(Не) верю. В любовь (СИ)

19

Алиса

Утром я с огромным трудом открываю глаза. Голова гудит, трещит, вот-вот лопнет. Я медленно открываю глаза, жмурюсь, глаза режет яркий свет. Я медленно сажусь, меня тошнит.

— Проснулась? — слышу голос Адама.

Перед глазами появляется любимое лицо. Парень резко подаётся вперёд и прижимается к моим губам своими. Я затаиваю дыхание. Широко-широко распахиваю глаза. Молодой человек всасывает в рот то верхнюю, то нижнюю мою губу. Прикусывает. Проводит по ним языком. Посылает по всему телу горячие мурашки.

Молодой человек резко отстраняется. Смотрит своими невозможными серыми глазами, скользит взглядом по лицу.

— Что ты д-делаешь? — спрашиваю поражённо, прижимая пальцы к губам.

— Выполняю твою просьбу, маленькая, — шепчет в мои губы с лукавой улыбкой.

— К-какую просьбу? — выдыхаю со стоном, когда молодой человек целует меня в уголок рта.

— Поцеловать тебя. Сделать тебя своей, — трётся о моё плечо головой, целует в шею и скулу.

— Я? Я ничего не помню… — я хватаюсь за голову. — Последнее, что я помню, как Миша отнёс меня в комнату и… Адам, что произошло? Где Миша?

— Миша твой…

Адам

Малышка жмурит глаза и дышит часто, вцепившись в ворот моей футболки тонкими пальчиками.

— Спас тебя, — добавляю торопливо, видя, что девчонка слишком сильно распереживалась.

Вчера

Я смотрю вслед Алисе, которая скрывается в доме, а сам давлю в себе дикое желание пойти следом, чтобы убедиться, что с ней всё будет в порядке. Сжимаю руль, откидываю голову на подголовник.

Я не хочу её отпускать от себя ни на шаг. Когда я понял, что мои чувства к девчонке слишком сильные, когда открыл глаза и осознал, что все мои слова были лишь защитной реакцией.

Я обязан водить её на свидания, я обязан дарить ей подарки, я обязан сделать всё, чтобы из её памяти стёрлись все мерзкие воспоминания о нашей первой встречи и моих последующих словах.

В салоне машины пахнет Алисой. Её нежным лёгким запахом. Уголки моих губ ползут вверх, а я держусь изо всех сил, чтобы не кинуться в дом и не забрать Алису.

Я помню её глаза, когда она просила дать ей возможность помириться с другом.

Я дам. И пофиг, что меня изнутри сжирает чёрная ревность. Посрать, что мне выть хочется и крушить всё вокруг.

Холодные мысли помогает держать осознание, что Алиса выбрала меня. Пусть кричала несколько часов назад, что ненавидит.

Моя девочка. Я знаю, что довёл. И этот взрыв рано или поздно последовал бы. Она и так держалась слишком долго.

Барабаню пальцами по рулю. Полчаса слишком долго, особенно, когда переживаешь за девчонку.

Мой телефон оживает через двадцать пять минут. Когда вижу имя девчонки на экране, весь подбираюсь.

— Да? — а сам уже выскочил из машины и бегу в дом.

— На втором этаже. Первая комната от лестницы, — слышу голос её дружка.

Я прячу телефон в карман, залетаю в дом. Расталкивая одноклассников, бегу на второй этаж. Распахиваю дверь в комнату, на которую указал Миша, замираю на краткий миг в ступоре.

Алиса сидит на кровати — растрёпанная и красная, без свитера. Ворчит, одной рукой пытается расстегнуть свой топ.

— Миша, ну помоги, — хнычет, дуя губы. — Мне так жарко. Так плохо.

— Что здесь происходит? — цежу сквозь зубы, глядя на её дружка, который сидит у кровати, скукожившись и вжавшись в колени лбом. — Я тебя спрашиваю.

Я оказываюсь возле молодого человека, вздёргиваю на ноги и смотрю в расширенные зрачки. Он такой же красный, как и Алиса. Выдыхает с мучительным стоном, сжимает зубы.

— Не дёргай, блин. Я и так едва держусь. Забери её. Забери, пожалуйста, — хрипит, жмуря глаза.

Я киваю. Отпускаю Мишу. Парень принимает прежнюю позу, а я подхожу к кровати, подхватываю мою девочку на руки.

— Адам, — выдыхает сладко, прогибаясь в пояснице и демонстрируя мне острую грудь. — Мой Адам, — поднимает руку, кончиками пальцев проводит по щеке. — Хочу тебя. Так сильно хочу. У меня там всё печёт. Течёт. Ждёт тебя, — шепчет Алиса сиплым голосом, от которого волосы на загривке встают дыбом.

— Что ты пила, Алиса? — спрашиваю строго, усаживая её на стол и натягивая на неё свитер.

— Эй! Я не хочу одеваться! Пусти! Я хочу всё с себя снять! Мне там всё так печёт. И грудь чувствительная такая. Адам, возьми меня, — хватается пальчиками за плечо, заглядывает в глаза.

Смотрю в её бездонные зрачки и прихожу в ярость. Полчаса дал, блин! И к чему это привело? К тому, что я в комнате с двумя невменяемыми, готовыми иметь всё что движется людьми.

— Ну-ка, закройся! — рявкаю на неё, из-за чего нижняя губа девчонки начинает дрожать, а она с обидой смотрит на меня исподлобья.

— Пусти, — начинает шипеть, как маленькая змейка, извиваясь в моих руках так яростно, что мне с трудом удаётся удерживать её, чтобы ненароком не причинить боль. — Пусти меня, подлец. Снова ты… Я хочу кого-нибудь! Сейчас! Мне нужно, мне там так всё тянет! Миша мне поможет, — хнычет, дёргаясь назад.

Я с огромным трудом удерживаю девушку от того, чтобы она не завалилась назад и ко всему прочему не получила сотрясение. Давлю ладонью между лопатками и дёргаю на себя:

— Ты хоть понимаешь, что тебе что-то подсыпали? Я кому говорил, чтобы ты была осторожна, а? Кому говорил? А ты? Что я вижу, Алиса? Ты на первого встречного готова сейчас запрыгнуть.

Девчонка вдруг вскидывает руку и даёт мне пощёчину. Да ещё и с такой силой, что в ушах звенит.

— Ты подлец! — выпаливает. — Вечно меня обзываешь.

Я хмыкаю. Беру хрупкую ладонь в руку и целую пальцы, которыми она трясёт. Заслужил, ничего здесь не скажешь.

С трудом преодолев сопротивление малышки, я напяливаю на неё свитер. Подхватываю на руки, прижимаю к себе, чтобы она не дёргалась слишком активно, тащу в машину. Пока спускаюсь, она начинает поцелуями покрывать мою шею и ухо. Дышит часто и с надрывом, шепчет:

— Мой Адам, мой. Такой вкусный. Такой… М-м-м… Я бы целовала и целовала.

Я прикрываю глаза, пытаюсь держать себя в руках. Она не понимает, что говорит, не осознаёт, что сейчас не контролирует своё тело. От этой гадости в теле нужно срочно избавляться. Я пытаюсь усадить её на переднее сиденье, но она пальцами вцепляется в моё плечо, не желая меня отпускать. Целует настойчиво, прикусывает кожу, проводит по ней влажным язычком. Мне удаётся разжать тонкие, но слишком цепкие пальчики, пристегнуть Алису.

— Ты куда? — хмурит брови, смотрит на меня исподлобья. — А-ну вернись ко мне. Сейчас же!

— Посиди здесь, малышка. Я вернусь через пять минут.

— Эй! Не смей меня здесь оставлять! — ерепенится, начинает дёргаться, но я захлопываю дверь и блокирую машину.

Оставлять её дружка в доме я не могу. Ему что-то подсыпали, значит, какая-та жура хотела залезть к нему в трусы.

И я не ошибаюсь. Открываю пинком дверь в комнату, обнаруживаю, что Мишу оседлала хозяйка вечера.

— Не помешаю? — цежу сквозь зубы, смотря в перепуганные глаза.

— Помешаешь. Ты не видишь, мы заняты. Выйди.

— Что-то я очень сильно сомневаюсь, что он на это согласен. Слезла с него, — подхожу ближе, смотрю на то, как Миша из последних сил борется с собой — то разжимает, то сжимает руки на заднице девушки, которая напористо трётся промежностью о его ширинку.

— Да пошёл ты К чёрту! Я сейчас охрану позову и тебя выставят за дверь. Ты хоть знаешь, кто мой отец?

— Я знаю, кто мой, — я хватаю девку за подбородок и с силой сжимаю пальцы, видя, как она морщится от боли. — Один его звонок, уже завтра будут разбирательства, почему в напитках были подмешаны препараты.

— Мразь! Ты ещё пожалеешь, что со мной связался!

— Непременно. А теперь слезла, — говорю с ледяной улыбкой.

Девка слетает с колен Миши, покидает комнату.

— Слышишь меня? — присаживаюсь перед ним на корточки.

— Лучше бы не слышал, — морщится, прикрывает глаза и откидывает голову назад. — Какого чёрта только в её жизни появился? Всё испортил.

— Да-да, — хмыкаю. — Вставай, давай.

— Проваливай, а? Мне твоя помощь не нужна!

— Я не сомневаюсь. Но оставлять тебя здесь я не стану. Пойдём. Алиса в машине ждёт. Давай, вставай.

Ворча что-то себе под нос, Миша принимает мой руку и поднимается. Его основательно шатает, взгляд плывёт. Я закидываю его руку себе на плечи, веду вниз. На улице сразу же впиваюсь взглядом в лобовое стекло машины. Вижу, что девчонка снова стащила с себя свитер. Упрямая моя козявка.

Открываю машину, запихиваю Мишу на заднее сиденье. Сам же занимаю водительское. Я поворачиваю голову к малышке, улыбаюсь, когда натыкаюсь на полный ярости взгляд.

— Ты! Оставил меня здесь! Ты…

Алиса ловко, как мелкая обезьянка, перебирается ко мне на колени, пытается поцеловать. Но я уворачиваюсь. Нет, моя маленькая. Наш первый поцелуй ты запомнишь. И ты будешь в здравом уме, а не под действием неизвестного вещества.

Я пересаживаю девчонку на сиденье, несмотря на то, что она излишне активно сопротивляется и тянется за поцелуями. Я пристёгиваю её, целую в уголок надутых губ. Она вздрагивает и расплывается в улыбке. Завожу машину, кладу руку на худенькое колено, чтобы большим пальцем поглаживать его всю дорого до дома.

Кидаю взгляды назад. Кажется, что Мишу вырубило. Я заезжаю во двор дома, подхватываю Алису на руки, иду домой.

— Мам! — кричу, скидывая обувь и снимая кроссовки с Алисы.

— Да, сынок? — женщина выходит с кухни, вытирая руки.

— Мам, а Ксюша с Димой где?

— Тут я. Что стряслось? — брат Алисы появляется в коридоре. — Что с мелкой?

Молодой человек подходит к нам, отодвигает меня и заглядывает в лицо сестры.

— Там в моей машине Миша. Им что-то подмешали. Я не имею понятия, что делать, — перевожу взгляд с лица мамы на Диму.

— Я знаю, что делать, — говорит женщина. — Неси Алису в ванную, под холодную воду. Дима, ты поможешь другу?

— Да, — коротко отвечает парень.

Я подхватываю ничего не понимающую малышку на руки и несу на второй этаж. Заношу в ванную комнату, быстро стягиваю свитер и джинсы, стараясь не смотреть на соблазнительное тонкое тело, изгибающееся передо мной в самых провокационных позах.

Включаю холодную воду, оборачиваю гипс плёнкой, которая стоит на стиральной машинке. Сам сбрасываю с себя одежду, остаюсь в одних трусах. Подхожу к Алисе, восхищённый взгляд которой скользит по моему телу. Довольная улыбка трогает мои губы. Мне нравится видеть восхищение в её глазах. Так нравится знать, что не даром я трачу каждый день по часу.

— Адам мой, — шепчет с улыбкой, тянет ко мне руку и начинает обводить пальчиками каждый кубик пресса. — Такой красивый. Божечки.

Сама шагает ко мне, пухлыми влажными губками начинает скользить по коже, заставляя меня вздрагивать от нетерпения и желания. Я сжимаю и разжимаю кулаки, напоминаю себе о том, что девчонка не соображает, что творит. Завтра она будет стыдиться. Завтра она будет прятать взгляд и, возможно, начнёт меня избегать. Нет. Я этого не допущу.

Я прижимаю Алису к себе, шагаю с ней под ледяные струи. Матерюсь про себя, сжимаю зубы. Хочется скорее выйти, но нужно, чтобы алиса хоть немного пришла в себя.

— Ай-ай-ай! Пусти! Пусти меня. Ты с ума сошёл? Холодно! Пусти!

Вырывается, пятки скользят по полу, она начинает падать, но мои руки, обвивающие стройный стан не позволяют ей этого сделать. Две недели была схожая ситуация. Только тогда чувства были иными. Тогда я злился на неё за то, что меня к ней так сильно влечёт, а сейчас… Сейчас я притягиваю её хрупкое тело ближе, губами скольжу по лицу, собираю капли воды.

— Потерпи, малыш. Потерпи. Ещё полминуты, потом выйдем.

— Адам, — выдыхает сладко, подставляя лицо для моих жадных поцелуев. — Мой любимый Адам.

Блин. Я забываю обо всём на свете. Я замираю столбом, не веря тому, что услышал. Если бы сейчас началось землетрясение, я бы даже не заметил. Потому что я пытаюсь осознать смысл тех слов, что сказала мне моя девочка. Может, у меня слуховые галлюцинации? Или ледяная вода выморозила все мозги?

— Поцелуй меня, Адам, — запрокидывает голову и вытягивает губы трубочкой. — Я так об этом мечтаю. Так давно. С того момента, как увидела тебя. Влюбилась в тебя сразу. А ты… — всхлипывает. — Говоришь, что я не в твоём вкусе. А ведь я никогда-никогда не влюблялась. И не целовалась никогда. Всё мечтала и молилась Матроне, чтобы любимого человека послала. А я ведь целовала тебя, — жмурит глаза и улыбается. Выглядит смешно и до одури мило. — Ты спал, а я не могла не прикасаться. Ты такой красивый был, милый, не грубил. И такой вку-у-усный.

Я слушаю её, затаив дыхание.

— Милый, всё хорошо? — в дверь стучит мама.

— Да, мам. Ты можешь зайти.

Женщина открывает дверь, заглядывает внутрь.

— Приходит в себя?

— Мне кажется, что ещё нет, — я качаю головой, наблюдая за тем, как Алиса снова вытягивает губы трубочкой.

— Меняй напор на тёплый. Мишу вырвало, это хорошо. Алисе нужно много пить.

Я медленно меняю температуру воды, вожу руками по спине и рукам девушки, чтобы согреть её.

— А ещё я так тебя ревную, — продолжает бормотать Алиса.

— Я пойду, сынок, — мама улыбается и тихо покидает ванную комнату.

Но я не замечаю этого. Я жадно вслушиваюсь в слова моей девочки.

— Они все так на тебя смотрят. И та девушка, которую ты привёз. Я гадала, что ты с ней делал…

— Ничего не делал, малышка. О тебе только думал, — скольжу губами по её щёчке. — С первого дня, как увидел тебя, ни о ком больше думать не могу. Никого не вижу.

Алиса вдруг заливисто и тихо смеётся.

— А ты ведь мне это уже говорил! — вскидывает указательный пальчик вверх и кивает головой. — В том моём сне.

— И часто я тебе снился? — на нас льётся тёплая вода, а мне кажется, что она ещё и душу мою омывает.

— Каждую ночь, — девушка целует моё плечо и трётся щекой. — Только там ты меня любишь и не отталкиваешь. И целуешь. Так много целуешь.

— Я поцелую, — шепчу ей на ушко, — но когда ты будешь понимать и осознавать всё.

— А если ты снова соврёшь? — снова дует губы, умиляя меня до невозможности. Никогда раньше не замечал за ней такой привычки.

А я следил ведь за ней каждое мгновение, каждую секунду, когда она меня не видела. Мой взгляд так и лип к нежному личику и хрупкой фигурке. Она миниатюрная. Такая хрупкая, чтобы дыхание спирает.

— Не совру, — я целую Алису в уголок губ. — Клянусь тебе.

— Ладно, — вздыхает и устраивает голову на моей груди.

И просто засыпает. Отключается всего за несколько секунд. Я слишком крепко её держу в своих руках, поэтому у меня выходит удержать обмякшее тело. Я выключаю воду, выношу Алису из душевой. Сцепив зубы и стараясь не смотреть на девушку, снимаю с неё нижнее бельё и закутываю в банное полотенце. Отношу её в комнату, одеваю девушку в рубашку, которую нахожу в шкафу, закутываю в одеяло.

Покидаю комнату, чтобы переодеться.

— Адам, ну что? Как Алиса? — мама в волнении прижимает руки к груди.

— Заснула. Я уложил её в кровать.

— Нужно было, чтобы она попила. Ну ладно. Пусть спит. Значит, организм борется с гадостью. Ты как? — смотрит серьёзно.

— Я, мамуля, прислушался к твоему совету, — я подхожу к женщине и обнимаю её, прижимаюсь лбом к плечу.

— Я рада, — мама ерошит мои волосы. — За вас обоих. А этот парень, Миша, и есть тот молодой человек, который вчера подарил ей цветы?

— Да, — на удивление спокойно отвечаю я.

Я больше не чувствую ревности. После всех тех слов, что малышка сказала мне в ванной, я чувствую себя преисполненным счастьем.

— Ты весь светишься от счастья, — мама прикасается пальцами к моей щеке. — Как же я рада за тебя.

— Спасибо, мам. Я пойду? За Алисой нужно приглядывать.

— Беги, мой хороший. Если она проснётся, обязательно напои её водой.

— Хорошо.

Я возвращаюсь в комнату Алисы, ложусь рядом с ней на кровать, обнимаю крепко, зарываюсь носом во влажные волосы, вдыхаю запах девчонки и проваливаюсь в сон.

Алиса

Сейчас

Моё лицо пылает от смущения. Я вспоминаю практически всё, что было вчера. До мелочей. Как тянулась к Адаму за поцелуями, как молила о них.

— Ну-ну, — парень проводит шершавой подушечкой пальца по моей щеке. — Не нужно смущаться. Лучше я ещё разок выполню своё обещание, — Адам снова проводит кончиком языка по моим губам, раскрывает для поцелуя.

Я тянусь к нему всем телом. Обнимаю руками за шею, прижимаюсь так тесно, что даже лист бумаги между нами невозможно просунуть.

— Будешь моей? — вдруг задаёт вопрос, от которого у меня по всему телу рассыпаются мурашки.

— В каком смысле? — я хлопаю глазами, прикусываю нижнюю губу.

— Моей девушкой, — Адам как заворожённый смотрит на мои губы. — Моей любимой девушкой.

Я всхлипываю, подаюсь вперёд и утыкаюсь лбом в его плечо. Это столь неожиданно, что мне кажется, что сердце разорвётся на части от восторга и любви.

— Так что ты скажешь, моя маленькая любимая Холера?

— Да. Да! — выкрикиваю счастливо и смеюсь, не веря собственному счастью.

Адам снова долго и сладко целует меня.

— Почему холера, Адам? — озвучиваю вопрос, который так долго не даёт мне покоя.

— Потому что ты заняла каждую мою мысль. Быстро и беспощадно.

— Но от меня вакцины нет, — говорю шутливо.

— Она мне и не нужна, — парень опрокидывает меня на спину и поцелуями скользит по лицу.

Я смеюсь счастливо, сама целую Адама в изогнутые в улыбке губы.

— Ты такой красивый! Особенно, когда улыбаешься, — шепчу, пальцами прикасаясь к его рту.

Мы долго целуемся, наслаждаемся моментом, когда можем побыть наедине. Открытыми друг для друга.

— А как там Миша? — я пальцами вывожу узоры на футболке Адама.

— Не знаю. Не спрашивал. Я не выходил ещё из комнаты.

— Я схожу к нему, — я поднимаюсь с кровати.

— Что-то мне это напоминает, — Адам морщит нос. — Прошлый разговор ничем хорошим не закончился.

— В этот раз всё будет отлично, — млея от того, что могу позволить себе это сделать, целую Адама в нос.

Я выскальзываю из комнаты, иду искать Мишу. Парень обнаруживается в гостиной с Димой. Молодые люди о чём-то тихо беседуют. В груди разливается тепло. Словами не передать, как я рада, что они общаются.

— Привет, — подаю голос.

Дима хлопает Мишу по плечу и встаёт с дивана. Проходя мимо меня, целует меня в висок и уходит, закрыв плотно дверь.

— Привет, — Миша лучисто улыбается.

— Ты как? — я подхожу к молодому человеку и сажусь рядом, не решаясь коснуться.

— Будто меня выжали, — хмыкает молодой человек. — А ты?

— Голова болит. Пустяки. Миш, мы вчера не поговорили, — я отвожу взгляд.

— Я вчера наговорил глупостей, мелкая, — Миша берёт мою руку и сжимает пальцы. — Прости. Я не имел права выливать всё это дерьмо на тебя. Я вижу, что ты его любишь. Взаимно. Рано или поздно я полюблю, мелкая. А ты останешься моим тёплым воспоминанием о первой дружбе и любви.

— Мишка, — я всхлипываю и кидаюсь ему на шею. — Прости меня. Мне так жаль.

— Не о чем жалеть, мелкая. Я люблю тебя. Ты заслуживаешь, наконец, стать счастливой.

— Спасибо. За всё! За дружбу, за преданность и за любовь.

— Всегда к твоим услугам, — хмыкает молодой человек.

Мы сидим с ним обнявшись ещё очень долго. Разговаривая ни о чём. Вспоминая детство и юность. Несмотря на то, что моё детство казалось мне одним сплошным черным пятном, обнаружилось, что в каждом моём светлом воспоминании фигурирует один голубоглазый блондин. Когда нас зовут обедать, я обхватываю лицо Миши, заглядываю в глаза и говорю:

— Я буду молить Бога, чтобы ты встретил самую чудесную, самую невероятную девушку. Чтобы ваша любовь была невероятно сильной и такой оставалась спустя десятки лет. Я знаю, что ты найдёшь свою вторую половинку.

Миша грустно улыбается, кивает. Я с болью в сердце понимаю, что сейчас он в это не верит. Но я знаю, что Бог подарит ему любовь!