко суетится и ищет аптечку. Садится рядом, берет мою ногу и вытаскивает щипцами осколок. Становится так неловко, я сразу убираю ногу и успокаиваю его:

— Всё, всё, дальше я сама.

— Дай сюда ногу, — раздражается он.

— Нет.

— Почему?

Как вот объяснить, что мне стыдно? У Алинки маникюр на ногах и руках, а у меня от земли мозоли появились.

— Не трогай мои ноги, — возмущаюсь я, но меня игнорят.

Только выпучил свои глаза и губу нервно зажевывает. Мы словно местами поменялись, теперь я веду себя как дурочка с переулочка, а он у нас всезнающий зазнайка. Напоминает сейчас Серёжу, друга своего, всё-таки не зря они спелись. Два зануды. Пока я рассуждаю, мою ногу хватают и притягивают к себе.

— Марко! Ну хватит, я не хочу, чтобы ты смотрел и трогал мои ноги.

— Да что не так-то, — повышает он голос.

— Мои рабочие копыта не стоит разглядывать, грязные ещё, — резко заявляю я, пытаясь вырваться. Только теперь мою ногу держат еще сильнее.

— Глупая ты, Машка, — говорит он и гладит мою ногу. — Красивые у тебя ножки, смотри, какие маленькие, — берет мою ступню в свою руку, а она полностью помещается в ней. Это же какие у него руки здоровые, удивляюсь я. Гладит мою ступню, и я успокаиваюсь. Протирает водой, убирая кровь, смотрит, чтобы не было больше осколков, обрабатывает и клеит пластырь.

— Ну вот и всё, а ты брыкалась, лошадка. Копытца обработаны, — смеется Марко, превращаясь снова в того самого беззаботного парня, к которому я привыкла за последние дни.

— Спасибо.

Нога уже не дергается от боли, но Марко всё равно продолжает её нежно поглаживать. Я чувствую какое-то волнующее напряжение. Никогда не думала, что моя эрогенная точка — это ступни, но за эти трения я готова отдать ему всю себя.

Может, я футишистка, или как называют этих извращенцев? Стоп, всё наоборот, футишисты же — это кто испытывает влечение к стопам. Тогда я точно не из этих. Марко как будто читает мои мысли и начинает гладить ступню сильнее, с нажимом. Вот блин, пусть он будет футишистом, я согласна отдать ему свои ступни для грязных делишек. Моя грудь вздымается, сама не замечаю, как издаю что-то похожее на стон облегчения.

Ну всё, пропала я. Итальяшка смеется, видимо, тоже это понял. Взял другую здоровую ступню и начал массировать. Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

— Только не останавливайся, — выдохнула я, погружаясь в удовольствие.

Это было восхитительно — чувствовать, как уставшие ноги расслабляются под заботливыми руками. Массаж прекратился, и я открыла один глаз. Интересно, что ещё он может помассировать? Я покраснела от своих мыслей и снова закрыла глаза. Марко подвинулся ближе, и я почувствовала аромат луговых трав, речной прохлады и свежих яблок. Может быть, он хочет меня поцеловать? Если так, я согласна. Открыла глаза и увидела весёлые глазки Кудряшки. Внутри что-то взорвалось, я захотела, чтобы он страстно прижался ко мне, зажал меня и намял все мои телеса, коснулся моих губ, показал мне истинную итальянскую страсть. Однако вместо этого Марко поцеловал меня целомудренно в лоб и ласково произнес: «Отдыхай, Маша», — и вышел из комнаты.